К югу от Авалона

Глава 22

– Я думал провести здесь электропроводку, – заявил Блэквуд. – Но пока что достаточно и фонаря. Он лежит тут на полке. Смотрите, вот фонарь, батарейки не сели. Я же говорил, что этим проходом никто не может воспользоваться.

– А когда вы здесь были в последний раз сами?

– Сразу после нападения на Эмилио. Как только он начал что-то лепетать про японца с белым лицом, я немедленно кинулся в библиотеку. Думал, что смогу догнать этого урода. Прошел по всему тоннелю и вышел к сараю, а там сидел мой парень, Густаво. Он заявил, что все было спокойно.

– Может, он задремал? Или из этого тоннеля есть еще один выход, о котором вы не знаете?

– Идемте. Вы сами все увидите. Кстати, Стин, вы случайно не страдаете клаустрофобией? Потому что этот тоннель скорее напоминает кротовую нору.

Блэквуд оказался совершенно прав. Узкая крутая лестница вела отвесно вниз в темноту, словно в глубокий колодец. На всякий случай я достал из кармана пиджака собственный маленький фонарик. Наконец мы спустились в тоннель, оказавшийся настолько далеким от комфорта, что только большая тяга к розыгрышам могла заставить кого-то им пользоваться.

В высоту он не достигал шести футов, так что мне пришлось иди пригнувшись, чтобы не задеть головой потолочные балки. Сам потолок и пол были укреплены толстыми досками, потемневшими от времени. Я не смог бы расставить в этом проходе руки на полную ширину и подумал, что два человека, идущие навстречу, с трудом могли бы здесь разминуться, при условии, что они были стройными и гибкими.

– Гаррет Фэншоу был среднего роста, около пяти футов шести дюймов35, – бросил мне Блэквуд через плечо. – Наверное, он быстро привык тут ходить, а я все время боюсь набить шишку или изваляться в грязи.

Какое-то время мы шли молча, я следил за лучом света, которым Блэквуд освещал путь, а сам шарил своим фонариком по стенам и потолку. Нигде в этом узком коридорчике не было даже намека на ответвление.

– Откуда здесь воздух? – спросил я.

– Инженеры, которые его обследовали, сказали, что есть узкие вентиляционные отводы, ведущие на поверхность, и незаметные снаружи. Но лучше здесь не разговаривать. Пойдемте быстрее.

Я почувствовал, что Блэквуду не по себе находиться в тоннеле. Меня, честно говоря, тоже стали преследовать навязчивые образы, как подгнившие от времени балки ломаются, а на нас сваливаются груды земли. В мои планы совсем не входило быть погребенным таким образом.

Наконец тоннель закончился, и показалась еще одна узкая лестница, ведущая наверх. Она была значительно короче первой, всего с десяток ступеней. Блэквуд взлетел по ней и начал молотить в крышку деревянного люка.

– Гас, открывай! Это я.

Наверху послышалась возня и скрежет металла, потом крышка люка отворилась, и я с облегчением увидел солнечный свет. Стоя у подножия лестницы, я внимательно огляделся. Подземный проход здесь резко обрывался, дальше была видно только утрамбованная толща земли. Я вылез на поверхность.

Конрой Блэквуд корчился неподалеку от люка, тяжело и сипло дыша. Я вспомнил, что он раньше упоминал свою астму. Рядом с люком стоял здоровенный парень лет тридцати, взиравший на меня равнодушным взглядом.

– Густаво бывший матрос, но повредил руку, перебил сухожилия. Искал работу в порту. Умом он не блещет, но достаточно сильный, чтобы навалять любому злоумышленнику даже одной рукой. Я нанял его стеречь проход с этой стороны. Иногда его подменяет отец, такой же здоровяк, хоть и постарше. Приезжает с Санта-Каталины, когда Гасу надо отдохнуть.

То, что Блэквуд называл «сараем», скорее походило на маленькую каменную хижину. В одном углу стояла походная койка, в другом пара продавленных кресел рядом с чугунной печкой. Гас захлопнул люк и вопросительно посмотрел на босса.

– Закрывай, – распорядился тот. – Обратно я пойду пешком, ненавижу этот тоннель. Мне немедленно нужно на свежий воздух.

Парень завозился с цепью и замком.

– Вижу, с этой стороны проход не слишком замаскирован. Любой мог обнаружить его еще до того, как вы купили отель.

