Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

§ 1. Сельское хозяйство

Земледелие. Основой экономики Черняховской культуры стала весьма продуктивная система пашенного земледелия. Практически весь Черняховский ареал находился в зоне лесостепных и степных черноземов, а его северная граница совпадала с границей между черноземными и лесными почвами. Установлено, что ведущим признаком при выборе территории проживания для черняховцев являлось обязательное наличие черноземной равнины[1140]. Экологические ниши Черняховских поселений были связаны в первую очередь с устойчивой системой пашенного земледелия, максимально эффективной в данных природных условиях. Здесь уместно напомнить, что в начале второй четверти I тыс. в Восточной Европе были благоприятные для занятия земледелием природно-климатические условия. С другой стороны, тесные экономические и культурные связи с римскими провинциями в немалой степени предопределили высокий уровень Черняховской агрикультуры[1141]. Еще раз обратим внимание на некоторые весьма существенные инновации в сельском хозяйственном производстве, которое обусловили взлет Черняховской экономики в IV в. С этой эпохой связано первое широкое использование в Восточной Европе железных наконечников для упряжных пахотных орудий типа рала[1142]. Об этом прямо свидетельствуют находки узко- и широколопастных наральников и плужных ножей-чересел. Они были составной частью рала с полозом — орудия, способного подрезать дернину и частично разламывать ее. Возможно, использовались не только легкие, но и тяжелые плуги, способные переворачивать верхние пласты почвы[1143]. Оборот пласта вспаханной земли способствовал ее взрыхлению и повышению урожайности. Показательно, что на некоторых Черняховских сосудах имеются изображения коня или вола, запряженного в плуг (Черепин, Ромашки)[1144]. Судя по остеологическому материалу, в плуг запрягались в основном волы или быки. Для обработки огородных культур применялись мотыги.

Следует указать на то, что земледелие Черняховской культуры резко отличалось как от довольно примитивного подсечного хозяйства и предшественников-зарубинцев, так и их современников, населявших более северные облесенные районы. Набор Черняховских сельскохозяйственных культур более разнообразен, чем в зарубинецкой культуре. В лесостепи в III—IV вв. выращивали зерновые, в первую очередь пшеницу разных сортов, ячмень, просо, рожь, гречиху, овес, а также бобовые (горох, чечевицу) и технические (лен, конопля) культуры. Oтметим, что по сравнению с синхронной агрикультурой в Свободной Германии, где преобладал ячмень (до 40%), а доля пшеницы была близка просу (15%)[1145], ассортимент зерновых, встреченных на черняховских поселениях, выглядит более совершенным. Так на поселении Войтенко 1 палеоботанический спектр выглядел следующим образом: пшеница пленчатая — 24,6%, пшеница голозерная — 22,5%, ячмень пленчатый 21,5%, рожь — 12,9%, просо — 12,2%, овес — 6,4%. Значительный процент пшеницы голозерной указывает на внедрение капризных, но и более урожайных зерновых культур[1146].

Земледельцы убирали урожай не только обычными серпами, но и железными косами длиной до 50 см. Напомним, что косы в значительном количестве впервые появляются в Восточной Европе именно в Черняховском ареале. Так в составе лишь одного клада из могильника Чернилив Русский насчитывалось девять серпов и четыре косы. Черняховские поселения демонстрируют довольно высокую культуру хранения зерна. Его ссыпали в ямы, нижняя часть которых была специально обожжена, при этом они могли вместить до 5 тонн зерна. Зерно хранили также в специальных больших сосудах-зерновиках. Находки на многих Черняховских поселениях ямы с зерном и сосудов-зерновиков свидетельствуют об изобилии хлеба[1147].

Важным нововведением для его переработки стало использование Черняховскими земледельцами ручной мельницы с каменными ротационными жерновами. Весьма показательно, что последние воспроизводят форму и конструкцию солдатских походных жерновов, хорошо известных по находкам в лагерях римского лимеса[1148]. Установлено, что производительность таких жерновов в 3—4 раза превышала размол зерна на традиционных каменных зернотерках[1149]. Археологи нашли не только каменные детали отдельных жерновов, но также остатки целых мукомолен[1150]. Их открытие указывает на возросшее значение выпеченного хлеба (гот. “hlaifs“) в рационе питания черняховцев по сравнению с населением предшествующего времени.

