84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

Глава 9

В «Британском колониале» не осталось люксов, поэтому я снял три комнаты. Два из них были для Thestlewaites. Оказалось, что это фамилия герцога и герцогини. И они действительно были герцогом и герцогиней. Выяснилось, что девушка, Нонни, была их дочерью. А учитывая, что герцогу было восемьдесят три года, я почувствовал уважение к дворянству.

Нонни досталась вторая комната.

Нонни просто продолжала приходить в третью.

Третья комната была моей.

Мягко я попытался объяснить ей, что я не в ее вкусе. Она яростно протестовала и сказала, что я ей нравлюсь. Я мягко объяснил, что она не в моем вкусе. Это заставило ее плакать. Я сказал, что солгал. Я сказал, что нахожу ее чрезвычайно соблазнительной и сокрушительно сексуальной. Я сказал ей, что был сильно ранен.

Она оказалась очень понимающей.

«Я позвонил и провел два разговора. Первый был с Лондоном, с Роско Клайном. Роско был агент АХ. Как стрелка, его таланты были намного ниже среднего, но когда дело доходило до слежки за кем-либо и где угодно, Роско Клайну не было равных.

Роско выглядел как все и как никто. Ему удавалось выглядеть как три разных человека в пределах одного квартала. У него была особая манера менять выражение и позу. Однажды вы оглянулись и увидели мальчика на побегушках. Если вы снова оглянулись, мальчик на побегушках исчез и вы увидели кого-то другого — адвоката или автогонщика — во всяком случае: кого-то совсем другого. Тогда это были просто ваши ощущения, вы думали, что за вами не следили... История гласит, что Роско однажды сбежал из Дахау, просто выйдя из этой нацистской цитадели, просто потому, что, как он выразился, «он выглядел как немец».

Хочешь верь, хочешь нет. Я полностью верю в это в долгосрочной перспективе.

Роско пообещал успеть на самолет из Нассау. Он будет продолжать следить за Чен-ли и Вин По, пока я не доберусь туда. Было десять минут одиннадцатого. Я позвонил в аэропорт. Рейс в Лондон вылетел вовремя. Потом я включил радио. Были новости о побеге, но ничего о возможной поимке Чэнь-ли. Роско должен показать свои трюки.

Врач отеля осмотрел мое плечо, перевязал его и сделал укол.

Он не поверил ни единому слову, что я врезался в дверь.

Я хотел принять душ, выпить и иметь сорок часов сна. Но я также хотел видеть Тару, и я не настолько прямолинеен, чтобы не понять, что последние несколько часов она, должно быть, прошла через ад. Это было пикантно, когда она скривилась и сказала: «Ребята, вы тоже всегда веселитесь». Я также знал, что она на самом деле имела в виду. Я сам предпочел бы начать её искать, чем сидеть и ждать. Я надеялся, что Тара отменила бронирование отеля и отправилась по адресу, который я ей дал. Я подъехал к желтому дому на другом конце города.

Миссис Уилсон Т. Шериф ответила мне. Нет, сказала она мне, Тары там не было. Кем была эта Тара? А кем был для нее я? Кровь начала гудеть в голове. Тара должна была быть здесь несколько часов назад. Это было самое безопасное место, которое я только мог придумать. Но я не должен был позволять ей возвращаться в тот отель. Я должен был отправить ее прямо сюда. Сообщение, которое я отправил миссис Шериф означало, что я избавлюсь от ее преследователей. Я представил себе этих двух женщин, сидящих вместе, пьющих кофе и играющих с детьми.

Спектакль, который теперь предстал перед моими глазами, был намного менее приятным.

У них была Тара.

Но, вот снова проблема. Кто они'? И куда они ее увезли? Я снова не знал, с чего начать. И даже сейчас Тара могла…

Я сказал миссис. Шериф, кем я был.

Она дала мне бутылку рома.

Я застрял у нее. Было бы глупо уйти, пока я не знаю, куда идти. Гренада? Вряд ли они забрали Тару туда. Но это было единственное место, о котором я мог думать. И именно поэтому они не взяли ее туда. Я сделал еще глоток рома.

Я послал госпожу. Шериф за бумагой и ручкой и написал на бумаге записку для копов про Уилсона. Я сказал им, кто настоящие преступники, и что они, вероятно, найдут их в пяти футах под газоном. Я сказал им, что там может быть еще несколько трупов, но я не знал, где.

Потом снова загорелся этот свет.

"Деревянный Никель" был в точности таким, каким его описал Уилсон. Несколько запущенная таверна на обочине дороги. Я проехал мимо него и припарковался между деревьями.

