К югу от Авалона

Глава 48

Во время схватки мы произвели достаточно шума, чтобы разбудить почти всех обитателей отеля, включая прислугу. Первым в библиотеку влетел Блэквуд, который, как казалось, так и не ложился, его в спину толкали Мэри, Дарлинги, Лодж, Футагава, Эмилио, Аманда с мужем и заспанные горничные.

Хиггс, поняв, что его инкогнито окончательно раскрыто, присмирел и без сопротивления дал прибежавшим полицейским заковать себя в наручники. Без парика и маски в японском халате надетом на долговязую фигуру, Катберт выглядел и правда гротескно, словно полевое пугало с соломенными волосами, прилипшими к красному мокрому черепу.

Я понимал, почему многие, видевшие фигуру в ночи или полутемном коридоре, отмечали ее «неестественность». Мы живем в мире стереотипов и от японцев все привыкли ожидать некоторого изящества и скупости жестов. Катберт с его огромным ростом, паучьими конечностями и резкими угловатыми движениями, одетый в кимоно и японскую маску, производил пугающее впечатление.

Кстати, маска и парик все еще оставались у меня в руках. Я присмотрелся к ним – ничего особенного. Наверняка куплены в дешевом магазинчике в чайнатауне, торгующим товарами для карнавальных представлений.

– За что, Катберт? – бросился к пленнику Блэквуд. – Что я тебе сделал?

Тот только зло усмехнулся, обнажив кривые зубы, и уставился в пол.

– Мы его забираем, – сообщили полицейские. – У сержанта Хэдмана есть камера, где он держит пьяных дебоширов, а завтра доставим мистера Хиггса в окружной суд для предъявления обвинений.

– Я бы хотел его допросить, – сказал агент Рэбиот, в котором все еще бушевал адреналин после победы. – Прямо сейчас.

Стоунз разрешил побеседовать с задержанным в малом кабинете, пока остальные убеждали всех присутствующих разойтись по своим комнатам. Блэквуд тоже порывался присутствовать на допросе, но его твердо отправили восвояси. Правда, он ничего интересного не пропустил. За полчаса допроса Катберт Хиггс не проронил ни слова.

В конце концов даже Рэбиоту это надоело и он заявил, что отправляется спать, а копы могут увозить клиента. Едва за ними закрылась дверь, я взлетел по лестнице, облачился в пижаму и юркнул под одеяло. Завтра с утра мне предстоял более интересный и намного более трудный разговор.

– Нет, я категорически против того, чтобы вы беспокоили мою маму! – вначале Алистер Толмадж попытался захлопнуть входную дверь, но когда я ловко отпихнул его хорошо разученным полицейским приемом, кинулся держать оборону в гостиной.

На часах было всего восемь утра, и я рассчитывал застать молодого человека врасплох. Он и правда был облачен в майку и пижамные штаны и еще не до конца проснулся, но мгновенно включил режим бультерьера.

– У мамы была тяжелая ночь. Она только недавно уснула под действием лекарств.

– Вообще-то миссис Толмадж сегодня утром сравнительно неплохо себя чувствует, – подала голос полногрудая женщина в медицинской форме. – Мы хорошо позавтракали, съели целое яичко и половинку авокадо, а сейчас она попросила принести ей газету.

Алистер бросил на сиделку убийственный взгляд, но он разбился о ее профессиональный оптимизм.

– Послушайте, Алистер, мы с мисс Бальтазар пришли сюда как частные лица. Всего-то хотим, чтобы ваша мать уделила нам немного времени. Вы можем уйти и вернуться с агентом Рэбиотом, тогда разговор уже примет официальный характер. Он даже может выписать официальный ордер на допрос вашей матери в качестве свидетеля.

– Вы не посмеете, – возмутился Алистер.

– Еще как посмеем. Когда речь идет о похищении и убийстве.

– Вы же не думаете, что моя мать может иметь какое-то отношение к смерти этого… ну, постояльца. И причем здесь похищение?

– Мы не будем тут стоять и препираться с вами вечно. Выбирайте – или мы вдвоем или ФБР.

– Хорошо, – Алистер поколебался мгновение. – Но не больше десяти минут. Мама быстро устает, что бы ни говорила мисс Ковальски. И я буду присутствовать при разговоре. Только накину на себя что-нибудь. Следуйте за мной.

Вслед за Алистером мы поднялись на второй этаж в просторную и светлую комнату с видом на море. Впечатление портил только нестерпимый запах лекарств и больного человеческого тела, который пропитал помещение, поскольку все окна были плотно закрыты.

На кровати, подпертая со всех сторон подушками, полусидела пожилая женщина в огромных очках и с интересом читала газету. Увидев нас, она отложила ее на одеяло и я с удивлением отметил, что раскрыта она была на разделе спорта.

– Алистер, дорогой, у меня гости? – спросила она тихим, но ясным голосом. У Сильвии Толмадж был неестественный румянец на бледных щеках и слегка болезненная одутловатость, но в целом она выглядела спокойной и умиротворенной. Короткие седые волосы были вымыты и аккуратно причесаны, как я решил, стараниями сиделки. Бледно-голубые глаза, окруженные сетью морщин и серой тенью, глядели с живым интересом. Я бы подумал, что миссис Толмадж выглядит неплохо для своих семидесяти, если бы не подозревал, что ей на самом деле лет на пятнадцать меньше.

– Присаживайтесь, молодые люди. Попробую угадать: вы какой-то новомодный доктор, которого мой сын заманил к нам на остров, а это ваша ассистентка?

– Нет, мэм. Меня зовут Дуглас Стин, я частный детектив, а это мисс Бальтазар, она консультирует ФБР. Мы пришли расспросить вас об обстоятельствах рождения Алистера. Если точнее, мы подозреваем, что он является на самом деле Джесси Кэрриганом, похищенным в марте 1933 года.