Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

1. Аммиан Марцеллин «Римская история»

XXXI.3.1-3.

И вот гунны, пройдя через земли аланов, которые граничат с гревтунгами и обычно называются танаитами, произвели у них страшное истребление и опустошение, а с уцелевшими заключили союз и присоединили их к себе. При их содействии они смело прорвались внезапным нападением в обширные и плодородные земли Эрменриха (Ermenrich), весьма воинственного царя (regis), которого страшились соседние народы, из-за его многочисленных и разнообразных военных подвигов.

Пораженный силой этой внезапной бури, Эрменрих в течение долгого времени старался дать им решительный отпор и отбиться от них, но т.к. молва все более усиливала ужас надвинувшихся бедствий, то он положил конец страху перед великими опасностями добровольной смертью.

Витимир (Vithimir), избранный после его кончины царем (rех), оказывал некоторое время сопротивление аланам, опираясь на другое племя гуннов, которых он за деньги привлек в союз с собой. Но после многих понесенных им поражений, он пал в битве, побежденный силой оружия. От имени его малолетнего сына приняли управление Алафей (Alatheus) и Сафрак (Safrax), вожди (duces) опытные и известные твердостью духа, но тяжкие обстоятельства сломили их и, потеряв надежду дать отпор, они осторожно отступили и перешли к реке Данастию, которая протекает по обширным равнинам между Петром и Борисфеном.

XXXI.4.12-13.

Между тем приблизился к берегам Истра и Витерик (Viderich), царь (rех) гревтунгов, вместе с Алафеем (Alatheo) и Сафраком (Safrace), которые были его опекунами, а также Фарнобий. Спешно отправив посольство, царь просил императора оказать ему столь же радушный прием.

Послы получили отказ, как того, казалось, требовали государственные интересы, и гревтунги находились в тревожной нерешительности, относительного того, что им предпринять.

XXXI.5.3-4.

Этим удобным моментом воспользовались гревтунги: они заметили, что солдаты заняты были в другом месте и что переплывавшие с одного берега на другой суда, которые препятствовали их переходу, остаются в бездействии, они сколотили кое-как лодки, переправились и разбили свой лагерь вдалеке от Фритигерна.

Фритигерн с прирожденной ему предусмотрительностью старался обеспечить себя на всякий возможный случай в будущем, чтобы и императору выказать повиновение, и с могущественными царями (regibus) быть в союзе, он медленно продвигался вперед и небольшими переходами подошел, наконец, к Маркианополю.

2. «Страсти св. Саввы Готского»

От церкви Господа нашего, пребывающей в Готии, церкви Господа нашего, пребывающей в Каппадокии, и всем прочим братствам святой вселенской церкви во всех местах света — да преумножатся милость и любовь Бога Отца и Господа Иисуса Христа.

I.

1. Ныне как никогда раньше оправдываются слова святого Петра о том, что «во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему». Ныне это подтверждается историей о благоверном Савве, который есть свидетель Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа.

2. Ибо этот человек, гот по происхождению и житель Готии, сверкнул подобно молнии на небосводе, «среди строптивого и развращенного рода», в своих деяниях, будучи подобным святым и даже выделяясь среди них своим ревностным следованием заповедям Христовым.

3. Ибо с детства он стремился лишь к верности Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу, считая наивысшей добродетелью постижение Сына Божьего.

4. И т.к. «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу», он достиг «почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе», которого желал с юности, и затем, борясь с врагом лицом к лицу, преодолевая несчастья этой жизни и всегда будучи дружелюбным ко всем ради собственной памяти и в назидание почитателям Бога после его освобождения в Господе он велел нам не быть праздными, но писать о его победах.

II.

1. По вере своей Савва был ортодоксом, набожным и готовым к любому послушанию, добрым человеком, «невеждой в слове, но не в познании», который говорил со всеми дружелюбно во имя истины, попрекая идолопоклонников и «не превозносясь чрезвычайно», но «следуя смиренным», будучи сдержанным, спокойным, не пылким в речах и ревностным к любому доброму делу. 2. Он пел хвалу Богу в церкви, и это было его особой заботой. Не стремился он ни к деньгам, ни к богатству, довольствуясь лишь самым необходимым. Был он сдержанным во всем, не знавшим женщин, умеренным в пище и питье, соблюдавшим все посты, непреклонным в молитвах без тщеславия и подававшим всем людям добрый пример. Он делал свою работу и не вмешивался в дела, которые его не касались. В общем, он хранил незапятнанной «веру, действующую любовью» и всегда, не колеблясь, призывал преклоняться пред Господом.

III.

