Финиас Финн, Ирландский член парламента

Глава ХХІV. Уиллингфордъ-Белль

Финіасъ уѣхалъ изъ Лондона съ вечернимъ поѣздомъ въ Свѣтлое Воскресенье и пріѣхалъ въ Уиллингфордъ въ половинѣ перваго по полуночи. Лордъ Чильтернъ не спалъ и ждалъ его; ужинъ стоялъ на столѣ. Уиллингфордъ-Бёлль была гостинница стариннаго сорта, которая при устройствѣ желѣзныхъ дорогъ занялась новыхъ ремесломъ, сдѣлавшись пріютомъ для охотниковъ. Трактирщикъ отдавалъ напрокатъ лошадей, держалъ стойла для охотниковъ и домъ его былъ полонъ отъ начало ноября до половины апрѣля. Лѣтомъ онъ становился пустыней и тамъ не видать было гостей до-тѣхъ-поръ, пока охотники опять не появлялись въ графствѣ.

— Сколько дней намѣрены вы дать намъ? спросилъ лордъ Чильтернъ, кладя на тарелку своего пріятеля ногу индѣйки.

— Я долженъ воротиться въ среду, сказалъ Финіасъ.

— To-есть въ среду вечеромъ? Я скажу вамъ, что мы сдѣлаемъ. Завтра мы будемъ въ Коттесморѣ. Во вторникъ поѣдемъ въ Тэльби, а въ среду въ Фицуильямъ. Намъ недостанетъ лошадей.

— Пожалуйста не стѣсняйтесь мною. Вѣрно я могу нанять лошадь здѣсь гдѣ-нибудь.

— Я нисколько вами не стѣсняюсь. У насъ будутъ три лошади каждый день, кому посчастливится изъ насъ. Лошади отправлены въ Эмпингамъ. Тельби довольно далеко — въ Сомерби, но мы ужъ это устроимъ. Если ужъ будетъ необходимо, мы можемъ воротиться въ Стэмфордъ по желѣзной дорогѣ. Если отправимся завтра въ половинѣ десятаго, мы поспѣемъ вовремя. Вы поѣдете на Мэг-Меррилесъ, а если она васъ не повезетъ, вы можете застрѣлить ее.

— Это лошадь горячая?

Она тяжела, если вы станете тяжело налегать на нее, но не натягивайте поводья и она полетитъ какъ текущая вода. Теперь скажите мнѣ, что вы пьете?

Они просидѣли половину ночи, куря и разговаривая, и Финіасъ узналъ болѣе о лордѣ Чильтернѣ, чѣмъ зналъ когда-либо прежде. Передъ ними стоялъ грогъ, но никто изъ нихъ не пилъ. Возлѣ лорда Чильтерна стояла впрочемъ кружка съ пивомъ, изъ которой онъ прихлебывалъ по временамъ.

— Я принялся за пиво, сказалъ онъ: — это самый лучшій напитокъ. Когда человѣкъ охотится шесть дней въ недѣлю, онъ можетъ пить пиво. Я пью три кружки въ день, это немного.

— И вы не пьете ничего другого?

— Ничего, когда я одинъ — только немного вишневой водки, когда я охочусь. Я никогда не любилъ пить — никогда. Я люблю сильныя ощущенія, но могу завтра же оставить пить безъ борьбы, еслибъ захотѣлъ рѣшиться на это. То же самое и съ картами. Я теперь не играю, потому что у меня нѣтъ денегъ; по признаюсь, я люблю играть больше всего на свѣтѣ. Въ игрѣ есть жизнь.

Вамъ бы слѣдовало заняться политикой, Чильтернъ.

Я занялся бы, но отецъ не хочетъ мнѣ помочь. Лучше не будемъ говорить объ этомъ. Какъ живетъ Лора съ своимъ мужемъ?

— Кажется, очень счастливо.

Я этому не вѣрю, сказалъ лордъ Чильтернъ: — ея характеръ слишкомъ похожъ на мой для того, чтобы она могла быть счастлива съ такимъ чурбаномъ, какъ Робертъ Кеннеди. Это такіе люди какъ онъ заставили меня возненавидѣть приличную жизнь. Если это приличіе, я предпочитаю вести себя неприлично. Помяните мои слова, они дойдутъ до непріятностей. Она никогда не будетъ въ состояніи выдержать этого.

