Нас ленинская партия вела... Воспоминания

Боевые девятки

Горком партии поручил мне организовать ревкомы в Бутырско-Всехсвятском и Сущёвско-Марьинском районах. Дума первого района помещалась в Петровском дворце, там же находился штаб районной милиции. Очень важно было взять его в свои руки — ведь к началу восстания в Бутырско-Всехсвятском райкоме, например, имелось всего семь винтовок и один пулемёт. Поэтому прежде всего нашей задачей было достать оружие.

Группа большевиков — гласные Петровской районной думы — пришла поздно вечером в Петровский дворец. У милиционеров не было ни одного револьвера, ни одной винтовки. Комиссар милиции — кадет — испугался начавшегося восстания и сбежал ещё утром. Его помощник, мой знакомый по парижской эмиграции, товарищ Плятт сказал:

— Рад вашему приходу, охотно помогу. Я уважаю товарища Ленина и сочувствую большевикам.

Он быстро собрал находившихся во дворце милиционеров. Перед ними выступил депутат думы Афонин.

— Возможно, уже сегодня ночью начнётся последний, смертный бой между рабочими и юнкерами, — сказал он. — Кто вы такие, товарищи милиционеры? Буржуи? Сыны буржуев? Вы плоть от плоти рабочие и крестьяне. Так с кем же вы будете? Давайте все, как один, станем на защиту рабочего класса!

Милиционеры присоединились к большевикам. Лишь маленькое звено конной милиции — всего четыре казака — осталось в сторонке.

— Ишо поглядим, — сказал один из чубатых станичников.

Милиционеры избрали революционную тройку, в которую вошли Афонин, Матвеев, Плятт, выставили свои патрули, дежурных у телефонных аппаратов. Были сняты телефоны у полковника, заведующего Петровским дворцом, чтобы лишить контрреволюционеров связи.

В районах, которые были поручены мне, действовали четыре милицейских комиссариата. Три подчинились большевикам сразу. Сущёвский же, где особенно сильно было влияние эсеров, долго колебался, послал делегатов в свой центр узнать, как относится к перевороту правление союза милиционеров. Но к полуночи и этот комиссариат перешёл на сторону революции. Комиссары милиции, члены ревкома Аболь и Щербаков, произвели обыски в квартирах бывших чинов царской армии, отобрали у них личное оружие. Жители района активно помогали милиционерам.

После полуночи патрули стали приводить из Петровского парка подгулявших солдат. Отобрав оружие, большевики отпускали их. Связались с самокатной командой, стоявшей в парке, и там тоже удалось получить несколько винтовок. Группа защитников Петровского дворца выросла до тридцати человек. Из штаба белогвардейцев позвонили по телефону:

— Немедленно освободите дворец, иначе уничтожим!

Афонин ответил:

— Мы ждём вас, кадеты, встреча будет горячей, у нас есть чем угощать!

Но кадеты не решились напасть на дворец!

Загорелась заря нового дня, второго дня восстания. В старом трёхэтажном здании — районном доме Совета дежурили вооружённые рабочие, проверяя пропуска. С самого раннего утра сюда непрерывно шли делегаты заводов, фабрик, воинских частей. Все они рвались в бой.

Вскоре началось расширенное заседание Совета с представителями фабзавкомов. Первое слово предоставили мне, как секретарю райкома партии большевиков.

— У нас есть наказ Военно-революционного комитета Моссовета, — сказала я. — Мы начали вооружённое восстание. За что мы боремся?..

Я коротко изложила нашу программу. Мне никто не возражал. Меньшевики здесь действительно оказались в меньшинстве, они сидели тихо, боялись подать голос. Один за другим ораторы — делегаты предприятий выступали с заявлениями о поддержке большевиков. Райсовет принял короткое решение:

«Всеми средствами поддержать восстание, идти в бой по первому зову партийного центра».

Совет избрал девятку — районный ВРК, в него вошли К. Я. Аболь, И. Г. Батышев, Г. Янковский, И. И. Ходоровский, Прохоров, Щербаков, Лисовский, Ермолаев и я.

Девятка собралась сразу после заседания райсовета. У нас был один первейший и важнейший вопрос: где взять оружие? Решили раздобыть его во что бы то ни стало, и немедленно. По нашей просьбе рабочие завода «Дукс» собрали для Красной гвардии два ручных пулемёта. Была налажена связь с пороховым заводом в Яхроме. Офицеры, сочувствовавшие большевикам, принесли два ящика патронов из Александровского юнкерского училища. Железнодорожник, прибежавший с Казанского вокзала в райсовет, сообщил, что на запасных путях стоят вагоны с надписями: «Селёдка», но точно проверено, в них — оружие! Немедленно группа рабочих отправилась на вокзал и действительно обнаружила оружие! Восемьдесят ящиков новеньких русских трёхлинейных винтовок были привезены в штаб Красной гвардии! Большая удача! Однако где взять патроны?

— А патронный завод под Симоновым монастырём? Неужели там откажут? — подал мысль один из членов ВРК.

Однако администрация завода не признавала большевиков. Нам отказали в нашей просьбе. Тогда я поехала в ближайшую к заводу воинскую часть, и нам в помощь выделили отряд, который просто занял завод и заставил выдать красногвардейцам патроны.

В помещении райсовета становилось всё теснее и шумнее. Закончив дневную смену, приходили в Совет новые группы рабочих за оружием и директивами.

Члены ревкома побывали на предприятиях района. Всюду царил подъём, бодрое настроение. За первые часы восстания количество членов партии района удвоилось и доходило уже до двух тысяч. Росла мощь Красной гвардии. В районе находилось много солдат, они были известны своей революционностью. Ещё в июне 1917 года они отказались выполнить приказ Керенского о наступлении, их разоружили и бросили сначала в тюрьму города Двинска, потом под строжайшим конвоем перевезли в Бутырскую тюрьму. Но в сентябре под давлением революционных масс большинство двинцев вышли из тюрьмы. Отряд двинцев — триста человек — срочно выехал в Тулу с колонной грузовиков за винтовками и пулемётами.

На заводах, фабриках большевики быстро формировали десятки, соединяли их в сотни, организовывали выборы командиров, обучение военному делу под руководством бывалых солдат и товарищей, прошедших военную службу. Рабочие возводили баррикады на Александровской, Трифоновской, Владимиро-Долгоруковской и других улицах. Мощную баррикаду из трамвайных вагонов я увидела против ворот Миусского трамвайного парка. Взрослые, дети — всё трудовое население участвовало в строительстве баррикад. Глядя на них, я вспоминала Одессу 1905 года. Тогда мы потерпели поражение. А сейчас мы организованы, нас поддерживает народ, с нами — армия. Мы верим, что на этот раз победим.