84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

Глава 7

Тот факт, что мы теперь должным образом были представлены, похоже, не произвел на Паулу Афину впечатления. Вернувшись в «Роллс», мы вернули свои углы Мохаммеду Али и Джорджу Форману, ожидая сигнала к следующему раунду.

Когда мы свернули на Парк -лейн, я почувствовал запах роз Гайд - парка. Может быть, именно этот упрямый запах и романтический свет полной луны над нашими головами немного смягчили меня , потому что я вдруг повернулся к Пауле и сказал: «Ты не просто величайшая женщина, которую я когда-либо встречал, ты ты также самая недружелюбная.

«Не все англичанки такие дружелюбные, как Лорна Терри». Ее слова были взвешенными и мягкими, намерение убийственным. Я не думал об этом раньше, но если бы она следила за Францем и Чарли, она бы последовала за ними в Джорджтаун. Она также прекрасно понимала, почему я был голым, когда меня вытащили из дома Хэнсона.

— Позвольте мне сказать вам кое-что, Паула. Вам не кажется, что Лорна Терри за десять секунд делает для англо-американских отношений больше, чем вы за всю жизнь? Я думал, что это заставит ее замолчать на минуту или около того, но снова ошибся.

«Похоже, вы тратите немало времени на то, чтобы улучшить « отношения», мистер Уайт - Картер. Чарли Эванс все еще был бы жив, и мы были бы немного ближе к нашей цели, если бы вы тратили немного меньше времени на личные расследования. Она никогда не позволит мне забыть ее драгоценную...

Чарли надо было убить, чтобы спасти меня. Поскольку она втянула в разговор Лорну Терри, я решил продолжить эту тему.

— Да, — признал я, — но хочешь верь, хочешь нет, но у меня есть причины хотеть узнать, что случилось с Лорной, которые не являются сугубо личными.

Ее брови изогнулись вверх, и я понял, что она предпочитает мне не верить.

«Поскольку Чарли и Франц ушли в небытие, нам может пригодиться, если мы узнаем, где сейчас Лорна, то есть, если она еще жива».

'Может быть ты прав.' - Я был удивлен, услышав ее согласие. «Я попрошу БОЛТ подготовить полное досье на Лорну Терри и немедленно передать его вам».

Когда я сказал «спасибо», «Роллс» остановился у тротуара. Я посмотрел в окно.

«Ваш отель находится на следующем углу. Может быть, будет лучше, если вы прогуляетесь пешком. Прежде чем она закончила свое предложение, водитель встал с водительского места и ждал у задней двери с чемоданами в руках. Я повернулся, чтобы выйти .

«Повезло», — услышала я ее слова, когда мои ноги коснулись улицы. Искренность в ее голосе удивила меня, так что я не мог ничего сказать, кроме:

'Тебе тоже.' Дверь снова быстро закрылась.

Отель был одним из новых в Лондоне. Причина выбора была очевидна. Было около полуночи, и вестибюль был полон хорошо одетых людей. Следуя за человеком, приняышим мои сумки у дверей, я увидел, что оба бара, примыкающие к вестибюлю, были забиты до отказа. Если мое прибытие должно было быть замечено как можно большим количеством людей, оно произошло здесь.

— Да, мистер. Кроуфорд, мы получили вашу бронь, и ваша комната готова. Администратор был француз. Я посмотрел на него, когда он взял мой ключ. Затем он повернулся и продолжал смотреть на меня, пока звал посыльного. Я чувствовал, как его глаза следят за мной, когда я шел к лифтам, поэтому я намеренно не оглядывался. Когда лифт на антресольном уровне остановился, я быстро пробормотал что-то посыльному о встрече с ним в моей комнате через минуту и вышел.

Антресольный этаж выходил на вестибюль с трех сторон. Я осторожно подошел к перилам и посмотрел вниз. Я не мог видеть лица мужчины, но он перегнулся через стойку и теперь слушал, что шептала ему на ухо секретарша. Через мгновение он повернулся и посмотрел на лифты.

