Девон: Пробуждение

Интерлюдия "Место разрыва"

Отряд гончих во главе с Хаундом уже почти достиг Священной рощи Олании, когда начали происходить первые странности: совы летали днем, дикие звери выходили из леса и словно в трансе смотрели в направлении их пути, запряженные лошади без всадников паслись на пастбищах.

Они достигли первого перекрестка и стоило им переступить его границу, как накрыло волной статических разрядов. Кони заржали, отказываясь сделать и шаг. Баргесы заскулили, и этот звук напоминал скрежет мела по школьной доске.

Гончие редко испытывают сильные эмоции, но даже они не могли сдержать удивленных вскриков.

— Во имя Иных!

— Это еще что за?!

— Капитан!

Хаунд застыл, неподвижно смотря на небо.

Огромная воронка в небе искажала свет и пространство. Облака наслаивались друг на друга, но избегали пространство над рощей, образуя собой окружность чистого неба. И то, что день был очень пасмурным, а облака закрывали все небо, только сильнее подчеркивало неестественность происходящего, как и освещение, словно пропущенное сквозь цветное стекло, которое изменилось, стоило им пересечь невидимую границу аномалии.

— Мы выбрали правильный путь. Вперед!

Священная роща Олании была осквернена.

Следы были повсюду, и они говорили опытному следопыту, только об одном, здесь была засада, что-то пошло не так, и она обернулась бойней. И нарушившие запрет поплатились за это самым ужасающим образом.

— Прошло, не более трех суток. — Хаунд коснулся пятна крови на камне и принюхался. — Они выбрали неудачное место и время.

Он поднял голову и его взор зацепился за левитирующие капельки «черной ртути» в воздухе, их было немного, и они сгустились там, где был предположительно эпицентр произошедшего. Хаунд велел своим людям держаться от них подальше.

Среди травы он заметил камень. Статуэтку маленькой пташки. Хаунд повертел ее в руках. Слишком реалистичная для скульптуры третьей эпохи. Повинуясь странному порыву, он сунул ее в карман.

— Или, напротив, слишком удачное… — Покачал головой Гриф.

Из-за зарослей показался Борзай, без привычной самоуверенности он беспокойно озирался по сторонам. Угрозы не было, но даже воздух казался здесь неправильным.

— Нашел?

— Рощу покинули двое. Взрослый и подросток верхом на якди. Тут за углом они устроили привал.

— Эван. А вторые следы сопровождающий или похититель?

— Сложно сказать, но следов борьбы нет. Мальчишка последовал за вторым человеком добровольно. Однако учитывая странности…

Хаунд согласно кивнул.

— А дюжина человек, что устроила эту… богомерзкую свару. Они-то куда все подевались? — Спросил обеспокоенный Гриф.

Борзай скрестил руки на груди.

— На Изнанку провалились! Есть следы, есть кровь… Запах смерти все еще витает в воздухе, невзирая на «это»… Но у нас нет ни одного тела и ни одного свидетеля!

Шелест листьев и треск ветки на самой грани слышимости.

Гончие покосились вглубь рощи.

Хаунд плавным движением выхватил из-за пояса кортик и подбросив его в воздухе, молниеносным жестом метнул его вглубь листвы.

Вопль боли был им ответом.

— Один свидетель у нас все же есть. Привести!

— Есть!

Нож вонзился по самую рукоять пригвождая руку одетого в обноски юноши к дереву в миллиметре от любопытного глаза.

— Борзай, с твоим носом точно все в порядке?

— Тц! Он засел с подветренной стороны и что-то перебивает его запах.

— Хаунд, кровь…

— Уже была пролита, а плата уплачена. Это место осквернено на годы вперед. Осталось лишь разобраться кто или что выползло с той стороны.

— Но разве это не место пробуждения Бедствия?

— Нет. Иначе разводить здесь привал было бы сущим безумием.

— Да и нам такой легкой прогулки не светило бы.

— Резонно.

— Капитан, ты думаешь, замешана тварь с Изнанки?

— Это объясняет, куда пропали две дюжины человек.

