Целители. Начало пути

Глава 47

Прибежавшие, во главе с Лавилем, целители в онемении наблюдали, как старик Завель разговаривает со скелетом. Тот, правда, не был псевдо разумным, как остальные. Убежал до того, как чудо для собратьев совершилось. Но, с другой стороны, может быть, оно и к лучшему. Меньше расстраиваться будет… Не красавец… Пардон, не красавица…

Преподаватель развернулся к лекарям:

— Приветствую вас, друзья мои! У вас тут некоторый фронт работ наметился. Но, уверяю вас, ничего серьёзного… Трое обморочных. Нескольких вырвало от отвращения. Адептка нестабильная. Но!.. Сверх меры талантливая. И, к тому же, приходит в себя уже. Выплеснулась, одним словом. И, доложу я вам, остроумно, назидательно и с пользой для дела выплеснулась! Так ведь, лапочка?..

Старичок этот действовал на Нел, как домовой. Она готова была улыбаться, соглашаться. Тем более, что это помогало абстрагироваться от присутствия Лавиля и того, как он смотрел на неё.

Завель заговаривал Нел зубы, пока обморочных не погрузили на носилки. Рвотные пошли в больницу своим ходом. Их только поддерживали. Лавиль зыркнул на Нел:

— Вы тоже, адептка Тал!

Нелли проблеяла:

— Я в порядке уже!..

Лавиль сдвинул брови… Завель опередил его. Приобнял Нел, подтолкнул по направлению к выходу:

— Иди-иди, дорогая! Нестабильность — дело такое… Непредсказуемое. Поверишь ли… Сам страдал по молодости…

— А как справились? — тут же ухватилась Нел.

Дед улыбнулся:

— А вот придёшь в гости ко мне, красоток наших подпитывать, я тебе и расскажу. Будем чай пить и смеяться… Или чего покрепче. Как вспомню!..

Магистр подтолкнул Нел снова. Все ушли уже. Только Лавиль ожидал её.

Нел вздохнула тихонько и пошла…

Всю дорогу Нел тащилась за Лавилем, а он ни разу не оглянулся. Как только они вошли в здание, декан стремительно убежал куда-то, а к ней подскочили два парня и проводили её…

Похоже в изолятор. Да! Комната была магически изолирована. С минимумом мебели. И сама мебель была мягкой и, похоже, зачарованной. Вместо койки тут стояло что-то вроде тахты.

Парни с облегчением захлопнули дверь, прокричав, что скоро к ней придут. И отрезали её не только от окружающего мира, но и от его звуков. Она не слышала ничего. Похоже, её тоже не услышат. Разумно, конечно. Нестабильный студент тут не сможет навредить ни другим, ни себе. И нервы мотать не будет. А отслеживать самочувствие можно как-то иначе. Маячками, например.

Для проверки своей теории, Нел тронула ручку. Заперто. Ну, и ладно! Её уже знобило немного, как всегда после срыва. Потому она разулась, улеглась на тахту и накрылась пледом, заботливо оставленным там же. Ну, его! Будет спать!..

Странно, но она, и правда, заснула мгновенно. И спала с удовольствием потому, что из сна выплывала потом медленно и неохотно. И всё сообразить не могла, куда это её занесло. Сонно моргала, пока не увидела Лавиля, что примостился на раскладном стуле, рядом с тахтой.

— Даже сидеть рядом со мной не пожелал! — подумала Нел и окончательно проснулась.

Он заметил это и обратился к ней вежливо:

— Итак, адептка Тал, что стало причиной срыва?

— Не было срыва! Только шалость! — огрызнулась Нел.

Он отстранённо заметил:

— Вы ещё не совсем, вероятно, пришли в себя и не осознаёте, сколько сил вы влили в это представление… Потому повторяю свой вопрос. Причина?

Он говорил размеренно, негромко. Никто не придраться бы, но Нел чувствовала: ему тяжело и неприятно находиться тут. И она стала отвечать на вопросы. Пусть выполнит свои обязанности и уйдёт, наконец!

— Я расстроилась, — уронила с достоинством. — парни испугали девочек, и я решила подшутить в ответ.

— А вы, значит, поборница справедливости… "Карать и высмеивать!". Это ваш принцип?

— Нет у меня принципов! — снова огрызнулась Нел.

— Это тоже известно, — меланхолично кивнул он.

— Провоцирует! — дошло до Нелли. — Смотрит, насколько я в себе и стабильна!

Она как-то разом успокоилась. Ответила так же негромко и вежливо, как он:

— Благодарю за заботу, декан. Вы правы. Я сорвалась. Но сейчас в порядке. Вроде бы.

— А вот это отлично, что критичность мышления прорезалась. Значит, и правда, приходите в себя. И сон поспособствовал… Что, ж. Проверим вас сейчас и отпустим восвояси.

