Дюна. В Нейросети

Глава 15.

Я стояла в одном из банкетных залов отеля “Four Seasons” и наблюдала, как рабочие устанавливали конструкции подиума с внутренней подсветкой. Несмотря на шум, звук дрели, громкие голоса и даже ругань, я улыбалась.

Вот уже несколько недель я работала над рождественским проектом в “Contributor” и, что сказать, была благодарна судьбе, которая предоставила мне этот шанс.

Работа, где я числилась одним из менеджеров по проекту и отвечала за тему цветов, была сложной, суетной, порой чрезмерно нервной, но она позволяла мне не только ежедневно приобретать бесценный опыт, но в первую очередь отвлекаться от переживаний и воспоминаний о Гонконге и Коуле.

Раз в несколько дней я созванивалась с Лин, стараясь быть в курсе событий, она по-прежнему сидела взаперти, о Коуле мало что знала даже от Ханга, но главным для меня было то, что Горр жив и здоров.

Нолона я в этот период практически не видела, несмотря на то, что мы жили под одной крышей. Он тоже весь ушел в работу — в декабре он сдавал проект “Чип и Дэйл”, поэтому либо днями напролет проводил в лаборатории NASA, либо закрывался у себя наверху. И если бы не грязная посуда, которую Шафт систематически загружал в посудомоечную машину, и холодильник, пополняющийся продуктами из супермаркета с доставкой на дом, я бы подумала, что живу одна.

Пару раз Нолон куда-то отлучался на несколько дней, и даже День Благодарения, который очень ярко отмечался в Штатах, я провела в компании Мелиссы, Винсента и Ника, пока Андерсон работал у себя наверху.

Благодаря поддержке новых знакомых и проекту, я чувствовала себя “в обойме”. Казалось, за эти дни я познакомилась с таким количеством людей, сколько не встретила за свои двадцать два года. Здесь была не только команда журнала, начиная от верстальщиков и пиарщиков до главного редактора, но и целая плеяда персонала, нанятого для организации мероприятия, — диджеи, звукооператоры, светопостановщки, цветочные студии с их флористами и многие другие.

Кира нашла крутых спонсоров, не без помощи Ларри и его имени, и не скупилась нанимать самый лучший персонал, что ускоряло процесс подготовки, — каждый делал свое дело и делал его качественно. Однако, так как времени для организации мероприятия такого масштаба и специфики было в обрез, случалась и рассинхронизация, как это называл Нолон. Так произошло, например, с бригадой, которая задержала установку подиума из-за небольшой паузы в доставке покрытия, выбранного Кирой. А когда, наконец-то, все проблемы были решены, мы выбились из графика с репетициями моделей, намечавшимися на сегодня.

Поначалу я очень напрягалась, не только по причине того, что была самой младшей, но и потому, что ко мне присматривались, как к новому, пусть и временному, сотруднику. Я до чертиков боялась облажаться, старалась изо всех сил, но уже через неделю, видимо, увидев мою трудоспособность и потенциал, “Contributor” принял меня, как одного из участников их сплоченной команды, включая ее руководителя Киру.

— Злата, у нас проблема, — ко мне подходила Руби, первоклассный гаффер, которую я втайне называла “главной по тарелочкам”, потому что ее светооборудование именно их и напоминало.

— Какая? — спросила я, уже не так сильно напрягаясь, потому что каждый день слышала эту фразу.

— На пятницу намечена первая репетиция в костюмах, мне нужно делать подвес света и калибровку, я позвонила Дэйву, чтобы уточнить кое-какие детали, а он говорит, что у него какая-то проблема с цветами.

— А вот отсюда поподробнее, — услышав тираду Руби, к нам подходил ди-джей. — Мне нужно компилировать темы.

Я задумалась. Дэвид был молодым, но перспективным кутюрье, которого Кира выписала из Лос-Анджелеса, а вернее, из самого Голливуда, где он работал дизайнером по костюмам, и я верила в его гениальность. Он быстро ухватился за идею сделать в кратчайшие сроки цветочную коллекцию-дефиле и, вопреки киношным клише о капризных кутюрье, был очень обязательным. Его трудоспособность никак не зависела от вдохновения, и разбуди его ночью с предложением о работе, он ответил бы “Сделаю. Когда выходим?” В том числе, и по этой причине, его услуги стоили недешево.

