Девон: Пробуждение

6.6 Тропой сновидений

Белый снег кружился в затихающей метели.

Калейдоскоп размытых образов сменялся перед глазами.

Величественные леса.

Шапки горных вершин.

Горное озеро в тысячах миль над уровнем моря.

Место, далекое от любых поселений, где царила вечная зима.

Высокий женский силуэт кутался в шубу, стоя над ледяным обрывом.

— Ваше Императорское Величество, вы уверены, что не хотите спрятать его в гробнице вместе с остальными?

За женщиной с накинутым на голову меховым капюшоном стояло четырех высоких фигур в теплых мундирах, на чьих рукавах виднелся символ: оскаленной собачьей пасти с алой звездой в зубах. Их головы склонены в почтении, одна рука прижата к сердцу, а в другой инструмент для колки льда.

Изящные женские руки в синих перчатках покрепче сжали черный кинжал.

Нет. Тогда он еще был золотым кинжалом и на нем не было ни единой царапины.

— Да, я уверена.

Кинжал выпал из изящных пальцев и по прямой траектории полетел вниз, рассекая свистом воздух, прямиком в прорубь.

«Бултых!»

Кинжал тонул, кружась в водовороте пузырьков.

Что-то на миг отразилось в его лезвии.

Чей-то сон. Золотая чешуя и незамутненное сияние солнца.

Мимо проплыла рыба, привлеченная золотым сиянием.

Кинжал перевернулся, и золото сменилось клубящейся тьмой, звездами и всполохами синего пламени.

Рыбка испуганно поспешила прочь, оставляя за собой след из пузырьков.

А голос женщины в теплой шубе продолжал звучать как мелодия колыбельной и не озвученные, тревожные мысли:

«Я молю, пусть ледяная вода и нетающий лед, отпугнет тех, кто услышит твой зов.»

«Я молю, пусть мир забудет о тебе и о наших грехах.»

«Я молю, пусть нужда в тебе никогда вновь не осквернит мой род.»

«Но, коль такой день придет и явится тот, для кого ни лед, ни толща вод не будут преградой. Заклинаю тебя!»

«Отзовись на зов, приди и исполни данное тобой обещание…»

Девон открыла глаза. Ее окружала толща ледяных вод, и только пузырьки танцевали вокруг нее, стремясь куда-то вниз…

Вниз? Ах, выходит, она сейчас стоит вверх тормашками.

Перед глазами мельтешило, что-то золотое.

Асса раздув щеки, двигаясь туда-сюда, пытаясь что-то ей сказать языком жестов.

Забавное зрелище особенно в исполнении змеи.

— Тебе ведь не нужно дышать, и ты спокойно можешь со мной разговаривать. Мы ведь во сне.

Аса замер, дважды удивленно моргнув, а затем выпустил весь воздух из пасти.

— А раньше сказать было нельзя?!

Девон промолчала, но про себя отметила, что ее компаньон некоторое время был заперт в смертном теле.

«Бог — не бог, а вредные привычки остались. Дышать, к примеру.»

— Не думала, что мы начнем тут. И где тогда …

Ее мысли вслух прервали глухие звуки.

Девон, опустила голову. Темным силуэтом, кто-то осторожно шагал по льдине, на которой она стояла, оставляя за собой след из человеческих шагов и тонких трещин.

— Хм. Все самое интересное, как всегда, происходит наверху.

Девон топнула ногой. Лед пошел крупными трещинами.

Человек сверху запаниковал и бросился в сторону.

Еще один «топ» и под ней откололась огромная льдина. И еще раз «топ», и та начала переворачиваться вокруг своей оси, скрипя и утягивая ее за собой. Когда оборот завершился, она оказалась на поверхности озера в окружении бескрайних снегов, под холодным серым небом.

— Эм, ты как? — Обеспокоенно спросил Асса.

С Девон в три ручья стекла ледяная вода.

Та неопределенно пожала плечами, а затем очень по-птичьи встрепенулась, стряхивая с себя всю воду. Ее волосы встали дыбом как перья, а затем спокойно легли на плечи. Она была абсолютно суха разве что парочка мелких льдинок зацепилось за рукав, и Девон взмахом руки, избавилась от них.

Все это она проделала, не меняясь в лице.

— Ну и видок у тебя.

Ее внешний вид и правда выглядел странно.

Она была похожа на куклу марионетку в костяной маске, к рукам и ногам тянулись тонкие нематериальные нити, которые исчезали, уходя куда-то в вверх. Казалось, словно за нарисованным небом скрывается рука кукловода, что за декорациями кукольного театра дергает ее за ниточки.

— Получше некоторых, господин бумажный змей.

— Что?! — Асса походил на поделку из бумаги и осознав это возмущенно зашипел. — Что ты со мной сделала!

Девон отвесила ему по бумажной морде щелбан.

— Это наши астральные проекции, дурень. Было бы довольно грубо врываться в человеческое подсознание в истинной форме, ты так не считаешь? Вдобавок наш внешний вид определяется владельцем сна. На уровне подсознания Эван все еще мыслит, как ребенок с очень богатым воображением. Отсюда такие необычные образы.

