Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

§ 2. Росомоны — «роксоланы»

Впервые в отечественной науке на рассказ Иордана о гибели Эрманариха в результате измены росомонов обратил внимание М.В. Ломоносов[1504]. В споре с норманистами особый интерес у него вызвала основа «рос» в имени росомонов, подобная началу часто встречающегося в античных источниках названия сарматского племени роксоланы. Последних он считал частью народа аланов, обитавших по берегам р. Ра (Волга). По созвучию слов М.В. Ломоносов отождествил эти этнонимы. При этом «росомонов/роксолан» он рассматривал как предков славян. Справедливости ради надо напомнить, что М.В. Ломоносов не был первым ученым, сопоставившим античный этноним «роксоланы» со средневековой «Русью». Своими корнями эта идея восходит к европейской географической традиции эпохи Возрождения именовать Poссию Роксоланией.

Тем не менее, сформулированной М.В. Ломоносовым «роксоланской гипотезе» в отечественной науке была суждена долгая жизнь. В различных модификациях ее придерживались русские историки антинорманисты XIX в., в частности, Д.И. Иловайский[1505]. Пересказывая историю Сара и Аммия, смертельно ранивших Эрманариха, он даже заменил подлинное имя росомонов, известное только из «Гетики» Иордана, на искусственно сконструированных им «россоланов». Подобная «методика» сильно дискредитировала и затруднила[1506], но, как показала история, вовсе не остановила поиск в этом направлении. В частности Ф. Дан писал, что история о роксоланских князьях, ранивших короля в своей основе являлась героической сагой, призванной украсить трагическую кончину Эрманариха[1507]. Г.В. Вернадский полагал, что название росомонов в описании Иордана, если оно не искажено устной традицией, является другой формой произношения имени роксоланов[1508]. По его мнению, изначально рухс могло на некоторых местных диалектах звучать как рос, росс или русь. Эту весьма дилетантскую «иранскую этимологическую версию и сопоставление основ «рос» и «рус» трудно назвать научной гипотезой. Как ее вариант можно оценить и идеи О. Менчен-Хелфена о том, что росомонами могли быть и аланы участники событий, в результате которых пала держава Эрманариха[1509]. Правда, он считал это предположение недоказуемым и поэтому как-либо его не аргументировал.

Вопрос о росомонах и «Руси» более семидесяти лет назад в традиционном для отечественной историографии духе был рассмотрен М.И. Артамоновым[1510]. Тогда же иранист В.И. Абаев обратил внимание на осетинское слово “mojnæ” — «муж», допуская, что вторая часть имени росомонов может иметь не германскую, а местную иранскую, сарматоаланскую основу с тем же значением «мужи»[1511]. В то время дальше всех пошел А.Д. Удальцов, высказавший предположение, что росомоны Иордана — это другое название «южной ветви восточных (русских) славян-антов», в которую входили и роксоланы[1512]. Он отождествлял эти два различных этнонима до такой степени, что прямо писал об антах-росомонах. Антов и росомонов в начале 50-х гг. XX в. сближал и П.Н. Третьяков, правда, более осторожно, чем А.Д. Удальцов[1513]. По поводу правомерности их сближения напомним, что Иордан знает и росомонов, и антов (Get., 43. 246). Судя по всему, и эти последние, как и их предки-венеты (Get., 119), находились в подчинении у готского короля. Но в отличие от мнения А.Д. Удальцов и ряда других российских, а также украинских историков в повествовании Иордана росомоны и анты не только не отождествляются, но никогда и нигде даже не соприкасаются. Да и свидетельства о тех и других явно восходят к различным источникам.

Иранское начало в древнейших этнонимах с корнем «рос» предполагал и В.В. Седов, правда, без какой-либо особой аргументации[1514]. Судя по всему, он исходил из своего этнического определения черняховцев как антов, при этом считал последних изначально ираноязычным населением[1515]. Позже он несколько изменил свою точку зрения, допуская вслед за О.Н. Трубачевым возможность происхождения интересующего нас этнонима из индоарийских языков[1516]. Иранскую принадлежность имен трех росомонов Сунильды, Сара и Аммия попытался доказать и А.Н. Карсанов [1517]. Против иранских корней в названии «Руси» и в этнонимах «роксоланы» и «росомоны» вполне определенно высказался лингвист О.Н. Трубачев. Он показал, что осетинское рухс в языках capматов и аланов звучало бы как раухшна. Поэтому названия с основой русь/рос отсюда объяснить нельзя[1518]. А.Г. Кузьмин в поисках истоков Руси не обделил вниманием росомонов, которых он считал остатками иранских племен Северного Причерноморья[1519]. По его мнению, они вновь выходят на арену истории во время правления готского короля Эрманариха под именем росомонов, а также упоминаемых тем же автором рогов/ругов. В полемике с немецкими учеными исследователь подчеркнул, что само название этого племени и имена трех его представителей свидетельствуют о реальности существования росомонов. Правда, он локализовал их весьма противоречиво: то где-то на Тамани, по соседству с синдами и меотами, то предлагал искать их в рамках Черняховской культуры на Украине[1520]. Вполне вероятно, что после падения Остроготского королевства они остались в Причерноморье. А.Г. Кузьмин допускал возвышение уцелевших росомонов Крыма и Тамани в эпоху Раннего Средневековья, что, на его взгляд и привело к распространению этого этнонима на другие племена в форме «Росия и «росы»[1521]. В очередной раз этот исследователь попытался связать росомонов с «Русью» наших летописей, основываясь на сходстве обычаев славянской руси-полян и таких племен, как аланы и скифы. По поводу последнего аргумента следует заметить, что, к сожалению, наш единственный источник Иордан не сообщает ничего конкретного об образе жизни росомонов, а в обычаях полян, с одной стороны, и ранних кочевников, тех же алан Аммиана Марцеллина, с другой, обнаруживается больше различий, чем сходства.

