Сны. Корнет

Глава 34

Первыми на стол перед купцом Плещеев выложил предметы сигнального снаряжения: непосредственно сигнальный пистолет, патроны к нему, а затем и сигнальные мины.

Пояснил:

— Вот это мы разработали сообща. Начало пользоваться спросом. На данный момент разными воинскими частями и начальствующими лицами закуплено всего этого снаряжения примерно на сумму в шестьсот рублей. И это — за полгода. Думаю, как распробуют — заказывать станут больше и чаще.

Но купец был настроен довольно скептически, это было видно по его физиономии. Покрутив пистолет и патроны, Никита Саввич отложил их на стол:

— Спорить не буду! Возможно, все это дело нужное, и даже спросом будет пользоваться. Но! Вы забываете, где снаряжение для армейцев, и кто такой есть — я. Ежели только решат все это в дело пустить, сразу же появятся те, кто и рангом меня повыше, и капитал имеет с моим не сравнить, да и покровители будут куда как весомые.

«М-да! А ведь он прав. Всегда военные подряды были вещью вкусной, даже — сладкой. А потому… Прав купец! А мы — не правы, не подумали об этом!».

— Согласен! — Юрий кивнул, — Но! Можно же оформить привилегию, и по первости неплохо на этом заработать. А потом, когда… И — если! Это все примут, тогда и продать привилегию, что тоже — деньги неплохие.

Купец в задумчивости снова взял в руки патрон и покрутил его:

— Ага… Картон. А пропитывали чем?

— Воском. Пока — воском. Да, дорого выходит! Но, как я слышал, возле Моздока купцы уже вовсю качают земляное масло. И даже керосин, или как его еще называют — белую нефть — начали выпаривать. А там одним из отходов производства имеется парафин… Что-то вроде искусственного воска получается. Химикам подумать — как его можно очистить и на горячую пропитывать картон уже им. Ну, это так — на подумать! Сам я в этом ничего не понимаю.

— Ага…, - купец кивнул, но было видно, что Плещеев его пока по-прежнему не заинтересовал.

Следующим предметом, извлеченным из ташки, был коробок спичек. Это был вовсе не тот коробок, к которому привык Плехов в реальности: простой, незамысловатый, сделанный из картона или же тонкой фанеры, как делали в Советском Союзе. Здесь это была деревянная коробочка, довольно тщательно изготовленная и даже красиво отполированная — ну не было здесь фанеры, да и картона еще того, дешевого- не было. А который был — своим качеством для этих целей не подходил совершенно. Спички у них вышли довольно длинные — длиной в два вершка, почти десять сантиметров.

«Большие? Ну… да. Точнее — непривычные!».

Да и толщиной они были заметно больше привычных сновидцу. Но что поделать — их приходилось делать почти вручную. Ни станков, ни навыков у изготовителей.

«Х-м-м… а может это и к лучшему? Такая спичка дольше горит. А уж древесина на Руси никогда дефицитом не была — чай не в Европах живем!».

Плещеев извлек одну спичку и демонстративно зажег ее о боковую поверхность коробочки. Оппонент поморщился:

— Спички? Это дело такое… И вредное, и дюже опасное — вспыхивают они не когда тебе нужно, а когда им самим приспичит! — и усмехнулся получившемуся каламбуру, — Ими, как я слышал, даже барышни травиться удумали, прости господи! Отрава — как есть! Да и дороги они, опять же. То есть, вредные, загораются чуть ли не сами по себе, да и производство их — не копеечка!

Плещеев демонстративно закрыл коробочку и резко потряс ее на вытянутой руке. Никита Саввич снова поморщился и протянул опасливо:

— Вы, ваш-бродь, поосторожнее бы! Не дай бог, спалите здесь все!

— А вот и нет! — засмеялся Плещеев и снова энергично, как погремушкой, затряс коробком, — Как видите, Никита Саввич, ничего не происходит! Спички сами по себе не вспыхивают! Однако…

Он вновь продемонстрировал, что спички от коробочки загораются вполне надежно.