1. Не единожды, но много раз до своей мученической кончины совершал он благочестивые деяния, крепкий в своей вере. Первый раз случилась это, когда один из вождей в Готии стал выступать против христиан, заставляя их есть мясо жертвенных животных. Тогда кое-кто из язычников, живших в том же селении, что и Савва, предложил своим землякам-христианам открыто есть перед преследователями мясо животных, не принесенных в жертву на том же месте, чтобы таким образом сохранить невиновность своего народа и одновременно обмануть преследователей. 2. Узнав об этом, благоверный Савва не только сам отказался прикасаться к запретному мясу, но выступил на собрании (δημοσίάα), говоря всем: «Тот, кто ест это мясо, не может быть христианином!» Таким образом он не дал им попасться в ловушку дьявола. За это те, кто задумал обман, изгнали его из деревни, но через некоторое время позволили вернуться. 3. В другой раз, когда время суда было передвинуто, как это обычно делается у готов, некоторые из язычников из той же самой деревни собирались при вознесении жертвоприношений богам поклясться преследователям, что в их селении нет ни одного христианина. 4. Но Савва вновь возвысил свой голос, выйдя из рядов общинников, собравшихся на совет (синедрион). Он сказал: «Пусть никто не приносит этой клятвы по поводу меня, ибо я — христианин». После этого поселяне, которые прятали своих друзей, в присутствии преследователей поклялись, что в их деревне только один христианин. 5. Услышав это, предводитель злодеев приказал привести к нему Савву. Когда он предстал перед преследователем, тот спросил у тех, кто его привел, владеет ли он каким-либо имуществом. Когда ему ответили, что Савва владеет лишь одеждой, которую носит, беззаконный подумал, что он не представляет для него опасности, и сказал: «Такой человек не может ни помочь, ни повредить нам». С этими словами он приказал вышвырнуть Савву.

IV.

1. Позднее, когда нечестивые возбудили в Готии великое преследование против церкви Господа нашего, Савва незадолго до святого дня Пасхи решил наведаться в другой город к пресвитеру Гуттикасу (Gouththikâs), чтобы встретить праздник вместе с ним. Когда Савва шел по дороге, ему явилась огромная сияющая фигура человека, который сказал: «Поворотись и возвращайся к пресвитеру Сансала (Sansalâs). Савва ответил: «Сансала нет дома». 2. На деле Сансала скрывался от преследований в Романии, но в то время только вернулся домой, чтобы отпраздновать святой день Пасхи. Савва же не знал о его возвращении, и поэтому ответил так явившейся ему фигуре, после чего продолжил свой путь к пресвитеру Гуттикасу. 3. После того, как Савва отказался последовать данному ему совету, внезапно на земле появился огромный сугроб снега (хотя погода в то время была хорошей), перегородивший дорогу так, что дальше пройти было невозможно. 4. Тогда Савва понял, что это сам Господь не хочет, чтобы он двигался дальше, и приказал ему вернуться к пресвитеру Сансале. Вознеся хвалу Богу, Савва развернулся и пошел обратно. Увидев Сансала, он возрадовался и рассказал ему и многим другим о видении, которое было ему на дороге. 5. Так они и отпраздновали Пасху. На третью же ночь после праздника по приказанию нечестивых явился Атарид, сын Ротестея, происходившего из королевского рода, с шайкой беззаконных бандитов. Он напал на деревню, где нашел пресвитера спящим в своем доме и повелел связать его. Савву также вытащили нагим из его постели и тоже наложили на него узы. 6. Пресвитера посадили в повозку, а Савву же протащили нагим сквозь только что сожженные заросли, избивая его розгами и бичами в своем безжалостном безумии против служителей Божьих.

V.

1. Так жестокость врагов подтвердила терпение и веру праведника. Когда наступил день, Савва, прославляя Бога, сказал своим преследователям: «Не протащили ли вы меня через горелый пустырь, по острым шипам, нагим и босым? Смотрите, есть ли раны на моих ногах или рубцы на моем теле от всего этого или от побоев, которые вы мне учинили?» 2. Когда же они посмотрели и не увидели на его плоти ни следа от своих безжалостных деяний, они подняли ось повозки, возложили ее на его плечи, растянули его руки и привязали их к концам оси. Точно так же они растянули его ноги и привязали их к другой оси. Наконец они бросили его на оси, оставили лежать спиной на земле и до поздней ночи без жалости били его плетьми. 3. Когда же мучители легли спать, пришла женщина и освободила Савву. Это была женщина, которая ночью готовила еду для людей, расположившихся в доме. Освобожденный от пут, Савва остался на том же месте без всякого страха и присоединился к женщине в ее трудах. Когда наступил день, нечестивый Атарид повелел связать Савве руки и подвесить его на балке в доме.

VI.

1. Немного позднее от Атарида пришли люди, которые принесли мясо жертвенных животных, и сказали пресвитеру и Савве: «Атарид приказал принести это вам, и если вы это съедите, то ваши души избегнут смерти». 2. Пресвитер ответил: «Мы не будим есть это, т.к. для нас это невозможно. Скажите Атариду, чтобы он приказал распять нас или подвергнуть нас любой казни, какую он выберет». 3. Савва же сказал: «Кто отдал такой приказ?» Они ответили: «Наш господин Атарид». И Савва сказал: «Есть лишь один Господин — Бог Небесный, а Атарид — лишь человек, нечестивый и проклятый. А эта погибельная еда нечестива и богохульна, как и сам Атарид, пославший нам ее». 4. Когда Савва сказал это, один из приверженцев Атарида во внезапной вспышке гнева схватил пест и с силой метнул его, подобно дротику, прямо в грудь святого, так что видевшие это подумали, что кости Саввы сломаются от столь сильного удара, и он умрет на месте. 5. Но Савва, в своем стремлении к набожности преодолев терзавшую его боль, сказал палачу: «Вот, ты ударил меня пестом, но я скажу тебе, что я испытываю не больше боли, чем, если бы ты запустил в меня мотком шерсти». 6. И он подтвердил правоту своих слов, не издав ни крика, ни стона боли, и на теле его не появилось никаких следов от удара.