Я быстро отступил в защитную тень мраморной колонны и наблюдал за ним, пока он медленно шел через переполненный вестибюль. Я уже видел это лицо раньше, но где? Я на секунду закрыл глаза, пытаясь заставить свою память работать. Это было лицо, которое я видел недавно, но не знал достаточно, чтобы связать его с именем или даже с голосом.

Когда я снова открыл глаза, он был почти прямо подо мной, глядя на что-то или кого-то за пределами моего поля зрения. Он стоял почти по стойке смирно.

Тогда я его узнал. Либо я был болен , либо это был один из тех охранников, которых я встретил на лестнице на Гросвенор-сквер. Теперь моя память работала на полную катушку. Это был человек на верхней ступеньке, последний, кого я прошел, обладатель глаз номер двадцать один и двадцать два.

Лифт был пуст, и мой путь на тридцать четвертый этаж был быстрым, оставив мне мало времени, чтобы все обдумать. Посыльный терпеливо ждал меня, и у него был акцент кокни, который напомнил мне Чарли. Так что я дал ему чаевых всего полдоллара. Его лицо осветилось, как будто я только что подарил ему бриллиант Надежды, и он несколько раз поклонился, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я прислушался, пока не убедился, что он исчез, затем зацепил дверную цепочку и повернул дверь на засове. Если ко мне пришел бы нежданный гость, я хотел, чтобы он постучал. Я планировал принять горячий душ через несколько секунд и решил никогда больше не бороться за свою жизнь обнаженным.

В комнате было холодно, как будто по ней только что прошла Паула Афина. Я вздрогнул от этой мысли, выключил кондиционер и распахнул окно. Легкий июньский ветерок вздул шторы, и я решил посмотреть в окно. Красивый вид! Все, что я видел , — это тридцать четыре этажа из бетона и стекла передо мной и по обеим сторонам. Отель был построен вокруг внутреннего двора, на который я не обратил внимания. Либо АХ урезал свои расходы, либо у администратора было дурное чувство юмора. Я был уверен, что мой друг с глазами-бусинками скоро нанесет мне визит, и хотел, чтобы к его приходу все было в полном порядке.

Я снял костюм и, повесив куртку на вешалку, достал из нагрудного кармана золотую ручку и карандаш. На самом деле они не были золотыми, но для меня они были восемнадцатью каратами Тиффани.

Этот набор был одной из лучших вещей, разработанных AX labs. Это были чрезвычайно полезные инструменты. Вы можете написать письмо ручкой, решить кроссворд карандашом, но с этим набором вы можете делать и другие вещи. Я повернул кончик пера и вынул чернильный картридж за ним. Затем я нажал на клипсу, и маленькая линза упала туда, где несколько мгновений назад был наконечник. За этой линзой находился затвор, который мог сделать двадцать пять кадров за вдвое меньшее количество секунд. За затвором был крошечный рулон сверхчувствительной пленки. Светло или темно, днем или ночью, она приспосабливалось к любому возможному освещению.

Теперь я обратил свое внимание на карандаш. Я удалил дно, где был провод, и медленно повернул другой конец. Благодаря этому появилась небольшая спираль из серого металла. В середине спирали находился длинный кристалл, а в этом кристалле была настоящая сеть чрезвычайно чувствительных нитей. Это был автоматический механизм, который дистанционно управлял затвором камеры, когда ручное управление по какой-либо причине было невозможно. Он реагировал на внезапные изменения света или звука.

Я держал два золотых цилиндра примерно в трех дюймах друг от друга и смотрел, как они подпрыгивают друг против друга. Корпуса были магнитными, и их можно было отделить друг от друга только силой. Я оценил рост моего предполагаемого посетителя примерно в шесть футов, поэтому прикрепил камеру к косяку двери из спальни в прихожую и направил ее прямо на наружную дверь.

