Никогда не поздно

Глава 10

Второй год обучения в Академии, первый год учебы на специальности «Боевая магия», самое первое занятие в качестве адепта-боевика… Я волновалась, так сильно волновалась, что едва не выскочила из комнаты, забыв причесаться и заплести волосы, хорошо еще, что Камилла, которая вернулась в Академию накануне, удержала меня и со смехом показала тонким пальцев с идеальным розовым ноготком на небольшое зеркало, вделанное в дверцу шкафа.

— Ужас, — весело возвестила моя соседка, — просто ужас. Ты, вероятно, решила, что нежить и магов-отступников надо распугивать вовсе не боевыми заклинаниями, а внешним видом. Если так, то хочу заметить, у тебя определенно все получится. На данном поприще тебе равных нет.

Я простонала, разглядывая в зеркале свое собственное отражение: растрепанные волосы, торчащие в разные стороны, заспанные глаза и следы от подушки на правой щеке, даже умывание холодной водой не помогло от всего этого избавиться.

— Я боюсь, — призналась Камилле и сама поразилась тому, что сказала. Странно, эта девушка, аристократка по рождению и воспитанию, дочь влиятельного отца, богатая наследница, стала для меня настоящей подругой. Нет, не могу сказать, что мы с леди Делгар поверяли друг другу самые сокровенные тайны или что там положено делать подругам, но… вчера, войдя в комнату, что мы с ней делили на протяжении всего первого года обучения, я на самом деле обрадовалась, когда ее увидела. И еще теплее стало в груди, когда Камилла, широко улыбнулась, увидев меня и чуть склонив светловолосую голову к плечу, поинтересовалась:

— Ну, и как ты провела без меня последние два месяца? Впрочем, не рассказывай, уверена, что ничего интересного в твоей жизни не было: книжки, рефераты, может еще какие документы переписывала у старика Майерса. Ничего нового и совершенно ничего интересного. Айрин! Это же лучшие годы твоей жизни, а ты собираешься провести их, погрязнув под пыльными фолиантами!

Я не могла не ответить ей такой же счастливой улыбкой и согласным кивком. Камилла была права, все лето я добросовестно трудилась в качестве лаборанта на кафедре демонологии, занималась с профессором Майерсом, который для чего-то вознамерился сделать из меня демонолога, много читала.

— Что и требовалось доказать, — вздохнула моя соседка, получив подтверждение своим догадкам. — Зато у меня это лето выдалось просто восхитительным! Ммм… Айрин, это было чудесно. И еще, — тут она понизила голос до шепота и поманила меня к себе поближе, — кажется, мне скоро сделают предложение.

— Ого! — я удивленно посмотрела на соседку. Сама же в этот момент не испытывала ничего. Камилла и раньше-то не скрывала, что в Академии просто убивает время до того момента, пока родители не найдут ей подходящего мужа, ну еще и поднимает свой собственный вес в глазах потенциальных женихов. Иметь диплом о магическом образовании — это очень почетно, а родители самой Камиллы оба были магами и желали видеть единственную дочь магиней.

— Да, — счастливо улыбнулась соседка. — Это лето было весьма насыщенным и многое расставило по местам.

— И от кого ты ждешь такого… решительного шага? — вопрос этот я задала чисто из вежливости, просто потому, что именно его от меня и ждала Камилла.

— Леммард Брокк! Айрин, мы с Леммом провели все каникулы вместе! — воскликнула она. А у меня задрожали руки и стопка тетрадей, которую я намеревалась выложить из сумки, упала на пол. Камилла же фыркнула что-то неразборчивое и присела рядом, помогая мне собрать вещи. А еще она говорила и говорила, и говорила, буквально захлебываясь счастьем: — Мы провели вместе все лето. Ну, не то чтобы только вдвоем, компания собралась большая и шумная. Нам было весело…. О, Айрин, зря ты отказалась поехать со мной! это было незабываемо! А Лемм такой… такой… он просто потрясающий и я, кажется, влюбленная в него по уши.