— Ну… А что будет, если ты или я влезем человеку в голову в своем истинном обличии?

— Если это не творческая личность, то он сойдет с ума… Или податься в религию.

Асса брезгливо поежился, на что Девон не сдержала смешка:

— Неужели сей «Великий бог» недолюбливает священнослужителей?

Асса сделал вид, что не услышал вопроса и огляделся.

— Эй, а кто выключил цвет?!

Девон устало вздохнула.

— Это сон.

— Да, но вон там цвета есть, а тут почему-то нету!

Хотя стоит отметить, что Асса остался золотым, а глаза Девон синими.

— Тебе не угодить. Сознание Эвана все еще цепляется за воспоминания о цвете. Можно сказать, они концентрируются в важных местах. Хм, так даже проще. Теперь мы всегда будем знать, куда нам идти.

— Так-с, а где… О! Вон там смотри.

В нескольких метрах от них на непрочном льду балансировал Эван.

— О нет. Только не снова! — Прошептал в панике подросток.

— Что «не снова»? — Удивился Асса. — Бродить по тонкому льду?

Золотой бумажный змей приблизился к подростку, но тот словно не видел его. Случайно оступившись, он прошел Ассу насквозь.

Девон наклонилась и зачерпнула немного подтаявшего снега у своих ног. Поймав беззвучный вопрос во взгляде Ассы, она ответила.

— Нет. Он нас не видит, не слышит и не замечает. Для него мы все равно, что призраки. — Неспешными движениями снег обрел форму идеально круглого снежка в ее руках. — Вдобавок его захватили знакомые образы, среди которых нам нет места. Он не первый раз видит это сон. Как некстати.

— А это тебе зачем? — Асса указал хвостом на снежок.

— Переключить сюжет. Хоть нас для него нет, мы все равно можем двигать декорации.

Она размахнулась и попала отвернувшимся от них Эвану снежном прямиком в затылок. Отчего тот взвизгнул, оступился и с криком рухнул в ледяную прорубь.

— Эй! Ты чего творишь?!

Реальность замедлилась, все происходящее напоминало сменяющие друг друга слайды с картинками:

Пузырьки на поверхность.

Эван вынырнул из ледяной воды, но не сумев ни за что зацепится.

Утонул.

Пузырьки на поверхность.

Из проруби вынырнул детеныш диковинного зверя со светлой шерстью. Грифон.

Утонул.

Пузырьки на поверхность.

Стоп-кадр.

Внезапно окружение вокруг них стало меняться. Декорации поднималось из-под сугробов, осыпаясь снежинками и льдом.

Поднимались дома, ларьки и украшения. Силуэты ряженых людей, детей и животных, что сновали туда-сюда между ними. С неба упала круглая луна, повиснув в окружении картонных звезд на прочной веревке. Одна из звезд оторвалась и упала, повалив горы на дальнем плане на их месте в срочном порядке, установили хвойные леса и огни далеких деревень.

Всего за пару мгновений озеро посреди холодных и одиноких гор. Стало местом людной ярмаркой, вокруг развевались праздничные ленты, ходили силуэты бумажных людей, звучал шум веселых голосов и музыки.

И вновь сон пришел в движение, из-под льда показался барахтающийся в воде и зовущий на помощь Эван. Но выглядел он теперь как ребенок лет пяти-шести не больше.

— Помогите!

— Эван!

Богато одетая женщина в маске серебряной птицы отделилась от толпы, бросилась к проруби и, провалившись в нее почти по пояс с третьего раза, сумела схватить и вытащить ребенка. Ее волнистые каштановые выбились из прически, а одежды мигом промокли.

— Мама?

— Ты зачем туда полез?!

— МАМА!!! — Эван рыдал, прижимаясь к женщине всем телом, с него ручьем стекала вода, а та, кутала его в собственную шубу.

— Герцогиня!

— Юный господин!

К ним уже бежали люди в масках садовых птиц и зеленых куртках с гербом грифона, а люди в холщовых мешках масках, делающих их больше похожими на пугал, чем на людей, толкались позади и непрерывно шептались.

Женщина выхватила предложенную одним из ряженых шаль и укутала в нее себя и все еще рыдающего сына.

— Все. Теперь все хорошо… Кха-кха! — Женщина закашлялась. — Все будет хорошо Эван. Самое страшное уже позади…

— Ваша Светлость!

— Мама?

Мать крепко обняла сына, и они рассыпались снопом снежинок.

Звуки стихли, и даже эхо музыки оборвалось на незаконченной ноте. Статисты и декорации застыли, обращаясь ледяными статуями.

Часть декорации упала.

Девон и Аса остались совсем одни.

— И-и? Что это Аэдон бы меня опять подери было?!

— Логика сна. Чтобы запустить те или иные события, иной раз приходится напоминать хозяину сна о них при помощи ассоциации. На наше счастье, падение в прорубь запустила нужные воспоминания с первого раза.

Асса огляделся, выискивая Эвана и женщину в маске хищной птицы, но тех нигде не было.

