84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

Глава 8

Корнуолл находится недалеко от моря, с крутыми скалами и суровой холмистой местностью, спускающейся в поля и леса. Это были как бы декорации некоторых легенд о короле Артуре и его рыцарях Круглого Стола. Позже это стало более прозаичным, область, известная своими молочными продуктами и до сих пор. Девонширские сливки и масло известны во всей Англии своим качеством. Хафф рассказал нам эти и другие факты, когда мы сошли с поезда на станции и пошли по улице к отелю под проливным дождем. И позже, когда мы ждали, когда привезут арендованную машину. Как-то в машине и на пути по все более тихой дороге, в один из вечеров, настолько темных, что темнота казалась почти тягостной, разговор заглох.

— Скоро приедем в замок, — сказал Хафф.

Фары прорезали темноту, как нож для хлеба. Внезапно в поле зрения появилась фигура человека, управляющего трактором.

Он сморщил лицо, когда увидел нас.

— Мммм, — сказал Хафф, — без сомнения, местный парень.

«Наверное, единственные странные машины, которые он здесь видит, едут в замок лорда Берта», — прокомментировал я.

— Мммм, — сказал Хафф. «Этим не удивишь меня».

— Мммм, — сказал я. — Тогда я не удивлюсь, если лорд Берт и его гости в замке не пользуются здесь особой популярностью.

— Мммм, — сказал Хафф. «Вот именно».

Теперь мы ехали через лес, густой и густой. Ветви деревьев склонили над нами свои темные силуэты. Уже несколько минут на дороге не было ни одной машины. И вдруг мы подошли к повороту. Мы были у подножия длинного высокого холма.

На вершине стоял замок лорда Берта.

В башне по-прежнему горел только один свет. Но когда мы подошли ближе, я увидел десятки машин, припаркованных на поляне прямо перед замком. Прямо перед рвом. Мы остановились и вышли из машины. Дождь все еще лил, но никто из нас не собирался бежать, когда мы пересекали подъемный мост.

«Я так понимаю, старик разводит в нем рыбу», — сказал Хафф, указывая на ров.

— Должно быть, это пираньи, — сказал я.

«Во всем этом месте есть какой-то зловещий недостаток очарования, не так ли», — сказал Хафф.

Когда мы подошли к большой входной двери, я повернулась к Анне. — Помни, что я сказал, — сказал я тихим голосом. — Я не хочу, чтобы ты ушла с моего пути. Оставайся со мной, что бы ни случилось. И никаких извинений.

— Ха, — пробормотала Анна. 'Успокойся, успокойся. На этот раз я буду держаться за тебя, как пластырь.

Я поднял руку и ударил старым железным молотком по металлической пластине. Раздался глухой, дребезжащий звук. Мы ждали. Я снова ударил. Раздался резкий скрип, и гигантская тяжелая деревянная дверь качнулась на своих старых петлях.

Думаю, я более или менее ожидал увидеть гротескно изуродованного человека — горбуна или карлика, по крайней мере, глухонемого калеку. Если так, то я сильно ошибался. Стоящий перед нами мужчина, одетый в полосатый костюм дворецкого, был совершенно обычным. Белые волосы, утонченные черты лица, благоговейный поклон — в общем, стереотип вполне респектабельного английского дворецкого.

— Добрый вечер, мадам, господа, — сказал он тщательно воспитанным голосом.

— Добрый вечер, — сказал Хафф. — Лорд Альберт Хоули Смайт-Крэг и гости лорда Берта. О… э… исследовательской группы.

— Конечно, сэр , — сказал дворецкий, кланяясь и придерживая для нас дверь. — Я уверен, что лорд Берт будет рад приветствовать вас. Не могли бы вы последовать за мной?

Мы стояли у края большого похожего на пещеру зала, а он с трудом толкнул дверь. Я видел, что он не удосужился закрыть замки, а он мог бы их закрыть.

— Сюда, пожалуйста, — сказал он. "Погода сегодня немного прохладная, не так ли?"

Мы все что-то бормотали в ответ.

Он провел нас по длинному коридору. Стены были не из камня, тускло освещенные мерцающими факелами, а из орехового и красного дерева, освещенные тусклыми электрическими лампами. И увешанные портретами несомненно предков лорда Берта. Они выглядели не столько зловеще, сколько устало после стольких столетий благородства. Воздух был приятно теплым и сухим, и пахло горелым деревом.

Через несколько секунд запах дерева объяснился.