Он принялся диагностировать её. И, когда рука его прошла как-то слишком близко, как ей показалось, от неё, Нел непроизвольно вздрогнула. Лавиль скривился:

— Не дёргайтесь, адептка! Никто вас не трогает!

— Не сомневаюсь! — вспыхнула Нел.

И добавила ядовито:

— Зачем меня трогать, если я не голая!

Сначала брякнула. Потом ужаснулась. А потом решила: ну, его! Даже если кто-то и слышит. И что высокородный думает о ней, тоже всё равно. Плевать ей! Плевать!.. Снова полыхнуло внутри. Нел прислушалась к себе и поняла: никуда её срыв не делся… Тут он! И как это возможно, вообще, чтобы он вот так: затихал и возвращался?

Не читала она о подобном. Быть того не может! Она прошептала, вырвалось:

— Не бывает так!..

Лавиль снова меланхолично кивнул:

— Согласен. Не бывает. Думаю, дело и не в срыве даже, а в том, что ваши силы и характер так проявляют себя. Не все маги благородны и взвешенны. Среди них встречаются иногда индивиды с мерзкими характерами. Истинные…

"Ведьмы" повисло в воздухе. Нел не обиделась. Знает она, как он относится к ней!.. "Она", может быть, и не обиделась, а вот язык жил своей собственной, отдельной жизнью. И был не согласен терпеть несправедливость. Что и озвучил. Выплюнул, можно сказать:

— Ага, те самые!.. Которые годятся только в тайные подстилки знатным и благородным магам!

И стыдно не было! Ничуть! Мозг согласился с тем, что язык совершенно, абсолютно прав. И готов был его поддерживать и защищать. Хорошо, когда несмотря на нестабильность и наветы, ты в ладу с собой!

Чего не скажешь о декане. Она, похоже, достала его потому, что он прошипел негромко:

— Ты совершенно больная! Я могу только поздравить себя с тем, что не связался с тобой!

Она перегнулась к нему. Лицо в лицо. И бешено засверкала глазами:

— Насчёт "связаться" это вы, декан, перегнули. Вы ведь ни с кем не "связываетесь"! Только лёгкий, изящный перепих!

— А тебе подавай не изящный? — рыкнул он ей в глаза.

Нел повела себя так, как вели себя, наверное "те" её предки: эльфийки и ведающие, когда бывали припёрты к стенке. Спрятала свою боль, завернула и спрятала собственную душу, как хрупкий стеклянный сосуд. А на передний план выдвинула то, что дормерцы считали их, женщин старого мира, сутью. Красоту, магнетизм, умение играть жизнью и мужчинами.

Откинулась назад, к стене, позволяя рассмотреть себя. Прошептала "тем самым шёпотом":

— Мне подавай искренность, высокородный лорд. Только её. И отдам я ровно столько, сколько готовы отдать мне. Размениваться на мелочи, не по мне!

Теперь он приблизил лицо к ней. Бросил презрительно:

— Тогда Виллис будет идеальным вариантом для такой, как ты. Управляем, в отличии от Дастона, и благороден!

Нел кивнула, глядя ему прямо в глаза:

— И родовит. И богат. Всё, что вы так цените в себе и других… Хотя, не стоит недооценивать Дастона. Он тоже хорош и обладает всеми достоинствами… И тоже может быть управляем. Как все вы…

Лавиль побелел от ярости. Он, казалось, едва сдерживался, чтобы не придушить её. Сдерживался. Только бросил прямо ей в лицо. Совсем близко:

— Кроме меня!

Нел не отодвинулась. Улыбнулась обольстительно:

— И вы можете быть управляемы, декан. Только смысл возиться с вашими травмами?.. Если двое других радостно бегут навстречу? А, может быть, и не двое!..

Он почти застонал ей в лицо:

— Какая ты!..

Она любезно продолжила:

— Стерва?..

И прошептала, как призналась в чём-то:

— Открою тебе тайну. Страшную тайну… Мы, как отражение. Покажем вам только то, что есть в вас. Как зеркало… Вот и думай, каким дерьмом вы, дормерцы, набиты… Если захочешь думать… Ведь гораздо приятнее обвинять других в собственных грехах!..

Он едва не поцеловал её. Или не придушил… Несколько минут они были так близко друг к другу. Лицом к лицу. Как отражение друг друга. Ярость и ненависть в одном лице. И глумливая издёвка, в другом…

Он отпрянул от неё, бросился к выходу, видно не доверяя себе. Пробормотал сквозь зубы:

— Сиди тут, пока в себя не придёшь, ненормальная!

Захлопнул дверь. Нел скривилась. Тоже мне, целитель! Оскорблять пациента, да ещё в лицо!.. Улеглась назад на тахту. Закрыла глаза. Вот и поговорили…

К вечеру в изолятор пришёл какой-то парень из штатных лекарей. Проверил её, задал стандартные вопросы и отпустил на все четыре стороны.