— И где они?

— Ушли в другой сон.

— А мы?

— А нам нужно искать дверь.

И с этими словами Девон направилась в сторону цветных декораций.

Асса выглядел задумчивым, разглядывая, застывших снеговиков в масках пугал.

— Они такие же, как та девчушка Энни, жертвы Великого бедствия зеркал?

— Нет, просто статисты. Эван не запомнил их лиц, лишь только сам факт их наличия… Ты так подумал из-за их внешности? Ха. Нет. Просто кое-кто оказался слишком впечатлительным и образ дорогой Энни засел в его подсознании.

— Хм, не могу его за это винить.

Девон шагал по льду, рассматривая нарисованное небо. Созвездия на небе были неправильными. Не существующими.

— Его мать напомнила мне кое-кого. Нет, не могу вспомнить…

Асса выискивал что-то похожее на дверь, когда заметил подо льдом нечто подозрительное. Огромная черная тень скользила за ними в темной толще вод.

— Эй, демон…Девон, у нас, кажется проблемы. Там под водой! — Паникующим голосом затараторил Асса, стукая ее хвостом и потуже затягиваясь вокруг ее шеи. — Ох, не нравятся мне такие штуки.

— Испугался моей тени?

— Что?

— Изначально это вещий сон. Прошлое, настоящее и будущее сливаются в водовороте образов. И раз мы участники этих событий, то эти образы будем порождать и мы. Это моя тень в сознании Эвана. И раз я здесь собственной персоной, то она просто решила последовать за хозяйкой.

На мгновение подо льдом мелькнули огромные синие глаза.

— Подобно отбрасываемой тени у всех нас есть прошлое, которое никогда нас не отпустит… И не нам суждено доставать его со дна…

Асса удивленно моргнул бумажными бровями, затем услышал позади них всплеск.

От того места, где они всплыли, шел пар и теперь там стоял мужчина.

Жуткие шрамы покрывали его обнаженную спину.

Сделав глубокий вдох, он нырнул в прорубь.

— Сумасшедший!

Девон не оглядывалась, продолжила рассуждать.

— Всегда есть люди, что слышат зов и тот, кто достаточно отчаян, чтобы рискнуть. Многие гибнут, но есть и те, кому улыбается удача.

Огромная тень, следовавшая за Девон, исчезла из-подо льда.

Мужчина вынырнул, тяжело дыша и откашливаясь, а в руке у него был зажат кинжал, ставший из золотого в его руках чернильно-черным с плескающейся внутри тьмой.

— Именно так вершится история.

Асса моргнул. Мужчина исчез, осыпавшись снежинками и перед ним, была только чистая ледяная гладь до самого горизонта.

Озеро закончилось. Перед ними были острые прибрежные скалы и раскидистый хвойный лес. Среди которого выделялось одно-единственное дерево, чьи еловые ветки приняли форму двери. Девон взялась за шишку на месте ручки, но замерла, услышав, как треснула ветка и звякнули колокольчики.

Она обернулась и увидела золотого зверя с раскидистыми рогами, к которым были привязаны серебряные колокольчики. Тот наблюдал за ними из-за деревьев. Его освежеванный череп с выпученными глазами улыбался оскалом мертвеца, а на снег под ним ковром падали мертвые насекомые.

«— Знамение? Геральдический зверь пришел просить о помощи, но в его состоянии уже ничего нельзя изменить.»

— Слишком поздно ты забыл о гордости.

Девон повернула шишку и, войдя в проем между еловых иголок, исчезла.

За дверью их встретило тепло и шум большого поместья, в котором кипела жизнь. Шептались слуги. Гремела посуда. Дрожали свечи в канделябрах от эха глухого кашля.

— Ага, нам туда!

Слуги сновали туда-сюда в масках садовых птиц.

— О. Больше нет обладателей внешности пугала?

— Так, Эван знал этих людей.

Девон, поднимаясь по лестнице мимоходом поставила подножку неспешно поднимающемуся дворецкому с высокомерно задранным клювом стрижа, который нес поднос с письмом.

Глухой вскрик, грохот, звон и у подножия лестницы лежит стонущее тело дворецкого, на чью лысую голову медленно спикировало письмо с желтой как мед восковой печатью.

Наблюдая за его полетом слуги чирикающее, засмеялись.

— Дворецкий то тебе чем не угодил?

— Хм? Просто захотелось.

Будуар леди Астра обнаружился на втором этаже.

Там кашель был просто оглушительным.

Дверь широко открылась.

Девон успела проскользнуть внутрь, прежде чем доктор покинул ее, утирая крупные слезы с маски дятла. Звук того, как громко тот сморкается в носовой платок, эхом звучал за закрывшейся дверью.

Кашель.

Две фигуры у кровати. Маленькая хрупкая и огромная, сильная.

«— Отец и мать глазами ребенка.»

Женщина в маске хищной птицы с темно-каштановыми волосами и веснушками на носу. И рядом мужчина в маске льва, лорд-герцог Лионел ван Астра. Его светлые, как и у сына волосы гривой спадали на широкие плечи.