— Тут мы тоже покумекали с товарищами, да заменили кое-что в составе. Потому спички стали вполне безопасными! И как отрава — куда как слабее. Нет, при желании, наверное, что-то и произойдет с человеком, ежели он вдруг их все обгрызть решит. Может, облюется или еще что… Пронесет его, может быть. Но белый фосфор, который и был тем самым ядом и который вспыхивал беспричинно, здесь заменен. А теперь представьте, Никита Саввич, сколько их можно будет продавать по всей России, если две причины, по которым их и боялись, устранены!

Вот здесь купец уже задумался. В задумчивости взял в руки коробочку со спичками. Достав одну — осмотрел внимательно. Потом также внимательно осмотрел коробку. Покачал ее в руке, сначала несмело, потом — все сильнее и сильнее побрякивая спичками внутри нее.

— М-да… А вот это и впрямь уже интересно. Да, ваш-бродь, интересно! Что-то еще?

Плещеев достал следующую коробочку, и, раскрыв ее, высыпал содержимое на стол. Эти мелкие предметы были для него привычны, даже обыденны и банальны. Но здесь и сейчас о них еще никто не знал.

— Вот… Вот это мы решили назвать — скрепки. От слова — скреплять! Как видите, они изготовлены двух видов. Одни — из простой тонкой проволоки, другие — из той же проволоки, но покрытой неким составом. Этот состав не даст железу ржаветь, а значит, и пачкаться!

— И что сие такое? Что вы ими задумали скреплять? — крутил купец в руках одну из скрепок.

У Плещеева имелось все для демонстрации полезности задумок, в том числе — и листы бумаги.

— А вот… Извольте видеть! Чтобы бумаги не рассыпались по отдельности… Вот так вот — раз! И они вместе. Удобно? Конечно же!

«Чувствую себя… М-да! Ну хоть не «Гербалайф»!».

— И представьте, Никита Саввич, сколько на Руси разных контор, казенных присутствий и прочих делопроизводительских учреждений! И всем этих скрепок надо, и всем — побольше! А ведь они теряться будут. Значит, нужны будут постоянно!

Купец молчал, продолжая крутить в руках скрепку, то разгибая ее, то снова скручивая. Потом все же ответил:

— Да, согласен — интересная фитюлька! Ежели дело наладить… М-да…

— Дальше показывать? — усмехнулся Юрий.

— А у вас еще что-то есть? — несколько удивился купец.

— А то, как же?! Имеется… — жестом фокусника подпоручик извлек из коробки следующую железячку — теперь уже кнопку!

«А дырокол и скоросшиватель мы сотоварищи решили оставить на потом. Сладится с этим купцом — пустим в дело! Нет? Будем искать компаньона дальше!».

Продемонстрировав листы бумаги, пришпиленные кнопками в оконной раме, Плещеев пояснил:

— Сие тоже для различного рода контор будет весьма кстати!

Но купец не был бы купцом, если бы не вернулся к брошенной ранее вскользь фразе:

— А вот вы сказали, что неким составом железо сие покрыто. Что это, ежели не секрет? Блестит, чуть ли не как серебряное…

— А это, Никита Саввич, еще одно наше изобретение!

Плещеев сам точно не помнил, когда было изобретено покрытие железа цинком, то есть — цинкование, или оловом — то есть лужение. Из школьного курса помнил только, что и для того и для другого состава есть два способа: горячий и электролиз. Про второй способ — не помнил вовсе.

«Да и вряд ли сейчас этот способ известен. Опыты с электричеством — только-только начинаются. Про горячие же способы…».