По оценке специалистов, техника Черняховского земледелия и технология переработки его продукции практически не отличалась существенно от агрикультуры дунайских провинций Паннонии, Мезии и Дакии, откуда вывозилось зерно[1151]. Некоторые исследователи даже допускают экспорт Черняховского зерна в Римскую империю[1152].

Помимо археологии ценные данные по готской агрикультуре дает лексика Готской Библии. А.Р. Корсунский и Р. Гюнтер справедливо отметили, что при переводе Библии на готский язык Вульфила не нуждался в использовании греческих терминов для обозначения важнейших понятий, относящихся к земледелию и садоводству, т.к. соответствующие слова уже имелись в готской лексике[1153]. Приведем некоторые из них: поле (“hugs”); пашня (“akrs”); пахать (“arjan”); сеять (“saian”); собирать урожай (“huhjan”); резать/жать (“sneiþan”); жатва (“asans”); молоть (“malan”); плуг, coxa (“hoha”); серп (“gilþa”); пшеница (“huaiteis); зерно (“kaurno”); хлеб (“hlaifs”); мельница с ослом (“asiluqairnus”); виноград (“weinabasi”); виноградник (“weinagards”), сад (“aurtigards”), садовник (“aurtja”). В этимологическом словаре готского языка 3. Фейста есть и гот. “haiþi” (др.-исл. “heiðr”, двн. “heida”) «невозделанное поле»[1154]. Судя по наличию различных терминов для обозначения возделанного поля (“hugs”) невозделанного поля (“haiþi”), пашни (“akrs”) система земледелия у готов, по-видимому, была двупольной. Такой же она оставалась и в более поздних варварских королевства готов в V—VII вв. на территории Западной Римской империи[1155].

Для современников готы — это, прежде всего, земледельцы. Оставляя под натиском гуннов свою территорию на юге Восточной Европы готы искали земли пригодные для возделывания. Имперские власти предоставляя готам места для поселения, предполагали, что они будут земледельцами. Так, Аммиан Марцеллин пишет: «Первыми были приняты Алавив и Фритигерн, император приказал выдать им пока провиант и предоставить земли для обработки» (ХХХ.4.8).

Довольно совершенная система пашенного земледелия создала ту надежную экономическую основу, которая позволяла Черняховскому социуму содержать профессиональных ремесленников (гончаров, кузнецов и др.), во многом определивших облик Черняховской культуры[1156].

Животноводство. Основным источником для изучения животноводства Черняховской культуры является анализ массовых костных остатков из культурного слоя, жилищ и хозяйственных ям поселений. Он показал, что в разных природно-климатических зонах скотоводство имело свои особенности. В южных степных районах черняховской культуры эта отрасль сельского хозяйства, естественно, была развита сильнее, чем в лесостепи. Так, в Причерноморье большая роль традиционно отводилась коневодству, зато в Правобережной Украине доминировало разведение крупного рогатого скота и свиноводство. В целом по остеологическим материалам лесостепных поселений отмечено преобладание в стаде домашнего быка или крупного рогатого скота (35—40%). Половой состав стада домашнего быка указывает на молочное направление скотоводства[1157]. Потом идет мелкий рогатый скот (25—30%) затем свиньи (15—20%) и лошади (10%)[1158]. Причем, свиней продолжали разводить даже на самых южных степных поселениях. При этом доля свиней в поголовье особенно заметно увеличивается на памятниках ярко выраженной вельбарской традицией (Коблево и др.).

Близкое соотношение домашних животных было в стаде зарубинцев[1159]. Не менее интересно сравнить эти данные с составом стада у населения Свободной Германии позднеримского времени[1160]. Здесь также преобладало разведение крупного рогатого скота, но на втором месте у них шли свиньи (20—30%), причем значение свиноводства возросло в эпоху Великого переселения народов, на третьем месте — мелкий рогатый скот, четвертое место занимали лошади — (от 5 до 15%). Безусловно, черняховское животноводство носило оседлый, придомный характер, на что прямо указывает высокий удельный вес свиньи — животного, неспособного к длительным перегонам[1161]. Еще более важным археологическим свидетельством именно такого типа скотоводства являются Черняховские «длинные» дома. Кроме помещения с очагом для жилья они имели вторую половину, где часто находились хлев и стойла для скота.