— Мы с самого начала знали, что это не продлится долго.

— Дорогая, ты…

— Ой, перестань Лионел. Я не боюсь смерти. Моя мать с моего рождения готовилась к моим похоронам. Но посмотри на меня, 26 лет, счастливая жизнь, прекрасный муж и чудесный здоровый сын.

Мужчина держал ее за руку, вся его поза выражала страдание и беспомощность.

— Не вини себя и уж тем более его. Если хочешь кого-то винить, вини меня.

— Я не могу, просто не могу…

Женщина устало вздохнула.

— Хорошо. Тогда пообещай мне, что убережешь его. Что бы не случилось ты защитить нашего сына. Обещаешь?

— …

Ответить мужчина не успел. В комнату со стуком вошел помятый дворецкий в съехавшем парике и с письмом на подносе.

Девон тут же осмотрела герб.

«— Пчела, олень и этот орнамент? Бесспорно Запад.»

— Ваша Светлость, прибыл гонец из королевства Ки …

— Гоните его в шею.

— Мадам?!

— Письмо от моей матери или невестки? Точно не от брата.

Слуга виновато кивнул.

Женщина закатила глаза и откинулась, на подушки.

— Я бы послала в бездну обоих, но это против этикета.

Женщина закашлялась, схватившись за грудь и прикрывая рот белоснежным платком на котором расцвели алые пятна.

— Дорогая?!

— Моя леди!?

— Кха-кха! Верните письмо и прогоните гонца. Я не желаю иметь ничего общего с этими женщинами. — Женщина отмахнулась от них тяжело дыша. — Особенно на смертном одре.

— Моя Герцогиня, гостям должно оказывать то же радушие, что они оказывали вам. — Наставительно протянул старый дворецкий.

Злобная усмешка появилась на лице женщины. Заставившая ее мужа всерьез забеспокоится.

— Нет-нет! Дорогая, мы должны быть выше этого!

Та фыркнула, поудобнее устраиваясь в подушках.

— Хорошо. Дайте ему кров, но только на одну ночь. Травить его еду и питье так и быть, не нужно.

У дворецкого от такого заявления отвис клюв.

Лионел вздохнул и, подойдя к шокированному таким заявлением дворецкому, прикрыл его клюв и повел к выходу, на ходу объясняя, что его больной жене нужен покой и да чем раньше гонцы их покинут, тем лучше для их же блага. И если тому приказано не возвращаться без ответа, то он может найти работу в Серсредгале, как и прошлые гонцы и…

Однако женщина не дала мужу так легко ее покинуть. Она крепко схватила его за ладонь и посмотрела прямо в глаза.

— Лионел, обещай мне…

Мужчина заколебался, но быстро сдался.

— Клянусь, я уберегу нашего сына.

— И все ему расскажешь, когда он станет старше?

— Клянусь защитой божественного пакта и моей любовью.

Их руки расцепились, задержавшись рядом на несколько мгновений, прежде чем расстаться.

Дверь закрылась за спинами мужчин.

Женщина некоторое время разглядывала узор на потолке, а затем вздохнула, повернувшись к плотным шторам и занавескам.

— Эван дорогой, выходи, они ушли.

Штора помолчала, а затем осторожно спросила.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Я твоя мама. — Чуть наклонив голову, ответила Леди Астра. — А еще ты теребил кисточки, отчего вся штора ходила ходуном. У тебя совсем нет терпения для игры в прятки. Нужно больше практики.

— Но со мной никто не играет! — Маленький Эван показался из-за шторы заметно надувшись. — Мама, тогда на празднике двух лун я…

— Тебе рассказали про духа озера, в облике кролика с совиной мордочкой, который является лишь в свете двух лун и исполняет желания. Увидев «его» на льду, ты подошел ближе и загадал желание заключить семейный пакт, но это оказался обычный кролик, который от тебя убежал, а лед под твоими ногами треснул?

Мальчик, виновато опустил голову и кивнул.

— Дядя Норий сказал, что без пакта я недостойный наследник… Позор рода Астра!

— Ох, не слушай его. Темный пакт сгубил его дочь, не ему говорить про поз…

Женщина осеклась. А затем подманила к себе маленького сына.

Тот послушно сел на край ее кровати.

Когда Леди Астра сняла маску серебряной хищной птицы с Девон произошла поразительная перемена. Ее глаза округлились, а перья встали дыбом.

— У-ху! — По совиному ухнула та, а затем поймав на себе удивленный взгляд Ассы, вернув себе спокойствие, пояснила. — Поразительное семейное сходство.

Женщина тем временем приподняла сына за подбородок и улыбаясь, ласково ему прошептала.

— Эван, поверь мне, ты можешь гораздо большее и без всяких пактов с иными существами, когда придет время, ты сам это поймешь. Не гонись за чудом, а научись делать их сам.

— Но как…

Однако та не дала ему задать вопрос, приложив палец к губам.

— Ты опять прогнала ее гонца?

Женщина кивнула, чуть нахмурив брови.

— Ну она ведь твоя мама, моя бабушка?