– Не думаю. Во-первых, как я сказал, здесь была свалена куча хлама прямо поверх люка. Это мы все вынесли и расчистили. К тому же он был сделан так, что его было трудно отличить от пола. Конечно, без секретного замка, но надо было знать, за какую доску подцепить, чтобы открыть люк. Я приделал ручку и навесил петли для замков. А ключ только у меня или Густаво, когда он не отдает его отцу. Так-то. И Гас, когда уходит, запирает сарай на замок. Нет, я и раньше не думал, что кто-то может сюда забраться, а с тех пор, как появился этот призрак, вообще приказал Гасу дежурить неотлучно.

Сторож кивнул, подтверждая, что каждое слово хозяина – абсолютная истина, и добавить ему нечего.

– Буду вам признателен, Стин… если вы не станете докладывать полиции об этом небольшом архитектурном излишестве, – тихо произнес Блэквуд, когда мы вышли на воздух. – Они не удовлетворятся простым осмотром. Примутся искать какие-то несуществующие улики, разнесут мне тут все.

– Наверняка они будут допрашивать других жителей острова, и Фэншоу может проговориться.

– Зачем ему это? Он сам просил меня помалкивать, когда я обнаружил проход. Сказал, что не возражает, если я его вообще засыплю. Не хочет лишний раз вспоминать о причудах своего папаши.

– Интересно, откуда у Фэншоу были на все это деньги? Мне рассказывали, что остров они выкупили почти задаром, но все последующие траты… Дома для дачников. Этот особняк, секретный тоннель. Не говоря уж о том, что они заплатили отступные Даннеганам. Неужели все на доходы от разведения овец на этом клочке земли?

– А вы, я вижу, хорошо изучили местную историю. Я слышал разные слухи, и думаю, кое-что из них правдиво. Например, что поначалу Фэншоу не столько возились с овцами, сколько промышляли в местных водах пиратством. А во время Сухого закона они начали использовать остров в качестве перевалочной базы для контрабандной выпивки из Мексики. К тому же старый Томлин был ушлым дельцом и знал, как правильно вкладывать деньги в рост. Правда, говорят, он потерял почти все накопления во время рецессии. Именно поэтому Гаррет и Барбара были вынуждены жить на Тире, а не сорить деньгами на Ривьере или на Пятой Авеню, как они привыкли. Но повторю, все это только слухи.

Мы неспешно направлялись назад к дому. Теперь я понял, как пролегает тоннель, и почему для выхода была построена хижина в таком странном месте участка – она располагалась в высокой точке утеса, где склон холма, на котором стоял особняк, был относительно пологим. Саму хижину от дома надежно загораживала роща из деревьев и кустарников, так что Гаррет Фэншоу мог действительно периодически устраивать гостям неожиданные сюрпризы с внезапным появлением.

Никто не обратил на нас внимания, когда мы прошли через сад, крикетную лужайку и вернулись обратно в холл отеля. Блэквуд отправился назад в библиотеку, чтобы вернуть на место фонарик, а я заглянул в главную столовую, где теперь сервировался ленч.

Там на меня, как коршуны, набросились супруги Дарлинг, вернувшиеся с утренней прогулки по «астральным местам», а также Лоис и Вера, вернувшиеся неизвестно откуда. Они хотели во всех подробностях знать обстоятельства ночного взлома и смерти Рене Адоре.

– Копы опросили нас в доме у Джерри, – возбужденно затараторила одна из студенток. – Они ходили по домам и опрашивали соседей, не видел ли кто что-нибудь этой ночью. Мы ничего не видели. Полночи веселились в Авалоне, а потом Джерри отвез нас к себе домой. Не подумайте ничего такого, – покраснела она. – У него в доме была свободная спальня, а нам с Ло не хотелось возвращаться сюда и будить всех посреди ночи. Там и ничего не могло быть, сейчас в доме живет его сестра с ребенком… господи, Ло! Ты представляешь, если бы мы вернулись, то могли бы нарваться прямо на призрака Обинаты! Мистер Стин, а вы сами видели этого духа?

– Нам надо сегодня вечером устроить спиритический сеанс, – неожиданно заявила миссис Дарлинг своим тонким голоском.

– Я нашел в библиотеке книгу Си Си Лутца, где он описывает обряд, которому его научил Обината, – поддакнул ее муж. – Если мы все сделаем правильно, то сможем открыть врата в потусторонний мир. Только для этого нужно не менее шести человек. Вы с нами, мистер Стин?

Я быстро выпил стакан апельсинового сока и предпочел ретироваться.