Никогда не поздно

Глава 52

Мы застыли, глядя друг на друга и не решаясь нарушить это странное, напряженное молчание. Камилла всегда умела владеть собственным лицом, так что понять, о чем она думает, какие мысли роятся в ее голове, у меня просто не получалось. Да я и не особо старалась.

Наконец, леди Росс повела плечами, едва заметно улыбнулась, или скорее, просто с усилием растянула губы в неком подобии улыбки.

— Прошу меня извинить, не стоило врываться вот так, — ее голос звучал ровно, не было ни тени неуверенности или сожаления. — Надеюсь, все в порядке? Слуги позаботились о вашем удобстве?

— Да, вполне, — кивнула я, продолжая смотреть на нее. Этот визит… что он означал? Для чего Камилла пришла ко мне? Что хотела сказать или спросить?

— Хорошо, — она кивнула, еще раз изобразила улыбку, — тогда я пойду. Доброй ночи.

— Доброй, — я тоже растянула губы в вежливой полуулыбке.

Камилла развернулась и уже взялась за ручку двери, а я… я вдруг отчетливо поняла, что если позволю ей сейчас уйти, то случится нечто непоправимое, страшное, что-то такое, что уже никогда нельзя будет изменить или как-то исправить. Возможно, в другое время я бы промолчала и позволила ей уйти. Шесть лет назад, просто не обратила бы внимания на этот поступок, даже не стала раздумывать над причинами, побудившими леди Росс прийти в мою спальню. Даже месяц назад, я бы ни за что не стала делать то, что сделала сейчас.

— Постой! — слишком громко выкрикнула я и, чтобы немного сгладить эффект, шагнула навстречу. — Подожди! Камилла… Зачем ты приходила? — вопрос дался мне легко. Воспоминания об Эване, о том, что случилось в Оруме всего двумя неделями раньше, еще были свежи и причиняли мне боль. Я потеряла друга, пусть даже мы не общались с ним шесть лет, пусть он совершил немало ошибок и едва не стал причиной гибели моей и Криса… Эван все же был мне другом. И я все еще болезненно переживала его предательство.

А Камилла? Каково ей сейчас? Точно знаю, что Лемм не успел ей ничего рассказать. Он решил отложить неприятный разговор до утра. А значит, сама Камилла сейчас ничего не знает и все еще мучается сомнениями и неизвестностью.

Она замерла. Тонкие пальцы на дверной ручке ощутимо подрагивали — это было видно даже с моего места.

— Камилла… — я преодолела разделяющее нас расстояние и остановилась всего в шаге от нее.

Она резко развернулась, тяжелые юбки всколыхнулись и снова опали красивыми складками. Глаза же… зажглись огнями. Прежними. Бледное лицо украсилось румянцем.

— Зачем я приходила? — Камилла усмехнулась и отпустила дверную ручку, сложила руки на груди. — Знаешь… а я ведь и сама уже не знаю зачем? Быть может, для того, чтобы проявить себя рачительной хозяйкой и поинтересоваться, всем ли довольны мои гости? Или же выслушать пожелания? А может, мне просто очень сильно захотелось узнать, что же произошло? Что случилось с той, которую я считала подругой? Которой верила, точно кровной сестре? Как думаешь, у меня были для этого причины? — она говорила зло, точно выплевывала каждое слово, распалялась все больше и больше и в какой-то момент стала прежней. Той самой Камиллой, которая когда-то безбожно критиковала мои наряды, а затем вместе с Леммом придумывала планы помощи мне.

— Ты… прости, — вряд мое извинение было тем, что она хотела сейчас услышать. — Я… не знаю, что тебе сказать. Я просто… тоже скучала. И думала о тебе все эти годы, ждала столичных газет, чтобы хоть что-то узнать о тебе и… Мне очень жаль, что все так получилось.