Дворецкий проследовал в длинную широкую центральную комнату, по-видимому, в замковую столовую. Огромный и, несомненно, бесценный персидский ковер шестого века растянулся на весь деревянный пол. Там были хрустальные люстры, которые сияли белым светом. Вдоль всей стены комнаты стоял стол с ослепительно белыми скатертями, на котором стояло множество горячих блюд, хрусталя, серебра и фарфора. Там обслуживали три официантки. На другом конце комнаты был огромный камин, достаточно большой, чтобы зажарить быка. Теперь там весело потрескивал костер. В остальной части комнаты стояли удобные кресла, столы и диваны.

Там было около двадцати или тридцати человек, небрежно кушающих, глазеющих друг на друга, кучками разбросанные среди кресел и диванов. Некоторые были в вечерних нарядах, некоторые просто в костюмах или платьях. Некоторые женщины наверняка пользовались дорогими духами. Несколько мужчин наверняка курили дорогие сигары. И все спокойно стояли, вежливо ели или болтали тихими, культурными, но оживленными голосами.

Была даже музыка, я услышал несколько нот легкой классической музыки, доносящихся из хорошей стереосистемы на заднем плане. Дворецкий подвел нас к группе из четырех человек — двум мужчинам и двум женщинам, — которые стояли перед камином в передней части комнаты. Двое мужчин были в смокингах. Одна из женщин была одета в вечернее платье, волочащееся по полу. На пожилой женщине был костюм из «разумного» твида.

— Лорд Берт, — сказал дворецкий, — позвольте представить лорда Альберта Хоули Смайт-Крэга и гостей.

У человека, к которому он обратился, были резкие, серьезные черты хищной птицы. Его глаза были темными и скрытыми. Но когда он заговорил, он просто сказал: «Смайт-Крэг, старый Хафф, не так ли?

— Эм, на самом деле, да.

Мужчина почти улыбнулся и протянул руку.

— Что ж, это удовольствие. После всех этих лет. И после того, как мы столько раз пытались уговорить тебя присоединиться к нашим небольшим собраниям.

— Э-э, да, рад снова тебя видеть, старина. Извините, что не пришел раньше, но работа и все такое. Позвольте представить вам моих друзей. Мистер Никлз, американец, и мисс, э-э, Анна русская. Работает в ООН, да?' — неопределенно закончил он свою фразу, обращаясь к Анне.

'Да, это так. — сказала Анна.

— Очень приятно познакомиться, — сказал Берт, протягивая мне руку. — И позвольте мне представить нескольких членов нашего комитета по планированию. Леди Вискамсот, мисс Элеонора д'Альби и мистер Сулейман Ахбаб из Сирии. Мистер Ахбаб представляет наш небольшой, но ценный иностранный контингент.

Ахбаб также представлял собой около двухсот двадцати фунтов чистого жира, множество зубов и невероятно широкую улыбку. «Очень большая честь », — сказал он, пожимая мне руку.

« Действительно, большая честь ».

Дамы только улыбнулись. По крайней мере, младшая из них, леди Вискамсот, улыбнулась. Старшая, Элеонора д'Альби, посмотрела на нас вежливо и строго .

— Ну, Хафф, мистер Никлс, мисс Анна, — тепло сказал лорд Берт. «Я полагаю, что мы приготовили для вас очень интересный вечер. Через мгновение у нас будет что-то вроде речи, чтобы новички знали, чем занимается наша группа. Потом читается несколько очень интересных речей. Среди прочего, очень хорошее исследование Джаффроу д'Альби о танцах на празднике майского дерева в древней Англии. Затем у нас будет групповое обсуждение, вопросы, комментарии и тому подобное, а затем чай. А тем временем вы можете есть из буфета. Я могу порекомендовать копченую рыбу, очень хорошо, если вы любите такие вещи. У нас получилось довольно неплохое соте. Я знаю, что английская еда может быть довольно раздражающей.

Он показал вспышку очаровательной улыбки.

— Спасибо, — сказал Хафф. «Похоже, нас ждет очень интересный вечер».

Между группами гостей мы пробрались к буфету. Вечер начался хорошо. Потрясающе. Я нашел группу по изучению именно тех культов, которые соответствовали моей миссии. Я обнаружил, что группа собралась в мрачном замке в уединенной, пустынной части страны, что было в самый раз. Я узнал, что им управляли лорд Берт, леди Уис и Элеонора д'Альби, у всех из которых был характер, который мог быть привлечен к культу Могучей Матери. И собрались на чаепитие.