— И это делает все еще болезненнее.

— Дядя с отцом тоже раньше были в ссоре, но потом …

— У нас с ней нет ссоры. Это вражда и я всем сердцем ее ненавижу. Кха-кха. Если она думает, что на ее или моем смертном одре… Кха! Хоть что-то изменится, то нет. Кха-кха-кха. Я, как и весь мой род слишком злопамятная.

— Но почему? Я не понимаю.

— Надеюсь, никогда и не поймешь. Не познаешь того, как твой любимый и самый дорогой человек, который был для тебя целым миром, разбивает твое сердце. Как любовь в груди оборачивается клубком ядовитых змей.

— Ой вечно, вы люди! — Возмутился было Асса, но Девон шикнула на него. ~ Молчу, молчу.

— Твоя бабка предала меня и обманывала годами. Готовила мои похороны каждый вторник и держала в золотой клетке. А затем, когда правда всплыла. Виноваты были все кроме нее. Я отплатила ей той же монетой. Сбежала из дома. Удачно вышла замуж. Ха. Она еще и не одобрила мой брак. Будь моя воля, она бы никогда не узнала и о твоем существовании, но не сложилось. Эв…

Женщина сильно закашлялась.

— Мама?!

— О большем тебе пока знать не нужно. Мои обиды. Это мой груз на сердце не твой. Но если судьба все же сведет вас вместе. Будь с ней очень осторожен. Пускай она и твоя бабка Эван. Не доверяй ей. Не жалей ее. Не уважай ее. До тех пор, пока она не признает свою вину. Она не заслуживает его, моего и твоего прощения.

«…»

Женщина закашлялась, на ее ладони была кровь, которая обратилась алыми лепестками. Она смотрела них тяжелым взглядом.

— И это тоже на ее совести, не на твоей.

— …

— Эван, запомни мои слова глубоко в своем сердце. Ты ни в чем не виноват, все произошло еще до твоего рождения, а раз на тебе нет вины, то и искупать тебе нечего.

Эван боролся с собой, но покорно кивнул. Мать поцеловала сына в лоб. Их взгляды встретились, и они оба рассыпались лепестками цветов.

Девон и Асса остались в будуаре одни. Девон осмотрела окружение, вглядываясь в каждую деталь. Провела пальцами по роскошным старым тканям и по дорогим новым. Тут и там попадались разные знаки и два геральдических зверя. Олень и Грифон.

— Хм.

— Так, что Эван винит себя в смерти своей матери?

Девон почувствовала дискомфорт. Как будто все это время на фоне играла тихая мелодия, а теперь она окончательно стихла.

Ее лицо стало кислее лимона.

Она открыла закрывшуюся входную дверь.

— Это было бы так удачно, но … — Ее слова оборвались на полуслове.

Перед ними были самые роскошные висячие сады, которые вы только можете себе вообразить в золотом солнечном свете. В окружении шедевра храмовой архитектуры, и иллюзией неба вместо потолка и настоящими облаками. Диковинные существа бродили между белыми деревьями с золотыми листьями, а цветы астры излучали мягкий свет.

В самом центре павильона собралась весьма любопытная компания.

Они смеялись так радостно и задорно, что перекликали играющую музыку.

— Мне знакомы эти голоса и рожи?

Девон презрительно скривилась и еще раз огляделась по сторонам.

— Значит, вот как выглядел легендарный павильон небесной лазури? Пф. Совершенно не в моем вкусе…

И тут она заметила нечто выбивающиеся из общего веселья, в самом центре веселой компании, упав на колени безутешно рыдала золотая фигура. Захлебываясь в собственном отчаянии.

Но ее горе тонуло в окружающем веселье.

Дверь перед лицом Девон с грохотом захлопнулась.

Будь ее «клюв» чуточку длиннее его бы прищемило.

— Мы не будем открывать эту дверь!

Голос Ассы утратил человеческие интонации.

А Девон на удивление, прислушалась к его «просьбе» и отпустив ручку, подошла к платяному шкафу в другой части комнаты.

— И чем же тебя так обидел исчезнувший пантеон?

Асса промолчал, туже затягиваясь вокруг ее шеи на манер шарфа и отворачиваясь.

Ручка повернулась, и Девон шагнула внутрь, протискиваясь между платьев и шуб.

Она задумалась, если Асса ей не соврал, и он правда первый из богов. Это имело смысл. Отношения поздних богов к изначальным богам-творцам всегда сводилось к одному…

Обмануть, сразить, порвать на части, обворовать и заточить то немногое, что от них осталось.

Все ради силы, власти и собственных амбиций.

…

..

.

Правда, был один нюанс, делали они это до того, как возводили небесные дворцы и объединялись в пантеон…

Девон вышла в просторный холл. Время года за окном изменилось на весну. Однако мир не выглядел радостным. Цвета выцвели. Словно их скрыли за серым саваном. Слуги ходили медленно, придерживаясь теней, и утирали горькие слезы. Черные ткани висели на зеркалах. Белые траурные цветы пробивались из-под трещин в полу.