VII.

1. Наконец, Атарид, увидев все это, приказал казнить Савву. Те, кому было предписано совершить это беззаконное деяние, оставили пресвитера в путах, схватили Савву и повели его к реке Музейос, чтобы утопить. 2. Но благоверный Савва, помня заповеди Господни и любя ближнего своего как самого себя, сказал: «Чем так провинился пресвитер, что вы не казните его вместе со мной?» Они ответили ему: «Это тебя не касается». 3. Когда они сказали это, Савва в ликовании Святого Духа выкрикнул: «Благословен ты, Боже, и славно имя твое, Иисусе, на веки вечные, аминь, ибо Атарид идет к вечной смерти и разрушению, а меня посылает к жизни вечной. Доволен будешь ты своими слугами, Господь наш!»

4. И на протяжении всего пути он возносил хвалы Богу, думая о том, что «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас». Подойдя к реке, один из его стражей сказал другому: «Давай же освободим этого дурака. Атарид не узнает об этом». Но благоверный Савва сказал им: «Зачем вы тратите время, говоря ерунду, а, не делая то, что вам приказали? Ибо я вижу то, чего не видите вы: вон там, на другом берегу реки, во славе своей стоят святые, пришедшие принять меня». 5. После этого стражи спустили все еще благодарящего и прославляющего Господа Савву вниз, бросили в воду и, приставив бревно к его шее, прижали его ко дну. Так обрел он совершенство через дерево и воду, сохранив неоскверненным символ спасения. Было ему тридцать восемь лет от роду. 6. Умер он на пятый день субботы после Пасхи или на день перед апрельскими Идами, в царствование августов Валентиниана и Валента и в консульство Модеста и Аринфея (12 апреля 372 г.).

VIII.

1. После этого палачи достали Савву из воды и ушли, бросив его непогребенным, но ни собака, ни дикий зверь не тронули тела. Позднее его подобрали и предали земле братья Саввы во Христе. Это были надежные люди, которых послал Юний Соран, славнейший предводитель (vir clarissimus, dux) Скифии, почитавший Господа. Они перевезли тело Саввы из варварской страны в Романию. 2. И, желая услужить своей родине, Юний отослал этот драгоценный дар и плод славной веры в Каппадокию к Вам на поклонение, выполняя волю коллегии пресвитеров, посвященных Господом, повинующихся Ему и боящихся Его. 3. Поэтому, принимая святое причастие в этот день, за который он сражался и за который нес свой венец, расскажите также своим братьям во всех странах, чтобы они могли проводить радостные празднества в каждой святой и вселенской церкви, восхваляя Господа, который избирает святых из своих преданных слуг. 4. Приветствуй же всех святых. А те, кого с тобой преследуют, приветствуют тебя. Тому, кто может собрать всех нас славой своей и благодеяниями в своем царстве, слава, честь, сила и величие, с его единородным Сыном и Святым Духом навеки. Аминь.

3. Вульфила «Готская Библия». Социокультурная и хозяйственная лексика

aigin — τά υπάρχουτα — Eigentum — собственность;

aihtron — προσαιτείυ — betteln — нищенствовать, попрошайничать;

alhs — vaoc — Tempel — храм, святилище;

andbahts — Diener — слуга;

arbi — κληρονομιά — das Erbe — наследство; arbinumja — κληρονομοο — der Erbe — наследник;

arhjazna — βέλος — Pfeil — стрела;

arjan — άροτραυ — pflugen — пахать;

arka — с лат. area — holzerner Kasten — деревянный ящик;

asiluqairnus — μuλος — Eselmühle — мельница с ослом для жернова;

fra-atjan — ψωμίξειν — zum Essen austeilen — разделить еду;

asneis — Tagelöhner — поденщик;

augadauro — Θupic — Fenster — окно;

aurahjom — μνημεία — Grabdenkmäler (дат., мн. ч.) — надмогильные памятники, Grab — могила;

aurtigards — κήποε — Garten — сад; aurtja — γεωργός — Landmann, Winzer — садовник, виноградарь;

aweþi — ποίμνη — Schafherde — стадо овец; awistr — αυλή — Schafstall — овчарня;

badi — κράββατχκ — Bett — кровать;

bairabagms — συκάμιυοc — Maulbeerbaum — тутовое дерево, шелковица; bauains — κατοίκησις — Wohnung — жилье;

