Ангелы Суджи

18

Но недолго поспали те, кому суждено было поспать. После обеда по трассе в сторону Суджи промчались несколько внедорожников. Их не стали обстреливать, но следом за ними нарисовались две БМП иностранного производства, одна остановилась непосредственно перед съездом в Щербаткин, вторая в метрах пятидесяти. Заметив это, лейтенант Семибратов связался со «Спутником»:

‒ Наблюдаю «Бредли», а в отдалении шведскую машину. Они явно заинтересовались хутором, хотя пока не обнаружили нас или, судя по всему, сделали вид, что не обнаружили. Что делать?

‒ Давно пора им нами заняться, надолго они не задержатся. Если постоят и уедут, то пусть валят, если сунутся в хутор ‒ открывайте огонь. Желательно с таким расчётом, чтобы они перегородили дорогу.

‒ Есть!

Лейтенант связался с Силантьевым, находившимся рядом с расчётами в зарослях левого берега Суджи выше моста по течению, откуда отлично просматривалась местная подъездная дорога, там же расположились автоматчики, успевшие освоить чужие окопы.

‒ Приказ «Спутника»: как только «Бредли» съедет с трассы в сторону хутора, открывайте огонь из гранатомётов! Не допускайте его прорыва к мосту!

‒ Принято! ‒ отозвался сержант и дал команду расчётам: ‒ К бою!

В бронетранспортёрах их словно услышали. Не успел сержант дать команду, как первый БМП газанул, съехал на ответвление дороги и, дождавшись второй БМП, газанул повторно. Едва выскочив из-за поворота, они сразу расцвели шапками разрывов гранат, хлестанувших очередями по одной машине и другой. Одна из них, до того, как загореться, пустила прицельную очередь из пушки, но не видя противника, из неё стреляли наугад в заросли вдоль реки. Вскоре горела первая машина, а за ней и вторая. Из машин начали выскакивать нацисты и попадали под кинжальный огонь бойцов, который они вели из их бывших окопов, очень кстати пригодившихся. В каждой машине находилось человек про 6–7, и вскоре они залегли вокруг них, правда, двое или трое отстреливались из кювета, но когда по ним прицельно жахнул гранатомёт, то и они стрелять перестали. И когда уже всё вроде бы утихло, заметили двоих пригнувшихся нациков, убегавших к трассе.

Силантьев связался с расчётами, находившимися ниже по течению от моста:

‒ В сторону трассы ломятся два ушлёпка, вам их должно быть видно. Накройте их, потренируйтесь!

‒ Видим очень даже неплохо.

Не прошло и полминуты, как с той стороны раздалась лающая миномётная очередь и в уши Силантьеву прозвучал доклад:

‒ Приказ выполнен, товарищ сержант!

‒ Молодцы, парни! Но не расслабляйтесь. Судя по всему, это только начало.

‒ Как там у вас? ‒ связавшись, спросил «Спутник» у лейтенанта.

‒ Первый наскок отбили.

‒ А у нас тут по полям мимо Мартыновки отступающие ломятся. С севера наши давят.

‒ К нам-то зачем они завернули на БМП?

‒ У нас другой случай. Не в жилу им такой укрепрайон потерять, вот и бесятся. И, думаю, что они вполне вернутся, когда две машины потеряли там, где не ждали. Теперь и дроны оживятся, если им только будет дело до нас. Они сильны, когда идёт позиционное противостояние, тогда можно высматривать всё, что шевелится, но сейчас им не очень-то до нас. Если только какой-нибудь случайный недобиток захочет злость сорвать. Так что ждём развития событий. Как дела? Раненые есть?

‒ Практически нет. Лишь у одного бойца кисть зацепило. Руку санинструктор перевязал, всё нормально, в строю остаётся.

‒ В случае чего ‒ докладывайте!

‒ Слушаюсь!