Подсказал что-то из оставшегося в памяти все тому же Грымову, а уж тот совместно со все тем же учителем-химиком путем многочисленных опытов, методом подбора, проб и ошибок…

Плещеев цыкнул зубом, как будто нехотя кивнул:

— Вот, извольте! Мы не намеревались поначалу раскрывать сие, но… Если уж вы так внимательны и дотошны! Вот — тонкий железный прокат. Его, как я уже слышал, используют для кровли…

Купец кивнул:

— Знаю! Только дорого сие. И делают такой прокат только в Туле, да в Москве и в столице. Дело хлопотное и недешевое. Сам думал крышу себе на доме перекрыть, но… Как приценился, так и охнул! А ведь потом еще и красить такую крышу надо!

— Вот! И само железо недешевое, и с покраской его чуть не каждые пять лет возись. А здесь, если это же железо один раз покрыть таким составом — лет пятнадцать, а то и двадцать простоит точно и ржаветь не будет! Главное, чтобы не ударить чем-либо, сколов да царапин чтобы не было. А уж как блестеть сия крыша будет, а? Представьте, Никита Саввич! Красота же! Под солнышком ежели? Неужто не найдутся люди состоятельные, которым деньги не главное, а главное — красота, да чтобы все вокруг видели, как крыша на его доме сверкает серебром?!

И Плещеев вытащил из ташки стопочки листов кровельного железа. Маленьких листиков — в размер ладони всего! Часть этих листиков была — все то же железо, а часть — оцинкованные пластинки.

«Наглядное пособие! А как иначе?».

— Ну как? — спросил он у явно заинтересовавшегося купца, — Красота же, не так ли?

Тот отвлекся от перебора пластинок и гаркнул в коридор дома:

— Варька! Ну-к… Неси-ка еще «Ерофеича», а то этот степлился. Да и закуску обнови, что ли!

После выпивки и закуски, — Никита Саввич зыркнул в сторону Юрия из-под бровей:

— И за сколько же… Позвольте поинтересоваться! Вы хотите все это продать?

«Клюнул, песий сын! Точнее — даже не клюнул, а заглотил блесну целиком!».

— А вот по этому поводу, Никита Саввич… Нужно разговаривать не со мной, а с моим старшим товарищем, капитаном Грымовым. Он у нас старший, стал-быть, в нашей компании! И не о продаже идет речь, а о процентах с прибыли.

Последняя фраза купцу явно не понравилась. Впрочем, было видно, что не понравилось ему и наличие какого-то «старшего» у подпоручика.

«Да-да… Он, скорее всего, решил «развести» меня, как того кролика — дать сотен пять или шесть, да и делу конец! А чего? Дочку его… того-этого! Живу здесь, как квартирант. То есть, в чем-то уже и не чужой человек. А тут, видите ли, с каким-то капитаном договариваться! Да и процент, опять же!».

По поводу визита Грымова и переговоров договорились на завтра. И правда — чего время тянуть?

А вот Грымов сумел удивить Плещеева.

«Вот же… собака сутулая! Смог улучшить свои позиции перед переговорами с купцом, да и нас с Гордеевым — обскакать. Но… тут его понять можно, чего там!».

Капитан взял да втихушку и выкупил у владельца ту мастерскую, в которой производились и пистолеты сигнальные, и патроны с минами!

— Вы, Юрий Александрович, меня извините, но… Не предупреждая вас, я выкупил у старика-владельца ту мастерскую. Кое-какие накопления у меня имелись, вот… А старик уже давно поговаривал, что хочет в Тулу перебраться — у него там дочь замужем. Поймите правильно, вы с поручиком люди молодые, неженатые, детьми еще не обзавелись. А мне нужно думать о будущем!

— Да я разве ж против?! — пожал плечами Плещеев, — Есть у вас деньги, вложили в дело. Разве плохо? А мы с Максимом свои проценты, надеюсь, получим. Да и задумки еще есть! Если все дело дальше пойдет полюбовно, можно и еще чего-нибудь в ход пустить.