baurgs — βαρις — Burg — замок или с греч. полис — город, укрепленная палисадом резиденция «рикса»;

baurgswaddjus — τείχος — Stadtmauer — городская стена;

bibaurgeins — παρεμβολή — Lager — лагерь;

biuþs — τράπεζα — Tisch — стол;

boka — γράμμα — Buchstabe — буква, во мн. ч. Schrift, Brief, Buch — шрифт, письмо, книга;

bokareis — γραμματέας — Schriftgelehrter, Schreiber — умеющий писать, писец;

brunna — πηγή — Brunnen — колодец;

brunjo — Brustharnisch — броня;

brujrfads — νυμφίος — Bräutigam — жених;

bugjan — άγοράξειν — kaufen — покупать;

fra-bugjan — πιπράσκειν — verkaufen — продавать;

daila — μετοχή — Teilnahme, Gemeinschaft — участие, дружина;

drauhtins — предводитель войска, (ср. др.- слав, «дружинник»);

drauhtinassus — στρατιά — Feldzug — поход;

drauhtinon— Kriegsdienste tun — нести военную службу;

dais — βοθυνος — Grube, Schlucht, Tal — яма, балка, долина;

digan — aus Ton bilden — лепить из глины, kasa digana — глиняные сосуды;

drakma — лат. drachma — dracme — драхма;

dulgis — Schuld — долг; dulgahaitija — δανειστής — Gläubiger — кредитор;

dulþs — έορτη — Festт — праздник; dulþjan — ein Fest feiern — праздновать;

fadrein — πάτριά — Abkunft, Geschlecht, Stamm — род, племя;

faihufrikei — πλεονεΣία — Habsucht — алчность, жадность; faihugairns — geldgierig — жадный к деньгам;

faihugawaurki — Erwerb — заработок;

faihuskula — Schuldner — должник;

fauragaggi — οικονομία — Verwaltung — управление;

ferja — Aufpasser — надсмотрщик;

fiskja — Fischer — рыбак;

frauja — Herr — господин, хозяин дома; fraujinon — herrschen — господствовать;

frawaurhts — Sünde — грех;

frijei — Freiheit — свобода;

fula — Füllen — жеребенок;

gabei — Reichtum — богатство; gabignan — reich sein — быть богатым;

gadrauhts — Soldat — солдат;

gafaùrds — Versammlung, hoher Rat — собрание, высший племенной совет;

gairda — Gürtel — пояс;

gaqumþs — cuveôpiov — Versammlung, höchstes heimisches Gericht — суд;

garaihtipa — Gerechtigkeit — справедливость, правосудие;

garda — Hürde — плетень, загон для скота;

gardawaldands — Hausherr — домовладелец;

gards — Haus, Hauswesen, Familie — дом, жилище, семья, общность, дружинно-организованная и подвластная frauja;

gar uni — Beratung — совещание, совет;

garuns — αγορά — Markt — площадь, рынок;

gaskohi — Sandalen, Schuhe — туфли, сандалии;

gasts — Σένοс — Fremdling (Gast) — чужой, пришелец, гость;

gawi — Gau — Umgegend — округа, окрестность;

gauja — лер!хшрос — Gaubewohner — житель деревни (гауи);

gawaleins — Erwählung — выборы, избрание;

gawandeins — Bekehrung — обращение в другую веру;

gawaurki — Geschäft — торговая сделка;

us-giban — bezahlen — платить; us-gildan — vergelten — оплачивать;

gild-φоρос — Steuer — налог;

gilþa — Sichel — серп;

godakunds — von guter, edler Abkunft — хорошего, знатного происхождения; Gutjtiuda — Gotenvolk — народ готов;

Guþ — Gott — бог;

haimojdi — αγρούς — Grundbesitz — земельная собственность, землевладение;

haims — Dorf — деревня (ср. в «Страстях св. Саввы Готского» — weihs);

hairda — Herde — очаг, плита;

hairdeis — Hirt — пастух;

hairus — Schwert — меч;

haiti — Geheiss — приказание;

haiþi — Heide, Steppe — степь;

hakuls — φελόνης — Mantel — пальто;

hana — Hahn — петух;

harjis — Heer — армия, войско, легион;

hilms — περικεφαλαία — Helm — шлем, футляр, оболочка;

fra-hinþan — gefangennehmen — взять в плен;

hlaine — Hügel — холм, курган; Hlaiw — Grab — могила, погребение;

hlauts — Erbschaft — наследство;

hleiþra — Zelt, Hütte — палатка, хижина;

hlifan — stehlen — красть; Hliftus — Dieb — вор;

hoha — αροτρον — Pflug — плуг, coxa;

hugs — Feld — поле; Huhjan — häufen, sammeln — собирать урожай;

hunds — Hund — собака;

hunsl — Opfer — жертва; Hunslastaþs — Opferstätte — места для жертвоприношений;

huzd — Hort, Schatz — сокровище;

iuaiteis — Weizen — пшеница;

ingardia — Hausgenosse — друг дома, дружинник; Innakunds —- Hausgenosse — друг дома, семьи;

