К югу от Авалона

Глава 40

Собак я оставил на попечение Теда, которого насильно оторвали от катера к его огромному разочарованию и отослали в дом.

– Глупо, что отец так сверзился, чвак, – сказал мне парень. – Сам всегда запрещал мне лазить по утесам, чвак. Говорил, что в детстве чуть не сломал там позвоночник, но в последний момент зацепился за колючки.

Тед ловко попал жвачкой в большую медную плевательницу на террасе и достал свежую пластинку.

– А ты не в курсе, есть какая-то возможность спуститься с утеса к берегу?

– Не. С утеса нельзя. Там дальше есть тропа. Ярдов пятьдесят вниз по склону, чвак. Ведет на пустынный чаячий пляж, где можно купаться. Но зачем кому-то туда спускаться, если можно подплыть на лодке, чвак.

– О тебе есть кому позаботиться? – спросил я.

– В смысле? Я и сам отлично справляюсь, чвак.

– Но ты не можешь жить один в этом доме.

– А, это. Так вон она на что? – мотнул он головой в сторону старухи, которая проходя мимо, потрепала Теда по щеке. Он покорно снес ласку. – Это моя двоюродная бабка Агата. Немного туговата на ухо, но еще вполне в своем уме, чвак. Ладно, пойду покормлю собак, спасибо, что их привели. Ума не приложу, что с ними делать без отца. Эй, Гэри, Фреки, пошли в дом.

Я печально улыбнулся, подумав о своеобразном чувстве юмора покойного Джонсеба. Своих дружелюбных спаниелей он назвал именами прожорливых псов скандинавского бога Одина.

С некоторым трудом я справился с зажиганием драндулета спецагента Рэбиота, так и брошенного им во дворе фермы, и поехал в город. Как я предполагал, новость о смерти Джонсеба Фэншоу уже облетела весь остров, и теперь в «Призрачном Лисе» было не протолкнуться.

Моряки – эмоциональный народ, поэтому к моему приходу было пропущено немало рюмок и кружек за упокой души бедного Джонсеба. Поскольку его на острове все любили, я не сомневался, что к вечеру от запасов в погребах Креспи мало что останется.

– Это правда, что вы обнаружили тело? – тронул меня за рукав Генри Хиггс, сидевший за столиком вместе с братьями.

– Да. Собаки привели, – сказал я, забирая свое пиво и подсаживаясь к ним.

– Хорошие псы. Только шумные, – обронил Катберт. – Поговорю с Тедом, может, я их заберу.

– Мы же встретили вас по дороге к дому Фэншоу, – вспомнил я. – Вы ничего такого не заметили?

– Чего? – не понял Катберт.

– Мы отвозили уголь дачникам, – пояснил Том.

Мне потребовалось время, чтобы сообразить, что так они называют обитателей коттеджей на утесе.

– Берт сам пережигает уголь, – пояснил Генри. – А мы развозим на продажу.

– Зачем уголь летом? – не понял я.

– Сезон барбекю, – лаконично ответил Катберт.

– И вы отвезли уголь во все дома? – заинтересовался я.

– Вначале был большой заказ Чадвикам, – охотно пояснил Генри. – Не знаю, зачем им столько мешков, похоже ребята ими стены мажут. Они, кстати, помогли донести мешки до дома. Толмаджи ничего не берут. Стоксдейлы, как обычно, берут два мешка в неделю. Мы сгрузили их у летней кухни, а Эммет вышел и, как всегда, поздоровался. Миссис Фаррар заказала всего один мешок, Том отнес его в сарай. Джерри дрых, как обычно, – сказал он с завистью. – Эта Кеннеди ничего не покупает, но всегда выходит к калитке, когда кто-то проезжает. Ну и большой заказ для отеля. Горди никогда не утруждает себя нам помогать. Зато Мэри платит сполна каждый раз и еще накидывает хороших чаевых за то, что мы все ставим ровно, а не скидываем, как попало. Как раз там мы развернулись и поехали обратно, когда навстречу пронеслась машина с давешними копами. Мы так и поняли, что что-то опять неладно, поехали в город, тут нам все и рассказали. Тело Джонсеба сейчас у доктора Кука, – понизил голос Генри. – Говорят, смерть была мгновенной, все кости себе переломал о скалы.

– Смотрите, – Катберт ткнул кружкой в окно, за которым проехала серебристая машина Блэквуда. – Даже не зашел в паб выпить с ребятами. Нехорошо.

То ли реплику Катберта услышали, то ли машина бросилась в глаза и другим посетителям, потому что по залу пронесся недовольный гул.

– За Джонсеба! – прогремел чей-то бас. – Ветра в парус!

– Ветра в парус, – откликнулись присутствующие.

– Нам пора, – вдруг стукнул Катберт пустой кружкой о столешницу. – Нельзя оставлять отца надолго одного.

Он решительно встал и направился к выходу.

– Вечно мне за него платить, – поморщился Генри. – Строит из себя мученика, прикованного к отцу.

– А что с вашим отцом? – сочувственно спросил я.

– Да вдруг неожиданно сдал лет десять назад. Когда я был в колледже, а Том на флоте. Хотя он был совсем не старый и здоров, как бык. Берт написал, что пошел утром по обычным делам и нашел отца рядом со свинарником, лежащим на земле. Похоже, тот встал пораньше проверить скотину, и тут его хватил удар. Обширный инсульт, так сказал врач. С тех пор отец почти парализован и едва говорит.