Хуже того, чаепитие, на котором мне придется слушать речи о таких увлекательных вещах, как танец вокруг майского дерева в старой Англии.

А через два дня Борис Ниховьев умрет - и последует почти верная ядерная катастрофа.

— Ты была права, — пробормотал я Анне, пока мы смотрели на буфет. «Это пустая трата времени».

Она пожала плечами. — Возможно, — сказала она. — Но еда выглядит хорошо. Так это что не пустая трата времени.

Мы поели, и это было действительно хорошо. Затем мы сели на диван, и собрание началось. И это действительно раздражало. Какая то дама неопределенного возраста прочитала речь о необходимости веры и преданности в меняющемся день ото дня мире. Я был убежден, что каждая церковь, от англиканской через римско-католическую до церкви адвентистов седьмого дня, искренне согласится. Затем последовала эта проклятая речь о танцах с майским деревом. Потом пришли... Потом услышал слова Анны. - «Я знаю этого сирийца».

Я быстро посмотрел на нее. 'Ты что сказала?'

— Я знаю этого сирийца, — сказала она голосом, который едва доносился до моих ушей. «Сначала я не была уверена. Затем имя Ахбаб зазвенело в моей голове. Я связываю это с фото. Лично я с ним не имел дела, но видел его фото в своих служебных делах».

— Вы помните какую-нибудь информацию о нем? — спросил я мягким голосом.

— Информации много. Он чертовски раздражает нас. Когда Советский Союз поставляет оружие на Ближний Восток, оно часто исчезает в дыму, не достигнув страны назначения. Сначала мы подозреваем израильских агентов, потому что вполне естественно, что они не хотят, чтобы их враги получали оружие. Но не может объяснить все происшествия. Затем мы слышим от наших агентов, что у этого сирийца отличная организация и большой талант к похищению кораблей с оружием».

'Для кого?'

«Вот что странно. Наши шпионские службы не могут отследить их до какой-либо страны. Обычно такое оружие попадает в руки партизан и повстанческих отрядов. На этот раз нет. Поэтому мы ищем этого Ахбаба, чтобы устранить его. Но он скользкий, как жирный угорь. Толстый и скользкий.

Это может быть правильно. Это могло бы объяснить, откуда культ Могучей Матери берет свое оружие — разное оружие, необходимое для успеха в сложных операциях, подобных операциям последних дней.

Если этот сириец работал на секту.

Если Анна говорила правду.

— Привет, старина, — тихо сказал Хафф, подталкивая меня с другой стороны. «Увлекательная речь о танцах с майским деревом».

— О да, — пробормотал я, — совершенно очаровательно.

'Правильно подходит, не так ли? Я имею в виду, что когда-то танец устраивался вокруг живого дерева, символа друидов...

— Хафф, — раздраженно сказал я. «В данный момент меня не особенно интересует майское дерево, танцующие вокруг живого дерева, символа друидов. .. '

Я остановился.

Я моргнул.

Я повернулся к нему.

"...Друидский символ жизни и обновления", - медленно закончил я. «И чтобы получить обновление жизни, вам сначала нужна смерть. Как в мифах об Изиде-Озирисе. Культ Кали.

Magna Mater и Хашашин. И Могущественная Мать».

Хафф просиял. — Верно, — сказал он. — Совершенно верно, не так ли? Может быть, это не такое веселое чаепитие, в конце концов.

— Нет, — сказал я больше себе, чем Хаффу. «Возможно, это первый этап идеологической обработки, первый шаг новобранцев на пути, который со временем позволит им принять идею о том, что смерть — включая их смерть — необходима и желательна. Потому что смерть ведет к обновлению жизни. Для многих людей, которые совершенно недовольны своим нынешним существованием, это действительно имело бы смысл».

— Да, — сказал Хафф. "Кусочек психологии, что ли?"

«Сириец выходит из комнаты», — сказала Анна.

Я отметил это. Я также заметил, что из комнаты вышло немало других людей. Лорд Берт, например, ушел. И леди Уис. Фактически собранием теперь руководила одна Элеонора д'Альби.

«М-м-м, — сказал Хафф, — это похоже на массовый исход к удобствам».

— Да, — медленно сказал я. «Но меня интересует именно то учреждение, куда происходит этот исход».

Глаза Хаффа сверкнули. — Мммм, — сказал он. «Понял, что ты имеешь в виду. Может быть, другая, более интересная часть вечеринки пройдет где-нибудь в другом месте».

— Верно, — сказал я. — Как отсюда попасть на верхние этажи?

