Финиас Финн, Ирландский член парламента

Глава XVI. Фиhиасъ Финнъ возвращается въ Киллало

Первая сессія Финіаса Финна въ парламентѣ кончилась — его первая сессія со всѣми своими приключеніями. Когда онъ воротился къ мистриссъ Бёнсъ — мистриссъ Бёнсъ приняла его на одну ночь, несмотря на то, что мужъ отсовѣтовалъ ей это — я боюсь, что онъ почти чувствовалъ, что комнаты мистриссъ Бёнсъ были недостойны его. Разумѣется, онъ былъ несчастенъ; случались минуты, въ которыя онъ думалъ, что ему не стоитъ жить, если онъ не помѣшаетъ браку лэди Лоры и Кеннеди. Но все-таки у него были утѣшенія, состоявшія въ размышленіяхъ, въ которыхъ было много меланхолическаго удовольствія. Его не презирала женщина, которой онъ объяснился въ любви. Она не показала ему, что считаетъ его недостойнымъ ея. Она не сочла оскорбленіемъ его любовь. Она почти сказала ему, что одно благоразуміе запрещаетъ ей отвѣтить на его страсть. И онъ поцѣловалъ ее, а потомъ разстался съ нею какъ дорогой другъ. Я не знаю почему среди всей его тоски проглядывала сильная радость, когда онъ думалъ объ этомъ — но это было такъ. Онъ никогда не будетъ болѣе цѣловать ее. Всѣ наслажденія такого рода будутъ принадлежать Кеннеди, и онъ не имѣлъ намѣренія вмѣшиваться въ привилегіи этого господина. Но все-таки поцѣлуй былъ вѣчнымъ фактомъ. Потомъ, во всѣхъ отношеніяхъ, кромѣ его любви, эта поѣздка въ Лофлинтеръ была чрезвычайно успѣшна. Монкъ сдѣлался его другомъ и поощрялъ его говорить въ слѣдующую сессію — представляя ему различные образцы и предписывая ему курсъ чтенія. Лордъ Брендфордъ сдѣлался съ нимъ коротокъ. Онъ находился въ пріятныхъ отношеніяхъ съ Паллизеромъ а Грешэмомъ. А съ Кеннеди они были почти задушевными друзья ми. Ему казалось, что онъ совершенно превзошелъ Рашперовъ, Джибоновъ и Бонтиновъ въ томъ политико-общественномъ успѣхѣ, который ведетъ такъ далеко къ прямому политическому успѣху и который самъ по себѣ такъ пріятенъ. Онъ превзошелъ этихъ людей, несмотря на положеніе, занимаемое ими, и не могъ не думать, что даже Ло, еслибъ зналъ это, сознался бы, что онъ поступилъ хорошо.

Но его задушевная дружба съ Кеннеди, разумѣется, смущала его. Не долженъ ли онъ былъ вонзить кинжалъ въ сердце Кеннеди? Условія жизни запрещали это, и слѣдовательно задушевную дружбу слѣдовало извинить. Если не быть смертельнымъ врагомъ, то почему же не быть задушевнымъ другомъ?

Онъ поѣхалъ въ Ирландію, переночевавъ одну ночь у мистриссъ Бёнсъ, и явился въ Киллало какъ богъ съ небесъ. Даже его отецъ былъ подавленъ восторгомъ, а мать и сестры считали себя годными только на то, чтобы заботиться о его удовольствіяхъ. Онъ научился, если не научился ничему другому, имѣть такой видъ, какъ будто онъ быль властелинъ надъ обстоятельствами, окружавшими его, и былъ совершенно свободенъ отъ замѣшательства, когда отецъ заговорилъ съ нимъ о его юридическихъ занятіяхъ; онъ не то чтобы прямо засмѣялся надъ невѣдѣніемъ отца, по повторилъ отцу мудрые совѣты Монка — прямо показавъ, что онъ обязанъ изучать искусство краснорѣчія и техническія стороны Парламента, а не законы что отецъ его ничего болѣе не могъ сказать. Онъ сдѣлался человѣкомъ такихъ размѣровъ, что обыкновенный отецъ едва осмѣлился бы разузнавать о его поступкахъ, а обыкновенная мать — такая какъ мистриссъ Финнъ — могла только съ благоговѣніемъ смотрѣть за бѣльемъ сына.

