Девон: Пробуждение

6.3 Создания Ночи

Эван проснулся.

«Что-то было не так. Он не мог сказать, что именно, но…

Он привстал и прислушался.

Разведенное в очаге пламя потухло и ночную тишину нарушало лишь тихое сопение Шиша в шкатулке на столе.

— Девон? — Неуверенно позвал он.

Нет ответа.

Возможно, ему померещилось? Стоило ему вновь положить голову обратно на свернутую куртку, как…

«Шорох и шепот.»

Эван резко слез с кровати. Босые ноги коснулись холодной древесины. Одежду он не снял и оставалось лишь натянуть сапоги и набросить на плечи куртку.

Украдкой он достал черный кинжал и, подойдя к подпертой мебелью двери, прижал ухо к одной из трещин.

За входной дверью раздавались приглушенные голоса и … радостный смех?

А еще сквозь щели вокруг двери пробивался яркий солнечный свет и медленно падал первый снег.

Эван обернулся, за маленьким грязным окном было темно.

Но что более странно шепчущие голоса они были так знакомы!

Эван, приложив усилия, сдвинул баррикаду, поднял засов и выглянул в приоткрытую в двери. Яркий свет не ослепил его, но вот увиденное…

От шока у него расширились нарисованные на повязке глаза.

Уже в следующий миг от бесстрашно распахнул дверь настежь.

Яркий дневной свет ударил ему в лицо, осветив скудное убранство ведьминого дома, отгоняя тянущиеся к юноше тени. Шиш поморщился, отвернулся и закрыв голову платком как одеялом, снова засопел.

— Эван — это ты? — Прокричал из-за двери знакомый голос.

Черный кинжал с бряцанием упал на пол.

— Это же… Нет, невозможно!

Траурная повязка плавно упала вслед за ним.

Нужды в ней больше не было.

Он мог видеть собственными глазами.

— Эван? Дорогой иди к нам.

Этот голос! Он узнал его, как он мог забыть.

В уголках глаз собрались слезы.

Эван всхлипнул.

— Мама!

Эван выбежал в светящийся проем.

Эхо его шагов и далекие голоса еще звучали, когда дверь тихо и медленно пришла в движение, затворившись за ним.

Шиш, высунув мордочку из-под платка довольно всхрапнул.

Снег все еще лежали у порога, а снежинки танцевали в воздухе.

Они не могли растаять или исчезнуть.

Они не были настоящими.

Ведьмин дом поглотила глухая ночь, лишь в квадратном покосившемся окне отражался лунный свет, в котором кружили снежинки.

Дом остался неизменным, как и его гости.

Эван спал крепким сном на кровати, отвернувшись к стенке.

Шиш, перевернувшись на спину и поглубже зарывшись в собственные сокровища, бежал за воображаемым врагом, перебирая лапками в воздух и клацая острыми как у акулы зубами, то и дело ехидно хихикая.

Но покой в доме не был долгим.

Невидимые часы пробили полночь, и кто-то осторожно постучал во входную дверь.

Затем выждав пару секунд, постучали еще раз, но чуть громче.

В третий раз стук напомнил какой-то пароль и оборвался на середине глухим ударом и тихим ворчанием.

Никакой реакции.

В кромешной тьме нечто узкое и тонкое показалось из-за щели и, поднимаясь вверх, подцепила засов изнутри, с щелчком его открыло.

Затем незваные гости попытались открыть дверь.

Толчок. Удар.

Но баррикада знала свое дело и отозвалась лишь глухим скрежетом.

За дверью раздалась недовольная возня и ругань на несколько приглушенных голосов.

Затем вновь все стихло.

Лишь силуэты мелькнули за мутным окном, да мигнули две светящиеся точки глаз, проверяя крепко ли, спят дорогие гости.

Скрежет у одной из стен.

А затем с потолка посыпалась пыли в такт с тяжелыми шагами по крыше.

Шаги прервались у широкой печной трубы, из которой в печь посыпалась сажа.

Пускай парадный ход был закрыт, а задний не был предусмотрен…

Ночные гости не были прихотливы. Они воспользовались трубой.

С тихим плюхом нечто черное упало в трубу, приземлившись между шахтой и заплечиками. Сверху на нее упало еще что-то. Третий прыгнул на двух других следом и выдавил их в комнату с гулким хохотом.

Ответом на это была тихая ругань.

Но и этот шум не побеспокоил спящих.

Сверкающий туман уже осел серебряной пылью на полу и мебели.

Но свою работу он сделал, дорогие гости спали непробудным сном.

И вот вся троица поздних гостей оказалась в доме, отряхиваясь от сажи и пепла, принимая свой первоначальный вид. Они даже близко не были похожи на людей. Слишком неправильные тела, слишком острые когти и зубы.

Чудовищная нечисть.

— Эй, смотри, куда наступаешь, ты мне весь хвост отдавил. — Прорычал трехглазый монстр.

