К югу от Авалона

Глава 49

– Какая чушь! – выкрикнул Алистер. – И вы посмели явиться сюда с этими нелепыми обвинениями. Немедленно убирайтесь.

– Алистер, милый, перестань буянить, – улыбнулась Сильвия Толмадж. – Конечно, это полная ерунда. Он мой сын, а никакой ни Джесси Кэрриган. С чего у вас вообще появились такие нелепые фантазии?

– Доктор, который осматривал ребенка после рождения, оставил его описание в медицинской карте. В частности там говорится о родимом пятне под правой лопаткой. У Алистера оно есть.

– И это все? Да мало ли в мире детей с родимыми пятнами на спине? Я даже не была знакома с Кэрриганами. Люди совершенно не моего круга. Мы с отцом Алистера познакомились в театре. Я там танцевала, а Бен занимался декорациям. На самом деле он был великолепным плотником, просто мастером от бога. Мы поняли, что нас случайно… занесло в этот мир богемы. Мы поженились и уехали в Шотландию, где жила моя родня. Там Бен открыл свое дело. Мой дорогой Бен…

– Но вы гостили здесь, в этом доме. До того, как выйти замуж. Вы были одной из протеже Сент-Джона, не так ли?

– Да… это вам мой сын рассказал? Мне очень нравилось на Тире. Это были дни беззаботной молодости… Тут все были молодыми, красивыми и талантливыми. И верили, что мир принадлежит нам. Я хотела снова пережить это чувство… прежде, чем умру.

– Раз вы жили тут, то наверняка были знакомы с Гарретом и Барбарой Фэншоу. И Кэрриганами, которые у них гостили.

– Может, нас мельком и представили, – раздраженно сказала умирающая. – Но Алистер определенно мой сын! Он похож на Бена, как две капли воды.

Она махнула слабой рукой в сторону бюро, на котором стояла большая фотография серьезного мужчины в военной форме.

– Бен записался добровольцем в самом начале войны. И погиб в Дюнкерке.

Я был вынужден признать, что у Бена Толмаджа действительно было много общего во внешности с сыном, особенно угрюмая непримиримость во взгляде.

– Подождите, я сейчас вам докажу! – вскочил Алистер. – Если вы увидите документы, то прекратите этот фарс?

Он подбежал к бюро и начал копаться в ящиках.

– Вот тут мое свидетельство о рождении. Видите, родители Бенджамин Толмадж и Сильвия Толмадж, в девичестве Макалистер. Меня назвали в честь маминого родового имени. А вот тут наше путешествие в Саутгемптон на пароходе. Мое первое путешествие в жизни. Когда похитили этого вашего Джесси?

– Восемнадцатого марта 1933 года, – машинально ответила Лекси.

– Вот! А теперь смотрите – вот билеты на пароход из Нью-Йорка в Саутгемптон. Пятого марта мы уже отплыли из Америки, а двенадцатого сошли на берег, чтобы пересесть на следующий корабль до Глазго. Вот здесь все фотографии нашего путешествия. Когда похитили того ребенка, мы уже приехали в Кинлох, где отец присмотрел для нас дом.

– И он сразу купил этот дом? И открыл собственное дело? – спросил я. – И больше вы не выезжали из Шотландии, пока ваша мать не решила все это продать и приобрести коттедж на Тире?

– Именно так, – уверенно ответил Алистер.

– Тут написано, что ваш сын родился первого марта 1933 года в больнице в Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк. Что вы там делали, миссис Толмадж?

– Муж арендовал там маленький коттедж, – устало ответила она. – Мы не хотели, чтобы ребенок родился на пароходе. Как только родился Алистер, Бен немедленно поехал в Нью-Йорк и купил билеты на ближайшую удобную дату. А теперь уходите. Я очень устала.

Алистер выхватил у меня документы из рук и застыл в угрожающей позе.

– Еще пара вопросов, миссис Толмадж. Когда вы жили здесь, то не встречали девушку по имени Шэрил Линли?

– Шэрил? Конечно, я помню Шэрил. Она была очень веселой. Мы были в чем-то похожи, она также думала, что ее миссия – служить Искусству, а по сути была просто доверчивой деревенской девчонкой. Вот только я встретила Бена, а она так и продолжала витать в облаках.

– Но ведь у нее тоже был жених. Рудольфо Д’Аморе.

– Подлец он был. Обращался с ней, как с тряпкой. А сам все время поглядывал на богатых дамочек. Заигрывал с миссис Фэншоу, хоть она и была его старше минимум на десять лет. Подбивал клинья к Кэрол Осборн. Я вам скажу, нравы тут в те времена царили достаточно свободные. Фэншоу думали, что создадут на Тире что-то вроде колонии художников и поэтов… свободная любовь… все во имя Искусства. Глупышка Шэрил все принимала за чистую монету, даже терпела приставания Сент-Джеймса. А этот Руди… когда он понял, что ему тут ничего не обломится, что просто бросил ее.

– Вы не знаете, была ли Шэрил Линли беременна до вашего отъезда из страны?

– Беременна? Не думаю. Мы, правда, с ней не были такими близкими подругами, но, полагаю, о такой новости она бы мне написала. И ведь она так и не вышла замуж… Извините, я устала. Не могу больше разговаривать. Алистер, пусть они уйдут, и пришли ко мне Элизу.