Грымов в очередной раз с интересом посмотрел на Плещеева, но тот тему развивать не стал, а капитан не счел возможным настаивать. На сам торг Грымова с купцом Плещеев не остался: полагал, что капитан сможет внятно изложить их позицию, а потом и отстоять ее. Да и вера в Грымова у Юрия не пропала, честь у этого офицера все-таки была, и совсем уж «кидать» своих товарищей он был точно неспособен.

А дальше… Дальше у Грымова с купцом явно что-то стало налаживаться. Плещеева не беспокоили, но уже с утра пораньше оба они умелись смотреть ту мастерскую, потом еще куда-то ездили, после чего снова заседали в столовой Вариного дома, судили-рядили. Даже ругались, как рассказала Юрию прошмыгнувшая к нему в спальню под покровом ночи хозяйка.

Пока Никита Саввич гостил в доме дочери, посещать последнюю в ночную пору было бы уж совсем неуместно. Но, видно, не выдержала сама купчиха и прокралась на третью ночь в гости к любовнику.

— Изрядно поднабрались батюшка с господином капитаном! Вот я и воспользовалась случаем, что он спит в спальне моего покойного мужа без задних ног, прокралась к тебе. Ты мне рад?

— А то! Конечно же, рад! — Плещеев, схватив женщину в объятия, поволок ее на тахту, показывать всю степень его радости от ее визита.

А через некоторое время:

— Так что, говоришь, ругались сильно? — Юрий попыхивал трубкой, раскуривая табачок.

— Ну не то, что ругались, но спорили сильно! — поясняла Варвара, — Батюшка потом сетовал, что с капитаном вашим спорить — что с жидом торговаться! Пенял, что, дескать, не удалось сбить ваш процент меньше десяти.

— И что, Никита Саввич-то — сильно заинтересовался нашим предложением? — продолжать интересоваться подпоручик.

Женщина кивнула:

— Сильно! Это я могу судить по тому, что раньше-то он, когда приезжал, сидел в книгах амбарных, все проверял; потом в магазине, да на складе все пересчитывал; да с Захаром разъезжал. А то, бывало, и поколотит Захарку! — хихикнула Варя, — А сейчас-то… Немного полистал книги эти, а потом, после разговоров с вами — даже не заглядывал в них. И товар не проверял!

Женщина подвинулась к Юрию поближе, приобняла его рукой и прошептала:

— А мне сказал… Ты, говорит, держись за этого офицерика молодого покрепче. Мню, говорит, что большую пользу через него получить сможем. Ну и вот…

— Что — ну и вот? — не понял Плещеев.

Варя крепче прижалась к нему и снова тихо засмеялась:

— Так вот, я и держусь. Разве не чуешь?

Юрий — чуял!

«М-да… Тут, как говорится — и пользы ради, и здоровья для!».

Подпоручик поглядывал на задремавшую у него на плече женщину и раздумывал:

«Как-то этот сон… Не то что неинтересный, но какой-то… Не очень красочный, что ли! Больше рутины, меньше удивительного. Как в книгах про попаданцев: быт, немного прогрессорства, изредка — подвиги. Хотя… И подвиги какие-то кровавенькие, излишне натуралистичные. Х-м-м… а не ты ли сам являешься причиной этой кровавости? Может, потихоньку в маньяка превращаешься? Вроде бы в роду психопатов не было.

Да и с женщинами — тоже. Нет, они тут есть, но уж с прежним сном, где я был Каннутом — не сравнить! Там-то… м-да… Баб-с было с избытком! Да все красотки, одна другой краше. А здесь все проще и реалистичнее. Нет, я вовсе не хандрю и не жалуюсь, но местных дам-с с теми — не сравнить. И уж со Светкой Чертковой — тем более. Да и Юлька… Ух, она бы тут смотрелась как жгучая фемина неземной красоты!