inkunja — Stammesgenosse, Landsmann — соплеменник;

kasja — Töpfer — гончар;

kaupon — лат. caupo — торговать;

kindins — Statthalter — наместник, так в Готской библии именуется прокуратор Понтий Пилат;

kunawida — äλυσις — Fessel — кандалы;

kni — Geschlecht, Stamm — род, племя, общность людей близких по происхождению;

leiþu — Obstwein — фруктовое вино;

lkeis — Arzt — врач, лекарь;

lgrs — Bett — кровать;

luga — Heirat, Ehe — брак;

manna — Mensch, Mann — человек, мужчина;

meki — Schwert — староисланд. Mæker — меч, длинный меч, спата;

mes — лат. mensa — Tisch — стол;

miluks — Milch — молоко;

miliþ — μέλι — Honig — мед;

mota — τέλος — Zoll — дань, пошлина; Motareis — Zollner — сборщик податей;

Motastaþs — Zollstätte — место сбора дани;

paida — Leibrock, Unterkleid — нательная рубаха;

plinsijan — tanzen — плясать;

razn — Haus — дом;

reiki — αρχή — Reich, Herrschaft, Obrigkeit — империя, королевство, господство, власть; Reiks — αρχών — Herrscher, Obrigkeit — властитель, государь, власть;

rüna — μυστήριον — Geheimnis, Beschluss, Anschlag — тайна, решение, заговор;

rohsns — αύλή — двор, царский двор, дворец;

sarwa — Waffen — оружие, доспехи;

sibja — Verwandschaft — родня, род;

sinistans — старейшие;

siponjeis — Schüler — ученик;

skalks — Diener — слуга;

skatts — Geld, Geldstück — деньги, монета;

skildus — Schild — щит;

skilja — Fleischer — мясник;

skip — Schiff — корабль;

skuggwa — Spiegel — зеркало;

skula — schuldner — должник;

skuft — пучок волос, признак свободного общинника;

slawan — schweigen — молчать;

staþa — Ufer, Gestade — берег;

staua — Gericht — суд; Staua — Richter — судья;

stols — Stuhl, Thron — стул, трон;

sein — Schwein — свинья;

trja — Bauleute — строители;

þiuda — έθνος — Volk — народ; þiudangardi — βασιλεία — Königreich — королевство; þiuda — βασιλεύς — König — король; þiudanon — herrschen — господствовать, властвовать;

þiudisko — heidnisch — языческий;

þiumagus — Knecht — батрак, слуга; þius — Haussklave — домашний раб; þiwi — Magd — служанка;

þiup — Gute — добро, благо;

unledi — Armut — нищета, бедность;

wasti — Kleid — платье;

wato — Wasser — вода;

waurstwa — Arbeiter — рабочий;

wein — лат. Vinum — Wein — вино; weinabasi — Weinbeere — виноград; weinagards — Weingarten виноградник;

witoþ — Gesetzt — закон.

4. Евнапий «Продолжение истории Дексиппа»

38

(366 г.) Император Валент не вел войны ни с внутренними, ни с внешними врагами, как получил известие, что где-то близко находилось скифское войско, вызванное на помощь Прокопием от царя скифского. Говорили тогда, что приближающиеся скифы были высокомерны, что они презирали всякого, кто им встретится, были склонны к бесчинствам и обидам и со всеми вели себя заносчиво и дерзко. Валент, в короткое время отрезав им обратный путь в Скифию, поймал их как в сети и велел сдать оружие. Скифы сдали оружие, изъявляя нахальство свое потряхиванием волос. Рассеяв их по городам, царь держал их под присмотром, нескованных. Вид их тела, вытянутого в безобразную длину, слишком тяжелого для их ног, а в пояснице перехваченного, как Аристотель описывает насекомых, внушал к ним презрение. Городские жители, принимая их в свои дома и испытывая их бессилие, вынуждены были смеяться над собственной ошибкой. Этих-то молодцов царь скифский требовал обратно. Дело было трудное, согласить его со справедливостью было нелегко. Скифский царь говорил, что это войско было отправлено к императору вследствие союза и клятвы. Валент отвечал, что тот, к кому то войско было отправлено, не царь, а что сам он не обязался никакой клятвой. Царь скифский приводил имя Юлиана, утверждая, что он дал войско Прокопию по причине родства его с Юлианом. Он упоминал притом о достоинстве посланников. Император возразил, что и посланники подлежат наказанию, и из них находящиеся налицо задерживаются как неприятели, когда приезжают на помощь к неприятелю. Под этим предлогом возгорелась скифская война...

43

(376 г.) Скифы, побежденные, были истребляемы уннами. Множество их погибло совершенно. Одних ловили и побивали вместе с женами и детьми, и жестокости при убиении их не было меры. Толпа же собравшихся и устремившихся к бегству немногим не доходила до двухсот тысяч человек, самых способных к войне. Двинувшись и став на берегу реки, они издали простирали руки с рыданием и воплем и умоляли о позволении переправиться через реку. Они оплакивали свои бедствия и обещали отдаться римлянам как союзники. Начальствовавшиеся на берегу римляне объявили, что без воли императора не могут ничего сделать. Дело было представлено императору. В совете царском произошло разногласие, и много было говорено в защиту разных мнений. Наконец предложение скифов было принято царем. К этому побудила его ревность к соцарствующим, которые были дети его брата: они решили разделить царство между собой по своей воле, не испросив на такой раздел согласия дяди.