— Мнѣ кажется, она поступаетъ во всемъ какъ хочетъ, сказалъ Финіасъ.

— Нѣтъ, нѣтъ! Хотя онъ педантъ, онъ мужчина, и ей не легко будетъ управлять имъ.

— Но она можетъ нѣсколько нагнуть его.

— Ни капельки — то-есть если я понимаю его характеръ. Вы вѣрно часто видитесь съ ними?

— Да — довольно; впрочемъ, я не такъ часто бываю тамъ, какъ бывалъ на Портсмэнскомъ сквэрѣ.

— Вамъ вѣрно надоѣло. Мнѣ надоѣло бы. А отца моего вы видите часто?

— Только изрѣдка. Онъ всегда очень вѣжливъ со мною.

— Онъ чрезвычайно вѣжливъ, когда захочетъ, но самый несправедливый человѣкъ, съ какимъ когда-либо случалось мнѣ встрѣчаться.

— Я никогда не подумалъ бы этого.

— Да, несправедливъ, сказалъ сынъ графа: — и все оттого, что у него не хватаетъ смысла распознать истину. Онъ составляетъ себѣ мнѣніе о какомъ-нибудь предметѣ по недостаточнымъ доказательствамъ и ничто не можетъ разувѣрить его. Онъ хорошо думаетъ о васъ, вѣроятно будетъ вѣрить вашему слову о какомъ-нибудь постороннемъ предметѣ безъ малѣйшаго сомнѣнія, но еслибъ вы сказали ему, что я не напиваюсь пьянь каждую ночь, не провожу большую часть моего времени въ дракѣ съ полисмэнами, онъ вамъ не повѣритъ. Онъ улыбнется недовѣрчиво и сдѣлаетъ вамъ легенькій поклонъ.

— Вы слишкомъ строги къ нему, Чильтернъ.

— Онъ былъ слишкомъ строгъ ко мнѣ. Вайолетъ Эффингамъ еще на Гросвенорской площади?

— Нѣтъ, она у лэди Бальдокъ.

— Эта злая старуха пріѣхала-таки въ Лондонъ? Бѣдная Вайолетъ! Когда мы были молоды, мы бывало забавлялись надъ этой старухой.

— Эта старуха теперь моя союзница, сказалъ Финіасъ.

— Вы вездѣ нахватаете себѣ союзниковъ. Вы разумѣется знаете Вайолетъ Эффингамъ?

— Да, я ее знаю.

— Вы не находите ее очаровательной?

— Чрезвычайно.

— Я три раза дѣлалъ предложеніе этой дѣвушкѣ и никогда не буду дѣлать больше. Есть черта, за которую мужчина переступать не долженъ. По многимъ причинамъ это былъ бы хорошій бракъ: во-первыхъ, ея деньги были бы очень полезны потомъ онъ сгладилъ бы дѣла въ нашемъ семействѣ, потому что отецъ мой расположенъ въ ея пользу столько же, сколько предубѣжденъ противъ меня. И я нѣжно люблю ее. Я любилъ ее всю жизнь — съ-тѣхъ-поръ какъ покупалъ ей пирожки. Но я никогда болѣе не буду дѣлать ей предложенія.

— На вашемъ мѣстѣ я сдѣлалъ бы, сказалъ Финіасъ, самъ не зная что ему лучше сказать.

— Нѣтъ, никогда не буду. Но вотъ что я скажу вамъ: я попаду по милости ея въ какую-нибудь страшную бѣду. Разумѣется, она выйдетъ замужъ, и очень скоро. Тогда я себя одурачу. Когда я услышу, что она помолвлена, я поссорюсь съ этимъ человѣкомъ и приколочу его — или онъ приколотитъ — всѣ возстанутъ противъ меня и меня назовутъ дивимъ звѣремъ.

— Васъ слѣдовало бы назвать собакой на сѣнѣ.

Именно, но какъ же быть? Еслибъ вы лобили какую-нибудь дѣвушку, вы могли бы видѣть, какъ другой человѣкъ женится на ней?

Финіасъ разумѣется вспомнилъ, что онъ недавно перешелъ черезъ это испытаніе.

