Нас ленинская партия вела... Воспоминания

Дорогой гость

...Приближалась третья годовщина Великого Октября. К тому времени я уже работала в Сокольническом райкоме партии. Пользуясь старым знакомством, я позвонила в Кремль Владимиру Ильичу:

— Приезжайте, пожалуйста, к нам 7 ноября в Сокольники на торжественное заседание.

— Ой, не смогу, товарищ Таня, занят в другом месте, — ответил он. — Пригласите кого-нибудь другого.

Справившись о моём здоровье, Ленин положил трубку телефона.

Досадно, конечно, что я опоздала с приглашением, что не у нас выступит Владимир Ильич, но ничего не попишешь. Пригласила докладчика из МК партии. А в душе всё-таки надеялась: вдруг возьмёт да и приедет? Бывали случаи, когда Ленин, получив малейшую возможность, откликался на подобные просьбы — он всегда стремился говорить с рабочими.

7 ноября в помещении кинотеатра «Тиволи» (ныне «Луч») старый большевик Алексей Григорьевич Герасимов открыл торжественное заседание пленума Сокольнического райсовета, предоставил слово докладчику.

И вот, бросив взгляд за кулисы, я увидела Ленина! По своему обыкновению, он прошёл на сцену незамеченным. Теперь, в распахнутом пальто, укрываясь от публики, он стоял за боковиной сцены, слушал докладчика. Я рванулась к нему. По моему движению председатель понял, что произошло что-то необычное. Товарищи из президиума засуетились. Владимир Ильич приложил палец к губам, шепнул мне:

— Пусть продолжает, ни в коем случае не прерывайте докладчика!

Председатель кивнул в знак того, что понял. А докладчик ничего и не заметил.

Я стала рядом с Лениным, справилась о здоровье Надежды Константиновны, он ответил и в свою очередь стал тихонько задавать мне вопросы:

— Каково настроение масс в районе?

— Как район борется с трудностями, особенно на транспорте?

— Что делается для укрепления трудовой дисциплины?

— Как прошло обсуждение последнего письма ЦК о внутрипартийном положении?

Тревога Владимира Ильича была понятной: некоторые рабочие выражали недовольство высокими ставками для «спецов»...

— Кстати, кому вы поручаете доклады на предприятиях района? — неожиданно спросил Ленин.

— Тем же рабочим-коммунистам, учащимся партийной школы, — ответила я.

— А в школе кто преподаёт?

— Из МК прислали... — Я назвала фамилию.

— Позволь, позволь, так ведь он был меньшевиком! — вспомнил Владимир Ильич. — Неужели так быстро перестроился? Не могли найти другого? А где же наши старые большевики-пропагандисты? О них, стало быть, забыли?!

— Исправим ошибку, — пообещала я.

Ленин одновременно слушал докладчика, вполголоса отрывисто задавал вопросы, улавливал ответы. Наша беседа продолжалась до конца доклада. И лишь когда председатель объявил: «Товарищи, сегодня у нас на собрании гость!» — Владимир Ильич вышел на сцену.

Он говорил, а я всматривалась в зрительный зал. Казалось, все сидящие в нём застыли. Никто не шевелился, все напряжённо слушали Владимира Ильича. Он говорил о героях, обессмертивших себя во время революции, о красноармейцах-фронтовиках, о рабочих и крестьянах — тружениках тыла. Призывал к восстановлению народного хозяйства. Он говорил — и будто исчезали стены, раскрывалась широкая панорама многострадальной, героической, ждущей наших рук Родины. Да, мы победили в войне кровавой и беспощадной, которую навязали нам империалисты. Наступила очередь войны бескровной, однако не менее тяжёлой.

Что нужно для того, чтобы победить в этой новой войне, спрашивал Владимир Ильич. Сознательность и единство рабочих и крестьян, сплочённость вокруг партии большевиков и Советов. Что ещё нам нужно? Железная дисциплина!

Слушая Ленина, я поняла, почему он так подробно расспрашивал меня: он использовал полученные от меня сведения о состоянии дел в районе для больших политических обобщений.