Я тихонько фыркнула, Камилла же истолковала этот мой звук по-своему:

— И да, я прекрасно понимаю, что его очарование в большей степени зависит от влиятельности семейства Брокк и размера родового состояния, но, и сам Лемм… Ох, Айрин, он такой… — и она счастливо вздохнула, прижав ладони к груди, не обращая никакого внимания на то, что многострадальные тетради, мои кстати, те самые, что она только что помогала мне собирать, снова разлетелись по полу.

Я же… я только и смогла, что улыбнуться и пожелать ей счастья:

— Я рада за тебя, Камилла, правда.

И вот сегодня я стою под пронизывающим ветром на полигоне Академии, куда было приказано явиться всем адептам-боевикам первого года обучения. Предыдущий, общеобразовательный курс в расчет не принимался. И наше обучение начинало считаться именно с этого дня, с вот этой самой минуты, когда все мы, восемнадцать человек: четырнадцать парней и всего четыре девушки, еще не до конца проснувшиеся, встревоженные, чуть-чуть напуганные (по крайней мере, я так точно боялась жутко), выстроились в линию напротив хмурого профессора Мастерса.

— Итак, — декан боевого факультета обвел нас пронзительным взглядом своих темных глаз, скривился, словно бы увидел что-то совсем нелицеприятное, прочистил горло и заговорил, — адепты. Все вы приняли решение продолжать обучение по направлению «Боевая магия» и это ваше решение было удовлетворено, по согласованию со мной лично и, исходя из тех результатов, которые вы показали по завершении первого общеобразовательного курса. Ну что же, похвально. У вас уже есть повод для гордости. Однако смею заметить, что ваше присутствие сейчас и здесь вовсе не означает, что академию вы закончите. И да, не стоит фыркать так пренебрежительно, адепт Вансаги, я сказал именно то, что имел в виду. Гарантий, что все восемнадцать из вас закончат Академию и получат диплом, не даст никто. Все будет зависеть только от вас самих. Ну а теперь… — и он улыбнулся.

А вот у меня от этой его улыбки вообще колени подогнулись. Просто… страшен был профессор Мастерс, ох, как страшен. Я даже нашу Леди Некромантку так не боялась, как боялась сейчас своего спасителя.

Нас заставили бегать. Четыре круга вокруг полигона. Я чуть не умерла уже на первом. Просто, ну не было во мне этого, физические нагрузки как-то не входили в перечень предметов, которые преподавали в сиротском приюте. Вот никак не входили. И вообще, мой образ жизни предыдущие семнадцать лет никак не потворствовал вырабатыванию во мне склонностей к самоистязаниям.

— Отвратительно, Лайрон, — лениво произнес профессор где-то за моей спиной, когда я все же поняла, что сил бежать дальше не осталось, и просто рухнула на колени, пытаясь не выплюнуть собственные легкие. — У вас лучший бал на курсе, но совершенно отвратительная физическая подготовка. Это никуда не годится. Чем вы занимались все девятнадцать лет своей жизни, раз довели себя до такого состояния?

— Семнадцать… — прокаркала я, все еще пытаясь отдышаться и не имея никаких сил и ни грамма смелости посмотреть в лицо профессору, — и вам ли не знать, что до появления в Академии я таскала подносы в трактире…

— Язвим? — и вот я по голосу профессора поняла, что лучше бы мне было промолчать. Вот всегда же молчала, старалась не выделяться, даже глаз обычно не поднимала от пола, а тут… словно демон за язык тянул, честное слово. — Пытаемся поставить меня на место? Плохо, Лайрон, очень плохо. Вы не в той весовой категории, чтобы бодаться со мной. по крайней мере, на данном этапе.

— Я и не думала, — честно ответила профессору и попыталась подняться на ноги. Не получилось. Колени подгибались, ноги дрожали мелкой дрожью, болело все… вот вообще все.