— Тебе жаль! — вскрикнула Камилла и, сжав кулаки, сделала шаг вперед, почти вплотную приблизившись ко мне. — Газеты она читала! А написать? Приехать? Хоть как-то дать знать, что жива и… все в порядке?! Об этом ты не подумала? Ну, конечно, зачем? Айрин Лайрон всегда была самостоятельной и самодостаточной! Она никогда не принимала помощь от посторонних! Хотя… — тут она как-то нехорошо улыбнулась, — уже не Лайрон. Леди Брокк! Могу себе представить, как ты потешалась, когда я пыталась планировать твою свадьбу. То-то мне тогда казалось странным, что невеста не желает даже наряд приобрести для своего бракосочетания. А оно просто было уже ненужным. Ведь свадьба состоялась задолго до этого! Тайно!

— Камилла, перестань. Все не так.

— А как?! — она уже кричала. Не сдерживаясь, наступала на меня, и пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы не столкнуться с ней, в прямом смысле слова, лбами. На самом деле в этом не было ничего угрожающего, но я… мне хотелось дать ей выговориться, спустить пар. Камилла всегда сначала устраивала разгон, а уже затем, когда первые эмоции были выплеснуты, она была способна к диалогу. Я лишь наблюдала сейчас за ней, понимая, что за шесть лет в ней много всего накопилось. Да и потом… я должна была знать, замешана ли она. Знает ли о том, что именно творил Эван. Участвовала ли в том фарсе, который шесть лет назад разрушил мою жизнь.

— Как я должна реагировать, если ты пропала шесть лет назад? Совсем пропала. Ты не оставила даже коротенькой записки. Ничего не объяснила и не попрощалась! Ты можешь себе представить, что я пережила, когда очнулась в лазарете и первым кого увидела, был ректор с ритуальным клинком наперевес? Я думала, что умру, мой резерв почти полностью схлопнулся. Только чудо удержало меня на этом свете. Но даже в таком состоянии, глядя воспаленными глазами на старика Аргона, все о чем я могла говорить — это ты! Я раз за разом спрашивала у него, где ты и что с тобой случилось, а в ответ получала лишь неоднозначные ответы о том, что мне стоит забыть о нашем с тобой знакомстве! Ты можешь себе представить такое?!! Знаешь, что они сделали? — Камилла резко замолчала, а затем резкими судорожными движениями стала расстегивать манжет. У нее не получалось и она просто рванула ткань, без сожаления уничтожая тончайшие кружева, определенно ручной работы. Мелкие жемчужинки, исполняющие роль пуговиц, брызнули в разные стороны и весело застучали по полу. А Камилла уже задирала рукав вверх. — Видишь?

На тонком запястье белел крестовой шрам. Белесый, не очень заметный. Ровные линии пересекались точно на середине. Шрам как шрам, и только маги с уверенностью могли утверждать, что это такое. Свидетельство клятвы на крови. Одной из страшнейших клятв, которые только известны. Почти тоже самое, что и моя печать, за исключением того, что подобные клятвы должны даваться осознанно и закрепляться доброй волей того, кто собственно и клянется. И да, такая клятва не подразумевала под собой никаких условий, кроме собственно самого предмета клятвы.

Нечто подобное я и подозревала, после того, как канцлер еще в Оруме рассказал мне о своем расследовании. Он же тогда и отметил, что все участники той истории давали подобные клятвы и не в состоянии их нарушить. Попробуешь рассказать о том, о чем обещал молчать и умрешь страшной мучительной смертью.

Я сглотнула, отвела взгляд от руки Камиллы и с усилием вытолкнула воздух из легких. Дышать вдруг стало тяжело. А решиться на следующий шаг — еще тяжелее. И я рисковала. Очень сильно рисковала. Но собственное чутье подсказывало, что так будет правильно.

Глядя прямо Камилле в глаза, я принялась расстегивать пуговички своего домашнего платья. Медленно, точно не решаясь. Наконец, последняя пуговица была преодолена и я отвернула ворот, обнажая плечо и ключицу.