В доме царил траур по Герцогине.

Искать Эвана долго не пришлось, он сидел на лестнице одетый в черное и обнимал колени. Он не плакал, но то и дело вытирал глаза тыльной стороной ладони.

— Выглядит одиноким. Даже слуги обходят его стороной. Искаженное воспоминание?

— Нет, не думаю.

Из глубины дома раздались голоса двух спорящих мужчин. Раз или два прозвучало имя ребёнка.

Эван вздрогну и утерев нос тихонько прокрался по коридору, что вел в библиотеку. Девон и Асса последовали за ним.

Спорил отец Эвана Лионел и его дядя Норий.

— Етижы! — при виде последнего Асса не сдержал удивленного вскрика. ~ Ах, я начинаю понимать, как это работает.

У обоих братьев были маски львов.

Львиная маска Лионела выглядела все такой же величественной, но состаренной в светлой гриве появилась седина. Смерть любимой жены оставила на нем сильный след.

У Нория была маска льва с горбатым носом и седой гривой на глазах такая же траурная повязка, но самой яркой деталью была все же ярко-алая нить, которой его голова была пришита к туловищу неровными стежками.

Они застали их на том моменте, как Лионел протягивал брату некий предмет. Тот не без опаски взял его в руки, повертел, и его глаза заметно округлились.

— Да. — Устало кивнул сутулый великан. — Даже если Эван мог его унаследовать, то все равно не мог бы ничего сделать. Наш семейный предмет пакта почти утратил свою силу, а его даритель исчез уже очень давно.

Норий, вернул предмет и коснувшись медальона на шее тяжело вздохнул.

— Мы на границе с Восточным герцогством и Южным Архипелагом. Артефакт или пакт неважно, он дает защиту от серой хвори, от игр разума южанок и тварей с изнанки. Как твой наследник справится со всем этим без него?

— Эван… невосприимчив.

— Ты в этом не уверен! Беззащитный ван Астра ты только представь?! Как долго он протянет? Ему нужен пакт и не важно какой!

— Ты бы хотел, чтобы это был темный пакт?

— !

Норий отвернулся, его голос стал тише.

— Нет, такого я и врагу не пожелаю…

Пауза. Тяжелая.

Отец Эвана стоял печальной скалой.

Норий коснулся кулона, на шее и открыл его.

Девон не упустила возможности и заглянуть внутрь.

— Кулон — Предмет пакта. А внутри портрет женщины и локон? — Девон потерла себя по подбородку. — Верно. У него была жена и дочь с ужасной судьбой.

— Прости меня. — Одновременно сказали братья.

— И ты меня.

— Скажи мне Лионел, — Норий остановился спиной к брату. — Почему ты его ото всех прячешь?

Это вопрос удивил великана.

— Она велела его сберечь.

Норий неодобрительно цокнул языком.

— Так, ты его не сбережешь, а погубишь, обрекая на одиночество.

— …

Между ними повисла тяжелая тишина, которую нарушил Норий, подойдя и похлопав брата по широкому плечу.

— Долгих лет тебе дорогой братец.

— Взаимно младший брат.

Эван попытался отступить, но случайно уронил чуть продвинутую Девон до этого вазу.

Мужчины в масках львов синхронно обернулись.

— А, вот и ты, дорогой племянник. И почему на тебе нет траурной повязке? Траур еще не закончен. Не хватало еще увидеть Смерть за работой!

— Брат, ты слишком суеверен, а гостья, о которой ты говоришь, всегда пунктуальна. Она уже выполнила свою работу.

Эван с надеждой посмотрел на отца, но тот смотрел куда угодно только не на сына.

Худой мужчина фыркнул. Алая нить на его шее чуть развязалась.

— О, ты еще скажи, что ему можно ходить в одежде наизнанку, и проливать кровь на перекрестке многих дорог.

Тут отец Эвана не выдержал.

— Сколько лет ты будешь мне это припоминать? Это была случайность, и тот кролик убежал!

— Это навлекло на тебя беды!

— Я женился!

— А я о чем?!

Норий хотел было что-то еще сказать, но Лионел жестом его остановил, к ним спешил слуга.

Все трое развернулись к нему. При этом красная нить на шее Нория окончательно развязалась и тому пришлось придерживать голову, чтобы та не упала.

— Мой Лорд! Беда на Восточной границе, говорят, опять вспышка чумы.

— Серая хворь?

— Мы не уверены, ваша Светлость.

Норий тем временем сумев вернуть голову на место и вновь завязать красную нитку направился к выходу, забирая письмо у слуги.

— Тебе не стоит об этом беспокоится. Я посмотрю, что там мне по пути, а ты пока проведи время с сыном. Ему …

— НЕТ! — То, как поспешно Лионел ван Астра, это сказал и отобрал у Нория письмо, уже говорило о том, что он хотел быть где угодно, но не рядом с сыном. — Это мой долг и мне нужно привести мысли в порядок. Обдумать то, о чем мы с тобой говорили.

— Отец?

— Постой! Но твой предмет пакта… — Норий указал ему на предмет, который, по словам хозяина, почти утратил свою силу.

