Цветение калины

32

Когда слухи о происшествии на транспортной дорожке дошли до Чуприса, тот экстренно провел в бригаде грузчиков небольшое собрание. По сути, случай на транспортной дорожке послужил лишь поводом для давно назревшего разговора: почему грузчики плохо работают?

— Да разве ж можно… разве можно на этой ломачине работать? — привычно булькал в клочковатую поросль вокруг рта Корень, имея в виду свою «черепаху». — Сколько раз… сколько раз просил новую машину — не дают, — обиженно разводил он руками. — Никому, значит, не болит голова, что мы мучаемся, а спрашивать… спрашивать, говорю, все умеют!.. Дубровный в бригаде без году неделя, а электрокар получил новенький. Это как?..

— Ты как маленький, дед, — хмыкнул рядом Косой. — Будь у тебя брат начальником смены, ты б тоже катал на новеньком каре. Не знаешь, как это делается?..

— Где ж правда, Степа… — канючил дальше Корень, взывая уже к Чупрису.

Тот, равнодушно пожав плечами, перевел взгляд на подхватившегося с деревянного ящика Сергея.

— Будь по-вашему. Раз все дело только в электрокаре, я уступаю свою машину Кореню с напарником, а сам сяду за баранку «черепахи».

— Тебя, слушай, никто не заставляет этого делать, — торопливо вставил Чуприс — Как ты выбивал в транспортном электрокар, я помню, и ты Кореня тут не слушай…

— Нет. В завтрашнюю же смену я докажу, что на «черепахе» можно работать не хуже, чем на другом электрокаре. И скорость у нее появится, уверяю вас! Для этого только нужно вовремя ставить машину на подзарядку в аккумуляторную, а не гонять зря по кольцевой… Откуда ж у той «черепахи» будет скорость, если вы постоянно садите аккумуляторы?..

На том и порешили. Неразлучную «пару на электрокаре» перевели на новенький, уже бывший Сергеев, электрокар. Сергея посадили на другую, только что вышедшую из капремонта машину, а «черепаху» все-таки пришлось оформлять на списание.

В транспортном механик равнодушно выслушал Сергея, широко зевнул, так что хрустнула челюсть, невольно поморщился, торопливо кивнул.

— Ага, знаю. Вон в углу, — показал глазами туда, где еще вчера стояла на подзарядке «черепаха». — За сорок седьмым номером. Только что из капиталки. Летает, как ласточка. Магарыч, учитывая некоторые обстоятельства, ставишь с получки. Такой, видишь, закон… — Он опять хотел было разверзнуть рот во всю ширь, но не рискнул и лишь клацнул зубами, подавляя зевок.

Сергей осторожно приблизился к свежеокрашенной тележке неопределенного цвета — ближе к зеленовато-серому; корпус ее буквально пестрел от зарихтованных вмятин и казался пожеванным, на месте фар зияли две черные дыры, вместо сигнала вились из рулевой колонки три цветных проводка… Так что разочароваться было от чего. Правда, каким-то шестым чувством Сергей угадал, что в создавшейся ситуации он не вправе бурно реагировать на несправедливое отношение к нему, не вправе, как говорится, качать права. Вместо этого Сергей зачем-то представил, как Косой заталкивает в глазницу от фары длинный нос разбитого ботинка сорок пятого размера — так, чтобы ногу нельзя было обратно выдернуть, если не приложиться к ней с обратной стороны увесистым предметом, и однажды Сергей проучил сачка Косого, впритирочку съехавшись — передок в передок — с «черепахой» Кореня якобы для доверительной беседы, и будто ненароком защемил ногу Косого, отчего тот взревел благим матом…

— Ну, рад, земеля? — Механик, по-своему расценив настроение Сергея, сразу сделался будто ближе, и взгляд у него потеплел. — Подлечили — машина ништяк. Погоняй пару месяцев — опять, глядишь, на новую посодют. — И, крайне довольный, отправился по своим делам.

Доставшийся Сергею электрокар, несмотря на капремонт, доверия не внушал. Это он понял еще в транспортном, пробуя ход тележки, — ее упрямо, как ни удерживай рулем, вело в левую сторону.