Я подошел к двери, повернулся и посмотрел на нее. Они были направлены прямо мне в лицо. Идеально. Звук открывающейся двери, свет, струящийся из коридора, активируют устройство и захватывают лица всех потенциальных посетителей. Приняв душ, я возвращался, отпирал оба замка и ждал.

Я направил насадку душа прямо себе на грудь, отрегулировал ее очень точно и открыл краны. Я должен был быть осторожен, чтобы не увидеть всю магию МЕККИ так что я отступил в душевой поддон так далеко, как только мог, следя за тем, чтобы струя воды оставалась на моей груди и не попадала мне в лицо. Намыливая, я напевал " Loving " Тогда я уронил мыло. Я уверен, что вы все знаете эти шутки о парне, который уронил мыло в душе и так далее, но мне интересно, слышали ли вы о том парне, который уронил мыло и этим спас себе жизнь.

Стоя на четвереньках, я поднимал кусок мыла, который скользил к канализации, когда услышал первый взрыв. Подняв глаза, я увидел разбитые плитки, вылетающие из центра стены. Появилась большая дыра около фута в диаметре; за ним металлический каркас цепко цеплялся за обрывки штукатурки и плитки. Затем раздался второй взрыв, справа от первого, за которым быстро последовал третий. Вам не нужно было бы учиться, чтобы знать, что все они были на высоте головы, если бы я просто стоял прямо. Кто-то намеревался снести мне голову с туловища.

Горячая вода постоянно лилась из душа. Я надеялся, что его звук скроет мои движения, когда я соскользнул обратно к той стороне душа, с которой я начал. На полу в душе валялись острые куски плитки и штукатурки, а некоторые еще прилипли к моему телу. Я присел на корточки, почти задыхаясь, ожидая, что другой сделает следующий шаг. Мне не пришлось долго ждать. Только я заметил три идеально круглых отверстия в занавеске для душа, как увидел пальцы, пытающиеся отодвинуть занавеску в сторону.

Я думаю, он был так удивлен, не увидев мое обезглавленное тело перед ним в мыльной воде, что не увидел и не услышал меня, когда я выскользнул из занавески с другой стороны. В любом случае, он все еще стоял перед душем, когда я бросился на него и пнул его так сильно, как только мог. Он, спотыкаясь, бросился в душ, и я немного помог ему, резко ударив по почкам сзади. Без стона или чего-то еще он рухнул головой в душ. Единственный звук, который я услышал над звуком льющейся воды, был звук его головы, когда она соприкасалась с фарфором. Я открыл полный кран с горячей водой и поспешил в спальню искать Вильгельмину.

Мой пистолет все еще был в лондонской телефонной книге, где я его и оставил. Покрывалом я вытер мыло и воду с рук. На этот раз я не хотел совершать ошибок. Я должен был оставить этого чувака в живых, доставить его в БОЛТ и полностью положить его на колени Паулы. Я схватил Вильгельмину и вернулся к открытой двери ванной.

За те три с половиной секунды, что меня не было, маленькая комната наполнилась паром от кипящего душа. Мой посетитель все еще находился под действием успокоительного, но ему удалось встать на четвереньки. Его голова и плечо косо свисали над краем ванны. Большая часть струи не попала в него, иначе к тому времени, когда я потянулся, чтобы закрыть кран, он был бы наполовину готов. Я схватил его за волосы и вытащил из ванны. Он ударился лицом о кафельный пол. Я услышал стон, когда дыхание вырвалось из его легких, и его череп с глухим стуком ударился об пол.

Когда я впервые увидел странное оружие в ванне между кусками штукатурки и плитки, мне показалось, что оно вздулось от горячей воды, стекающей по нему в сторону стока. Это была самая странная вещь, которую я когда-либо видел. Я поднял её и заметил, что она весила в три раза больше Вильгельмины, хотя была вдвое меньше. Времени на дальнейший осмотр не было, потому что, когда я снова обернулся, я увидел, что мой упрямый друг снова встал на колени.