Об уровне развития скотоводства у готов свидетельствует весьма развитая животноводческая лексика: выгон/невозделанное поле (“haiþi”), пастбище (“winja”); скот/богатство (“faihu”); стадо (“hairda”); свинья (“swein”); бык (“auhsa”); коза (“gaits”); жеребенок (“fula”); стадо овец (“aweþi”); овчарня (“awistr”); плетень/загон для скота (“garda”); собака (“hunds”); петух (“hana”); молоко (“miluks”); сено (“hawi”); пастух (“hairdeis”); мясник (“skilja”). Среди материальных ценностей готов эпическая традиция ставит скот на второе место после злата (Hlödskvida, 10). Помимо домашних животных черняховцы держали также кур, гусей, уток, что полностью соответствует видовому составу домашней птицы у германцев[1162]. Как и у последних, кости птицы и яичная скорлупа являются нередкой находкой и в Черняховских погребениях.

Судя по остеологическому материалу, продукция охоты не играла заметной роли в системе питания Черняховского населения. На поселениях Правобережной Украины к диким животным относят не более 3,5% определенных по костным остаткам особей животных[1163]. Заметим, что такая же картина наблюдается в соотношении скотоводства и охоты у населения Свободной Германии — в слоях германских поселений позднеримского времени находки костей диких животных составляют от 1—2 до 10%[1164]. Для сравнения следует напомнить, что в Восточной Европе столь низкий уровень значения охоты не зафиксирован вплоть до времени Позднего Средневековья[1165]. Кажется, этому можно найти объяснение в античных источниках. По свидетельствам римских авторов, у древних германцев охотой занимались преимущественно дружинники, заполняя свой досуг между войнами (Caesar, IV. 1; Tacitus, 15). Она была одним из проявлений их праздного образа жизни, а не представляла собой способа добывания средств к существованию[1166].

Сравнение археологических данных о сельском хозяйстве черняховцев с синхронными германскими материалами показывает существенное различие. Если в жизни германцев к северу от римского лимеса важную, а в ряде областей определяющую роль играло скотоводство[1167] то основой экономики Черняховского общества, несомненно, было весьма развитое хлебопашество. Не в последнюю очередь это было обусловлено особенностями природных условий юга Восточной Европы с ее плодородными черноземными почвами и соседством с дунайскими провинциями, где уже несколько веков развивалась весьма продуктивная римская агрикультура.

По ряду базовых показателей, особенно в земледелии черняховцы не только не уступали другим народам центральноевропейского Барбарикума, но кое в чем даже их превосходили. По уровню агрикультуры они превосходили последующее восточнославянское население украинской лесостепи вплоть до времени образования Древнерусского государства. Именно высокопродуктивное сельское хозяйство было той производственной базой, которая обеспечила относительное экономическое процветание Черняховского населения, а также настоящий демографический взрыв IV в. По подсчётам И.С. Винокура, плотность населения черняховской культуры по материалам Днестре-Днепровского междуречья, с учётом разновременности существования поселений составляла 4—5 чел. на кв. км.[1168] Для сравнения, плотность населения на кв. км. в эпоху Антонинов на римских Балканах составляла 6—12 чел., в Германии 6—10 чел., Восточной Европе 1—3 чел. и в Северной Европе менее 2 чел.[1169] В Европейском Барбарикуме, начиная со II в. и до конца Великого переселения народов наблюдается постепенное сокращение населения, вызванное эпидемиями, миграциями, неблагоприятными переменами климата[1170].

На наш взгляд, последнее явление во многом объясняет многочисленность варваров, покинувших причерноморскую родину в результате гуннского натиска. Переправившихся через Дунай в 376 г. везиготов было так много, что, по свидетельству Аммиана Марцеллина, организаторы переправы безуспешно пытались определить число переселенцев (XXXI.4.2). Евнапий указывает, что только способных к войне насчитывалось 200 000 (Eunap., 42). Общее число везиготов, переправившихся в 376 г. в дунайские провинции под руководством Алавива и Фритигерна, могло достигать одного миллиона[1171]. После гуннского натиска за Дунай переселялись и другие готские группировки: остроготы Алатея и Сафрака (Аmm. Marc., XXXI.5.1), отряд Фарнобия (Amm. Marc., XXXI.4.12), в 381 г. — везиготская дружина Атанариха (Zosim., IV.34), в 386 г. — остроготы Одотея и др. (Zosim., IV.35). К тому же, по свидетельству Иордана, значительная часть остроготов вошла в состав Гуннской «державы» (т.н. «гуннские готы»)[1172]. Даже если признать конкретные цифры в сообщениях античных авторов существенно завышенными, то и в этом случае они свидетельствует о многочисленности подданных короля Эрманариха.