Борзай поморщился:

— Уж лучше бы бедствие… От обитателей той стороны никогда не знаешь, чего стоит ожидать. Страшно представить, что нечто способное сотворить такое, теперь шатается где-то по округе.

— Не шатается. По крайней мере в материальном виде. Или ты думаешь… Нет, невозможно! Никто из них не способен так быстро заключить темный пакт и занять тело как сосуд.

— Хм. Надеюсь, что так…

Тем временем юношу оторвали от дерева. Тот, кто с криком попытался сбежать, но его окружили, схватили и спустя пару мгновений бросили к ногам их капитана и его лейтенантов. Юноша сжался в комок и прижимая раненую руку к груди несвязно бормотал, что-то себе под нос.

— Хм. — Гриф поддел ногой лохмотья дрожащего юноши. Под ними были доспехи псоглавца явно тому не по размеру. — А вот и наша пропавшая амуниция, а эти лохмотья…

Борзай зажал нос и отошел на шаг:

— Черт! Они обработаны горелистом и соком ромболиста.

— Тогда держись подальше, если не хочешь усыпить свой нос и утопать в чихе и соплях целую неделю.

Борзай, фыркнул:

— О, что добрый доктор Гриф беспокоится о моем здоровье?

— О нервах окружающих. С тобой и так непросто, а так ты станешь просто невыносим. Проще сразу тебя придушить.

— Я сверну тебе твою шею раньше, чем ты даже попытаешься.

— Вы двое хватит. Нет нужды с ним церемонится.

Сержант Харьер схватил парня с грязными соломенными волосами за шкирку и, сорвав с него лохмотья, отшвырнул их подальше в сторону, а затем встряхнув поставил их очевидца на ноги. Тот все еще бормотал нечто нечленораздельное, прижимая к груди раненую руку.

— Эй ты! Кто ты? Что здесь произошло?! Отвечай!

— Постой, он …

Сержант еще раз вздернул того за шкирку и посмотрел ему в лицо.

Там не было ничего примечательного, но вот глаза.

При виде его глаз тот отшатнулся.

— Во имя Иных!

Будь у того зрелища более везучий свидетель… он бы рассказал гончим, как все было на самом деле. Но Яволь не был везучим и, увидев то, что его слабый и суеверный разум постичь не в силах, рассудок покинул его.

Зрачок юноши растекся по его глазу, так как это делают чернильные пятна на солнце, плавно перетекая из одного состояния в другое.

Зрелище было не из приятных. Особенно для псоглавцев.

— Его разума коснулась голодная Тьма. — Со вздохом заключил Хаунд. — И он имел глупость впустить ее.

— Как это возможно капитан? О Великом бедствии Тьмы не слышали с тех пор, как…

— Ямерв. Ямерв. Ямерв.

Бессвязные бормотания стали громче, отчетливее. Одно слово снова и снова.

Словно он хотел, чтобы его услышали.

Гриф удивленно переспросил.

— «Я мертв?»

На что Борзай фыркнул:

— Ну его мозги так точно.

Юноша не отреагировал, тогда Хаунд озвучил неожиданную догадку:

— Время.

Услышав это слово, юноша жутко замер. И медленно словно кукла, механически двигаясь, уставился на Хаунда с полубезумной улыбкой. Воздух вокруг него задрожал и зарябил словно от помех. Гончие отшатнулись, за исключением Хаунда. Они знали, что это значит. Устами юноши с ним решил поговорить кто-то с Изнанки.

— Ямерв хи оларжос оно. — Монотонно произнес юноша, вытянувшись по струнке.

— «Оно сожрало их время.» — Перевел гончим Хаунд. — Что сожрало их время?

Безумец расплылся в широкой улыбке, демонстрируя все свои кривые зубы.

— Ге’Уллах*. Но! Не для них.

(* ивр. «Освобождение», «Избавление», «Искупление.»)

— А для кого?

Юноша хихикнул. Закрыл ладонями свои глаза. Затем уши. Потом рот. Еще раз хихикнул. Убрал руки ото рта и, приложив к губам указательный палец, издал тихий шипящий звук, вновь расплывшись в неестественно широкой улыбке и выпучив глаза.

Помехи исчезли.