— То есть ваше выступление было продиктовано вовсе не мелочным желанием доказать мне, как сильно я не прав по отношению к вам?

— Эээ… — и вот я понимала, что совсем ничего не понимала, но… — ну, да… или нет… или… вы меня запутали, — все же честно призналась, понимая, что он все же прав — мне с ним не тягаться. Ни в какой категории.

Мастерс вздохнул. Головой покачал. Хмыкнул, разглядывая меня чуть прищурившись. Я все же набралась смелости и глянула на него искоса. Натолкнулась на полный насмешки взгляд и снова опустила глаза, еще и покраснела вся.

— Брокк, — резкий окрик профессора, заставил меня вздрогнуть, а когда возле нас остановился тот самый адепт Леммард Брокк, которого и подзывал профессор, еще и съежилась вся, понимая, как отвратительно выгляжу в глазах сокурсника.

— Адепт Брокк, — на меня уже не обращали внимания и я было подумала, что могу тихонько скрыться с глаз профессора, но оставалась одна проблема — встать не получалось, а начать отползать подальше по пластунски… ну, это было бы не совсем уместно и уже точно привлекло бы лишнее внимание к моей персоне. — Вы желали продолжать обучение под моим началом.

— Да, профессор, — спокойный голос Леммарда заставил меня даже дыхание затаить и еще ниже опустить голову. — Но вы дали понять, что в свою группу набираете только лучших адептов.

— Хорошо, что вы поняли это, Брокк, — ответил ему Мастерс. — И вот вам условие. Видите, вон оно, ваше условие, сидит на холодной земле и пытается мимикрировать под окружающую обстановку? Берите адептку Лайрон, Брокк, и через месяц мы посмотрим, способны ли вы продолжать обучение под моим кураторством. Вы оба!

— Профессор? — восклицание Леммарда Брокка было наполнено отчаянием, но я не обратила на это никакого внимания, поскольку и сама была возмущенна до глубины души. Даже не заметила, как вскочила на ноги.

— Что значит, берите?!!

— В чем дело, Брокк? — язвительно поинтересовался Мастерс. — Вы уже не так сильно хотите обучаться непосредственно у меня? А вы… Лайрон, — тут он повернулся ко мне и приподнял одну темную бровь, — скажите-ка мне, а какой именно смысл вы вложили в это мое невинное «берите»?

Я поперхнулась воздухом и… да, снова покраснела.

— Занимайтесь, ребятки, — хохотнул профессор, похлопав Леммарда Брокка по плечу. — Первый зачет по физической подготовке у вас через месяц. И если адептка Лайрон покажет мне выдающиеся результаты, я зачислю вас обоих в свою группу. Если нет, — он развел руками и притворно вздохнул, — тогда нет, не обессудьте.

И он развернулся, чтобы продолжить издеваться над остальными адептами… то есть, конечно же, чтобы продолжить обучение остальной группы.

— Одну минутку, профессор, — остановил его Леммард, — а если через месяц, Лайрон не сможет показать… результаты, я…

— Вы навсегда утратите шанс обучаться под моим непосредственным руководством, а адептка Лайрон… ей придется искать другое учебное заведение.

Не знаю, как Брокк, а я в этот момент возненавидела профессора Мастреса до самых потаенных глубин своей души.

.

— Идем, — коротко бросил мне Лемм и, не говоря больше ни слова, развернулся и пошагал… Куда-то пошагал.

— Куда? — мой вопрос полетел ему вдогонку. Бежать следом я не собиралась. Во-первых, с этим были трудности, а во-вторых, ну да, тоже были трудности. Я все еще дышала с трудом и никак не могла успокоить сердцебиение после бега.

