Нас ленинская партия вела... Воспоминания

Ленинцы победили

Предстояло общерайонное собрание коммунистов. Я видела, что у троцкистов не оставалось шансов на победу, но всё же волновалась: дело в том, что в составе райкома было ещё много троцкистов вроде Котова, они настаивали, чтобы докладчиком на собрании выступил сам Троцкий.

Как быть? Я уже привыкла советоваться с Лениным и Крупской и опять позвонила Надежде Константиновне. Она попросила перезвонить через полчаса и тогда сообщила:

— Владимир Ильич примет тебя. Приезжай ровно в четыре.

Я приехала. Ленин усадил меня в кресло, сел напротив, посмотрел пристально в глаза, спросил:

— Как вы думаете, товарищ Таня, обсуждение «платформы десяти» прошло серьёзно? В каких ячейках вы сами побывали? Что говорили рабочие? Уверены ли вы, что резолюции хорошо продуманы и приняты в результате полной убеждённости рабочих?

— Уверена! — ответила я, но понимала, что для Ленина одного восклицания мало.

И стала рассказывать ему о беседах с рабочими на предприятиях, где было сильно влияние оппозиции, таких, как вагоноремонтный завод, трамвайный парк, железнодорожные мастерские. Массы чутьём понимают, на чьей стороне правда. Несмотря на временные заблуждения, они идут с нами. Но зачем допускать, чтобы сам Троцкий делал доклад на районном партийном собрании?..

— Что ж, если члены партии основательно разобрались, то личность докладчика не решает дела, — сказал Владимир Ильич. — Пусть выступает Троцкий, масса даст ему отпор. Но имейте в виду: успех дела зависит от его организации. Предоставите дело самотёку — провалите. Сила в организации.

Прощаясь, Ленин на мгновение задержал мою руку, произнёс:

— Знаете что, устройте так, чтобы пришли ко мне на беседу некоторые рабочие-коммунисты, именно те, которые настроены оппозиционно.

— Да смотрите, не вздумайте подсказывать им, что говорить! — предупредил он меня.

Не теряя времени, я принялась за дело. В ближайшее воскресенье вызвала рабочих-коммунистов из наиболее крупных ячеек района (СВАРЗ, трамвайного парка, дроболитейного завода, железнодорожных мастерских), которые, как мне было известно, оказались под влиянием «рабочей оппозиции» и троцкистов. Я прямо спросила их:

— А не желаете ли вы поговорить по всем волнующим вас вопросам непосредственно с В. И. Лениным? Вот послушайте его, тогда поймёте и вашу ошибку, и общее положение, и где надо искать выход. Попробую устроить вам встречу с Владимиром Ильичём.

Это предложение понравилось рабочим, но они не верили, что оно осуществимо.

— Да он и не примет нас! — говорили они. — Разве есть у него время говорить с простыми людьми?

Я постаралась убедить их, что ничего невозможного здесь нет, что Ленин, безусловно, их примет. Настроение рабочих сразу резко переменилось. Все оживились, заговорили другим языком. Посыпались вопросы:

— Кому говорить?

— С чего начнём разговор?

— О чём будем говорить?

После горячего обсуждения они решили, что сообщение о положении на заводах сделает рабочий Сокольнических мастерских Григорьев. Там обстановка была особенно тяжёлой: рабочие делали зажигалки, многие были связаны с деревней, и недовольство крестьян политикой «военного коммунизма» передавалось им.

— Что ж, — сказал Григорьев взволнованно, — если надо, буду докладывать я. Всю ночь спать не буду, а уж что-нибудь придумаю.

И вот рабочие пошли в Кремль. Вернувшись, делегаты подробно рассказали мне, как всё было. Они немного запоздали. Когда вошли в кабинет, Ленин встал, подошёл к ним с часами в руках.

— Да, опоздали! А на работу тоже опаздываете? Ну, как настроение? Как поднимается производительность труда? Бывают ли субботники? Какой дают результат?

— Вот какие были вопросы и много других — все деловые, серьёзные, — говорили потом рабочие. — Заработками нашими интересовался, как с финансами, спросил. (Владимиру Ильичу было известно, что зарплату частенько задерживали и это создавало благоприятную почву для демагогической агитации «рабочей оппозиции».)

— Серьёзная беседа была и в то же время такая сердечная!

— Какой он простой! И одет просто! Улыбается, здоровается со всеми за руку, усаживает.