После атаки нацистов бойцы выглядели взбудораженными, понимающе переглядывались, а более других радовались гранатомётчики, которым удалось за короткое время разобраться с вражеской техникой, правильно и по месту поразить её. И хотя командир и предупреждал, что это только начало, но для них теперь не имелось преград, когда они поверили в себя. Они знали, что вскоре начнётся настоящая атака: с бронетехникой, пехотой, а они будут выполнять приказ, половину которого утром уже выполнили ‒ отбили хутор, теперь же предстояло выполнить вторую половину, более тяжёлую ‒ удержать его.

Эту задачу «Спутник» ставил прежде всего перед собой. Он уже дважды обошёл хутор, со всех сторон оглядел позиции, оставленные врагами, и не мог не заметить, что все они устроены по уму, особенно с южного фаса, где нет природной защиты рельефом за исключением старицы реки. Речка небольшая, но теперь, когда потеплело до 15–17 градусов, она по-весеннему разлилась, и не очень-то её возьмёшь с наскока. А с переправами противник не станет связываться, когда его давят со всех сторон, не до этого. Ему и Щербаткин-то по большому счёту не нужен. Если бы он пока не находился в их тылу, то о нём и не вспомнили бы, особенно в теперешнем положении, когда вот-вот фронт посыплется, если бои идут уже чуть ли не в самой Судже, а юго-запад Курской земли напоминает лоскутное дырявое одеяло, и сразу не поймёшь, где чьи войска.

«Спутник» прокручивал в голове возможные варианты развития событий, и что-то не особенно успешно они складывались. Чересполосица получалась. Но приказ из штаба полка никто не отменял: «Занять и удерживать Щербаткин до подхода основных сил». А если есть приказ, то его следует исполнять. И ничего с этим не поделаешь. Лишь хотелось бы знать: «А можно ли всё как-то сделать по-иному? Чтобы заботы не висели на душе тяжёлым камнем? А что, если при выходе из трубы, вместе со всеми устремиться бы на Суджу. Тогда бы Щербаткин так и так остался в тылу, но через какое-то время был всё равно занят при большом наступлении нашими превосходящими силами!». Он рассуждал сам с собой, и мысли эти не радовали. Никчемные они. Никакой от них пользы, а лишь вред и сомнения. Солдат и офицер не должен сомневаться, у них должно быть лишь одно стремление ‒ выполнить приказ! «Вспомни, дорогой «Спутник», как записано в уставе: "Военнослужащий должен стойко переносить все тяготы и лишения военной службы". Вспомнил? И поставь точку. Никакие иные сомнительные слова не должны отягощать душу ни при каких обстоятельствах: что бы ни случилось, в какое бы положение ты ни попал!».

Когда пришло сообщение от Семибратова, что в поле зрения попало несколько БМП, что пехота спешилась и рассредоточилась на местности, стало понятно, что обстановка усложняется.

‒ Только танков нам не хватает! ‒ крикнул в рацию лейтенант ‒ Какие будут указания?

‒ Убедитесь в их намерениях. Если пойдут в атаку, то встречайте всеми имеющимися огневыми средствами. Если выдвинется техника ‒ встречайте гранатомётами от «дружественной» страны. И постоянно будьте на связи.

‒ Принято!

Поговорив с Семибратовым, «Спутник» связался с Виноградовым:

‒ Лейтенант, срочно выдвинуться расчёту миномётчиков к железнодорожному мосту чрез Суджу ‒ это главное направление вашей группы. Попутно надо взять под контроль южную сторону хутора. Оттуда вряд ли можно ждать нацистов, но они через какое-то время могут проникнуть туда и ударить нас с тыла, поэтому, при необходимости, надо будет занять круговую оборону. Смотреть в оба глаза на все 360 градусов.

Пока «Спутник» переговаривался с офицерами, в стороне лесополосы прозвучали первые короткие очереди, и в рации раздался взволнованный голос Семибратова:

‒ Неприятель не пошёл напролом по шоссе, а просочился через лесок.

‒ Срочно переместите бойцов по левому берегу реки вверх по течению, всё равно неприятель не сможет её форсировать! ‒ растолковал «Спутник» и подумал: «Точно ‒ к железнодорожному мосту стремятся!» ‒ и связался с Виноградовым: ‒ Со стороны леска просочился десант в количестве до 20 нацистов, есть основания считать, что они выдвигаются к мосту, чтобы с вашего фланга атаковать Щербаткин. Будьте готовы к любым неожиданностям.