Как по этой причине, так и потому, что он думал умножить силу римлян, дополнив ее многочисленным войском, он велел впустить скифов после того, как они сложат оружие. Но до получения еще от царя позволения на переправу через реку самые смелые и дерзкие скифы решились переправиться через нее силой и в этом насильственном действии были изрублены. Однако истребившие этот отряд варваров были отрешены от должностей и опасались за жизнь свою, за то, что истребили неприятелей. Люди, имевшие при царе большое влияние и силу, смеялись над их воинственностью и храбростью и говорили, что они не государственные люди. Царь из Антиохии предписал римским военачальникам принять, прежде всего, невзрослых скифов, препроводить их в римские владения и держать бережно в залоге, потом, стоя на берегу, прочим скифам, способным носить оружие, не прежде принимать их, пока они не сложат оружия и не будут совершенно безоружны. Но из получивших такое приказание одному полюбился белый и красивый мальчик, другой был тронут жалостью к хорошенькой женщине, тот был пленен молодой девушкой, тот связан богатым подарком, льняными тканями, коврами, с обеих сторон мохнатыми. Коротко сказать, всякий думал только о том, чтобы наполнить дом рабами, поместья — пастухами и удовлетворить своему неистовству сладострастию. Постыдно и беззаконно прельщенные такими предметами, военачальники приняли скифов вооруженных, как будто каких-либо старинных благотворителей и спасителей. А скифы, достигнув столь великого дела без малейшего труда и обратив бедствия в счастье для себя, променяв скифские пустыни и пропасти на римские владения, тотчас же обнаружили варварские свойства свои нарушением условий и изменой. Возраст, еще бесполезный (подростки), был прежде перевезен и очень заботливо рассеян между разными народами. Одни из них носили уже царские знаки, женщины были одеты великолепнее, нежели прилично было пленницам. Дети и служители в благорастворенном климате поднялись скоро и росли не по годам. Это сильно размножающееся поколение было самое враждебное... Едва дети скифского племени были посеяны, подобно драконовым зубам, по римским владениям, преждевременно вошли в силу и могли носить оружие, как всюду распространились действия их ярости, бешенства и кровожадности. Те скифы, которые цвели силой и мужеством, вдруг восстали против тех, которые приняли их к себе, и, сражаясь против них, вместо того чтобы сразиться с изгнавшими их уннами, произвели над римлянами более жестокостей и ужасов, нежели сами претерпели от уннов. Вся Фракия и смежная с ней Македония и Фессалия так известны и так прославлены, что не осталось слов для их описания. Но эти области, столь богатые, столь многолюдные, столь цветущие сильным населением, неожиданным предательским мятежом скифов, открывшимся внезапно вместе с переправой и разлившимся с такой смелостью и силой, были до того опустошены, приведены в такое разорение, что вошедшие в пословицу грабежи мисов были золото в сравнении с настоящими напастями Фракии. Варвары, решившиеся возмутиться в таком месте, где не было достаточной силы к защите народа, по числу своему показались ужасными людям безоружным и ничем не охраненным. Истребляя убийственной рукой побежденных, они лишили области их жителей. Дошло до того, что римляне столько же ужасались имени скифского, сколько скифы — уннского. Очень немногие города спаслись и еще остаются в целости по причине их стен и укреплений.

56

Сперва перешли многочисленные толпы неприятелей, а т.к. никто не препятствовал, то за ними шли другие, еще в большем количестве. Среди таких бедствий римляне считали для себя выгодой то, что допускали неприятелей подкупать себя подарками. Каждый род вывез с собой из родины отечественную святыню и служащих ей священников и священниц, но молчание их о сих предметах и хранение тайны было самое глубокое и ненарушаемое. Наружный вид и притворство их служили к обольщению их неприятелей. Облекши некоторых из них в уважаемую одежду епископов, они скрыли их под ней, придали им много лисьего и пустили их вперед. Посредством клятв, ими презираемых и в точности хранимых царями, они пробирались далее по незащищенным местам. Был у них и род т.н. монахов, установленных наподобие тех, которые учреждены и у римлян. В этом подражании нет ничего трудного, стоило им только надеть черные верхние и нижние одежды, влачащиеся по земле, и лукавством приобрести их доверенность. Варвары скоро узнали, до какой степени уважается римлянами этот чин, и употребили его к их обольщению. Между тем хранили они твердо и неизменно тайны отечественной веры в глубокой непроницаемости. В таком положении дел безрассудство римлян дошло до того, что и люди с умом были твердо уверены, что эти варвары были христиане и исполняли все обряды христианского богослужения.