В окнах было темно, но, подойдя поближе, я увидел, что они зашторены черными занавесками.

Я услышал голоса.

Я потянулся к Вильгельмине. Я забрал ее, когда воздух в комнате снова стал пригодным для дыхания, и мне пришлось вырвать ее из мертвой хватки задыхнувшегося тайца. Я нашел стилет где-то на полу в библиотеке. Было приятно получить обратно свое старое надежное оружие. Новое оружие похоже на новую любовь — всегда боишься, что оно тебя подведет.

Я наклонился ближе к затемненному окну.

Eh bien, Тото?

Ноус посещает.

Они чего-то ждали и говорили по-французски. Французский был распространенным языком в Индокитае. Многие из этих разоренных революциями стран когда-то были французскими колониями, а затем столкнулись с независимостью, вместе думая о том, в каком направлении двигаться. Влево или вправо. Я никогда не был так хорош в этих восточных языках, но, по крайней мере, я говорю по-французски.

«Si le Yacht is parti. Ты видишь сигнал?

Они ждали сигнала о том, что лодка ушла.

— Плюс важно, où sont les autres?

Они также ждали «других». Если бы эти «другие» были там, где я надеялся, они могли бы ждать очень долго.

Я напрягался, чтобы улавливать каждое сказанное ими слово. Они задавались вопросом, связались ли "les autres" с Картером. Они подумали, что жаль, что им не разрешили помочь.

«C'est dommage, — сказал один, — que la femme est mort».

Мое сердце перестало биться.

Тара была мертва.

Мудрость, благоразумие, самозащита, возможность, цель, АХ, жизнь, все рассыпалось в бессмысленную пыль. Я просто сошел с ума. Я вскочил и пинком открыл дверь. Я атаковал первый движущийся объект в поле зрения. Я даже не выхватил пистолет. Я хотел чувствовать плоть в своих руках и чувствовал примитивное желание рвать и мстить. Я хотел быть своим собственным оружием.

Внезапно оказалось, чтоя дрался с тремя мужчинами. Вместе они были шесть футов в высоту и триста пятьдесят фунтов веса, но когда дело доходит до безумия, мне нет равных. Слепая ярость, пылающая ярость — вот что превращает дураков в сверхлюдей.

Я был непрерывной яростной машиной. Я был фабрикой, которая наносила удары руками и ногами. Ни один не ускользнул от меня. Мы были сложены, как китайский пазл — единый, крутящийся, пинающий мяч. Все они боялись стрелять, боялись попасть в одного из них.

Я хотел бы рассказать вам, как я это сделал. На самом деле, я хотел бы знать это сам. Но все, что я помню, это моя собственная ярость. Когда все закончилось, все они были мертвы. И я добился этого только своими голыми руками.

Тело Тары растянулось на столе у барной стойки. Пульса не было. Никаких признаков жизни. Я поднял ее и вынес на улицу. Ее рыжие волосы обожгли меня, как горсть пламени. Ее лицо выглядело бледным в лунном свете, но легкий туман веснушек все еще покрывал ее нос. Комок боли застрял у меня в горле и закричал, чтобы вырваться в опустошительном рыдании. Но дальше дело не пошло; он просто остался там.

Я поцеловал ее на прощание.

Она коротко пошевелилась в моих руках.

Я снова поцеловал ее.

Она хмыкнула и поморщилась. — Привет, Ник, — сказала она со смехом. — Я сильно тебя напугала?

Я чуть не уронил ее, я был так потрясен этим неожиданным выступлением. Я не мог сказать больше ни слова. Она разразилась смехом. 'Успокойся. Ты не сумасшедший. Спящая красавица жива и здорова".

Наконец мне удалось выдавить «Что-ха-ууу». Или что-то подобное.

Она снова рассмеялась. — Отпусти меня, и я тебе все расскажу.

Я опустил ее. — Мммм, — сказала она. «Приятно снова двигаться». Она протянула руки и покружилась в лунном свете.

Она была великолепна. Она была мифической нимфой. Нимфой из старой легенды, рожденной заново, поднявшаяся с гребней моря, волшебное существо из сказки, пробудилось невредимой от чар, длившихся сто лет.

Я посмотрел на нее, сам более или менее словно зачарованный. Она прекратила свой хоровод, покачала головой и усмехнулась. — Ненавижу говорить тебе правду, дорогой. Это действительно очень неромантично».

Попробуй, — сказал я.

«Биологическая обратная связь», — сказала она.

Органическая обратная связь?

Органическая обратная связь».

Вы уже сказали это, — сказал я. "Но что это?"