«О, ты не добьешься этого, старина», — сказал Хафф. 'Точно нет. Знаете, история замка Берт хорошо известна в Англии. Более века назад пожар уничтожил все верхние этажи. Теперь над этим просто полая оболочка. Только этот этаж перестроен.

Я спросил. — "Но есть же нижние этажи, не так ли? Подвал, например? Он большой?'

'Да, конечно. Знаете, у меня были все эти старые планы.

И сделали, подумал я, по той простой причине, что нужен был подвал. Это было, конечно, хорошее место для заточения заключенных, но его основная функция заключалась в хранении воды и еды на случай осады. Так что вход в подвал будет только один: донжон, последний бастион обороны замка, где можно было выдержать осаду на последних этапах, живя припасами из подвала.

«Кажется, — сказал я, — я мечтаю попасть в башню замка».

Глаза Хаффа снова сверкнули. Он не был глуп.

— О, — сказал он, — звучит мило. Хорошо, что я пойду?

Я колебался. Для меня это был бы настоящий парад. Но так как я все еще был в неведении относительно Анны и должен был взять ее с собой именно по этой причине, мне понадобится вся помощь, которую я смогу получить. — Присоединяйтесь ко мне, — сказал я.

«Отлично, — сказал он, — а так как я помню, как бывал здесь маленьким мальчиком, то могу даже служить проводником. Если вернуться в холл, а затем сначала повернуть налево - ну, оттуда достаточно легко пройти в башню. Я бы сказал, что здесь немного проблематично. Я мрачно кивнул. В традиционном плане обороняемого замка донжон находился на другой стороне двора. Этот двор мне тоже не показался хорошей идеей.

Я посмотрел на Анну. — Ты пойдешь со мной, — сказал я.

Она спокойно кивнула. — Да, — сказала она. «Я должна ликвидировать сирийца, теперь, когда у меня есть возможность».

Я нетерпеливо дождался, пока оратор умолкнет, и кивнул Анне и Хаффу, когда разразились аплодисменты. Максимально тихо и ненавязчиво мы проскользнули в холл, как трое друзей, пытающихся уйти вежливо, никому не потревожив. К сожалению, мы кому-то помешали. Кто-то, с кем мы столкнулись, когда повернули налево из холла. Он был единственным, кого мы видели. В остальном обитатели главного дома, казалось, сосредоточились в столовой, где продолжалось собрание. Он не был похож на человека, который, утомленный речами, вышел покурить в коридоре. Как только он увидел нас, его голова дернулась вверх, и он насторожился. Он повернулся и посмотрел прямо на нас. Если бы это не был часовой, и если бы он не был полон решимости помешать нам двигаться вперед, меня бы не звали Ник Картер. Должно быть, Хафф пришел к такому же выводу, потому что повернулся ко мне и пробормотал. «Э-э, позвольте мне исправить это. Личный друг лорда Берта, из той же школы и тому подобное .

Я коротко кивнул. Дружелюбно помахав, Хафф подошел к мужчине. Мы с Анной были в нескольких шагах позади.

— Скажите, дорогой друг, — воскликнул Хафф, — не могли бы вы сказать мне, есть здесь ли где-нибудь лорд Берт? Я хочу поговорить с ним.

— Боюсь, вы не сможете, сэр, — медленно произнес мужчина с легким, но отчетливым акцентом кокни.

— Лорд Берт и члены правления сейчас собираются на что-то вроде собрания. Не лучше ли их не беспокоить?

— О, но скажи, — сказал Хафф. — Я его друг, ты же знаешь. Много лет.'

«Извините, сэр . Он убьет меня, если я сейчас потревожу лорда.

— О, да ладно, — сказал Хафф, кладя руку на плечо мужчине и отворачивая его от нас.

Я хотел выйти вперед.

— Эй, ну, — сказал мужчина, быстро повернувшись, чтобы снова увидеть всех нас троих. «Мы не можем этого допустить. А теперь просто вернитесь на то собрание, к которому вы принадлежите. Вы новички, я вижу, и вам здесь делать нечего.

— О, не скажи, — сказал Хафф, краснея и дуясь.

— Мы теряем время, — услышал я бормотание Анны.

Рядом со мной она что-то сделала рукой так быстро, что она превратилась в пятно. Но когда я снова посмотрел, в руке у нее была сигарета, а верх ее платья был расстегнут до груди. На ней не было бюстгальтера. Совершенно определенно и явно не было.

— Привет, малыш, — сказала она самым низким, знойным и откровенно эротичным голосом, который я когда-либо слышал. "Не найдется прикурить?"