61

В первые годы царствования Феодосиева скифский народ был изгнан уннами из страны своей и вместе с начальниками племен и с теми, которые отличались родом и достоинством, переправился через реку к римлянам. Возгордившись почестями, которые оказывал им царь, видя, что все было под властью их, они начали между собой немаловажную распрю...

5. Зосим «Новая история»

IV.25.1.

Т.к. многие скифы, жившие по ту сторону Данубия (я имею в виду готов, тайфалов и те народы, которые до этого жили среди них), под натиском полчищ гуннов, захвативших их дома, переправились через реку и вторглись в города на территории Римской империи, император Феодосий начал подготовку к крупномасштабной войне...

IV.34.2.

В течение всего срока его командования две армии германцев, проживавших за Рейном, одна возглавлялась Фритигерном, а другая — Алатеем (Аллотейем) и Сафраксом, создали такую угрозу Галлии, что император Грациан был вынужден позволить им оставить Галлию, пересечь Данубий и занять Паннонию и Верхнюю Мезию. Этим он надеялся освободиться от их беспрерывных нападений...

IV.38.1.

Примерно в то же время за Данубием появились скифы, неизвестные народам, населявшим ту территорию; варвары называли их гротфингами. Будучи очень многочисленными, хорошо вооруженными и известными своей силой, они легко победили варваров, стоявших между ними и Данубием и вышли к самому берегу реки, где попросили разрешения пересечь ее...

6. Кассиодор Сенатор “Variae”

IX.1.19.

Действительно, Амал отличался удачливостью, Острогота терпением, Атал мягкостью, Винитарий справедливостью, Унимунд красотой, Торисмут целомудрием, Валамер честностью, Теудимер благочестием, мудростью...

(“Enituit enim Hamalus felicitate, Ostrogotha patientia, Athala mansuetudine, VVinitarius aequitate, Unimundus forma, Thorismuth castitate, VValamer fide, Theudimer pietate, sapientia...”).

7. Иордан «Гетика»

1. Генеалогическое древо рода Амалов

79-81

Теперь, читатель, послушай меня, без клеветы говорящего правду, об их генеалогии, которую я изложу вкратце: кто от какого отца родился или откуда пошло его начало и где свершился конец.

Первым из героев, как сами они передают в своих сказаниях, был Гапт, который родил Хулмула. Хулмул же родил Авгиса. Авгис родил того, которого называют Амал; от него-то и ведут происхождение Амалы. Этот Амал родил Хисарну; Хисарна же родил Остроготу; Острогота родил Хунуила, а Хунуил родил Атала. Атал родил Агиульфа и Одвульфа; Агиульф же родил Ансилу и Эдиульфа, Вультвульфа и Герменериха; а Вультвульф родил Валараванса; Валараванс родил Винитария; Винитарий же родил Вандилиария; Вандилиарий же родил Тиудемера и Валамира и Видимира; Тиудемер родил Теодориха; Теодорих родил Амаласвенту; Амаласвента родила Аталариха и Матесвенту от Евтариха, мужа своего, род которого соединен с ней следующим образом: вышесказанный Германарих, сын Агиульфа, родил Гунимунда, Гунимунд же родил Торисмунда, а Торисмунд родил Беримуда; Беримуд родил Ветериха, Ветерих же родил Евтариха, который, сочетавшись с Амаласвинтой, родил Аталариха и Матесвенту; Аталарих умер в отроческих годах, а с Матесвентой сочетался Витигис, от которого не восприняла она детей. Оба они были приведены Велезарием в Константинополь. Т.к. Витигис отошел от дел человеческих, Герман, патриций, племянник императора Юстиниана, взял [Матесвенту] в жены и сделал ее патрицианкой; от него и родила она сына, по имени также Герман. Когда же Герман скончался, [жена его] решила остаться вдовой.

Как и каким образом было разрушено королевство Амалов, я расскажу, если поможет господь, в своем месте.

2. Военные походы Эрманариха

116-121

После того как король готов Геберих отошел от дел человеческих, через некоторое время наследовал королевство Германарих, благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам. Немало древних писателей сравнивали его по достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтес кифов, тиудов в Аункс, вас в Абронк, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тазанс, атаул, навего, бубегенов, колдов.

Славный подчинением столь многих [племен], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом племя герулов, в большей части перебитое, не подчинилось — в остальной своей части — его власти.

По сообщению историка Аблавия, вышеуказанное племя жило близ Мэотийского болота, в топких местах, которое греки называют “ele”, и поэтому и именовалось элурами.

Племя это очень подвижно и — еще более — необыкновенно высокомерно. Не было тогда ни одного [другого] племени, которое не подбирало бы из них легковооруженных воинов. Хотя быстрота их часто позволяла им ускользать в сражении от иных противников, однако и она уступила твердости и размеренности готов: по воле судьбы они также, наряду с остальными племенами, покорились королю гетов Германариху.

После поражения герулов Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за [слабости их] оружия, были, однако могущественны благодаря своей многочислености и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает и множество вооруженных подступает. Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, — именно при перечислении племен, — происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха.