— Хорошо, — сказал я. — Вставай и иди в другую комнату.

Когда он медленно повернулся в мою сторону, то увидел в моих руках люгер Вильгельмину. Его глаза могли немного расшириться, когда он увидел ее, но когда он также увидел странное тяжелое оружие, которое когда-то принадлежало ему, те самые глаза чуть не выпрыгнули из его головы.

Я сказал. -'Иди"...

Он неуверенно поднялся и медленно попятился к спальне. Теперь, когда я пригляделся, я был уверен, что это был один из тех охранников, которых я видел раньше, и не было сомнений, что он был последним на верхней ступеньке.

Я продолжал делать шаг вперед с каждым шатким шагом, который он делал назад. Его взгляд остался на тяжелом оружии в моей левой руке. Когда мы добрались до спальни, я позаботился о том, чтобы держать его подальше от прихожей и поближе к шкафу между окнами. Внезапный порыв ветра снаружи напомнил мне, что я голый и, что еще хуже, мокрый и мне холодно.

Как только он встал там, где я хотел, у шкафа с руками над головой, я начал задавать вопросы.

'Кто ты?'

- Нет ответа.

«Как тебе удалось оказаться в этом здании сегодня вечером в качестве охранника?»

Опять нет ответа.

Казалось, он даже не слышал моих вопросов. Он продолжал смотреть на своё потерянное оружие, словно боялся, что оно выстрелит само по себе. Может быть, он знал что-то о странном оружии, чего не знал я. Не сводя с него глаз, я пятилась назад, пока не почувствовал покрывало на своих ногах. Тогда я бросил его оружие на кровать и вернулся к допросу. «Слушай, приятель , советую тебе ответить на мои вопросы. Я знаю несколько грязных уловок, чтобы заставить вас говорить, но, поскольку я снял только эту комнату, мне не хотелось бы пускать вам кровь.

Он впервые посмотрел прямо на меня. В его выражении было отчаяние, которое я нашел почти жалким. Затем его глаза отпустили мои, и казалось, что он пытается увидеть сквозь меня то место, где я уронил его пистолет. Этот проказник думал только об одном. Я сделал несколько шагов ближе, пока Вильгельмина не оказалась примерно в дюйме от его сердца.

— Сегодня вечером вы убили тех двоих других мужчин, не так ли? С этим пистолетом было покончено, не так ли? Что это за оружие? Кто послал вас убить Джеральда Шиллингера?

Я только что закончил свой последний вопрос, когда его колено ударило очень болезненно по моей промежности.

Прежде чем я понял, что происходит, он быстро оттолкнул меня и нырнул на кровать. Я знал, чего он хотел. Прежде чем он добрался до покрывала, я оказался на нем сверху, и наши руки одновременно схватили оружие. Я чувствовал на себе холодное тепло Вильгельмины и знал, что она рядом, когда это необходимо. Я попытался освободить другое оружие из рук другого человека. Странным в его отчаянии было то, что он был полностью сосредоточен на том, чтобы заполучить это оружие... а не на том, чтобы остаться в живых. Он был как робот, запрограммированный на серию операций. Он знал, что я легко могу его застрелить, и он не мог знать, что сейчас для меня важнее сохранить ему жизнь. Я должен был держать его в хорошем состоянии, пока я не смог заставить его говорить.

В тишине мы продолжали бороться за обладание странным оружием. Руки моего противника потеряли свою силу в борьбе, а сила в моих руках стала больше. Он проигрывал битву и знал это.

Внезапно я сделал выпад со всей силой, на которую был способен, и вонзил локти ему в грудь. Он задохнулся, и я почувствовал, как его пальцы разжались. На втором ударе в том же месте он отпустил их полностью. Я сделал дикое движение одной рукой, и оружие соскользнуло с кровати и упало на пол в пяти футах от меня.