Нел вышла на крыльцо больницы, не обращая внимания на суету. На свой растрёпанный вид. Какой-то крестьянин вылупился на неё. Рука Нел привычно метнулась к голове. Так и есть! Растрёпа!

Вместо того, чтобы стушеваться, как привыкла, Нел в несколько движений, окончательно распустила косу. Встряхнула головой. Хорошо чувствовать свободу!.. Улыбнулась застывшему крестьянину и пошла домой. Пусть смотрят. Она такая и есть! Свободная и буйная. Как ветер в долинах Гарнара. Как любовь. Как сама жизнь!..

Лавиль смотрел на неё. Из окна. Как загорелись красным золотом и рассыпались ниже поясницы буйные, яркие кудри. Он не видел лицо, ведь она уходила. Да и не нужно. Достаточно было посмотреть на её спину и плечи. И на лица оторопевших мужчин, что привезли своих болящих в больницу, но застыли, позабыв о том…

Хотелось догнать её… Больше жизни… Он сжал зубы до хруста и отвернулся.

Нел пришла в комнату и застала там подружек. Они ждали её. Не беспокоились даже. Друзья уже донесли им о том, что во время срыва она "была в себе". Значит, всё прекрасно и Нел скоро вернётся. Жизнь на вулкане научила девушек не волноваться попусту.

Тем более, что вот она. Вернулась. Улыбается. И тут же, с порога, заявила им:

— Вы же, девочки, не приготовили ещё платья для "танца на площади" и для бала?

Подруги хмуро и единодушно покачали головой. Об этом они и говорили до её прихода. Ссорились даже. Темнейшая ночь на носу. Через два дня после неё бал в академии. А они не могут договориться!

Нел знала в чём проблема. Пусть она и варилась сейчас "в собственном соку", но глухотой не страдала. И давала подругам время созреть… Алика и Ильга искали платья. Чтобы подешевле, но приличные. Метались, пытаясь сэкономить и безнадёжно упустили время.

Где ты найдёшь в Дорме платье? Перед праздником Перелома Года? Пусть и готовое? Бедные тоже празднуют и покупают обновки!.. Девушки понимали это, расстраивались. Айса предлагала купить платья для подруг. Могла себе это позволить.

Подруги отказывались. Метались. И, в итоге, решили, что танцевать отправятся в чём угодно. Темно же. А на бал не пойдут.

— Правильно! — поддержала их Нел. — Я тоже не пойду!

— Ну, нет! — упёрла руки в бока Ильга. — Тебе нельзя прятаться. Это будет, как капитуляция, дорогая!

Нел вскинула брови. Отзеркалила:

— Так тебе тоже нельзя, дорогая! И ни одной из нас. И вы это знаете!

Знают! Потому и мучаются. Нужно ведь и недругов заткнуть. И сэкономить. А как ты их заткнёшь, если высокородные дормерки шьют свои наряды за пол года до праздников. И трепетно следят потом за весом, чтобы не приведите боги, не поправиться! Всё ведь должно сидеть идеально!

Нел усмехнулась:

— У меня есть решение. И платья есть. Куча платьев. Вы выберете себе по две штуки, каждая. Одно для Темнейшей Ночи. Второе для бала. Это будет мой вам подарок на праздники. И не возмущайтесь!.. Вы знаете, что мой бюджет и не заметит этих трат… Пожалейте платья, девочки! Прекрасные платья эльфийской работы! Они томятся в темноте, а я их никогда, наверное, и не надену. Пока они не устареют безнадёжно и не отправятся в утиль.

Платья эльфийской работы в утиль?.. Те за которые самые отъявленные модницы Дормера готовы душу заложить?.. Да это просто святотатство!..

На том и порешили. Нел достала свой "волшебный" саквояж и каталог к нему. И пошло веселье! На целый вечер. Со смехом и плясками. Проверяли платья. Как они, в деле?

На шум явился Илевей. Всунул нос картошкой в приоткрытую дверь и спросил опасливо:

— Как же вы это, девоньки?.. Буяните? Без фрилла-то?.. Али отыскали чегось на замену ему?…

Нел крикнула духу:

— Заходи, любезный друг! Судить нас будешь!

Илевей колебался:

— Зачем сразу-то… Судить? Ты, рыбонька, сегодня огурцом была. Не придраться! Особенно, в хоспитале… Ведьма и есть!.. Настоящая!

Аугусто распушился от гордости до таких размеров, что стал напоминать меховой шар. Нел посмеялась "хоспиталю" домового и успокоила его:

— Платья судить надобно, дедушка!

Дух мигом влетел в комнату. Расположился на диванчике рядом с котом и важно разрешил:

— Ну! Давайте!.. Судить буду!

— И я! — муркнул фамильяр милостиво.