— Заниматься, — Брокк все же остановился, посмотрел на меня через плечо. Недобро так посмотрел, стоит признать, и кивнул в сторону остальных наших сокурсников, которые уже справились с бегом и теперь дружно отжимались. Ну, по крайней мере, старались, чтобы это так выглядело. На самом же деле… Нет, я не ехидничала. В данный момент я им завидовала, поскольку сама ни за что в жизни не смогла вот так. даже примерно так не смогла бы.

— Ну, так ты идешь или как? — не выдержал Брокк, останавливаясь во второй раз и глядя на меня уже с раздражением. — И поверь, Лайрон, выбора у тебя нет. Через месяц, ты сдашь все нормативы, хочешь ты этого сейчас или нет. Я не собираюсь из-за тебя терять шанс попасть в обучение к Мастерсу.

— Ага, — буркнула я и все же отмерла и потопала следом за Брокком. — Поняла. Прекрасно поняла.

Мне было грустно и очень обидно. А еще я понимала, что, у меня и в самом деле выбора-то нет. Если не сдам нормативы, вылечу из Академии, а вылетать из Академии у меня права не было.

А спустя неделю, я ненавидела уже двоих. И первенство в данном случае профессор уступил Леммарду Брокку. Сын канцлера оказался садистом, извергом и тираном. Он заставлял меня вставать на рассвете, до завтрака (вернее, до того момента, как их сиятельство маркиз, изволили отправляться на завтрак) бегать на полигоне, отжиматься, приседать, короче издевался над бедной и несчастной мной, как только позволяла его фантазия. А вечером, после того, как заканчивались лекции и до ужина (опять-таки до того времени, когда сам Брокк считал, что пора отправляться на ужин), все повторялось в куда более извращенной форме, поскольку спустя неделю наших тренировок, кроме физических нагрузок, Брокк включил в программу обучения еще и фехтование.

Я хотела умереть. У меня постоянно болело все тело. Я ходила с трудом, дышала через раз и ненавидела. Отчаянно ненавидела всех вокруг. Даже Камилле, которая вдруг решила позавидовать тому, что теперь я провожу с ее гипотетическим женихом куда как больше времени, чем она, влетело можно сказать ни за что.

— Могу уступить тебе свое место! — рявкнула я на соседку по комнате не далее как сегодня утром, когда она, с трудом разлепив глаза, посмотрела на меня, уже одетую и готовую к очередной порции издевательств. — Я с удовольствием поваляюсь в кровати, пока ты будешь бегать под моросящим дождем в компании своего кумира! И поверь, завидовать точно не стану!

— Злая ты, — буркнула Камилла и рухнула обратно на подушку, натянула одеяло повыше, чтобы только макушка и торчала, и уже оттуда добавила, — с тех пор, как Лемм стал твоим личным учителем, с тобой вообще стало невозможно разговаривать. То кричишь, то разворачиваешься и уходишь. И похудела вон как. Я-то думала, что кости они кости и есть и тоньше стать уже не могут, а оно вон как получилось.

Я только вздохнула в ответ и вышла из нашей комнаты, направляясь на очередную тренировку. Впрочем, назвать форменное издевательство надо мной, тренировкой мог назвать только Брокк, с молчаливого одобрения профессора Мастерса. Последний пару раз появлялся на полигоне, когда Лемм меня гонял, останавливался в сторонке, наблюдал, усмехался… многозначительно и понимающе, а еще зловеще. В такие моменты мне казалось, что он только и ждет того момента, когда кто-то из нас не выдержит: я или Брокк.

К слову сказать, сам Брокк выполнял все то же самое, только в удвоенном, если не сказать, утроенном, ритме.

— Ты хилая, — это был самый изысканный комплимент, который за последнее время я слышала из уст Брокка. Все остальные просто не шли ни в какое сравнение. — И слабая. И дышать правильно не умеешь. Лайрон, так не может продолжаться дальше, слышишь?

Я, конечно же, слышала. На слух еще не жаловалась, только вот ответить не могла, поскольку в этот самый момент лежала на пожухлой мокрой траве и очень сильно пыталась не выплюнуть собственные легкие. Брокк меня укатал. Нет, он меня почти убил. Хотя… насчет почти я сейчас была совершенно не уверена.