Печать вспыхнула мгновенно. Черной дымкой зависла на расстоянии пальца от кожи и тут же рассеялась.

Глаза Камиллы стали огромными. Она отшатнулась, вскинула руку и сала ладонью горло, открывала и закрывала рот, точно бы ей не хватало воздуха.

Минуты шли. Напряженное молчание становилось гнетущим, практически невыносимым. Я отпустила ткань платья, но осталась стоять на том же месте. И смотреть на ту, что была моей подругой. Эмоции сменялись на ее лице так быстро, что я просто не успевала их толком осознать. И я прекрасно понимала, что возможно стоит что-нибудь сказать, как-то разрушить эту гнетущую атмосферу, но… не могла заставить себя произнести хоть слово.

Просто молчала, ожидая реакции Камиллы. Как она поступит? Что сделает дальше? Отвернется? Прикажет убираться из ее дома? Я не знала и старалась не гадать.

— Твари! — Камилла пришла в себя, перестала растирать собственную шею, резко выдохнула. — Так и знала, что не все так просто, как мне старались преподнести. Но печать?!!! Это же печать?

Я лишь слабо улыбнулась в ответ, не желая и дальше развивать эту тему. Камилла… такая Камилла. Только что она пылала праведным гневом и желала порвать меня на много маленьких ленточек, а вот сейчас она уже яростно сверкает глазами и сжимает кулаки, собираясь броситься на мою защиту.

Она принялась нервно мерить шагами выделенную мне спальню. Останавливаясь через каждые два шага и возмущенно всплескивая руками.

— Нет, это просто уму непостижимо! Они обвинили тебя, ведь так? — Камилла резко развернулась и уставилась на меня. Затем мотнула головой и подняла руку в предупреждающем жесте. — Нет, ничего не говори. И так все ясно. Нашли слабое звено и спустили на тебя всех собак. А ведь ты предупреждала нас. Вот же… — дальше последовал поток ругательств, произнесенных едва слышно. — Руки чешутся расцарапать кое-кому физиономию, — наконец, резюмировала она.

— Перестань, — попыталась я успокоить подругу, — все равно уже ничего нельзя изменить. Что было — то было. К тому же говорить обо всем этом я не могу.

— Как и я, — вздохнула она, хватая меня за руку и подтаскивая к кровати. — Рассказывай! — произнесла с нажимом, заставляя меня усесться на покрывало.

— Что рассказывать?

— Все рассказывай! Как жила все эти годы, что делала! Как… — она вдруг прищурилась и недобро так посмотрела на меня, — почему вышла замуж за Лемма и ничего мне не сказала? Как ты вообще могла так со мной поступить?!! Я думала, мы подруги!

— Мы подруги, — я улыбалась, рассматривая Камиллу. — А не сказала, потому что… не успела. К тому же, мы и правда хотели устроить небольшое торжество, но все никак не могли выбрать время, — ложь давалась мне тяжело, как-то не привыкла я к тому, чтобы сочинять несуществующие события прямо на ходу. Да и мне совершенно не хотелось лгать Камилле, но… в одном Лемм был прав, если тайну знают трое — то это уже не тайна, а тех, кто посвящен в особенности нашего с ним бракосочетания и так слишком много.

— Ну! — требовательно поторопила меня Камилла. — Рассказывай же! Я хочу знать все. Вот все-все! В мельчайших подробностях.

— Прошло много времени, — я неуверенно пожала плечами, — рассказ затянется.

— Ничего, — легкомысленно отмахнулась подруга, — у нас вся ночь впереди. А будешь сопротивляться, я прикажу принести бутылку вина. Нет, две бутылки! Да-да, и не надо так многозначительно поглядывать на смежную дверь. Твой муж вполне может обойтись одну ночь без своей супруги. А я не видела тебя целых шесть лет. Вот так вот! А теперь — я внимательно слушаю. Где ты жила все эти годы?