Здесь же все проще… Хотя чего мне жаловаться?! Вот лежит нагая женщина. Не красавица? Ну-у-у… Да. Но и не совсем уж — невесть что. Тем более сейчас, когда я ей поправил здоровье и немного — внешность. И отдается она мне тоже — как в последний раз. Так что не греши, ваш-бродь — все у тебя здесь в норме.

И вот ведь — далеко не дурочка эта Варя. Не особо умна, но по-житейски сметлива, и хитрованка: именно она сама додумалась, что не следует разглашать способности Плещеева как лекаря. Ни к чему привлекать излишнее внимание! И так уже…

Вот пару заряженных медальонов она по каким-то своим знакомым продала, но не более. Х-м-м… или это она так «свое» защищает? А то — ну как начнут соблазнять подпоручика разные «пациентки»? А зачем это ей, чтобы любовника увели? Хитра, хитра — не отнять!».

Капитан Грымов рассказал Юрию и Гордееву о результатах переговоров:

— Сошлись на десяти процентах от прибыли. Соответственно, вам, Юрий Александрович, и мне — по три процента. Вам, Максим, и нашему химику — по два процента. Завтра проедем к стряпчему, нужно будет все по правилам оформить договором…

Физиономия Максима выражала не очень радостные чувства — маловато показалось поручику.

— Господин поручик! — суховато объяснил Грымов, — Купцу нашему нужно будет еще привилегии оформить на все наши задумки. А это, как ни крути, тысячи по полторы, а то и две на каждое изобретение выйдет. В нашем государстве, у чиновничьей братии издавна повелось: не подмажешь — не поедешь. Чтобы без проволочек, да с нужным результатом! И все это придется делать в столице. Ни у меня, ни у вас таких денег нет. Да и времени — раскатывать по столицам… А посему, полагаю, что нам и этих десяти процентов будет предостаточно. Это когда производство наладится, да продажи пойдут!

Грымов перевел взгляд на Юрия:

— Однако же, все прочие задумки будут оцениваться отдельно. Вы говорили, Юрий Александрович, что есть у вас еще мысли о подобном?

Плещеев кивнул и не вдаваясь в подробности:

— Надо еще подумать-покумекать. А пока… Вот так — с бухты-барахты не хочется к купцу подходить!

А еще через некоторое время события, тянувшиеся неторопливой чередой, вдруг взбрыкнули и понеслись вскачь. Первым вестником окончания затянувшегося безделья стал Некрас, вернувшийся с базара:

— Ваш-бродь! На рынке-то, что деется! Шумит народишко-то!

— А чего он шумит? — Юрий отложил в сторону шашку и кинжал, которыми отрабатывал уже привычный комплекс упражнений.

— Так что говорят-то?! По слухам, абреги опять силой крепкой полезли. Шамиль-то… Сволота такая — не живется ему спокойно! Говорят, что несколько крепостиц за Сунженским хребтом обложили. А сколько-то и вообще — захватили! Чуть ли не Грозную штурмом взяли. В гарнизоне тревогу объявили, войска собирают. Говорят — колонну будут формировать, нашим на подмогу идти.

«М-да… вот и кончилось мое спокойное сидение под домашним арестом!».

— Интересно, интересно…, - пробормотал подпоручик, и, стянув с себя штаны, приказал денщику:

— А ну-ка… слей мне воды — обмоюсь. Пока завтракать буду, да в порядок себя приводить, седлай-ка Черта. Доеду до штаба, разузнаю все обстоятельно. А то… Может, все только слухи?

Денщик в который раз укоризненно покачал головой:

— Ваш-бродь… Я, канеш, все понимаю. Тут для вас чужих баб вроде как и не осталось. Но все же… Что же вы так — телешом-то, да по ограде? Неприлично вроде как!

Юрий рассмеялся:

— Это ты, что ли, черт старый, меня застеснялся? А если женщин взять… То тут ты и сам сказал — чужих здесь для меня нет. Если только Дунька твоя? А оставшиеся… Меня в разных видах видывали. Давай — лей, не стой столбом!