Последний вариант «роксоланской гипотезы» можно найти в книге Е.С. Галкиной[1522]. В основных чертах она повторяет наработки предшественников, исходивших из иранской этимологии имени росомонов. Исследовательница полагает, что североиранская принадлежность росомонов более вероятна и связывает их потомков с т.н. причерноморскими «русами» Подонья — Приазовья, которые были известны раннесредневековым арабским авторам в форме ар-рус. Однако основанием для заключения об ираноязычии последних служит лишь предположение А.П. Новосельцева[1523], да их созвучие с названием северо-кавказского племени Рухсас, возводимого некоторыми историками к древним роксоланам Северного Причерноморья[1524]. По мнению Е.С..Галкиной, именно они стали основным этносом в формировании Русского каганата VIII—IX вв. в лесостепном междуречье Дона и Донца. Отметим, что концептуально точка зрения Е.С. Галкиной восходит к идеям Д.Т. Березовца, Д.Л. Талиса, О.Н. Трубачева о Причерноморской или Приазовской Руси, в которой якобы определяющую роль играл старый иранский (или индоарийский) этнический элемент.

В последние десятилетия проблеме роксолан — росомонов немалое внимание уделили и украинские ученые. Лингвист О.С. Стрижак привел свои соображения о возможной связи предков росов и роксолан. Он высказался за возможность перехода иранского этнонима «роксоланы» в имя росомонов у Иордана, а от них к «роси»[1525]. Украинский историк Ю.В. Павленко также попытался связать сарматов-роксолан с иордановыми росомонами[1526]. По его гипотезе в первых веках н.э. в Поднепровье сложилось сильное славяно-сарматское объединение «Роксолания», которое контролировало якобы не только практически всю территорию Левобережной Украины, но и лесостепное междуречье Днепра и Дуная (заметим, в античную эпоху оно не известно ни одному из авторов и впервые появляется только в ученых сочинениях эпохи Возрождения для обозначения России). По его мнению, через Черняховскую культуру III—IV вв. славянизированные (?) роксоланы могут быть увязаны с росомонами Иордана. Среднеднепровскую группу сарматов отнес к роксоланам и О.В. Комар, поддержавший идею связи последних с росомонами[1527]. Правда, позже после более детального изучения письменных, археологических и лингвистических материалов он вынужден был отказаться от этой гипотезы в виду ее «полной научной бесперспективности»[1528]. Пример современного усложненного варианта иранской гипотезы можно найти в научно-популярных работах В.А. Абакумова[1529]. На его взгляд, росомоны сложились в этнополитическую единицу ещё в дочерняховский период (I—II вв.), в процессе взаимодействия местного «савромато-поставхатского» населения и одной из пришлых групп собственно росиев — сарматов — аорсов. В «черняхоидный» же период своего существования (III—IV вв.) росомоны функционировали как окраинный, северо-восточный компонент Рейдготии (эпическое название страны остроготов). В.А. Абакумов утверждает, что росомоны сохраняли, по-видимому, свой скифо-сарматский диалект и иранские собственные имена (Сар, Аммий). Германизация носителей пограничного северско-донецкого варианта Черняховской культуры в тот период была непродолжительной и весьма поверхностной. Затем оказавшись где-то во второй четверти VI в. в антском этнополитическом союзе «народ рос» (росомоны) постепенно славянизировался.

Как мы видим, если отбросить наукообразную терминологию, и эта гипотеза строится на более чем шатких, иногда откровенно фантастических основаниях. В основу ее конструкции положены этнонимы, носителей которых никогда не было в Поднепровье (что стоит только сконструированный псевдоэтнос «савромато-поставхатское население»?), связь же между остальными достоверно не прослеживается.

Итак, и российская и украинская наука к концу XX в. фактически вынуждена была вернуться к авторитетному заключению Е.Ч. Скржинской, высказанному полвека назад: «Сводить росомонов к исторически засвидетельствованным роксоланам (Страбон, Птолемей, Иордан) нет оснований»[1530]. Еще более жесткую оценку «роксоланская гипотеза» получила в комментариях А.Н. Анфертьева к переводу «Гетики» Иордана[1531]. Против отождествления роксоланов и росомонов, на наш взгляд явственно свидетельствует еще один, незамеченный исследователями факт. Иордан, знакомый с сочинениями Страбона (Get., 12), Помпония Мелы (Get., 16), Корнелия Тацита (Get., 12), Помпея Трога (Get., 48,61), Клавдия Птолемея (Get., 16-19) и других античных авторов первых веков н.э., не мог не обратить внимания на часто встречавшийся у них этноним «роксоланы». Более того, он его знает в форме “aroxolani” и указывает, что последние тогда обитали к востоку от Дакии (Get., 74). Из этого факта можно сделать заключение, что в отличие от современных исследователей имя роксоланов не вызывало у Иордана никаких ассоциаций с росомонами. Между тем хорошо известно, сколь важную роль в творческой «кухне» готского историка играли сопоставления основанные на созвучии, как правило, далеко не полном, различных этнонимов. Достаточно вспомнить хрестоматийный факт — подмену Иорданом (или его предшественниками) имени древнего народа гетов его соотечественниками-готами.