— В Оруме, — произнесла я и тут же пояснила, заметив, как свела над переносицей тонкие брови Камилла, — это небольшой городок на западе. Почти у самой границы. Там… довольно красиво, стоит признать. И тихо.

— Ну конечно, — фыркнула та, кто не мог представить себе свою жизнь без столичной суеты. — Глушь глухая, где на акры земли только полтора бородатых охотника. Как ты вообще туда угодила? Если я правильно помню, то Лемм что-то рассказывал о Северных пределах. Признаться, тогда я решила, что он бредит. Ты не могла выбрать сама такое место. Это просто… просто в голове не укладывается. Там же…

— Очень холодно и страшно, — я обхватила себя руками за плечи, разгоняя мороз, что скользнул по спине. Воспоминания о Северных пределах всегда вызывали во мне неоднозначные чувства: страх, отчаяние, ожидание скорой смерти и радость от неожиданного спасения, чувство глубокой признательности Антуану за то, что он смог увезти меня оттуда.

Я начала свой рассказ. Говорила о том, как появилась в Дальне, как была ошарашена и напугана открывающимися передо мной перспективами. Подробно описала нападение нечисти на переправу. Получалось легко, картинка из воспоминаний словно вставала перед глазами.

Антуан.

Первая встреча. Мое спасение. И потом, когда я услышала его разговор с комендантом крепости в лазарете… Желание во что бы то ни стало выбраться из той ямы, куда сама себя загнала, спастись, оказаться как можно дальше от Ашрадара…. Я говорила и говорила. Описывала Орум таким, каким увидела его в первый раз. Припомнила несколько смешных моментов.

И Антуан. Лорд Шариан занимал слишком много места в моем рассказе. Его и было много в моей жизни.

— Хм… — я замолчала, чтобы перевести дыхание, а Камилла, с живейшим интересом выслушивая мой рассказ, фыркнула, лукаво взглянув на меня. — Этот лорд… Шариан… он, вероятно, выдающаяся личность, раз ты так вдохновенно о нем рассказываешь. И что? Получается, Лемма рядом не было, а этот… Антуан все время был подле тебя, так?

— Получается, что именно так.

Я вздрогнула и резко вскинула голову, глядя на другой конец спальни. Мы так увлеклись, что не обратили внимания на то, что у моих откровений появился свидетель. Лемм стоял возле распахнутой внутренней двери, прислонившись одним плечом к косяку, и внимательно прислушивался к нашему разговору.

Я встретилась с ним взглядом и почувствовала, что краснею. Рассказывать ему о своей жизни в Оруме, об Антуане я не торопилась. В таких подробностях — так точно. Интересно, как много он услышал? Как давно стоял там?

— Лемм! — Камилла в мгновение ока оценила ситуацию, явно припомнила, о чем мы только что говорили, сделала выводы, понятные только ей одной, и вскочила на ноги. — А подслушивать нехорошо.

— Ну… поскольку со мной делиться подробностями никто не желал, пришлось пойти на крайние меры, — Лемм оттолкнулся от косяка и сделал несколько шагов вперед. Приблизился к Камилле, на мгновение обнял ее за плечи и коснулся виска легким поцелуем.

— Я рад, что вы смогли перешагнуть через обиды и недомолвки, — произнес он.

Я попыталась улыбнуться, а Камилла… она вдруг заледенела вся. Замерла, прижав руки к груди и глядя на Лемма полубезумным взглядом.

— Эван, — имя мужа сорвалось с ее губ едва различимым шепотом. — Ты… ты нашел его. Ты… Лемм! — она отшатнулась, сбрасывая его руки со своих плеч.

— Прости, — Лемм качнул головой. — Мне очень жаль, но… Эван погиб. Три недели назад. В Оруме.

Эти слова точно камнем упали между нами. Камилла продолжала стоять, точно изваяние и смотреть перед собой совершенно неподвижным взглядом. Я снова потерла плечи руками, казалось, в жарко натопленной спальне температура ощутимо понизилась.