Мужчина уставился на нее, как будто был загипнотизирован. Она подалась вперед, пока ее груди почти не коснулись его тела. Затем она сделала небольшое движение вперед, пока они не попали в него.

Она немного повернулась.

Мужчина повернулся, все еще загипнотизированный, так что он был слегка отвернут от меня и Хаффа.

Я был с ним рядом менее чем за секунду. У человека не было шансов. Я нанес ему удар карате в шею. Хафф ударил его по голове каким-то твердым предметом, а Анна нанесла ему дополнительный удар карате по другой стороне шеи.

— Мммм, — сказал Хафф, глядя на человека, лежащего без сознания на полу, а затем на сломанную палку из шиповника в руке. «Типичный пример перебора, на самом деле».

— С такими людьми не бывает, — пробормотал я. Мои руки уже были под мышками мужчины, и я торопливо потащил его по коридору к удобному кедровому сундуку. Он был наполовину полон белья, но еще оставалось место, чтобы положить тело. Потом я занялся его одеждой.

— Поторопись, — сказала Анна, и я увидел, что она снова застегнула платье. «Мы теряем время».

Не отвечая, я взял у мужчины довольно неопрятную куртку и мешковатую матерчатую кепку. Куртка была немного тесновата, но кепка подошла. Я натянул его далеко на лоб и глаза. Теперь я почувствовал немного больше надежды.

То, что я нашел в его кармане, вселило в меня еще большую надежду.

— Скажи, чувак, что это за штука? — спросил Хафф, пока я рассматривал сырые коричневые куски.

— Это, — сказал я, — может быть нашим пропуском в подземелье. Пойдем!'

Когда мы отправились в путь, я осторожно держал Анну перед собой. Она помогла мне с охраной, но это могло быть потому, что она действительно хотела устранить сирийца, избавившись таким образом от докучливого противника низшего уровня и в то же время гибельного высокопоставленного - премьер-министра. Во главе с Хаффом мы поспешили по коридору.

Еще два поворота, затем дверь и короткая лестница. Потом мы стояли в узком коридоре напротив двери. В двери было окно. Я выкрутил маленькую лампочку над нами, чтобы меня не было видно, и выглянул в окно.

— Вот так, старина, — сказал Хафф, слегка задыхаясь, рядом со мной. "Во дворе и там можно..."

— Да, — пробормотал я. «Замковая башня».

По другую сторону огромного двора в четыре-пятьсот квадратных метров, где во время осады теснились крепостные, челядь, солдаты, скот, женщины и дети, стояла темная круглая масса каменной крепости. Она была футов пятьдесят в диаметре, шесть или семь этажей в высоту, с узкими бойницами вместо окон. И крепость, и сторожевая башня возвышались над крепостными стенами. Я увидел, что горят два окна: одно на самом верху, а другое на первом этаже, выходящее во двор. Верхнее окно предназначалось для наблюдения, нижнее — для охранников единственной двери в башне.

Без сомнения, из-за продолжающегося проливного дождя снаружи башни не было охранников.

Я надеялся тогда, что дождь и густая тьма, которую он принес, будут нашими друзьями.

Я посмотрел на Анну и Хаффа. С Хаффом или без него, я не мог оставить Анну здесь. Я был уверен, что в бою он не ровня ей. Но если я возьму ее, будет ли она снова сотрудничать, как с охранником? ...или она повернется ко мне? Возможность убить сирийца может быть достаточным стимулом, а может и нет.

Я не мог этого вынести.

— Хафф, — сказал я. «Три человека во дворе — это слишком много. Я хочу, чтобы ты оставался здесь, пока я не дам тебе знак.

— Я не против, — сказал Хафф. — Ты главный.

— Анна, — сказал я. «Расстегни платье. По пояс.'

— Ах, — сказала она. «Ты хочешь, чтобы я снова сказал: «Эй, малыш, у тебя есть огонь?»

'Нет. Оставь говорить мне.

Прежде чем она сообразила, что я собираюсь сделать, когда ее платье расстегнулось, я выдернул из кармана носовой платок и связал ей руки за спиной.

— Эй, — возмущенно воскликнула она. — Это… зачем ты это делаешь?

— Успокойся, — сказал я, убедившись, что узел затянут. «Ты просто приманка».

— Я не приманка, — сердито пробормотала она. «Я просто чертовски глупа».

Я открыл дверь и толкнул ее вперед, в проливной дождь и темноту двора.

Мы подошли к замковой башне.