Возле термички — места сбора электрокаров — нетерпеливо поджидал первую тележку Иван. На ходу подсев к брату, махнул рукой:

— Давай в пятый механический; шпону прихватим — и обратно.

— Понял. Держись, рулевое портачит.

— Ну, как тебе у нас? Не жалеешь, что из отдела рванул? — поинтересовался Иван.

— Жалею, что время там потерял, — охотно признался Сергей, цепко удерживая непослушную баранку на поворотах.

— Вряд ли ты и у нас задержишься… Учиться тебе надо.

— Отнес бумаги в политехнический. Студент-вечерник нулевого курса.

— На подготовительном, что ли? Правильно: никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. И плюнь в глаза тому, кто попытается тебя отговаривать. Я понимаю, что это не мед — работать и учиться. Да не так черт страшен, как его малюют. Я, кажется, только вчера собирал эти самые справки по форме 288, а куда все ушло?.. Я б и теперь не отказался подучиться на курсах, да, видать, уже не придется. Посылают же на эти самые курсы усовершенствования разных там бухгалтеров, агрономов? Ну! А мне позарез нужно. Даже Чуприс покрикивает: «Не владеешь вопросом!» — Иван попытался передразнить начальника цеха, но вышло не смешно. — Тормозни-ка! Давай заодно прихватим тот вон ящик… Кажись, она? — Иван зарыл руку в мелкие, как горох, деталюшки. — Она, точно.

Вдвоем легко, играючи, забросили ящик в кузовок. Словно чувствуя неловкость за недавний доверительный тон, Иван ни с того ни с сего вдруг предложил:

— Попробуй-ка пройти на скорости поворот!

Сергей осторожничал, и на это у него были причины, однако неожиданное предложение Ивана прозвучало вызовом: как можно сплоховать перед братом, даже если он начальник смены?

Поворот крутой, тележку почти разворачивает в обратную сторону (конечно, переусердствовал!), и только чудом они не переворачиваются на скользком полу, но рядом — никакой паники. Спокойная, уверенная команда:

— Отпусти чуток руль… Скорость держать!

Электрокар стремительно, забирая влево, приближается к кювету.

— Так, плавно доворачивай на себя, выравнивай… Все. Завтра этот поворот на меньшей скорости тебе самому не захочется проходить… А знаешь, когда я сидел в техбюро, — неожиданно возвращается Иван к начатому разговору, — как ни чудно, ближе был к делу, к людям. Сделался начальником — раз в трое суток стал появляться в корпусе. И никто, наверное, не заметил, кроме меня, как отдалился человек от того, чем живет коллектив. Да что там говорить? Раньше на работу приходил, теперь — на дежурство… Разницу чуешь? Ты думаешь, чего это я вздумал исповедоваться перед тобой? — невесело улыбнулся Иван. — Перестал видеть смысл в своей работе. Машу крыльями, как та ольшанская мельница, помнишь?..

— Давно ее переоборудовали в физкультурно-оздоровительный комплекс. С бассейном и гостиницей. В каждой республике, откуда в колхоз «Новое Полесье» приезжают перенимать опыт, теперь знают наш ФОК. Украинцы, из-под Ужгорода, помню, охали от удовольствия: «Це ж вельми файно придумалы! Це ж ни повирать дома, шо голяком, в чом маты народила, по снегу пузом гопав!» Молдаване — те, минуя райцентр, с бурдюками виноградного прямо на Ольшаны курс держат…

— Гляди-ка, неплохо приспособили, землячки! — прицмокнул губами Иван.

Створки ворот плавно разошлись, и они въехали на территорию огромного производства. Первый по ходу следования — механосборочный участок. Начальник цеха Чуприс тут как тут: ему не терпится поскорее забросить на сборку свою продукцию. Однако, заметив рядом с электрокарщиком начальника смены, Чуприс не торопится метать в кузовок свою сдельщину.

— Сергей, тебя поджидаю. — Он глянул на ручные часики, недовольно покрутил головой. — Вот — сорок минут. Думаешь, вчера десяток ящиков забросил на конвейер, так сегодня можно и не торопиться?