— Тебе надо лучше питаться, — Лемм присел рядом со мной на корточки. Я затылком чувствовала его взгляд, он прожигал меня насквозь, но поднять голову и посмотреть на сокурсника я не могла. Сил не было. Причем, в прямом смысле слова. — Сегодня пойдешь на завтрак вместе со мной, буду контролировать не только нагрузки, но и твой рацион.

Я мотнула головой и промычала в ответ нечто невразумительное, говорить пока все еще не получалось.

— И не спорь! — и все, в этом весь Леммард Брокк. Если он что-нибудь решил, то переубедить его просто невозможно. Вот же упертый, как…

Я рыкнула на него, поднялась, с трудом опираясь на дрожащие руки, постояла немного, пошатываясь на холодном ветру и тяжело переставляя ноги, поплелась в общежитие. Исполнять желание Брокка и идти на завтрак в академическую столовую, я не собиралась от слова совсем.

Я вообще туда очень редко заглядывала, финансы не позволяли.

В комнату я ввалилась измочаленная, мокрая, грязная и очень злая. Лежание на мокрой траве не прошло даром для моей одежды. Сменного костюма для тренировок у меня не было, и теперь придется очень быстро мыться самой, а потом успеть привести форму в порядок перед началом лекций, чтобы она успела просохнуть до вечера, когда намечался второй раунд под названием «Загони Айрин в гроб».

— Мда, — Камилла была уже почти собрана, и теперь крутилась перед зеркалом, решая какого цвета ленту вплести в волосы, — умертвия и то лучше выглядят, чем ты спозаранку.

Особой добротой моя соседка по комнате никогда не отличалась.

— Спасибо тебе на добром слове, — буркнула я и, схватив, полотенце и мыльные принадлежности поспешила в душевую.

Радовало уже то, что девчонки, живущие на нашем этаже, все уже давно помылись и мне не придется стоять в очереди. Горячая вода оживляла. Забравшись под душ, я открутила кран на полную, закрыла глаза и просто замерла вот так, тихонько всхлипывая от удовольствия. Ничего не хотелось. Ни мыться, ни открывать глаза, ни тащиться на лекции, которые я теперь тоже стала ненавидеть по причине того, что они слишком быстро заканчивались, и опять наступал вечер. Правда, я уговаривала себя, что все это ненадолго. Всего две недели осталось. Только две недели. Четырнадцать дней. А потом, зачет и…

Вот на этом месте, я обычно приходила в себя и понимала, что не могу вылететь из Академии. Что у меня нет на это никакого права. А значит… значит, надо стараться, надо приложить еще больше усилий и быть благодарной Леммарду Брокку за то, что он вообще носится со мной и пытается хоть чем-то помочь. Поскольку все эти утренне-вечерние издевательства были нужны в первую очередь мне, а уже затем Брокку.

Нет, ну в самом деле, подумаешь, не попадет он на обучение к профессору Мастерсу, ну так и что из этого? попросить отца и тот замолвит за единственного сына и наследника словечко. Мастерс, конечно, гад тот еще, но канцлеру точно не сможет отказать.

Так что Лемм ничего не теряет, ну может, кроме гордости. А вот мне придется очень плохо, если через две недели я не смогу сдать все нормативы.

Вздохнула с надрывом и открыла глаза. Простоять вот так, под струями горячей воды я могла вечность, но не стоило забывать еще и о том, что надо еще почистить форму, а потом привести себя в порядок и отправляться на лекции.

Вымылась быстро, постирала многострадальные штаны, почистила куртку и расстроилась, заметив, что она почти расползлась по шву. Еще немного и мне придется покупать новую форму, чинить эту уже бесполезно.