Это все-равно, какъ еслибы онъ подошелъ во мнѣ, положилъ на меня руку и захотѣлъ вырвать изъ меня мое сердце. Хотя я не имѣю на нее никакого права — хотя она не подавала мнѣ ни слова надежды, я смотрю на нее какъ на свою собственность. Я сойду съ ума и буду считать это личною обидою.

Я полагаю, вы сами отъ нея откажетесь когда-нибудь, сказалъ Финіасъ.

— Объ этомъ не можетъ быть рѣчи. Разумѣется, я не могу же заставить ее выйти за меня. Закурите еще сигару, старый дружище.

Финіасъ, закуривая другую сигару, вспомнилъ, что лэди Лора дала ему порученіе убѣдить ея брата, что его сватовство за Войолетъ Эффингамъ будетъ не безнадежно, если только онъ будетъ умѣть сдерживать себя. Финіасъ былъ готовъ исполнить свой долгъ, хотя ему казалось очень жестоко, что его заставляютъ краснорѣчиво возставать противъ его собственныхъ интересовъ. Онъ думалъ послѣднія четверть часа, какъ онъ долженъ будетъ вести себя, если онъ окажется тѣмъ человѣкомъ, котораго лордъ Чильтернъ рѣшился приколотить. Онъ посмотрѣлъ на своего пріятеля и хозяина, и сознался, что драка съ такимъ человѣкомъ будетъ не весьма пріятна. Все таки онъ былъ бы счастливъ подвергнуться гнѣву лорда Чильтерна по такой причинѣ. Онъ исполнитъ свою обязанность къ лорду Чильтерну, а потомъ, если представится случай, будетъ хлопотать самъ за себя.

— Вы слишкомъ рѣзки съ нею, Чильтернъ, сказалъ онъ послѣ нѣкотораго молчанія.

— Что вы хотите этимъ сказать? спросилъ Лордъ Чильтернъ почти съ гнѣвомъ.

— Вы ее пугаете вашею пылкостью. Вы бросаетесь на нее, какъ будто хотите завоевать ее однимъ ударомъ.

— Это правда.

— Вамъ слѣдуетъ бить болѣе кроткимъ съ нею. Вамъ слѣдовало бы дать ей время узнать, любитъ васъ она или нѣтъ.

— Она знала меня всю жизнь. И узнала это давно. Но вы правы. Я знаю, что вы правы. Только вы не можете измѣнить натуру человѣка. Еслибы я былъ на вашемъ мѣстѣ и обладалъ вашимъ искусствомъ нравиться, я нашептывалъ бы ей на ухо нѣжныя слова, но я не имѣю дарованія въ этомъ отношеніи. Я неловокъ какъ свинья въ томъ, что называется волокитствомъ. И я обладаю проклятой гордостью. Еслибъ она была въ эту минуту въ этомъ самомъ домѣ и я зналъ бы, что она приметъ мое продложеніе, я не думаю, чтобы рѣшился сдѣлать ей предложеніе опять. Но ляжемъ спать. Уже половина третьяго, а мы должны выѣхать въ половинѣ десятаго, если хотимъ быть у воротъ Икстонскаго парка въ одиннадцать часовъ.

Финіасъ, отправляясь на верхъ, увѣрилъ себя, что онъ исполнилъ свою обязанность. Если что-нибудь будетъ между нимъ и Вайолетъ Эффингамъ, лордъ Чильтернъ можетъ съ нимъ поссориться — можетъ начать ту драку, о которой шла рѣчь — но никто не скажетъ по справедливости, чтобы онъ поступалъ неблагородно съ своимъ другомъ.

На слѣдующее утро началась суматоха, какъ всегда бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, и лордъ Чильтернъ съ Финіасомъ выѣхали десять минутъ позже назначеннаго времени. Но лордъ Чильтернъ сильно гналъ и они пріѣхали на охоту прежде чѣмъ охотники отправились. День проведенъ былъ прекрасно и Финіасъ, хотя Мэг-Меррилесъ требовала большой опытности въ верховой ѣздѣ, съ честью исполнилъ свое дѣло. Онъ ѣздилъ верхомъ съ дѣтства и имѣлъ ирландскую природную способность къ верховой ѣздѣ. Когда они вернулись въ Уиллингфордъ, онъ былъ доволенъ днемъ и гордился собою.