— Вчера я возил деталь вслепую — навалом, а сегодня у меня на руках список наименований, который я предварительно согласовал с Зойкой.

— С какой еще такой Зойкой? — вытаращил глаза Чуприс.

— С нашим распредом.

— Не знаю!.. У распреда свои обязанности — принять и заклеймить деталь. Нашел с кем согласовывать, а?.. — Чуприс с усмешкой кивнул Ивану, надеясь на его поддержку.

— Погоди-ка! — Иван легко выпрыгнул из тележки. — Вот он, — выразительно показал пальцем начальнику цеха на Сергея, — совсем недавно у нас, а работает грамотно. Это во-первых. Твоя деталь — почти вся, я смотрю, — не аварийная на сегодня… Да, я знаю, — Иван предупредительно вскинул руку, — знаю, что твои сдельщики не должны сидеть без работы и что у них дома дети малые. Это я прекрасно знаю. Кстати, домой ты их можешь хоть на час, хоть на два раньше положенного отпустить — это в твоей власти. Но именно ты, а не кто-то другой обязан хоть под конец года навести порядок в своем цехе и… на конвейере тоже, где месяцами ржавеет облитая красной краской твоя продукция. Это во-вторых. Ну и в-третьих… Степа, неужели ты, опытный производственник, не понимаешь, что трубку легче брать сверху, чем вытаскивать потом твои «ерши» исподнизу? А парню, вот ему, из-за твоей бестолковой старательности каждый раз на том же конвейере будут делать втык. Послушай, тебе хоть самую малость не стыдно?..

— Да ладно, Ваня… развел тут… Ну я же не мальчишка, чтоб меня отчитывать! — Чуприс, прижатый к стенке, примирительно выставляет перед собой ладонь и виновато отводит глаза в сторону.

За механосборочным — царство квадратных, похожих на огромные блестящие кубы резьбонарезных и шлифовальных станков.

Здесь Сергей притормаживает, и Иван спешит к мойке, на ходу выясняя у Зойки-распреда, как дела с толкателем. Та разводит руками.

— Почему ж не помыла до сих пор? — негромко, но требовательно допытывается у нее Иван.

— Да помыла! Контролер до сих пор не заклеймила — сертификата, говорит, нет…

— А, извини. — Вскочил на электрокар. — Видишь, как работаем… Разворачивай к Чупрису! Зоя, с нами!

Чуприс, успевший измазать руки и лицо солидолом, выглянул из-за фрезерного станка, поставленного на наладку.

— Заедает, стерва… — Он сосредоточенно трет ветошью руки, стараясь не смотреть на девушку.

— Да не в этом же дело, Степа! Наладчика не надо было отпускать в отгулы посреди недели.

— А если я обещал человеку?.. И потом — молод ты меня учить, — брызнул слюной Чуприс.

— И это конкретно к делу не относится, — Иван спокойно выдержал ожесточившийся взгляд начальника цеха. — А спихивать как попало деталь на сборку я тебе не дам. Пятнадцать минут на то, чтобы контролер приняла толкатель, иначе за каждую минуту простоя конвейера ответишь завтра в производственном. — Обернулся к Сергею. — Дожидайся толкатель — и на сборку. Я две кассеты в руках донесу. Трубку, кольца и серьгу Корень подберет.

Пока контролер метила печаткой толкатель, Сергей, объехал кругом участок мелких прессов, украдкой высматривая ту, из-за которой давеча произошла стычка с мастером Геней. Кажется, замечал эту яркую блондинку в просторном окне диспетчерской транспортного, и вот с некоторых пор ее там не видать…

Откуда-то, легкий на помине, появился мастер Геня. Молча подсел к Сергею, жестом, держа наготове сигаретку у рта, попросил огоньку.

— Не дуешься на меня?.. — покрутил головой, присыпая сигаретным пепелком свежую царапину на руке. — Я тогда не разобрался — сдуру попер… Но ты тоже хорош! — Он оторвался от своего занятия. — Засветил между глаз — до сих пор, чуть прикрою левый, искры проскакивают!..

— Извини, Геня. — Сергей просительно тронул мастера за плечо. — Девчата твои довели до градуса кипения… Ладно, все обошлось.