— Как? — это все, что спросила Камилла. Она не стала садиться, не начала бегать по кругу. Она просто стояла и смотрела, теперь уже на Лемма. Холодным, пустым взглядом. И мне казалось, что с каждым словом, произнесенным Брокком, внутри моей подруги что-то умирает. И еще, и еще, и еще…

Наконец, я не выдержала и встала. Подошла к Камилле и обняла ее за плечи, желая поделиться своим теплом. Поддержать ее, как всегда она поддерживала меня. Я могла бы многое отдать, чтобы ей не приходилось переживать все это.

— Что ж, — когда Лемм замолчал, Камилла осторожно высвободилась из моих объятий и отошла вглубь спальни, к камину. Стала близко-близко к решетке, и я всерьез начала опасаться, что еще немного и пышные юбки ее платья вспыхнут точно факел. А вот сама леди Росс, кажется, совершенно этого не замечала. Она протянула руки к огню, зябко повела плечами. — На самом деле, я ожидала чего-то подобного. То есть… уже почти перестала ждать, хоть надежда все еще теплилась в глубине души. Эван давно перестал быть тем, кого я любила. Он изменился. Стал… совершенно чужим, резким, грубым, непримиримым. Он редко появлялся дома, а когда все же приезжал, то казалось, что с трудом выносит мое общество. Это больно. Очень больно понимать, что любимый человек тяготится тобой. И еще больнее понимать, что чувства, которые когда-то казались вечными, умерли.

Она замолчала и принялась растирать ладонями плечи, совсем как я недавно. Стояла, смотрела на пламя…

Когда она обернулась, ее лицо было совершенно спокойно и безмятежно, точно непроницаемая маска, лишь только синие глаза сверкали чуть ярче, да на щеках горел лихорадочный румянец, но то вполне можно было объяснить близостью к огню.

— Я так понимаю, что его тело мне не выдадут? — спросила она, прямо глядя на Лемма.

Брокк мотнул головой, а Камилла продолжила, определенно не замечая нашего с Леммом замешательства.

— Что ж, придется самой разбираться с Россами. Боюсь матушка моего покойного супруга так просто не поверит в его кончину. Тем более что доказательств нет.

— Если недостаточного моего свидетельства, то отец подтвердит. Он тоже находился в Оруме и…

— Сам канцлер? — Камилла удивленно вскинула брови. — В Оруме? — она перевела взгляд с Лемма на меня, затем обратно. Нахмурилась. — А что он там делал? Что вы вообще все там делали?

Пришла наша с Леммом очередь переглядываться. По молчаливому согласию с моей стороны, Брокк глубоко вздохнул и… начал рассказ.

Про нападения стаи волков, про то, что его поразило сходство с той, давней историей. Про расследование, убийства, свидетельства проведенного ритуала.

— Он что сделал? — Камилла впервые за весь рассказ перебила Лемма. — Похитил Айрин? Но чего он хотел этим добиться?

Взгляд Камиллы, полный непонимания метался от меня к Лемму. Она явно не до конца понимала, о чем ей рассказывают, учитывая, что Лемм довольно умело выбрасывал из своего повествования целые куски, не делился нашими догадками и очень старался не сказать лишнего. Я бы так точно не смогла. Или окончательно запуталась бы или просто рассказала все, как есть.

— Это и есть одна из причин, по которой мы здесь, — Лемм поднялся и подошел к Камилле, взял ее за плечи и развернул таким образом, чтобы смотреть в глаза. — Нам нужна помощь. Я точно знаю, что долгое время Эван находился под ментальным заклинанием. Кто-то поработил его волю, навязывал ему чуждые мысли и отравил разум твоего мужа. Я должен найти того, кто это сделал, Камилла.

— Перестань ходить вокруг да около, — тихо произнесла леди Росс и решительно высвободилась из захвата Лемма, — скажи прямо, чего ты от меня хочешь.