“Как говорит моя сестрица, чтобы решить проблему, нужно нырнуть в нее с головой…” — пронеслась мысль, а в это время завибрировал мой смартфон, который я не выпускала из рук ни днем, ни ночью, и на экране отобразилось имя “Дэвид”.

— Дэйв, в чем проблема? — с места в карьер начала я.

— У меня летит к черту вся цветовая гамма. Я не подрасчитал с голубыми ирисами, и тут два пути. Либо переделывать половину коллекции, и я это смогу сделать, но нужно время, либо доставать где-то эти гребаные цветы.

— Да, их нужно заказывать специально, — задумалась я и попыталась решить проблему меньшими жертвами. — Поменяй на цветы другой гаммы, где не хватает голубого. Тем более, костюмы все равно будут в первую репетицию бутафорские. Какая разница, во что будут одеты модели…

— Злата, как бы тебе объяснить… — устало выдохнул он, будто объяснял элементарные вещи, но было понятно, что это не снисходительность или капризы, а суровая накладка.

— Понимаю, что я чайник, но объясни двумя словами, чтобы я вникла в проблему, — ответила я, к концу дня уже плохо соображая.

— Здесь важна целостность композиции всего цветочного шоу. Если убрать голубые ирисы…

— То это все равно, что вытащить из радуги один из цветов, — кивнула я.

— Схватываешь на лету, — усмехнулся Дэйв, а я, закусив губу, соображала, как лучше поступить.

Учитывая мой небольшой, но богатый опыт в “Цветах Востока” и схожую проблему, я связалась с Кирой, и, как только мы согласовали этот вопрос в денежном плане, у меня был зеленый свет искать голубые ирисы.

Так как время стремительно шло к восьми часам вечера, я перенесла решение этого вопроса на завтрашнее утро, когда внезапно в руке вновь завибрировал мой смарт.

На экране отобразилось имя “Лин”, и я напряглась — мы с ней созванивались буквально вчера, а, значит, ее звонок был продиктован чем-то важным.

— Лин, у вас все в порядке? — аккуратно спросила я, перестав дышать.

— У нас все замечательно! Меня, наконец-то, выпустили из заточения! Позвонил Ханни и сказал, что проблемы решены! — бодрым голосом произнесла она и добавила, предвосхищая мой вопрос о Коуле: — Все живы и здоровы. Даже молодой Чэн. По крайней мере, Ханни так сказал.

— Как же я рада, что все наконец-то разрешилось… — выдохнула я, чувствуя неимоверное облегчение, будто с моих плеч ушел тяжелый груз тревоги и неопределенности.

— А как я рада! Ты даже не представляешь, как я соскучилась по цивилизации! — весело продолжала она щебетать, а я, все еще улыбаясь, аккуратно спросила:

— Надеюсь, и проект в Макао возобновили?

— Да! Конечно! Я тоже спросила первым делом, и Ханни сказал, что проект восстановлен, и мистер Коул еще вчера вечером улетел в Макао.

— Здорово! — улыбнулась я, когда вновь послышался голос подруги, на этот раз не очень радостный.

— Только… — тихо произнесла она, и я от страха, что Вэйж все-таки как-то мог навредить Коулу, напряглась.

— Что “только”? — в моем голосе звучала тревога. — С Горром всё в порядке?

— Я сейчас созванивалась с Барбарой, и она сказала, что Коул приехал в Макао не один, а с какой-то новой девушкой. Русской. Она новенькая и работает в одном из наших отелей, — тихо произнесла она и добавила: — Ходили слухи, что у Коула кто-то появился, но пока Барбара не сказала, я не хотела верить.

Я аккуратно выдохнула и, чувствуя, как сдавило виски, закрыла глаза — меньше всего я хотела, чтобы окружающие видели мои эмоции.

— Этого и следовало ожидать, — тихо произнесла я, но как бы себя не настраивала и не уговаривала все это время, сейчас ощущала боль. Острую. Резкую. До невозможности вдохнуть. Будто меня ударили в солнечное сплетение.