Однако Лионел, проигнорировав их обоих, поспешил к выходу, прихватив с собой слугу.

Норий и Эван остались наедине. Мужчина посмотрел на племянника, что все еще смотрел вслед отцу, но не решался пойти за ним следом.

На миг в позе Нория проскользнула жалость.

Но он отдернул себя. Опершись обеими руками об трость, он глубоко вздохнул, возведя глаза к потолку.

«— Ну, что за проклятие! — Норий тихо выругался себе под нос, а затем он зло уставился на огромный семейный портрет на одной из стен библиотеки. С картины на него сурово смотрел пожилой мужчина в военной форме, которого окружали охотничьи трофеи и двое печальных сыновей. — Теперь вы довольны отец? Как и вам ни одному из нас не удалось стать хорошим отцом. Даже ему!»

Эван все еще стоял, начав чуть подрагивать от сдерживаемых слез, но этот шепот заставил его посмотреть на дядю.

— Не плачь. Ты «ван Астра» Эван! А ван Астры никогда и никому не показывают свою слабость! Они не плачут, и со всеми горестями и бедами справляются сами. Иначе их растерзают на куски как те, с кем они сражаются, так и те, кого они защищают. Запомни это и никогда не забывай!

Последние слова Норий просто прошипел, а затем он стремительным шагом покинул библиотеку. Оскорбленный не только памятью о собственном отце, но и тем, что в схожей ситуации повел себя точно так же, как он.

Эван остался один в огромном особняке, который становился все больше и больше. Пока маленький мальчик, который так и не заплакал, не обратился в пыль.

— Ха? Не ожидал такого от его дяди. Если ему было не все равно, то почему?

— Кто знает? Зачастую людей толкают на спорные поступки именно благие намерения. Они на моей памяти сломали больше жизней, чем любое коварство и самый злодейский план. Возможно, он и правда считал, что племяннику будет лучше с клеймом Ордена, чем с титулом Герцога, но без защиты пакта.

Девон подошла к семейному портрету, внимательно разглядывая человека в маске сурового льва и его двух печальных львят.

Ассу же интересовал другой вопрос.

— К слову, о пактах, это что за движуха такая? Зачем давать часть своей силы человеку или прятать ее в предмет?

— Ты правда не знаешь? — Искренне удивилась Девон. — Сколько же тысячелетий ты провел в изгнании?!

Асса аж подавился воздухом от такого вопроса.

— НЕВАЖНО! Закрыли тему. Зачем по больному-то?! Другой вопрос! Эван и правда не способен на эти самые пакты?

— Он тот в чьих жилах течет кровь первого хозяина черного клинка. Люди считают это «проклятием», но это скорее «дар», что передается по наследству и дарует его потомкам защиту. Он же дает право призвать меня, где бы я ни была если еще одно условие будет соблюдено.

— И что за условие? Как Эван это провернул?!

— Ха. Никак. Ему помогли. — Девон покосилась на собственную тень, та демонстративно скрестила руки на груди. — Но знаешь, мне это даже начинает нравиться. Я уважаю умение людей находить и использовать лазейки в их интересах.

Девон постучалась в несколько дверей.

Все они были закрыты.

Напольные часы пробили полдень.

Девон подошла к ним и повернув часовую стрелку, проснулась внутрь открывшейся дверцы и, выйдя с другой стороны, оказалась в том же месте, но в другое время.

За очередной дверью их ждала галерея, чьи высокие окна вели в сад. Слуги исчезли, только их тени шептались на периферии взгляда. Эвана жалели, проклинали, защищали и клеветали, создавая тягучий клубок сплетен и слухов, что дымом клубился у нависающего над ними потолка.

Сам ребенок сидел на подоконнике, зажав уши, чтобы не слышать их жужжания у себя над головой. Одежда на нем была поношенной и не по размеру. Волосы были неопрятными он то и дело сдувал отросшую челку, подглядывая за кем-то в саду.

— М-да, запустили парня. Разве у него не было учителей, наставников, друзей?

— Его прятали, а раз так, то минимум слуг.

— Ну, должен же быть хоть кто-то?

— Была мать, которая, судя по книгам в спальне занималась его образованием, пока была здорова. Был отец величественная фигура с заднего плана. Вечно в разъездах, вечно вдали от сына. Эван его не знал. Все общение шло через мать. И после ее смерть они не стали ближе. Скорее наоборот…

— О! А вот и он. — Асса ткнул в окно хвостом. ~ А это еще кто?

Девон присела на подоконник, но в отличие от Эвана, даже не пыталась прятаться.

В саду разговаривали отец Эвана и пожилой мужчина в маске ворона.

— А это я так полагаю наставник Кром собственной персоной.

В коридоре была тишина. Лишь сплетни жужжали у них над головой.

— Эван не слышал, о чем они говорили?

— Нет. Но догадывался. Его отсылают.

…

..

.

— А мы можем включить звук?

— Нет, но я могу прочесть по губам, если хочешь.

Асса удивленно моргнул.