— Содействия. Разрешения провести обыск в вещах Эвана. А еще… хочу, чтобы ты припомнила все ваши разговоры, все странности, все, что хоть как-либо могло бы мне помочь. Возможно, имена его друзей или знакомых, каких-нибудь странных гостей в вашем доме. Подумай, Камилла… кто-то вторгся в разум Эвана, заставил его делать страшные вещи. И он не остановится, будет продолжать снова и снова. Только богам известно, сколько еще вот таких заколдованных может всплыть.

Камилла вздохнула, потерла виски кончиками пальцев, затем мотнула головой.

— Делай, что хочешь. Я попробую вспомнить, о чем ты там говорил, но ничего не обещаю. Мы уже года три и не разговаривали толком, а гостей… у Эвана никогда не было гостей, по крайней мере таких, кто мог бы показаться мне подозрительным. Несколько друзей еще по школе или из Академии, родители. Вот и все. Да мы и не жили почти под одной крышей.

Мы все помолчали.

— Уже поздно, — Камилла первая прервала гнетущую тишину. — Вам стоит отдохнуть с дороги. Поговорим завтра.

Она коротко попрощалась и покинула мою спальню.

Спустя время, засыпая на плече Лемма, я вдруг дернулась, озаренная внезапной догадкой.

— Лемм, — приподнялась на локте и принялась тормошить уснувшего уже Брокка. — Лемм! Да проснись же!

— Кто-то умер? — не открывая глаз, прохрипел он.

— Н-нет, — не сразу нашлась с ответом я.

— Ну тогда спи. Все завтра.

— Нет, не могу. Да проснись же, я тут подумала.

Брокк закрыл лицо руками и глухо застонал.

— Спи, женщина! Все разговоры завтра!

Я зарычала и принялась пихать его в бок.

— И все же ты выслушаешь меня сейчас, — настаивала я до тех пор, пока Лемм снова не застонал, не убрал руки от лица и не открыл глаза, глядя на меня с выразительно-кровожадным видом.

— Ну, что ты там придумала?

Я удовлетворенно улыбнулась.

— Все началось здесь. В то лето мы все гостили у Камиллы, а потом пришло известие, что загрызни напали на одну из деревень. Эван на несколько часов пропал, а затем вдруг нашелся странным образом. Тогда этому никто не придал значения, но… то нападение было таким же, как и на Драгву, значит, здесь действовал…

— Тот же маг, что и в восьми иных случаях за последние сто тридцать лет, — закончил за меня Лемм. — Я занимался этим делом, Айрин. Это не один маг, скорее всего, действует связка учитель — ученик и знания передаются в этой связке.

Я задумалась на мгновение, прикинула кое-что, старательно отбрасывая отголоски обиды. Про восемь случаев он мне не говорил. И про то, что эта история тянется вот уже столько лет.

— Если погода будет позволять, я хотела бы съездить в горы. В прошлый раз нас туда не пустили, но… вдруг…

— Я был там, но если хочешь, съездим при случае, — согласился Лемм, — все равно ребята из тайной канцелярии там все вдоль и поперек прошерстили и, насколько мне известно, не нашли ничего, что могло бы помочь. Да и… прошло уже семь лет, а в условиях частого колебания магического фона, никаких следов не осталось вовсе. Я ничего не нашел.

Я покивала в ответ и удовлетворенно улыбнувшись, нырнула под одеяло. Не знаю, что я собиралась найти в тех горах, но побывать там мне хотелось.

Случай выдался спустя два дня. Дожди прекратились, поместье было осмотрено нами вдоль и поперек. Камилла так и не смогла вспомнить ничего полезного, а когда мы собрались отправиться на место старого происшествия, выразила желание проехаться с нами.

— Хоть развлекусь немного, — произнесла она.

И не прогадала.

Развлечений нам хватило с лихвой.