Умом своим и доблестью он подчинил себе также племя эстов, которые населяют отдаленнейшее побережье Германского океана. Он властвовал, таким образом, над всеми племенами Скифии и Германии, как над собственностью.

Спустя немного времени, как передает Орозий, взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех своей дикостью...

3. Смерть Эрманариха

129-130

Когда геты увидели этот воинствующий род — преследователя множества племен, они испугались и стали рассуждать со своим королем, как бы уйти от такого врага. Германарих, король готов, хотя, как мы сообщили выше, и был победителем многих племен, призадумался, однако с приходом гуннов.

Вероломному же племени росомонов, которое в те времена служило ему в числе других племен, подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени [росомонов], по имени Сунильду, за изменнический уход [от короля], ее мужа, король [Германарих], движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остроготы, от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Смерть его дала гуннам возможность осилить тех готов, которые, как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами.

4. Переселение готов в римские провинции

133-134

Сами же [везеготы], как уже сказано, перешли Данубий и осели, с разрешения императора, в Дакии Прибрежной, в Мезии и в обеих Фракиях.

Их постигли, — как это бывает с народом, когда он еще непрочно обосновался на месте, — оскудение и голод, тогда приматы их и вожди, которые возглавляли их вместо королей — а именно Фритигерн, Алатей и Сафрак, сострадая нуждам войска, попросили римских полководцев Лупицина и Максима открыть торжище...

141

Это вновь придало готам дерзости, и, разделив войско, Фритигерн отправился грабить Фессалию, Эпиры и Ахайю, Алатей же и Сафрак с остальными полчищами устремились в Паннонию.

5. Преемники Эрманариха

245-251

Ввиду того что, следуя сказанному старшими писателями, я, насколько сумел, развил [те события], когда оба племени, остроготы и везеготы, составляли еще одно целое, а также с достоверностью проследил историю везеготов, уже отделившихся от остроготов, придется нам вновь вернуться к древним скифским поселениям и представить так же последовательно генеалогию и деяния остроготов. Про них известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных. Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года: [этого положения] не потерпел Баламбер, король гуннов, он призвал к себе Гезимунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились, в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба [противника] приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак, пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его, затем он взял себе в жены племянницу его Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но, однако так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и [соответственно] решению гуннов.

Вскоре после смерти Винитария стал править ими Гунимунд, сын могущественнейшего покойного короля Германариха, отважный в бою и выдающийся красотою тела. Он впоследствии успешно боролся против племени свавов. После его смерти наследовал ему сын его Торисмуд, украшенный цветом юности, на второй год своего правления он двинул войско против гепидов и одержал над ними большую победу, но убился, как рассказывают, упав с коня. Когда он умер, остроготы так оплакивали его, что в течение сорока лет никакой другой король не занимал его места, для того чтобы память о нем всегда была у них на устах и чтобы подошло время, когда Валамер обретет повадку мужа; [этот Валамер] родился от Вандалария, двоюродного брата [Торисмуда], сын же последнего Беремуд, как мы сказали выше, пренебрег племенем остроготов из-за гуннского господства [над ними] и последовал за племенем везеготов в Гесперийские страны, от него-то и родился Ветерих. У Ветериха был сын Евтарих, который, вступив в брак с Амаласвентой, дочерью Теодориха, вновь объединил разделившийся было род Амалов и родил Аталариха и Матесвенту. Аталарих умер в отроческих годах, а Матесвента, привезенная в Константинополь, родила от второго мужа, а именно от Германа (племянника императора Юстиниана), но уже после смерти мужа, сына, которого назвала Германом.

6. Остроготы в Паннонии

252

Однако чтобы соблюдался порядок, с которого мы начали, следует нам вернуться к потомству Вандалария, распустившегося тройным цветком. Это Вандаларий, племянник Германариха и двоюродный брат вышеупомянутого Торисмуда, прославился в роде Амалов, родив троих сыновей, а именно Валамира, Тиудимира и Видимира. Из них, наследуя сородичам, вступил на престол Валамир в то время, когда гунны вообще еще властвовали над ними [остроготами] в числе других племен...

268-269

Итак, возвратимся к тому племени, о котором идет речь, т.е. к [племени] остроготов, которые жили в Паннонии [под властью] короля Валамира и его братьев, Тиудимера и Видемира <...> И вот случилось, что сыновья Аттилы пошли против готов, как против бежавших из-под их господства и как бы разыскивая беглых рабов, они напали на одного Валамера, тогда как другие братья ничего не подозревали. Но он, хотя и встретил их с малыми [силами], долго изнурял их и разбил настолько, что от врагов едва осталась небольшая часть, обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра, на своем языке гунны называют его Вар. В то же время он послал к брату Тиудимеру гонца с радостной вестью, гонец же, в тот самый день как прибыл, обрел в доме Тиудимера еще большую радость: в этот день родился сын Тиудимера Теодорих, правда, младенец [происходил] от конкубины Эрелиевы, но [возлагали на него] большие надежды.