— Как с родным человеком говорили! — рассказывали участники беседы.

Рабочие ушли от Ленина, убеждённые в его правоте. Ленин разъяснил им вред и опасность пропаганды оппозиционеров, помог и в материальном отношении, некоторые трудности были преодолены. Он ничего не забыл из того, что услышал от рабочих.

Участники делегации к Ленину — вчерашние сторонники оппозиции — превратились в искренних и пламенных агитаторов.

— Такому человеку на всю жизнь поверишь, это — человек правды. Он наш, весь наш, — повторяли они.

Ленин сказал рабочим, что партия ценит каждого администратора из рабочих и все выдумки о том, что Советская власть не доверяет рабочим, вражеская ложь.

Весть о приёме у Владимира Ильича разнеслась по району с быстротой молнии и произвела исключительное впечатление. На собраниях ячеек и в общежитиях выступали в защиту ленинских позиций те самые рабочие, которые прежде были на стороне оппозиции.

17–18 января 1921 года состоялся расширенный пленум МК с представителями районов и крупных предприятий. Я пригласила на пленум нескольких колеблющихся товарищей из организаций Сокольнического района, с тем чтобы здесь они услышали большевистскую правду, которая поможет им ликвидировать колебания. На пленуме обсуждалась ленинская «платформа десяти» о профсоюзах, а также тезисы троцкистов и других оппозиционных группировок. Присутствовали приглашённые из районов Москвы и уездов Московской губернии руководящие работники укомов и райкомов.

Дискуссия продолжалась два дня. Троцкисты, составлявшие большинство в бюро МК, старались использовать своё положение, чтобы «натянуть» побольше голосов. Но результат оказался плачевным для оппозиции. За тезисы Ленина голосовали 22 человека из 36. Троцкисты собрали только 9 голосов.

Второе голосование было проведено с участием приглашённых уездных и районных работников. Троцкистов и здесь постигла полная неудача: за тезисы Троцкого голосовали 18 человек из 89. За тезисы Ленина голосовало подавляющее большинство — 62 человека. Линия ленинского ЦК победила. Оппозиция была разбита наголову.

Теперь можно было с уверенностью в успехе проводить районное собрание. В районе насчитывалось около трёх тысяч коммунистов. Собрание происходило в театре «Тиволи». Народу собралось столько, что яблоку негде было упасть. Явился и весь руководящий состав МК. Троцкисты надеялись на победу, но жестоко просчитались. Провалились их планы на поддержку завербованных ими ранее сторонников. Атмосфера в районе изменилась.

Уже в начале собрания стало ясно, на чьей стороне аудитория. Во время выступления Троцкого в рядах громко разговаривали о пресловутых «гайках». Раздались раздражённые возгласы:

— Хватит завинчивать! Слыхали! Надоело!

Начались прения. Выступали рабочие, бывшие на приёме у В. И. Ленина.

Как и во всей Московской организации, в нашем районе ленинцы победили. Большевики Москвы дали решительный отпор проискам фракционеров.

С такими результатами мы пришли на X съезд партии. Вспоминается один примечательный эпизод на закрытом заседании съезда, где обсуждались меры по ликвидации контрреволюционного мятежа в Кронштадте.

Ленин предложил ничего не стенографировать и не записывать.

— Спрячьте блокноты и карандаши, — сказал он.

Делегаты с глубоким волнением и пониманием серьёзности обстановки восприняли эти слова. Неожиданно выступил Троцкий и потребовал стенографировать всё «для истории». Он дал ложную характеристику кронштадтского мятежа, назвав его массовым движением, имеющим якобы глубокие корни в народе, и заявил:

— Кукушка уже прокуковала двенадцатый час Советской власти!

Негодование охватило всех. Раздались возгласы возмущения. И тут прозвучал твёрдый голос Владимира Ильича:

— История не забудет всего, что было и будет сделано для пользы революции, но она не простит нам, если мы не оценим должным образом серьёзности положения и не будем думать о том, как отстоять революцию. Надо действовать решительно.

По предложению Владимира Ильича съезд направил в Кронштадт для подавления мятежа около трёхсот делегатов во главе с К. Е. Ворошиловым.

Контрреволюционный мятеж в Кронштадте был быстро подавлен. Делегаты X съезда партии, стянутые для штурма подразделения Красной Армии шли под артиллерийским и пулемётным огнём по тонкому льду Финского залива. И никто не мог против них устоять.