Я схватил Вильгельмину. Взгляд мужчины стал еще более безумным, и он продолжал смотреть на свое оружие. Пока он пытался набрать немного воздуха в легкие, на его лбу выступили капельки пота. Прежде чем он успел сделать еще одно движение, я вскочил с кровати и оказался между ним и его пистолетом. Вильгельмина указала ему между глаз.

«Хорошо, приятель, теперь все было хорошо. Теперь я хочу получить ответы на те же самые вопросы».

Он встал на колени на кровати, и я увидел, как его лицо побелело еще больше.

— Встань с этой кровати и встань у того шкафа. Если мне нужно пустить немного твоей крови, чтобы получить эти ответы, я готов.

Он медленно начал двигаться и снова опустился на колени, не глядя ни на меня, ни на Вильгельмину. Все его внимание было приковано к тому месту позади меня, где лежало оружие. Когда он отодвинулся, я отошел в сторону, пока не дошел до прикроватной тумбочки, где лежали замшевые ножны со стилетом Хьюго. Хьюго легко выскользнул наружу, как будто он был счастлив наконец-то принять участие в действии. Я пересек комнату, держа Хьюго передо мной.

«Хорошо, приятель . Ваше время вышло. Теперь мне нужны ответы на самые важные вопросы. Пока я говорил, я медленно приближался к нему. ' На кого ты работаешь? Кто замешан в заговоре против Шиллингера?

Я был всего в трех футах от него, когда он, наконец, оторвал взгляд от оружия и посмотрел на меня. Я решил шокировать его, чтобы он заговорил. — Вы знаете, что не нашли настоящего Шиллингера? Его глаза недоверчиво расширились. — Ты изрешетил грудь его двойника из Канзас -Сити. Шиллингер жив и едет в Париж.

'Нет!' Это было первое слово, которое он сказал, и его голос был высоким и хриплым. Я сделал еще один шаг в его сторону и держала Хьюго в пространстве, которое все еще оставалось между нами. На его лбу выступили новые капли пота, а глаза сжались. Он сделал полшага назад и покачал головой из стороны в сторону, пробормотав: «Нет, нет, нет». Снова и снова, как в какой-то жертвенной песне.

То, что произошло потом, произошло так быстро и так неожиданно, что я до сих пор не могу в это поверить. Он с тоской взглянул на свое потерянное оружие, потом на пистолет в моих руках. Он колебался мгновение, отчаянно моргая. Затем, не говоря больше ни слова, он развернулся и нырнул прямо в открытое окно.

Его путь вниз, мимо всех тридцати четырех этажей, совершился за считанные секунды. Я подошел к открытому окну как раз вовремя, чтобы услышать, как оно разбивается о бетон двора.

Я не знаю, как долго я стоял там, глядя в темноту. Внезапный холод, отчасти от ветра, отчасти от мысли о том, как он должен выглядеть там, внизу, вернул меня в чувство. Пришло время подумать о нескольких вещах. Во-первых, маловероятно, что его тело найдут сразу. В комнатах вокруг двора не горел свет, не было криков свидетелей, видевших падение. Так что я мог бы поспорить, что никто не знал о кровавой находке, которая лежала внизу. Так что у меня было немного времени, чтобы решить, что делать дальше.

Вершина списка возвращалась к той воронке от бомбы, которая когда-то была выложенным плиткой душем, чтобы разнести пол .