Мэри Флудъ Джонсъ — надѣюсь, что читатель не совсѣмъ забылъ Мэри Флудъ Джонсъ — находилась въ сильномъ трепетѣ, когда встрѣтилась съ лофшэнскимъ героемъ, когда онъ вернулся послѣ почестей его первой сессіи. Она нѣсколько разочаровалась, потому что газеты не были наполнены рѣчами, которыя онъ говорилъ въ Парламентѣ. Всѣ дамы въ семействѣ Финна безпокоились насчетъ этого. Онѣ не могли понять, почему Финіасъ воздерживался такъ философически. Но миссъ Флудъ Джонсъ, разсуждая объ этомъ съ миссъ Финнъ, никогда не выражала ни малѣйшаго сомнѣнія о его способности. А когда пришло извѣстіе — въ письмѣ Финіаса къ отцу — что онъ не намѣренъ говорить въ эту сессію, потому что рѣчи молодого члена въ его первую сессію считаются неудобными, миссъ Флудъ Джонсъ и всѣ миссъ Финнъ охотно согласились съ этимъ благоразумнымъ рѣшеніемъ, какъ ни сожалѣли объ этомъ. Мэри, встрѣтившись съ нашимъ героемъ, едва осмѣливалась на него глядѣть, но акуратно помнила всѣ обстоятельства ея послѣдняго свиданія съ нимъ. Возможно ли, чтобъ онъ носилъ эту прядку волосъ возлѣ сердца? Мэри получила отъ Барбары Финнъ волосы Финіаса и всегда ихъ носила возлѣ сердца. Сверхъ того, она отказа Гиліасу Букеру, и дѣлая это, говорила себѣ, что никогда не измѣнитъ Финіасу Финну.

— Мы находимъ, что вы очень добры, пріѣхавъ къ намъ опять, сказала она.

— Добръ, пріѣхавъ домой къ своимъ?

— Разумѣется, вы могли остаться съ знатными людьми, еслибы захотѣли.

— Нѣтъ, Мэри. Случилось такъ, что я былъ въ домѣ одного человѣка, котораго, можетъ быть, вы назвали бы знатнымъ, и встрѣтилъ тамъ знатныхъ людей. Но это было только на нѣсколько дней, h я очень радъ опять вернуться сюда, могу васъ увѣрить.

— Вы знаете, какъ всѣ мы рады видѣть васъ.

— Вы рады видѣть меня, Мэри?

— Очень рады. Почему же мнѣ не радоваться? Барбара мой лучшій другъ на свѣтѣ. Разумѣется, она говоритъ о васъ — и это заставляетъ меня о васъ думать.

— Еслибы вы знали, Мэри, какъ часто я думаю о васъ!

Мэри, которая была очень счастлива, услышавъ эти слова, и которая шла съ нимъ обѣдать въ эту минуту, не могла удержаться, чтобы не пожать ему руку своими маленькими пальчиками. Она знала, что положеніе Финіаса не позволяетъ ему жениться тотчасъ; но она будетъ его ждать — о! вѣчно, если онъ только сдѣлаетъ ей предложеніе. Онъ, разумѣется, поступалъ вѣроломно, говоря, что онъ думаетъ о ней; но подобныхъ вѣроломствъ едвали можетъ избѣгнуть мужчина въ затруднительныхъ обстоятельствахъ успѣшной жизни. Финіасъ, разумѣется былъ измѣнникъ, по онъ былъ почти принужденъ къ этому тѣмъ простымъ обстоятельствомъ, что лэди Лора Стэндишъ была въ Лондонѣ, а Мэри Флудъ Джонсъ въ Киллало.

Онъ оставался около пяти мѣсяцевъ въ Киллало, и я сомнѣваюсь, хорошо ли онъ привелъ время. Нѣкоторыя книги, рекомендованныя ему Монкомъ, онъ вѣроятно прочелъ, и его часто находили окруженнымъ учеными книгами. Я боюсь, что онъ нѣсколько чванился этими учеными книгами и парламентскими бумагами, и что въ то время онъ немножко любилъ прихвастнуть.

— Вы не должны на меня сердиться за то, что я у васъ не бываю, сказалъ онъ однажды матери Мэри, когда отказался отъ приглашенія на чай: — но дѣло въ томъ, что мое время не принадлежитъ мнѣ.

— Пожалуйста не извиняйтесь; мы очень хорошо знаемъ, что можемъ очень мало предложить, сказала мистриссъ Флудъ Джонсъ, которая была не совсѣмъ довольна Мэри и которая, можетъ быть, больше знала о членахъ парламента и ученыхъ книгахъ, чѣмъ Финіасъ Финнъ предполагалъ.

На слѣдующее утро мать сказала дочери:

Мэри, ты очень глупо дѣлаешь, думая объ этомъ молодомъ человѣкѣ.

Я не очень думаю о немъ, мама.

Онъ совсѣмъ не лучше всякаго другаго, на сколько я вижу, и начинаетъ важничать, продолжала мистриссъ Флудъ Джонсъ.

Мэри не отвѣчала, но пошла въ свою комнату и поклялась передъ образомъ святой Дѣвы, что она будетъ вѣчно вѣрна Финіасу, несмотря на свою мать, несмотря ни на кого на свѣтѣ — несмотря, если это окажется необходимо, даже на него.

Около Рождества между Финіасомъ и его отцемъ началось разсужденіе о деньгахъ.

— Я надѣюсь, что ты живешь очень хорошо, сказалъ докторъ: — и думалъ, что онъ былъ очень щедръ.

— Немножко туго приходилось, отвѣчалъ Финіасъ, который теперь менѣе боялся своего отца, чѣмъ въ то время, когда они въ послѣдній разъ разсуждали объ этомъ.

— Я надѣюсь, что денегъ было вполнѣ достаточно, сказалъ докторъ.