— О! Так и это можешь? Разумеется, хочу!

Девон со смешком начала пересказывать на разные голоса.

— Ты заразился Серой хворью, не покидая границы собственной земли?!

Кивок.

— Дурной знак. Ты говорил с ним?

— Нет. Пакт сдерживает заразу внутри моего тела, но я держу его как можно дальше. Ты же сам знаешь, если он заразится…

— Да-да. Мне-то хоть не лги. Ты винишь его в смерти Алани? Или он напоминает тебе о ней? Он и правда лицом больше похож на мать, чем на тебя. Скажи мне, как долго ты уже бегаешь от него по надуманным причинам, с ее смерти?

— Откуда ты?!

— Кха-ха! Я вижу тебя насквозь. И у меня есть дар! — Старик выдержал драматическую паузу. — Быть любезным со слугами, только и всего. Ты его отец, и ты должен с ним поговорить.

— Я не могу, не сейчас!

— Другого шанса может и не быть.

— Я знаю, но просто не могу. Не могу. Я не сдержусь и наговорю ему лишнего. А я должен защищать его! В том числе и от себя. Мы ведь не до конца уверены, что он… Нет. Я не буду рисковать. Он не должен заразится от меня! Иначе, когда я встречусь с Алани на поле снежных цветов, я не смогу посмотреть ей в глаза…

— Вот вроде вырос, а как был дурным бараном так таким и остался…

Кром вздохнул и по-отечески похлопал мужчину в маске льва по плечу. Учитывая, что тот был вдвое его крупнее, только скорбь и тяжесть вины, что склонили голову Лионела к земле, позволили Крому провернуть такое.

— Ты присмотришь за ним и научишь всему тому, чему твой отец научил нас?

— Конечно, воспитаю как собственного сына!

— Умоляю тебя, только не это. Мне нужен наследник, а не пират, сбежавший из дома!

— Хорошо, хорошо. Обещаю, Эван будет моей работой над ошибками.

Мужчины тихо рассмеялись.

Асса перевел взгляд на Эвана. Он хлюпал носом, но он изо всех сил пытался успокоиться, не позволяя себе заплакать.

— Он, наверное, надумал себе бог…Я не знаю, чего, и все из-за этих насекомых. — Он зашипел над скопившиеся над ними сплетни.

Те разбежались, а потом зажужжали громче.

— Тишина. — Шикнула Девон.

Дымка разбилась, на слова и буквы мертвым грузом упали на пол, испачкав ковер. Следом тени слуг со вскриком провалились под землю. Словно под их ногами открыли люк.

— Благодарю. Но, что за люди? Да еще и при ребенке! — Асса вновь посмотрел на Эвана. — Он ничего не знал?

— Нет, не знал, но уже тогда догадывался, а теперь знает наверняка.

— Папа, почему ты не сказал, что заболел? — Прошептал Эван, прижавшись лбом к стеклу. Затем Эван отстранился от окна и побежал вглубь особняка, так не проронив и слезинки.

— Он видел симптомы, но не мог их понять. Теперь, когда письмо доставлено, пазл в его разуме наконец-то сложился.

— Эван думал, что его отослали из-за пакта?

— Отчасти. Так, легко найти в себе изъян и возложить на него всю ответственность за свои беды. Однако тут ситуация была несколько сложнее. Особенно с эмоциональной части.

— Отец винил его в смерти жены, но в то же время хотел его защитить от серой хвори, что съедает его изнутри, которой сам же и заразился, сбегая от семейных проблем?

— И в итоге хворь сожжёт его изнутри. Хотя ему и удалось уберечь сына на целых семь лет. Впрочем, мы здесь не рассуждать о людских поступках собрались. Мы ищем следы черного кинжала и ответы на сопутствующие вопросы.

Девон двинулась вдоль коридоров все двери были заперты.

Дом складывался как карточный домик за ее спиной.

Пока они не вышли в просторный холл.

У выхода Эван с затравленным видом стоял рядом с человеком в маске ворона, окруженный бесчисленными сундуками и чемоданами. Он то и дело бросал осторожные взгляды в глубь дома, но оттуда так никто и не вышел.

Не найдя и намека на то, что она искала Девон, ускорила шаг возвращаясь в семейную библиотеку рода Астры.

Там тень отца Эвана наблюдала за отъездом сына из окна.

— Последнее живое воспоминание.

Девон ухватила тень за край и свернув в трубочку как полено бросила в огонь камина. Вспыхнуло синее пламя, осветив мрачное помещение.

— И не следа черного кинжала… — Девон угрюмо рухнула в кресло, сложив руки перед собой. — Эван с его слов унаследовал его от матери. Намек на семейную тайну есть, но не намека на сам кинжал, а значит, он получит его позже. Тц. Вопросы остались, а время поджимает…

— А сколько у нас времени?

Девон взглянула на замёрзшие часы с дрожащими стрелками. Одна из пружин со скрипом вылетела и разбила оконное стекло.

— Не так уж и много, нам нужно ускорится!

С их уходом на пол упала книга и раскрылась ровно на середине…