Лев Майсура

Опасный сговор

В октябре 1783 года на рейде Мангалура появились английские боевые корабли. Самый большой из них нес флаг генерала Маклеода — командующего войсками Компании на Малабарском побережье. Отозванный в связи со скандальным грабежом казны Беднура, бравый полковник сумел не только отчитаться перед бомбейским правительством, но и получить повышение в звании и должности.

Это был уже третий заход новоиспеченного генерала в Мангалур с эскадрой. Маклеод был неприятно поражен видом командира мангалурского гарнизона: лицо майора Кемпбелла было болезненным, осунувшимся, мундир на майоре — неотглаженный и потрепанный — сидел так, будто был с чужого плеча. Генерала он встретил сухо, почти неприязненно.

— Пожалуйте в мою штаб-квартиру, сэр! — с саркастической усмешкой проговорил майор, делая широкий жест в сторону полуразбитой крепости. — Спешу предупредить, что угощать мне вас нечем...

Кемпбелл вдруг согнулся и тяжко закашлялся. На лице у него появилось страдальческое выражение. Генерал — обдутый морским ветром и пропитанный добрым виски здоровяк, участливо спросил:

— Что с вами, Кемпбелл?

— Плохо, сэр, — отдышавшись, проговорил майор. — Чахотка. А от чахотки не поправляются...

Генерал Маклеод шагал по улицам Мангалура и неодобрительно покачивал головой. Множество домов было разбито. Повсюду — груды мусора, большие камни с черными следами пожаров. Солдаты и сипаи выглядели выходцами с того света — так исхудали и обтрепались они за дни осады. А давно ли их привезли сюда здоровыми и плотными парнями!

— Как с продовольствием, сэр? — спросил майор. — И есть ли подкрепление?

— С продовольствием неважно. Я привез лишь самое необходимое. А солдаты... я не знаю под каким предлогом их высадить. Все-таки перемирие.

В глазах Кемпбелла загорелись лихорадочные огоньки:

— Пора кончать с этой историей! Такое перемирие хуже войны. Я потерял полторы тысячи человек. Остальные едва держатся на ногах.

Генерал слушал, наклонив голову:

— И тем не менее нужно держаться, дорогой майор. Малабар — край изобилия, центр торговли пряностями, лесом и рыбой...

— Но нам нечего жрать в этом краю изобилия! — опять сорвался Кемпбелл. — Местная еда для нас не подходит, а провиант, который вы привезли в прошлый раз, не годится и для собак. Какой только мерзавец поставляет всю эту гадость!

— Нужно удержать Мангалур, — гнул свою линию генерал. — Компания обнищала за войну. Карнатик вытоптан. В Бенгалии назревает голод. Бомбей задолжал христианским купцам...

— А раз так — зачем тянуть с заключением мира? Мы гибнем в этой чертовой дыре!..

Маклеод покачал головой. До чего же горяч этот майор! Однако Кемпбелл — отважный и предприимчивый офицер, с таким волей-неволей приходится считаться.

— Лорд Макартней готов на мировую с Типу.

— В чем же тогда дело?

— Видите ли, генерал-губернатор в Калькутте считает унизительным заключать мир с Типу. Он действует вопреки решению Совета директоров, которые тоже хотят мира. Торговля почти совсем остановилась...

Миновав ворота крепости, генерал и майор вошли в комнату, которую занимал комендант. Обстановка в ней была скудная — всего несколько кресел да стол. Кемпбелл усадил генерала.

— Как идут дела у Фуллартона, сэр? — спросил Кемпбелл.

— Неважно. Фуллартон застрял с армией где-то на юге Майсура и не может ничего сделать. Он занял несколько крепостей, добыл немного денег, но у него тринадцать тысяч людей, которым не платили почти год. Сами представляете, что происходит в его армии.

— Значит, все наши планы сорваны, — констатировал Кемпбелл. — Типу разорвал кольцо.

— Похоже. Мы рассчитывали на успех заговора в Шрирангапаттинаме. Типу был бы убран с политической арены, черт бы его побрал! — с ненавистью проговорил генерал.

— Увы, Типу жив и здоров! Но тот вариант, о котором мы говорили в прошлый раз, приобрел реальные очертания. Мухаммад Али, видимо, рад насолить своему господину. Редкий сорвиголова! Не побоялся пропустить вас в Мангалур.. Иначе бы нам не встретиться.

Кемпбелл снова глухо закашлялся.

— Проклятая болезнь! — проговорил он, вытирая платком посеревшее лицо. — И все из-за здешнего климата. Какой это ужас — здешний муссон! Ливни буквально затопили всю страну. Простите, мы говорили о Мухаммаде Али... Он по-прежнему готов пропустить подкрепления в Мангалур.

Маклеод встал и зашагал по комнате:

— Заманчиво, майор, очень заманчиво!

— Он доверенное лицо Типу. Под его контролем все побережье. Самый подходящий человек.

— Я отлично помню этого типа. Он не раз заигрывал с нами еще при жизни Хайдара Али. Почему он снова лезет в авантюру?

— Деньги, сэр.

— Я понимаю, деньги. Но у него их, я полагаю, и без того предостаточно.

— Деньги что вода. Они текут сквозь пальцы.

В прошлый раз мне не удалось организовать вашу встречу с ним, но сейчас — пожалуйста!

Майор хлопнул в ладоши. В дверях появился денщик. Кемпбелл кивнул. Денщик на миг исчез и затем широко распахнул двери. Оба офицера встали навстречу гостю...

Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что вошедший майсурец был прирожденным воином. Широкоплечий и сильный, он был одет очень бедно, но за кушаком у него красовалось великолепное оружие. В его движениях чувствовалась повадка хищного зверя. Бросив пронзительный взгляд на англичан, он приветствовал их поднятием руки.

— Рад тебя видеть, отважный Мухаммад Али, — проговорил Маклеод с самой любезной улыбкой, какую только мог изобразить. — Здоров ли ты? Пожалуйста, садись!

— Слава Аллаху, здоров.

Неслышно ступая в своих чувяках, фаудждар подошел к креслу. Пощупав, неловко опустился в него. Маклеод и Кемпбелл сели напротив. Генерал не стал церемониться.

— Сколько ты просишь за свои услуги? — спросил он.

— Двадцать тысяч. Кроме того — личный джагир с ежегодным доходом в пятнадцать тысяч, — Мухаммад Али исподлобья глянул на собеседников. — Это недорого. И потом вы отдадите Мангалур киладару Касыму Али. Он без боя сдал вам крепость и навлек на себя смертельную опасность.

— Отлично! Твои условия подходят нам, доблестный Мухаммад Али, — сказал генерал. — Но сможешь ли ты выполнить обещанное?

Маклеод тут же пожалел о сказанном. До черноты смуглое лицо майсурца исказила презрительная усмешка. Глаза его сузились в щелки. Словно кто ударил по щеке самолюбивого сипахдара...

— Сделаю... с помощью Аллаха, — выдавил он. — Не только пропущу в Мангалур ваших солдат, но и захвачу самого Типу...

Пораженные англичане переглянулись.

— Каким образом? — вырвалось у Маклеода.

— Это мое дело. Только вышлите мне на подмогу пару английских рот...

Маклеод и Кемпбелл молчали. Неожиданное предложение сулило громадные возможности. Мухаммад Али вдруг встал:

— Мне нельзя больше оставаться здесь. Слов на ветер я не бросаю. Завтра договоримся. Всю жизнь я втаскивал на престол Хайдара Али. Но для его щенка Типу я постараюсь особо... До свидания!

Мухаммад Али снова порывисто поднял руку и исчез в дверях.

— Каково, а? — спросил Кемпбелл.

— Да, заманчиво, — произнес генерал. — Одним ударом прихлопнуть Типу! Я полагаю, вы успели неплохо познакомиться с этим человеком, Кемпбелл. Что вы думаете о его предложениях?

— Первое вполне приемлемо, сэр, — раздумчиво проговорил Кемпбелл. — Вы скрытно подвозите большие подкрепления. Дальше все будет зависеть от штыков наших солдат и сипаев...

— А второе?

— Заманчиво, как вы сказали, но рискованно. Полностью доверять Мухаммаду Али нельзя. Кто знает, что у него на уме. Легко можем потерять пару боеспособных рот, а это будет большим ударом.

— М-да, это так. А теоретически осуществим ли захват Типу Султана?

— Вполне, сэр. Султан нередко охотится в окрестных горах. Если телохранители хоть ненадолго потеряют его из виду, его легко можно будет пристрелить или захватить живьем. Мухаммад Али мог бы даже взять его спящим в палатке. Этот сипахдар — настоящий разбойник. Помните, как он ощерился, когда вы спросили, сумеет ли он выполнить обещанное. Уверен — он сам мечтает о троне Майсура. Сипаи пойдут за ним в огонь и в воду.

— Но пойдут ли они против Султана?

— Резонный вопрос, сэр. Сипаи уважают Султана. Имя его овеяно славой и победами. Я имею в виду пехоту, костяк его армии. Перебежчики рассказывают, что Типу все чаще набирает сипаев из крестьян. А крестьяне стекаются к нему отовсюду. В Майсуре им живется, по-видимому, легче, чем на остальном Декане...

— Это опасно! Он создает национальную армию. Итак, последний вариант отпадает?

— Да, сэр. Не следует обольщаться понапрасну. Первый вариант безопасней и верней. Послушайте, сэр! Не угостите ли вы меня добрым вином? — вдруг переменил тему Кемпбелл. — Я давно пью один панч![136]

Маклеод отечески улыбнулся:

— Что за разговор! Бочки с мадерой все-таки прибывают время от времени в наш бедный Бомбей.

Кемпбелл с наслаждением пил терпкое португальское вино. На его бледном осунувшемся лице появился нездоровый румянец. Он почти не кашлял. Узнав, что генерал планирует сегодня же отправиться в Телличерри за подкреплениями, майор предупредил:

— Надо скорее заключать мир, сэр! Я держусь из последних сил... .

Маклеод не поднимал головы от тарелки. Он чувствовал себя виноватым перед майором.

Вечером эскадра ушла на север. Согласно договору с Мухаммадом Али, Маклеод решил усилить гарнизон и потом нанести Типу сокрушительный, может быть, смертельный удар.

А майор с тоской и горечью глядел вслед бомбейскому флоту. По сути дела, Кемпбелл был брошен на произвол судьбы. Правитель Майсура был верен своему слову и не нарушал условий перемирия, хотя при желании мог бы без особого труда занять полуразрушенный Мангалур...

Маклеод о чем-то явно не договаривал. Дела многострадального гарнизона его почти не интересовали. И хотя генерал отправился за подкреплениями, его занимали, по всей видимости, какие-то иные планы...