Голова юноши качнулась, словно была слишком тяжелой для его тела, длинные патлатые волосы сползли в сторону.

— Бездна, его уши!

— Тихо так тихо. — Вернувший контроль над своим телом юноша порылся в карманах и протянул гончим окровавленный гвоздь. Его зрачки вновь были правильной формы, а в глазах была осознанность. — Вам тоже надо, тогда вы не услышите тот крик. И даже если башня снова запоет, вы будете невредимы. Невредимы. Она не заберет ваше время. Время?

И тут миг прозрения покинул его, зрачок вновь расплылся по радужке.

— Ямерв? Ямерв. Ямерв! Ямерв!! Ямерв!!

А парень с видом блаженства повторял одну и ту же фразу все громче и громче. Пока его голос не перешел на крик. Эхом звучавший по округе. Хаунд встретился глазами с Борзаем и на молчаливый вопрос кивнул.

Тот с легкостью зашел парню за спину и с громким хрустом свернул ему шею, не отрывая взгляд от Хаунда.

— Эй, ты что творишь? — Возмутился Гриф.

— Исполняю приказ. Ты и сам видишь, он ничем нам больше не поможет.

— Ты мог просто оглушить его!

— Он был соучастником убийства братьев, кражи их вещей и осквернения Священной рощи Олании, а вдобавок пустил себе в башку темную тварь с Изнанки! Я лишь ускорил исполнение его приговора.

— Жестокость!

— Милосердие.

Хаунд оставил их спорить, а сам отошел к месту с видом на поля.

Ему нужно подумать и дождаться возвращения разведчиков. Он видел, как они приближаются, придерживая под уздцы несколько запряженных лошадей, которые были напуганы, но баргесы пугали их еще больше.

Если повезет, в их седельных сумках будут ответы на вопрос, почему наемники из «Алой длани» решились на засаду, зная обо всех рисках.

На расстоянии сотни метров от пруда в центре рощи стояла мертвая тишина ни зверей, ни птиц, ни насекомых и лишь растения были невредимы. Золотой лист спикировал с верхушки белых деревьев, чьи стволы украшали спящие глаза. Хаунд поймал его.

— Нечто пожирающее время. Некто с изнанки, что наблюдает и дает нам подсказки. Час от часу не легче. Уж лучше бы и правда бедствие.

— Капитан! Вам стоит на это взглянуть.

Разведчик подошел и протянул ему несколько листов бумаги. Приказы. Хаунд пробежался по ним глазами. Тяжело вздохнул и вернул их разведчику.

— Предай это остальным, пусть ознакомятся.

— Эй, что там? — Спросил Борзай.

— Не только мы вышли на охоту.

Золотой лист в ладони Хаунда задрожал, а затем оторвался от корешка и стремительно улетел вглубь оскверненной рощи. Не отрывая взгляд от горизонта Хаунд, тихо обронил.

— Грядет черный шторм.

И словно подтверждая его слова сильный порыв ветра накатил и принес с собой запах моря. Черные тучи заслонили собой горизонт и стремительно накатывали подгоняемые шквальным ветром. Миг покоя сменился свирепым свистом ветра. Плащи развевались как флаги, кони заржали, сверкая клыками, а баргесы прижались к земле.

— Как не вовремя ОН решил побуянить. Нужно найти укрытие!

— Ты шутишь, здесь?!

— Нет. — Отрезал Хаунд. — Изнанка активна и кто знает, что еще может выползти с той стороны. Найдем другое место и переждём.

Никто не стал спорить с этим решением. Даже Борзай.

Во-первых, те шторма, что насылал Черный дракон, отличались от обычных и получить удар молнией был весьма высоким, как и вероятность промокнуть до костей.

Во-вторых, пускай они не могли продолжить путь, но и их добыча вынуждена поступить так же.

— Бигль, — окликнул он разведчика, — куда ведет эта дорога? В трех днях пути они будут вынуждены остановится на ночлег.

— Не думаю, что они успеют добраться до Серсредгала. Значит, остается всего одно место. Постоялый двор «Сердце Розы»!

— Хм, как я и думал. Эван ван Астра возвращается домой. А мы идем следом.