В штабе удалось перехватить озабоченного Веселовского.

— Это хорошо, господин подпоручик, что вы сами додумались приехать! Я уж думал за вами посылать, да замотался в последние дни.

Уделив Плещееву несколько минут, господин подполковник подтвердил слухи, бытовавшие на базаре Пятигорска, а частью развеял их. Получалось, что наступление горцев и впрямь состоялось и до последнего времени развивалось довольно успешно для «борцов за свободу Кавказа». Они смогли взять неожиданным приступом пару небольших крепостиц, обложить осадой еще парочку размерами побольше. Но Грозная держалась! И мало того, что держалась: с помощью подоспевших от Моздока линейных частей «мюридов» удалось отбросить от крепости.

Однако часть нападавших, отойдя от крепости, сумела переправиться на левый берег Терека и кровавой косой прошлась по небольшим гарнизонам, постам и пикетам, заодно грабя и разоряя казачьи прибрежные станицы.

«Нет, таких «соседушек» никому иметь не захочется! Врагу не пожелаешь! Только под нож всех этих… джигитов! Под нож! Выпалывать как сорняк, чтобы и духу их тут не было!».

Кроме этого, Веселовский рассказал, что практически одновременно с набегом «шамилей», на черноморском побережье Кавказа также начались многочисленные нападения на прибрежные крепости и посты русской армии. Там, правда, по словам Веселовского, все было не так серьезно: все-таки многочисленные племена шапсугов и прочих абадзехов не смогли договориться и сплотиться в единую силу. А потому эти нападения были, где посерьезнее, а где — быстрые наскоки и такая же быстрая ретирада.

«Им вождя недоставало: настоящих буйных мало — вот и нету вожаков!».

— Господин подполковник! Жду ваших указаний! — вытянулся перед начальником Плещеев, — Куда распорядитесь отбыть?

Веселовский чуть удивленно глянул на подпоручика, усмехнулся и покачал головой:

— Нет, голубчик! Для вас задача не поменялась. Я жду человека, который должен донести последние сведения о происходящем в западной части Кавказа.

— Вы, господин подполковник, все о том же «рыжем» речь ведете? — прищурился Юрий, — Полагаете, что эти нападения — скоординированы? И именно этим «рыжим»?

Подполковник задумался, покрутил кончик бакенбардов:

— Не совсем уж так вот — скоординированы! Все же западные, прибрежные горцы и бандиты Шамиля — это очень разные люди. И цели у них разные. Но вот подготовить все это… Подогреть этот котел до нужного состояния, так бы сказал… М-да, полагаю, что здесь не обошлось без кого-то со стороны!

— Деньги, оружие? — уточнил Плещеев.

— Да. И то и другое! А еще — обещание всецелой поддержки со стороны той же Турции. Я почему говорю, что Шамиль и причерноморские разбойники — суть разное? Шамиль… Он, без сомнения, связи с Турцией не теряет, это так. Но вот турки его… Не то чтобы не любят, но относятся к нему с известной долей настороженности и недоверия. Он, Шамиль-то наш, честолюбив и властолюбив безмерно. Пока у него дела плохи… К примеру, как несколько лет назад под Ахульго! Так, он не стесняется просить у османов и денег, и оружия, и людей. А как только что-то у него начинает получаться — так забывает о своих покровителях. Так уже было не раз, и не два. И Порте это крайне не нравится! А горцы побережья… те издавна связаны с Диваном. Можно сказать — с руки у турок кормятся! И никогда не скрывали своей привязанности к южному хозяину…

Веселовский помолчал, думая о чем-то своем, потом встрепенулся и указал Плещееву:

— Так что, господин подпоручик, задача у вас будет прежняя: западная сторона гор и поиск этого неведомого «рыжего»! Ступайте домой, но готовьтесь выступить по моему сигналу. Вам все понятно?

— Так точно, господин подполковник! — щелкнул каблуками гусар.