— Съ Мэгъ справиться не трудно, сказалъ ему лордъ Чильтернъ: — завтра въ Сомерби вы поѣдете на Сорви-Голова и вамъ покажется это гораздо веселѣе.

— Сорви-Голова! кажется, вы говорили, что эта лошадь мчится сломя голову?

Ну, да. Но вѣдь здѣсь нужна такая лошадь.

— А вы на комъ поѣдете?

На такомъ звѣрѣ, на какомъ я еще не ѣздилъ. Его прислали сюда изъ Линкольншира, потому что тамъ никто не могъ на немъ усидѣть. Говорятъ, онъ бѣжитъ поднявъ голову вверху я не хочетъ глядѣть на баррьеръ, если онъ ниже его груди. Но я никогда не видалъ лошади статнѣе и сильнѣе. Взгляните-ка на ея плеча. Онъ стоитъ семьдесятъ фунтовъ. Вотъ какого рода лошадей люблю я покупать!

Опять они обѣдали одни. Лордъ Чильтернъ объяснилъ Финіасу, что онъ рѣдко сходится съ людьми, съ которыми охотится.

— Здѣсь есть одинъ кружокъ, который сущій ядъ для меня, и есть другой кружокъ, который считаетъ меня ядомъ. Всѣ очень вѣжливы, какъ вы видите, но товарищей у меня нѣтъ. Постепенно я пріобрѣтаю репутацію сущаго дьявола. Кажется, въ будущемъ году я буду ѣздить на охоту весь въ черномъ.

— Не дурно ли вы дѣлаете, что подаете поводъ къ вещамъ такого рода?

— Что же я долженъ дѣлать? Я не могу разсыпаться въ вѣжливыхъ фразахъ. Когда человѣкъ пріобрѣтетъ репутацію людоѣда, чрезвычайно трудно освободиться отъ нея. Я могъ бы имѣть здѣсь человѣкъ двадцать каждый день, еслибъ хотѣлъ — мой титулъ сдѣлалъ бы это за меня — но это были бы люди для меня противные и я непремѣнно высказалъ бы имъ это, еслибъ даже и не хотѣлъ. Сорви-Голова, новая лошадь и еще одна отправились сегодня въ двѣнадцать часовъ. Завтра будетъ трудный день; мы навѣрно не будемъ дома прежде восьми.

На слѣдующій день охота была въ Лейстерширѣ, недалеко отъ Мельтона, и они отправились рано. Сказать по правдѣ, Финіасъ нѣсколько боялся Сорви-Головы и ожидалъ какого-нибудь несчастнаго случая. У него не было ни жены, ни дѣтей, и никто не имѣлъ лучшаго права сломать себѣ шею.

На охотѣ Финіасъ былъ слишкомъ занятъ своею лошадью, чтобы много думать о той, на которой ѣхалъ лордъ Чильтернъ. Сорви-Голова, какъ только услыхалъ лай собакъ, задрожалъ всѣми мускулами.

— Онъ гораздо больше интересуется этою охотою, чѣмъ мы съ вами, сказалъ лордъ Чильтернъ. — Старайтесь держаться на просторѣ и онъ полетитъ какъ стрѣла.

Финіаса это заставило подумать, что всякое страховое общество въ эту минуту дорого бы оцѣнило его жизнь. Скоро Финіасъ потерялъ изъ вида лорда Чильтерна. Собаки бѣжали на право. Сорви-Голова скакалъ во всю прыть, но Финіасу удавалось хорошо съ нимъ справиться. Финіасъ улучилъ минуту оглянуться и увидалъ, что лордъ Чильтернъ скачетъ безъ фуражки. Онъ былъ очень красенъ, глаза сверкали и онъ тянулъ свою лошадь изо всѣхъ силъ. Но лошадь, повидимому, бѣжала сносно, а у самого Финіаса было слишкомъ много дѣла для того, чтобы онъ могъ думать о предложеніи помощи кому-нибудь другому. Онъ видѣлъ, что кто-то, кажется какой-то фермеръ, говоритъ съ лордомъ Чильтерномъ, скача съ нимъ рядомъ, но Чильтернъ только покачалъ головою и тянулъ свою лошадь.