Что ж, без сомнения, вы слышали об этих теориях о том, как остановить головную боль, как справиться с астмой, просто контролируя свои мозговые волны... «Ну и что?» Был бестселлер под названием «Биологическая обратная связь». Я не читаю бестселлеры, но слышал об этих теориях. Это не имело никакого отношения к тому, «как мне подражать мертвому человеку?»

Ну, — сказала она, — я так и сделала. Они спросили меня, где ты, один из них ударил меня, и я упала. Тогда я просто начал с этой био-обратной связи. Я понизила пульс, пока не перестала его чувствовать, и задержала дыхание. Я всегда так делала, когда они подбирались ко мне слишком близко».

Просто так?' - Я щелкнул пальцами.

Нет. Не просто. AX обучил этому группу женщин-агентов. Это упражнение длилось много месяцев. Но это работает».

Но скажи мне, почему ты не связалась со мной? Она пожала плечами. — Сначала я не была уверена, что это ты. Но кроме того, — она сделала паузу и посмотрела в землю, — я хотела узнать, не беспокоит ли тебя это.

Я одарил ее ядовитым взглядом. «Меня так чертовски волновало, когда они сказали, что ты мертва, что я ворвался в этот клуб, как сумасшедший».

'Привет.' — Не кричи так. Думаешь, я пришла сюда развлечься?

'Нет.' — Но ты не развлекалась. Ты спала на работе.

Я узнал, что у этого метода есть несколько преимуществ. Вы можете практически остановить пульс, в то время как ваши уши продолжают функционировать. А люди просто склонны не стесняться в словах в присутствии покойника.

Тара многое узнала. Не то чтобы это продвинуло нас дальше, но, по крайней мере, тайны Нассау были прояснены.

У Лин Цзин и Бангеля была восточная аптека. У Бангеля также был отель в Нассау. Когда все это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой, китайская служба KAN сделала предложение, от которого они не смогли отказаться. В обмен на то, что они не перекроют источник наркотиков, KAN требовала двадцать процентов выручки и периодические услуги. Эта «случайная услуга» была очень простой: все, что им нужно было сделать, это обеспечить прикрытие и укрытие для серии клонов, которых КАН хотел куда-то внедрить.

Нассау был идеальной промежуточной станцией. Близко к Америке, но все же британская территория. Это избавило их от многих проблем и рисков. А что касается последнего этапа их путешествия, то было очень легко сесть на рыболовное судно и высадиться на удаленном флоридском рифе. Система работала нормально.

Чарльз Брайс, например, клон, убивший сенатора Мортона. Сначала он работал простым помощником на кухне в казино Гренады; затем КАН назначило его, дергая за нужные ниточки тут и там, пилотом «Летающих асов»; - он разбил самолет - с сенатором в нем. Что касается CAN, система работала гладко, но Линь Чинг возражал против этой схемы. В основном предназначеной против возможности резких сокращений. Были и другие участники, которые ворчали.

Это достигло апогея, когда Чен-ли застрелил Сэйбрука. Это было невозможно. Сенатор Сэйбрук мог быть целью Чен-ли, но его следовало убить дома в штате Мэн. Когда Сэйбрук вошел прямо в казино, Чен-ли подумал: «Почему я должен ждать?»

Это был чертовски глупый поступок. Так вы раскроете собственное гнездо.

Чен-ли был арестован.

Линь Цзин хотел уйти. Достаточно плохо, чтобы сдать Бангеля за это, если это будет необходимо. Остальная часть банды тоже была на грани мятежа.

Весь бизнес казино Гренады внезапно оказался под угрозой.

Они послали Вин По. Их большого человека в Лондоне, плюс команда спасателей из КАН, чтобы добраться до Чен-ли. Винг зарекомендовал себя как торговец опиумом, и эта роль позволила ему завоевать доверие Линь Цзин, а также послать Линь Цзин за мной. Но из-за этого хаоса и мятежа в Гренаде KAN пришлось искать новое место. Поэтому они включили в дело «Деревянный никель», спрятав наркотики от Уилсона Т. Шерифа. Этот бар стал их новой штаб-квартирой. Там они собирались, чтобы спланировать свои дальнейшие действия. Большинство из них даже ели и спали там. План был хорош.

Винг был вдохновителем побега Чен-ли из тюрьмы. Он также спланировал аварию с этой яхтой и привел подводную лодку. Затем он устроил «деловую встречу» с герцогом, а также удостоверился, что верный дворецкий герцога исчез. Разве не было случайным и приятным, что Вин По знал отличного дворецкого? Только что прибыл из Лондона с рекомендациями леди Шерил.