— Не думайте, сэръ, что я жалуюсь, сказалъ Финіасъ. — Я знаю, что получилъ гораздо болѣе чѣмъ имѣлъ право ожидать.

Докторъ началъ спрашивать себя мысленно, имѣлъ ли сынъ его право ожидать чего-нибудь — не пришло ли время, когда его сынъ долженъ самъ заработывать себѣ хлѣбъ.

— Я полагаю, сказалъ онъ послѣ нѣкотораго молчанія: — что теперь нѣтъ никакой надежды, чтобы ты занялся адвокатурой.

— Не теперь. Почти невозможно соединить оба занятія вмѣстѣ. Самому мистеру Ло это было извѣстно. Но вамъ не надо предполагать, что я совсѣмъ отказался отъ этой профессіи.

— Надѣюсь, что ты не откажешься — послѣ всего, что это стоило намъ.

— Я не откажусь, сэръ. И все что я дѣлаю теперь, я надѣюсь, поможетъ мнѣ, когда я сдѣлаюсь юристомъ. Разумѣется, я могу еще получить казенное мѣсто — и если такъ, общественныя дѣла сдѣлаются моей профессіей.

— И тебя выгонятъ вмѣстѣ съ министерствомъ.

— Да — это правда, сэръ. Я долженъ подвергнуться риску. Если дѣла пойдутъ худо, я надѣюсь, что буду въ состояніи занять какое-нибудь постоянное мѣсто. Мнѣ кажется, что мнѣ непремѣнно это удастся. Но я надѣюсь, что никогда не буду доведенъ до того, чтобы нуждаться въ этомъ. Я думалъ однако, что мы все это рѣшили прежде.

Тутъ Финіасъ принялъ видъ оскорбленной невинности, какъ будто отецъ слишкомъ жестоко съ нимъ поступалъ.

— А пока денегъ тебѣ было довольно? спросилъ докторъ послѣ нѣкотораго молчанія.

— Я имѣлъ намѣреніе просить у васъ сто фунтовъ впередъ, сказалъ Финіасъ. — Я былъ принужденъ сдѣлать нѣкоторыя издержки при первомъ вступленіи въ Парламентъ.

— Сто фунтовъ?

— Если вамъ это неудобно, сэръ, я могу обойтись.

Онъ еще не заплатилъ за свое ружье и за ту бархатную жакетку, въ которой охотился. Онъ зналъ, что ему очень нужно сто фунтовъ, но ему было стыдно просить ихъ. Еслибы онъ получилъ должность, онъ тотчасъ заплатилъ бы отцу.

— Разумѣется, ты получишь, сказалъ докторъ: — но не часто старайся просить у меня ста фунтовъ.

Финіасъ сказалъ, что онъ не будетъ, и болѣе не было разговора о деньгахъ. Нужно ли говорить, что онъ ничего не сказалъ отцу о томъ векселѣ, который онъ подписалъ за Лоренса Фицджибона?

Наконецъ настало время, снова призывавшее его въ Лондонъ и къ блеску лондонской жизни — Парламентъ, клубы — къ надеждѣ получить мѣсто, къ свѣту газовыхъ лампъ и къ насмѣшливому гнѣву соперничествующихъ ораторовъ. Во время праздной жизни онъ рѣшилъ по-крайней-мѣрѣ это, что не пройдетъ и мѣсяца, какъ его увидятъ и услышатъ въ Парламентѣ. Много разъ, когда онъ бродилъ одинъ съ своимъ ружьемъ по болотамъ, лежащимъ на другой сторонѣ Шэннона, училъ онъ рѣчь, которую будетъ говорить въ Парламентѣ. Онъ будетъ говорить коротко — всегда коротко — и безъ жестовъ; Монкъ очень совѣтовалъ ему это; но онъ будетъ особенно заботиться, чтобы у него не вырвалось никакихъ словъ, неимѣющихъ значенія. Его упрекали не разъ въ Киллало на счетъ его молчанія — потому что его сограждане вообразили, будто его послали въ Парламентъ за его краснорѣчіе. Въ слѣдующій пріѣздъ его не будутъ больше упрекать. Онъ будетъ говорить и увлечетъ весь Парламентъ, если человѣческія усилія способны это сдѣлать. Итакъ онъ уложился и отправился въ Лондонъ въ началѣ февраля.

— Прощайте, Мэри, сказалъ онъ съ самой нѣжной улыбкой.

Но на этотъ разъ не было поцѣлуя, ни отрѣзыванія волосъ.

Я знаю, что это зависитъ не отъ него, говорила Мэри. Положеніе его таково. Но къ добру или худу, а я буду ему вѣрна.

— Я боюсь, что вы несчастливы, сказала ей Барбара Финнъ на слѣдующее утро.

— Нѣтъ, я не несчастлива — совсѣмъ нѣтъ. Меня многое можетъ сдѣлать счастливою и гордою. Я вовсе не намѣрена быть несчастливой.

Тутъ она отвернулась и горько расплакалась, а Барбара Финнъ расплакалась вмѣстѣ съ нею для компаніи.