— О, эти кого хошь доведут! — Геня тряхнул крупной головой со слипшимися рыжими прядями волос, вскинул руки, словно специально для того, чтобы показать на мокрой груди слинявший от пота тельник. — Затаскали бывшего флотского, как лошадку! Наладчик на бюллетне, а сами они в наладке ни бельмеса (понятно, не женское дело!), но зато, доложу тебе, вкалывают, как… да-а, — Геня сделал здоровенную затяжку и с восхищенной улыбкой поглядел в сторону ни на секунду не затихающего участка. — Чуть где какая поломка — с воплем бегут, разорвать на части готовы. Сдельщицы. Ругаюсь на чем свет стоит, а им до лампочки: стерегут глазищами каждое движение, пока не устраню неполадку. Не успеваю высунуть голову из-под одного пресса — другая тормошит за плечо. Только и отдыхаю, пока от пресса до пресса трусцой променаж делаю…

— А тебя привязали к этим прессам? — Косой, загнав в свежую дыру от фары (что за привычка!) огромный нос ботинка, кисленько ухмыляется сбоку. На новом электрокаре Корень и Косой умудрялись катать ничуть не быстрее, чем на «черепахе», и вряд ли кто теперь признал бы в их коняге прежнюю тележку, оранжевым зайчиком мелькавшую в корпусе.

— Никто не привязывал, а уйти от них не смогу. Тебе, Косой, этого не понять, но когда я, помню, работал в пятом цехе, где все шло, как в аптеке, с такой охоткой не бежал на работу, как теперь… Весело!

Косой шумно фыркал (ему в самом деле сделалось весело от такого признания мастера).

— Еще бы не с охоткой? Куда ни ткни — одна невинная упругость… Хе-хе-хе!

Мастер Геня захлопал длинными девичьими ресницами, покраснел, нервно улыбнулся за компанию и украдкой поглядел на Сергея. Тот, сидя вполоборота к мастеру Гене, скорее почувствовал этот взгляд, и на скулах у него заходили желваки.

— В другой раз за такие шуточки по роже схлопочешь. Понял! Или, может, сейчас врезать… для профилактики? — Сергей привстал, с брезгливостью глядя на свекольнолицего Косого. Тот тоже хотел было подхватиться, но забыл, как на горе, о ноге, засунутой в дыру от фары, — скривился от боли. Тогда с сиденья мешковато сполз Корень, вклинившись между электрокарами, затряс головой, понес булькающими словами:

— Что вы… что вы, хлопцы? Ну, пошутковали, и все на этом. С умом… с умом надо! Снова же… снова же, мы рази виноваты, что твою кару нам передали?.. Нас и наша… и наша устраивала! — Втянув голову в плечи и подозрительно оглянувшись по сторонам, он не решился больше торчать без дела с пустой тележкой на пролете — погнал в полутемный тупик корпуса.

Мастер Геня, взглядом поблагодарив Сергея, не уходил с электрокара, а так как возникшая пауза затянулась, Сергей, изобразив на лице некое подобие любопытства, воскликнул:

— Э-э, да я их который день разыскиваю, чтоб в суд подать, а они, оказывается, в десяти шагах сидят!

— Кто такие? — вытянул шею мастер Геня.

— Да наши общие знакомые… блондинки.

— А-а, — весело кивнул мастер Геня. — Только теперь разглядел, что блондинки?

— Тогда в косынках были. Да и некогда было разглядывать…

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно. Ты вот мне объясни популярно, какая такая нужда заставляет их сидеть в этой пылище и в дьявольском грохоте? Приличная зарплата?

— Ага. Они — сдельщицы. Ты погоди морщиться… Я, представь, не вижу ничего плохого уже в том, что они не хотят сидеть на папиной-маминой шее или ждать, пока им какой-нибудь Шурик купит билет в театр или на дискотеку… Они знают себе цену, поэтому и хотят быть материально независимыми от кого бы то ни было. — Мастер Геня подумал, усмехнулся. — Ты, кстати, не первый им сочувствуешь. Ну, а чем они лучше других? Ну, красивые — да. Так что ж, всем красивым надо непременно подаваться в артистки, в стюардессы, в секретарши?.. Во-первых, мест не хватит. А потом… они же на своем месте!