Он оставил насильственные действия Ван Тонгу. Эти занятия не были плохими, ну жестокими. Что раздражало, так это переводы. Где-то, от французского до камбоджийского, тайского, китайского и особого английского Ван Тонга, в действия закрались ошибки, и хорошо продуманные планы потеряли часть своего смысла. То, что последовало за этим, выглядело как что-то из кинокомедии "Keystone Cops".

Каждый раз, когда один из парней из KAN спотыкался о тело, они предполагали, что это дело рук KAN.

В конце концов, у КАН были все основания убить Бангеля, и КАН также планировал убить Линь Чинга. Поэтому каждый подумал, что это сделал кто то другой из группы, и тихо убирал трупы, которые я оставил.

Оставшаяся часть была менее забавной. Это была та часть, которая имела отношение к Гару. Они добрались до него, когда он связался со мной. Ребята из Ван сделали это, и пришло известие, что «американец мертв». Вин По считал само собой разумеющимся, что я был этим американцем. Был уже поздний вечер, когда группа Винга направилась к Каскейд-роуд, а остальные начали свои рассказы за общей беседой.

Они решили, что им лучше достать меня — и очень быстро. Но я уже был на Каскейд Роуд. Они взяли Тару вместо меня.

— Куда они тебя схватили?

Хм, — она повернулась.

Ты сказала, что они били тебя. Я хочу знать, где.

Она позволила песку стекать по моей груди. - «Я думаю, что это очень больной вопрос». Она нарисовала сердце на песке у меня на груди. 'Что происходит?' — спросила она со смехом. — Ты ревнуешь, Картер?

Конечно, я не ревную. И не называй меня Картер. Ты похожа на женщину-репортера из фильма.

«Я просто случайно сыграла Лорен Беколл». Она с достоинством встала и побежала по пляжу в свете луны. — Если я понадоблюсь, — позвала она, — просто свистни. Единственное, что могло умалить ее достоинство, так это то, что на ней не было никакой одежды. Когда мы впервые встретились, она казалась довольно приличной молодой леди. Но в последнее время она больше походила на разбитную барышню, чем на приличную даму.

Я определенно хотел ее. Я хотел ее снова. Но самое плохое во всем этом было то, что я не умею свистеть.

Я встал и последовал за ней по берегу.

Мы пошли плавать.

В воде, посреди волн, мы скользили друг вокруг друга.

— Это не сработает, — сказала она. Я сказал. - "Сделай ставку?"

Что ж, это могло бы быть, если бы нас не разорвала очередная волна. Так мы занимались любовью у самой кромки океана, то покрываясь водой, то вновь обнажаясь. Мы вошли в тот же ритм, что и прилив, или прилив — в такой же, как у нас, так что она и я стали волнами и берегом, встретившимися в своем естественном течении и прощающимися; мы стали друг другом, нежно приветствуя и прощаясь, влажными солеными поцелуями. На самом деле, это никогда не прекращалось. Мой рот на ее груди мгновенно заставил ее начать все сначала, когда мы вместе спускались в бурлящую воду и снова вместе поднимались, задыхаясь от волнения.

Несколько спустя она сказала мне: «Знаешь, сначала я испугалась».

Я провел внутренней стороной ладони по ее животу. «Это страшная игра, дорогая. И если ты не умеешь играть с ножами или кунг-фу… ну, я тебя не виню. Я посмотрел глубоко в ее глаза. «Тогда позвольте мне сказать вам вот что: я был очень зол на вас».

Она покачала головой. — Я не имею в виду тогда. Я имею в виду до этого дня, когда мы с тобой сидели в том баре, когда ты сидел там по другую сторону стола, за миллионы миль отсюда.

"Смотри." — мягко сказал я. «Вот как я. И никто не сможет заставить меня платить за это. Ты знаешь, что сейчас, когда я с тобой, я весь твой. А в остальное время... ну, тогда я, наверное, весь свой.

Она улыбнулась. В ней была дымка печали. 'Не волнуйтесь. Картер. Я не буду пытаться изменить тебя. Просто… — Она помолчала, подумав, что сказать, потом решила продолжить, — что я не знала тебя раньше. Тогда, если я не Лорен Беколл, то у меня есть эта ужасно отвратительная склонность быть Сироткой Энни. Она снова улыбнулась, но на этот раз лицо ее было более радостным. Не волнуйтесь. Теперь я очень большая и сильная, и люблю тебя таким, какой ты есть».

У меня есть встроенный рефлекс на фразу «Люблю тебя», на серию отказов. Я никогда ничего не обещал... мы все должны держать это ни к чему не обязывающему... Я посмотрел на Тару. «Я думаю», я сказал, может быть, я тоже тебя люблю.

— Боже мой, — сказала она...