Стало грустно. До стипендии еще две недели, из тех денег, что удалось отложить за лето осталось, конечно, но кто знает, что ждет меня впереди. Хотя нет, я точно знаю, что скоро зима, а мне позарез нужны новые сапоги, поскольку старые все же не пережили попытки их починить. И не мешало бы теплое пальто, и…

Захотелось плакать, но я привычно уже заставила себя проглотить слезы, просушила волосы полотенцем, затем замоталась в него сама и поспешила в комнату, раздумывая на ходу, как упросить Камиллу высушить мне волосы. В этом деле леди Делгар не было равных, как и во всем, что касалось косметических заклинаний. Другое дело, что обычно она начинала приставать ко мне со всевозможными мазями, притирками и бальзамами, призванными сделать из меня неземную красотку. Нет, я не то чтобы была против применения подобных штучек, но когда увидела стоимость одной такой баночки, которую Камилла как-то вымазала на мое лицо, решительно и бесповоротно отказалась быть красивой за ее счет. Нет уж, и так сойдет.

Придумывая на ходу, что и как буду говорить, совершенно не обратила внимания на оживление царящее в коридоре. Девчонки повыглядывали из комнат, толпились, занимая и без того узкое пространство, о чем-то шептались, переговаривались, толкались. На меня привычно никто не обращал внимания, так что до своей комнаты я добралась без особых потерь, распахнула дверь, вошла и с порога заявила:

— Камилла, ты просто обязана… — договорить не успела, потому как встретилась взглядом с серыми глазами Леммарда Брокка. — Аааа… извините, — пискнула от неожиданности и попятилась. Выскочила за дверь и удивленно воззрилась на нее же.

Да нет, дверь знакомая и комната за нею тоже была знакомая… моя… то есть, наша с Камиллой. А зачем тогда там Брокк?

Оглянулась по сторонам, то и дело, наталкиваясь на любопытные взгляды девчонок, которые продолжали шушукаться в коридоре, снова посмотрела на дверь и… отскочила от нее, когда она распахнулась, и на пороге появился… Леммард Брокк. На этот раз я зажмурилась и помотала головой.

— Очень смешно, Лайрон, — фыркнул Брокк. — И долго ты будешь там стоять? Да еще и в таком виде?

В каком это виде? Я удивленно посмотрела вниз и покраснела. Вся. Полностью. Обычно в женском общежитии парней как-то не наблюдалось. Им просто запрещалось здесь появляться и те молодые люди, что хотели встретиться с объектами своих бурных воздыханий, шли на разного рода уловки, как-то лазили через окна или пытались просочиться мимо строго вахтерши. Но даже если кому-то это и удавалось, то по коридорам они не разгуливали, и я даже не задумалась, когда выползла из душевой, закутавшись в не очень широкое полотенце. А теперь вот… зднесь Брокк и я… вся мокрая и… в одном полотенце.

Я сглотнула. И да, снова попятилась.

Леммард Брокк закатил глаза.

— Марш одеваться, Лайрон! У тебя пять минут. Не успеешь, пойдешь, как есть. Понятно?

Я кивнула. Бочком, стараясь ни в коем случае ни задеть сиятельного маркиза и одновременно, прижимая к груди мокрую форму, просочилась в комнату, укоризненно глянула на красную от смущения (или сдерживаемого смеха?) Камиллу, и все же решилась поинтересоваться:

— А куда?

— Что куда? — Брокк обернулся на пороге и теперь натурально так прожигал меня взглядом. Мне даже жарко стало, хотя пару минут назад всего, чувствовала, как кожа покрывается противными пупырышками от холода, все же сквозняки в коридоре наличествовали.

— Пойду куда?

— Лайрон, ты меня поражаешь! Мы же договорились, что с сегодняшнего дня я буду следить за твоим рационом. Все, хватит разговоров, собирайся, время уже пошло, — и он просто захлопнул дверь, оставив меня наедине с Камиллой.

— Мда, подруга, — протянула леди Делгар. — Такого в нашем болоте еще не было.