Поговорив с лейтенантами, «Спутник» задумался, вспоминая свои же слова о двух десятках нацистов. Если неприятель на этом остановится, то это для них не сила. За полчаса можно разобраться, если у них не будет поддержка брони, да и бесполезна она в этих условиях, если река змеёй извивается среди кустов и попробуй её перескочи. Но как бы ни складывалась ситуация, в любом случае для них она не сулила ничего хорошего. Хочешь не хочешь, а придётся биться по-настоящему, хотя особо и нечем. Со станковыми гранатомётами не очень-то побегаешь по кустам, а переносных всего-то десятка два. Да и то несколько из них одноразовые. Так что беречь и беречь, и молить Бога, чтобы неприятелю не прислали подкрепление.

Будучи обстрелянными с левого берега, противник лишь обозначил себя двумя-тремя очередями, а потом пропал из виду. Но ненадолго. Вскоре, как и предполагалось, началась пальба в районе железки, и дважды ухнули гранатомёты, и стало понятно, что нацисты решили именно с правого фланга попытаться прибиться в Щербаткин, видимо, до конца не представляя количество российских войск в хуторе. И это и хорошо. Пусть находятся в неведении и попытаются малыми силами провести операцию. Получится ли ‒ это другой вопрос, но малая осведомлённость только на руку «Спутнику» и всей его группе.

Когда завязался настоящий стрелковый бой, он приказал Семибратову послать пять-шесть бойцов на усиление третьей группы. Тому под руку попались Земляков с Громовым и два бойца из второй. Перебежками они вышли на противоположную сторону хутора, пока перебегали от дома к дому, то опасались дронов, но их в небе заметно не было: в Судже свои заботы имелись, а в стороне Малой Локни другие, и там и там, надо думать, были задачи более весомые. Кому он теперь нужен этот хутор, когда вокруг происходили действия иных масштабов.

Едва прибыв на правый фланг, Земляков с Громовым попали под командование Виноградова. Какой он командир ‒ бог весть, но по угрюмому взгляду и квадратному подбородку сразу чувствуется, что у такого не забалуешь.

‒ Забирайтесь на насыпь, ‒ приказал лейтенант вновь прибывшим. ‒ Там есть укрытия, из них задерживайте и уничтожайте нацистов при попытке их движения по мосту. Всяк на нём оказавшийся ‒ ваша цель. Держите также под прицелом сами насыпи. Действуйте по обстановке. Задача: не пропустить противников на этот берег.

Земляков занял место среди других бойцов, уточнив примерный сектор своего обстрела, спросил у соседа:

‒ Подпускаем поближе?

‒ По обстановке.

При такой стрельбе, когда нет травы и листвы на кустах, особенной меткости не требуется. Зашевелился нацист ‒ виден словно на ладони, попытался пробраться к насыпи на несколько метров, чем окончательно засветил себя, ‒ получи короткую очередь. Выполз на шпалы, сунулся на мост ‒ ещё получи! Стрелять приходилось с 60–70 метров, именно такое расстояние отделяло их друг от друга, и занявшие оборону находились, понятно, в более выгодной позиции. Главное в такой перестрелке терпение. Никто же не гонит обороняющихся вперёд, а на стороне наступающих только и слышно «наступ» да «наступ», словно тот, кто это орёт, отдавая приказ, и слов иных не знает.

Пули часто попадали в ферму и рельсы моста, взвизгивая, рикошетили от них, и создавалось ощущение нереальности происходящего, словно сошлись на мосту две группы мальчишек и пуляются щебёнкой. «Это для детишек игра, ‒ подумалось Сергею. ‒ А для нас настоящая работа, ставшая привычной за последние месяцы, мы её исполнители, а лейтенант, что бригадир: дал указание, махнул рукой «Вперёд!» ‒ и будь здоров, не кашляй, а вваливай так, как научился за это время. Считай, Земляк, что ты на производстве по защите Родины».