– Печально это слышать.

– Вот и мы так считаем, правда, Том? У Берта даже нет времени вывозить отца подышать воздухом, он все время лежит в своей комнате. Если бы удалось его пристроить в хороший госпиталь… Впрочем, странно все это. Никто не ожидал, что первым умрет Джонсеб, правда? Ну, нам пора, а то Берт укатит без нас, и придется добираться пешком.

Братья синхронно поднялись, подошли к Адди, расплатились и вышли из паба, будто пара заключенных, скованных цепью.

Оставшись в одиночестве, я оглядел зал и неожиданно заметил мисс Эриксон, сидевшую со стаканом вина в компании незнакомых мне людей. Глаза у нее были красными, а выражение лица еще более суровым, так что теперь она окончательно напоминала крысу-людоеда.

Я галантно отодвинул для нее стул за своим освободившимся столом.

– Что вы пьете? Могу я вас угостить?

– Калифорнийский каберне. У Креспи только один сорт, который они заказывают с какой-то винодельни с материка. Подозреваю, самый дешевый.

Я совсем не удивился, заметив, что предыдущие собеседники мисс Эриксон вовсе не возражали против ее ухода.

– Спасибо, – сказала она. – Бедный Джонсеб. Я всегда считала, что ему не стоило оставаться жить на острове. Я видела, как вы до этого беседовали с Хиггсами. Мальчишки заходили ко мне недавно, я имею в виду Тома и Генри.

– Они совсем не похожи на братьев.

– Удивительно, правда? Каждый пошел в свою родню.

– А они точно… братья?

– Что вы имеете в виду, мистер Стин?

– Я всегда считал, что близнецы должны быть, как копии друг друга. Или хотя бы быть очень похожими.

– Если речь идет об однояйцевых близнецах, – строго произнесла мисс Эриксон. – Здесь же явный случай разнояйцевых. Вы понимаете разницу?

Я быстро закивал, чтобы не нарваться на урок биологии.

– Том пошел в Джейкоба, как и Катберт и в чем-то их сестра Эзота. Эта долговязость и светлокожесть им досталась по линии Хиггсов. Средний брат Эдмунд рыжий, как все Фэншоу. А Генри весь в мать. Удивительная вещь – гены. Я недавно читала в научном журнале…

– Простите, но вы точно уверены, что у Хиггсов родились близнецы?

– Конечно! К сожалению, доктор Пибоди, практиковавший тогда на острове, уже скончался. Но я отлично помню эту трагедию, потому что из-за всех событий Джейкоб совсем перестал следить за хозяйством и старшими детьми. Мы организовали комитет в городе, чтобы помочь ему. В январе 1933-го у Розмари начались схватки. Бедная женщина была уверена, что родит благополучно дома, как она всегда делала до этого. Телефона у них тогда на ферме не было. Когда Джейкоб понял, что что-то не так, и сумел привезти доктора Пибоди, было уже поздно. Поздно для бедняжки, я имею в виду. Врачу удалось извлечь на свет обоих младенцев, но Розмари скончалась от сильного кровотечения. И ведь они даже не знали, что ожидают близнецов, потому что никогда не обращались к врачам! Доктор Пибоди сказал, что один из близнецов лежал неправильно, что совершенно вымотало роженицу и едва не стоило младенцу жизни. Если бы она вовремя обследовалась и легла в больницу, трагедии можно было бы избежать. Неужели вы снова думаете, что здесь замешано это мифическое проклятие?

– Вовсе нет, мэм.

– Боюсь, теперь все, что происходит на острове, будут связывать с особняком Фэншоу и этим злосчастным Обинатой, – покачала она головой. – Кстати, я видела сегодня мистера Блэквуда в городе. Вначале его машина проехала мимо окон моей библиотеки. А потом я встретила его на главной площади у порта, когда ходила проследить, чтобы коробки с книгами аккуратно снесли с катера на тележку, а не кидали прямо на пирс. Он стоял около своей машины и ругался с юным Джерри Бордони, потому что тот загородил ему проезд. Мне показалось, что Джерри сделал это нарочно, поскольку на острове больше нет таких больших автомобилей, а мистер Блэквуд очень боится поцарапать краску.

Мисс Эриксон хихикнула.

– Я посоветовала мистеру Блэквуду быть более… дипломатичным. Видимо, он воспринял мой совет, потому что не обозвал меня старой кошелкой в своем обычном стиле, а только что-то буркнул и отправился на Мейн-стрит по своим делам.

– Я вовсе не строю иллюзий о том, кем меня считают на этом острове, – учительница мягко положила свою крысячью лапку мне на рукав в ответ на мои сбивчивые бормотания. – Кстати, где ваш замечательный друг, профессор Ван Ренн?

– Если еще не сбежал с острова, то, скорее всего, сидит в своем пансионе, обложившись книгами и кошками. Мне, кстати, стоит проведать его.

– Хорошая идея, мистер Стин.

В ее устах это прозвучало как учительское одобрение того, что я решил перестать играть с хулиганами и собрался в гости к отличнику, чтобы вместе делать уроки. Хотя старая хрычевка никогда мне не преподавала, в ее присутствии я даже не мог спокойно допить свое пиво. Представляю, какой ужас мисс Эриксон наводила на всех островитян, посещавших начальные классы ее школы.