— Разве Раж не говорил, что их должно быть двое? — Прошелестело существо похожее на пугало.

— Но их ведь двое? — Пробулькал третий монстр похожий на одноглазую жабу.

Возразить Пугалу на это ему было нечем. Хоть он и надеялся, что речь все-таки шла о людях…

Трехглазый монстр пнул баррикаду, и та с грохотом повалилась на пол, открывая доступ к двери.

— Дэф, ты ч-что твор-ри-ишь? — Пробулькал одноглазый.

— Ха! Нокк твой дым-дурман уже подействовал. Разве ты не видишь, как крепко они дрыхнут?

— А если бы проснулся принц лесов?!

— Кто эта козявка?

Ускользнувший от печи Пугало подошло к столу и закрыл шкатулку. Длинными как лапки паука пальцами защелкнув на ней замок.

— Даже столь юный принц лесов, может доставить немало проблем. Не стоит его недооценивать.

— Пугало прав. Хорошо, что чары подействовали и на него.

Нокк моргнул своим единственным зеленым глазом и в предвкушении заквакал.

— Но что более важно, как будем делить добычу?

— Вначале мальчишка!

— Его тень, затем отражение, сны, время…

— А затем и плоть!

Пугало и Нокк поморщились пристрастие Дэфа к плоти… было отвратительным.

Разбредясь по дому, чудовища потирали лапы и облизывались в предвкушении позднего обеда.

Нокк уже протянул лапу, но Дэф ударил его по ней.

— Эй! Не будь жадным! Ты уже съел трех летучих мышей, тритона и бьефа! — Забулькал на Дэфа Нокк. — И ты разве ты не хотел испробовать тех рогатых лошадей?

— Ничего у меня в брюхе найдется место и для лошадей, и для мальчишки.

— Жадина.

— Куда это ты лезешь!

Они зарычали друг на друга.

Пока эти двое спорили Пугало подошел к кровати.

Его длинные, похожие на сухие ветки пальцы забарабанили по спинке кровати.

— Так и что тут у нас?

На один короткий миг он коснулся тени мальчишки и отдернул руку словно обжегшись. По его пальцам искрами пробежало синее пламя?

Пугало осторожно повторил маневр и из тени на него уставились два светящихся глаза ласки, которые тут же погасли едва он отступил. Глаза Пугала опустились, он увидел метку звезды, на груди спящего мальчишки.

«Нет, не показалось.»

Он прижал дрожащую руку к груди и поспешил отступить на шаг.

— Ты чего?

— Нужно уходить. — Проскрипел он. — Мальчишка меченный. Его нельзя трогать.

Такая реакция удивила двух других.

— Какое нам дело до дара какого-то там божка или духа? — Почесав в затылке удивился Нокк. — Да и нашего брата тоже, если на то пошло.

— Мы хищники, а это наша добыча по праву охоты. — Прорычал Дэф и ринулся к мальчишке. — Если не хочешь, я съем твою долю!

Тонкие пальцы-ветви вцепились в когтистую лапу Дева, а солома оплела ее как веревки.

— НЕЛЬЗЯ! — Проскрипело Пугало. Его лицо мешковина исказилось в угрожающей гримасе. Ощетинились осенние листья вместо волос, торчавшие из-под старой шляпы-цилиндра.

— ПЛЕВАТЬ! — Дэф раздулся, подперев рогами потолок, его клыки неровными рядами торчали из смердящей гнилью пасти, три глаза горели.

Пугало не остался в стороне и тоже увеличился в размерах, солома раздулась, заскрипели ветви, веревки пришли в движение, зашипев как змеи.

Один Нокк не понимающий из-за чего сыр-бор застыл за ними, хлопая единственным глазом.

Они были готовы вцепиться друг другу в глотки, когда их прервал звук скрипнувшей двери.

Все трое чудовищ вздрогнули и повернулись на этот звук.

В дверном проеме показалась женщина. Лунный свет ярко подсветил ее силуэт, накинутый на голову капюшон и причудливый наряд, на котором еще не растаявшие снежинки образовывали узор сверкающих созвездий.

Дверь шумно захлопнулась за ее спиной.

Их взгляды встретились.

Раздувшиеся в своей самой жуткой форме чудовища и безоружная девушка.

Повисла неловкая пауза.

…

..

.

— А — ААА!!!

Вопль полный ужаса и отчаяния раздался в ночи.

Черные птицы испуганно покинули крышу на ветви ближайших деревьев.

Преисполненный охотничьим азартом Дэф бросился на беззащитную жертву.

— Чур моя!

Но уже в середине прыжка он заподозрил неладное.

Кричала не женщина! А его товарищи.

Что до незнакомки. Она улыбалась.

Не лицом, похожим на высеченную из кости маску, а глазами…

В которых не было ничего человеческого.