Мастеру Гене яростно замахали рукой с участка, и он, коротко бормотнув: «Во, пожалуйста!», умчался на вызов, а Сергея, в свою очередь, окликнул побывавший на сборке Иван:

— Корень не появлялся?

— Маячил тут. На кольцевой холодно аккумуляторы садить, так они вон в тупичок заехали и притаились, как летучие мыши.

— Ладно, я чуток попозже их с треском выковырну на свет. Грузим толкатель. Считай кассеты, — предупредил Иван.

Когда две трети заклейменных кассет, истекающих маслом, осело в кузовке, Дубровный-старший спохватился:

— Кажись, перебор. Сколько у тебя?

Сергей сказал, а про себя удивился и порадовался: с каких это пор брат стал вести счет подаваемым на конвейер деталям? Говорить — говорил, но до дела не доходило.

Иван колесил с Сергеем до обеда, затем передал из рук в руки, как эстафетную палочку, список с десятком наименований, коротко пояснил, какие детали необходимо в первую очередь забросить на закалку, какие — на доделку и на конвейер. Остаток смены Сергей катался на диво легко: детали выставлялись, как по заказу, мастера и распреды понимали с полуслова, рулевое не капризничало.

По пути из термички на малые пресса он обогнал ту, с пышным жгутом соломенных волос на затылке, с которой, как ни странно, упорно искал встречи все эти дни, ни на минуту в то же время не забывая о Вере. Словно дразнил себя, а может, попросту пытался, хотя и неосознанно, проверить свое чувство к Вере?.. Притормозил — и была не была — пригласил: садитесь, подвезу до участка. Сдержанно усмехнувшись и поблагодарив кивком за приглашение, она без всякой игривости и жеманства села на свободное место.

Теперь Сергей мог в профиль рассмотреть прессовщицу — виновницу его злоключений. Свежая белизна лица девушки прекрасно гармонировала с внутренним светом, лучившимся из больших голубых глаз, которым так шло слегка строгое задумчивое выражение, лишенное всякого высокомерия. Он даже подумал, не обознался ли, приняв ее за ту, которая сидела на грязном полу.

— Извините, так глупо получилось в прошлый раз…

— Сама и виновата. Еще легко отделалась, — грустно улыбнулась она. — Женька тоже хороша. Подруга называется. Мне так неловко…

— Да я тоже как последний мальчишка вел себя. А вас не Оксана зовут? Вы не запомнили меня… в диспетчерской транспортного?

— Оксана. Я вас запомнила еще в деревне Видибор, где мы картошку копали. А потом вы попали в какую-то нехорошую историю… с убийством?..

Сергей смешался, порозовел в скулах: еще тогда, в диспетчерской, что-то промелькнуло в памяти, но не поверил себе — слишком невероятна была б такая встреча. Да и в клубе, когда девушка в голубом джинсовом костюме и белой водолазке приглашала его на танго, было темновато.

— А новый электрокар, как я поняла, у вас реквизировали после того ЧП?..

— Видать, судьба на ломачине в ударники выходить. Зря для меня старались тогда, в диспетчерской… Не с Украины родом?

— Нет, — рассмеялась она. — Из Орши. Почему вы решили, что с Украины?

Сергей пожал плечами.

— А можно на вопрос еще нескромный вопрос: разве мало в Орше заводов?

— Я в политехнический шла вне конкурса.

— Золотая медаль?

Оксана кивнула.

— А прослушала два курса — и передумала. Перевелась на вечернее. На тракторный же приняли без экзаменов… — Затаив в уголках полных красивых губ лукавую улыбку, она глядела на Сергея, будто ожидая, о чем он спросит еще.

— Понимаю: хороший офицер должен поносить за плечами солдатский ранец?

— Точно! — радостно хлопнула попутчица в ладоши. — А почему вы не сказали, как вас зовут?

— В самом деле… — невольно заражаясь настроением попутчицы, он почти не касался ногой педали, — Сергей. Можно — Сережа… — Электрокар летел, как на крыльях.