Въ этихъ мѣстахъ были ручейки, Финіасъ ничего о нихъ не зналъ, но Сорви-Голова славно перепрыгнулъ черезъ два и теперь подъѣзжалъ къ третьему, и Финіасъ надѣялся, что онъ такъ же славно перепрыгнетъ и черезъ этотъ. Во всякомъ случаѣ Финіасъ не имѣлъ права рѣшать. Пока лошадь бѣжала прямо, онъ могъ на ней сидѣть, по онъ давно уже отказался отъ мысли имѣть собственную волю. Только въ двадцати шагахъ отъ ручья онъ увидалъ, что онъ шире другихъ. Онъ оглянулся и возлѣ себя увидалъ Чильтерна, все еще на своей лошади, но фермера уже не было. Когда Финіасъ подъѣхалъ къ ручью, онъ показался ему огромной черной ямой; берега были совершенно круты, но думать объ этомъ было уже поздно. Онъ уткнулся колѣнями о сѣдло — и въ одно мгновеніе очутился на другой сторонѣ. Финіасъ, какъ только увидалъ себя въ безопасности оглянулся, и въ эту самую минуту лошадь лорда Чильтерна собиралась перепрыгнуть — нѣсколько повыше, тамъ гдѣ ручей былъ еще шире. На такомъ разстояніи Финіасъ Финнъ могъ видѣть, что лордъ Чильтернъ былъ взбѣшенъ противъ своей лошади. Но желалъ ли онъ перепрыгнуть или пѣтъ, ему не оставалась выбора. Лошадь устремилась къ ручью и въ одно мгновеніе лошадь и всадникъ исчезли изъ вида. Финіасу удалось остановить свою лошадь и подойти къ своему другу.

Линкольнширская лошадь ударилась грудью о другой берегъ, и разумѣется, упала, назадъ въ ручей. Когда Финіасъ сошелъ съ лошади, онъ увидалъ, что лордъ Чильтернъ лежитъ между лошадью и берегомъ, что во всякомъ случаѣ было гораздо лучше, чѣмъ лежать подъ лошадью и въ водѣ.

— Ничего, старый дружище, сказалъ онъ, когда увидалъ Финіаса: — поѣзжайте, зачѣмъ вамъ лишаться охоты.

Но онъ былъ очень блѣденъ и казался совершенно безъ силъ. Лошадь не шевелилась — ей не пришлось уже шевелиться никогда. Она раздробила себѣ плечо о пень на берегу и потомъ ее застрѣлили на этомъ самомъ мѣстѣ.

Когда Финіасъ спустился внизъ, онъ увидалъ, что тамъ, гдѣ лежала лошадь, воды было мало.

— Это хуже всего, что со мною случалась, сказалъ лордъ Чильтернъ.

— Вы очень ушиблись?

— Я не могу пошевелить рукою и едва дышу. Ноги мои совсѣмъ здоровы; еслибъ я могъ освободиться отъ этой проклятой скотины!

— Я говорилъ вамъ, сказалъ фермеръ, подъѣзжая и смотря на нихъ съ берега: — я говорилъ вамъ, но вы не хотѣли слушать.

Тутъ онъ сошелъ съ лошади и помогъ Финіасу вытащить лорда Чильтерна на берегъ.

— Она мертва, сказалъ фермеръ, указывая на лошадь.

— Тѣмъ лучше, отвѣчалъ его сіятельство. — Дайте мнѣ капельку хереса, Финнъ.

Онъ сломалъ ключицу и три ребра. Достали повозку у однаго фермера и отвезли его въ Окгамъ. Тамъ онъ непремѣнно хотѣлъ, чтобы его провезли черезъ Стэмпфордъ въ Уиллннгфордъ; по дорогѣ захватили доктора. Финіасъ оставался съ лордомъ Чильтерномъ еще два дня и очень пристрастился къ нему, сидя возлѣ его постели.

— Славная была скачка, неправдали? сказалъ лордъ Чильтернъ, когда Финіасъ прощался. — Ей-Богу, Финіасъ, вы ѣхали на Сорви-Головѣ такъ хорошо, что будете ѣздить на немъ всякій разъ, какъ только пріѣдете сюда. Не знаю, какъ это, но вы ирландцы всегда славные ѣздоки.