Я шел в ванную, когда снова заметил странное оружие, которое все еще лежало на полу. Казалось, оно зажило своей собственной жизнью. Распухшее дуло теперь еще больше распухло, светясь оранжевым жаром на фоне белой ткани. Маленькие пальчики дыма вились там, где светящаяся комната опалила ковер с длинным ворсом. Я продолжал смотреть на него так, как будто это была свернувшаяся кольцом кобра, готовая нанести удар. Я думал, что видел почти все оружие , но это я никогда раньше не видел. Мои мысли вернулись к тому безликому телу на полу на Гросвенор-сквер и к этой кровавой дыре, которая когда-то была мужской грудью; затем к более свежему изображению трех отверстий в занавеске для душа и симметричных кратеров в кафельной стене душа. С этой милашкой было не до шуток. Более того, это была единственная связь между кровавыми событиями сегодняшней ночи . и люди, которые его установили. Осторожно, я опустился на колени в нескольких футах от оружия. Я осторожно потянулся к ручке. Я думал, что будет жарко. Опять неправильно. Я чувствовал жар в комнате, но рукоятка была прохладной на ощупь. Я поднял его и держал на расстоянии вытянутой руки.

Я известен как гордый обладатель очень крутого и хорошо натренированного пальца на спусковом крючке, поэтому, когда я говорю, что не нажимал на спусковой крючок без малейшего усилия, вы должны этому верить. Вздувшийся металл патронника расширился и сжался, и я почувствовал силу отдачи в запястье и вниз по руке к плечу.

На самом деле я не целился, так как не собирался стрелять из оружия, но, к счастью, оно было направлено в сторону матраса .

На моих недоверчивых глазах шкаф по ту сторону кровати, между окнами, разлетелся на тысячи осколков. Пуля, граната или что-то еще, чем стреляло это проклятое оружие, прошла насквозь через всю ширину матраса, не причинив ни малейшего повреждения, а затем разбила шкаф, словно он был сделан из пробкового дерева.

Я снова посмотрел на оружие в своей руке. Свечение исчезло, и площадь комнаты вернулась к своим нормальным, хотя и любопытным пропорциям. Я положил его обратно и осторожно коснулся места, где всего несколько мгновений назад оно светилось оранжево-красным. Было только немного тепло. Именно тогда я заметил маленькую кнопку на ручке. Я решил не исследовать эту вещь дальше в этот момент. Я пошел в ванную и вернулся с полноразмерным банным полотенцем, которым аккуратно обернул оружие. Затем я положил его на верхнюю полку в кладовке, пока не передал экспертам по баллистике в БОЛТ мог дать.

Телефон зазвонил, как по команде. Я узнал голос на другом конце провода. Он был таким же хладнокровным и отстраненным, как всегда.

'Г-н. Кроуфорд, вы разговариваете с Британским агентством зарубежных путешествий. Это Извините, что звоню вам так поздно, но я знаю, как сильно вы хотели узнать последние подробности о путешествии Терри. Один из наших сотрудников только что закончил его. Я должен был признать, что это была быстрая работа, но агент П. Афина от этого мне больше не нравилась. 'Спасибо. Рад это слышать.' Мой ответ был таким же крутым и взвешенным. "Должен ли я прийти и получить его?"

'Нет. Они будут отправлены к вам.

'Момент.' По ее тону я понял, что она собирается повесить трубку. — Послушайте, с тех пор, как я в последний раз говорил с вами, планы немного изменились. .. Чрезвычайная ситуация, можно сказать. Я подчеркнул это слово, потому что вспомнил, что мне было приказано связываться только в случае крайней необходимости. Я решил, что если не будет чрезвычайной ситуации, если один из агентов BOLT превратится в убийцу, мне лучше вернуться в начальную школу и заново выучить английский.

'Я понимаю.' - Похоже, она вообще ничего не понимала.

— Думаю, будет лучше, если я поговорю с кем-нибудь из вашего офиса лично. Трудности могут сказаться на всем моем путешествии».

— Ну, хорошо, если ты считаешь это необходимым. Ровно через двадцать минут вас подберут на том же месте, где мы вас высадили раньше. Ее последний слог был завершен щелчком телефона.

Я посмотрел на циферблат своего дорожного будильника. Двадцать минут. Хорошо. Это дало мне возможность избавиться от зуда. Я устало вздохнул и пошла обратно в душ для очередной попытки принять его.