Никогда не поздно

Глава 51

Когда я оторвалась от книг, за окнами уже сгустилась темная непроглядная тьма. Молчаливые служки Королевской библиотеки несколько часов назад внесли в читальню магические светильники, привычно расставили их на специальные подставки и так же неслышно удалились. А мы с Леммом продолжали рыться в книгах.

Ментальная магия.

Да, стоит отметить, за эти несколько часов, проведенные в библиотеке, я узнала об этом предмете куда как больше, чем за все годы обучения в Академии. На лекциях нам точно не рассказывали о том, что оказывается изначально, способность влиять а чужой разум, имели только демоны. И было это давно, еще до Великого раскола, до той войны, которая разгорелась на территории Рассветной империи несколько тысячелетий назад и привела не только к тому, что на месте огромной могущественной державы, возникло несколько куда как более мелкие королевства, но и к разделению магии как таковой.

В Рассветной империи магия не делилась на бытовую, боевую, некромантию или демонологию. Любой маг мог с легкостью изучать заклинания из любой сферы и применять их, что, впрочем, они и делали. И это привело к изрядному нарушению магического и энергетического баланса, поскольку такие вещи, как призыв демона не были еще объявлены вне закона и любой маг, обладающий знаниями и в достаточной степени яркой искрой, мог провести ритуал и разорвать тонкую грань между мирами. Демонические сущности прорывались в наш мир, захватывали тела магов и творили беззакония, о которых даже думать не хотелось. Из-за этого хрупкое равновесие между двумя мирами изрядно пошатнулось, граница миров настолько истончилась, что потусторонние сущности стали прорываться в наш мир без ритуалов и призывов.

Тогда-то население великой державы и взбунтовалось против так называемых универсалов, из-за которых это все и произошло, поскольку они являлись носителями ярчайшей искры и, в большинстве случаев, именно такие маги экспериментировали с разрывом пространства. Объяснялось это тем, что универсалы, являющиеся сильнейшими, могли без особых затрат, как магических, так и энергетических, призвать потустороннюю сущность, а так же именно универсалы обладали редкой способностью пересекать границу миров и спускаться в потусторонний мир. Для всех остальных подобные эксперименты заканчивались весьма плачевно.

Стоит признать, что ни в одной из тех книг, что я пересмотрела за долгие часы в королевской читальне, так и не нашлось подробного описания, что же представляет собой этот самый универсальный дар и как именно его можно опознать. Возможно, эта информация находилась в тех книгах, которые я еще не успела просмотреть, но честно признаться, сил на это сегодня уже не оставалось.

Я прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, давая себе несколько минут передышки. Рядом тихонько сопел Лемм, изредка шелестя страницами. Снова пошел дождь, и его тихое шелестение настраивало на безмятежный лад. Если бы не резь в глазах от усталости и затекшая от неудобной позы спина, вот так, с закрытыми глазами, вполне можно было представить себе мирную домашнюю картинку. Супруги, уютно устроившиеся в гостиной у камина. Каждый занимается своим делом, наслаждается тишиной и просто незримой близостью.

Я невесело усмехнулась своим мыслям. Пора прекращать витать в облаках и возвращаться на грешную землю.

— Нашла что-нибудь интересное? — вопрос Лемма заставил меня слегка поморщиться и распахнуть глаза.

— И да и нет, — я пожала плечами. — В основном история. Война, результатом которой стал Великий раскол Рассветной империи. Упоминание об универсалах, коих в те времена считали исчадием зла и виновниками всех мыслимых и немыслимых бед. Именно из-за них магию и стали ограничивать, ввели обязательное образование для всех, у кого разгорелась искра… ну и запретили ментальное воздействие на разум разумных существ на уровне законодательства, что действует и по сей день. Исходя из того, что мне удалось найти в этих книгах, — я кивнула на стопку уже просмотренных фолиантов, — универсалы научились ментальному воздействию по ту сторону грани. До того, как они нашли способ беспрепятственно пересекать грань и возвращаться из потустороннего мира, подобным умением владели только демонические сущности. Эта способность чужда нашему миру. Ну и тот факт, что именно универсалы обладают врожденным иммунитетом к этому самому ментальному воздействию.

— Вот как, — неопределенно пробормотал Лемм. — Не густо, но кое-что. У меня и того меньше. На самом деле, я не слишком силен в демонологии, было бы куда больше пользы, если во всем этом попыталась разобраться ты, но… — он улыбнулся, тряхнул темными волосами, — мы не будем так рисковать. Итак, все что мне удалось узнать полезного, это информация о том, что изредка демонологии могут призывать конкретную демоническую сущность, если известно имя. Но это ты и сама знаешь, поскольку пыталась рассказать мне в Оруме. А еще, вот здесь, — Лемм тряхнул ворохом пожелтевших от времени свитков, — красиво описывается случай, когда один демонолог настолько уверился в собственной непогрешимости и безнаказанности, что несколько раз проводил ритуал и призывал одного и того же демона, заключая с ним сделки раз за разом. Демон требовал себе магов, питаясь их искрой, а взамен исполнял мелкие желания сумасшедшего мага. Эта парочка, кстати, извела прилично народа, пока их не разоблачили. Когда во время ритуала, мага прервали, то он явно тронулся рассудком, поскольку сам шагнул за грань и растворился в потустороннем мареве.

Я вздохнула и прикусила губу. Может быть, не настолько этот маг и был сумасшедшим? В наше время бытует мнение, что по ту сторону грани, человек не выживет, его просто разорвут на части голодные демоны, охочие до искры. Но что если тот маг был универсалом? Тогда он не только мог спокойно существовать в потустороннем мире, хоть мне и странно это себе представить, но еще и обладал иммунитетом по отношению к магии демонам. То есть его уж точно не смогли задурить и заставить исполнять желания вызванной сущности.

Это предположение я и высказала Лемму.

— Может быть, — согласно кивнул Брокк. — Только мы об этом уже не узнаем, к сожалению, поскольку автор этих записок, — он в очередной раз взмахнул зажатыми в руках свитками, — скончался около трех сотен лет назад. Но знаешь, что еще мне показалось странным в его заметках? Он утверждает, что маг использовал какой-то совершенно незнакомый ритуал и вовсе не пытался произносить заклинания, служащие для усиления магических плетений. Как по мне то это странно… Любой ритуал основывается на определенных действиях. Магические символы, призваны усилить воздействие и стабилизировать энергетические каналы. А это просто не возможно без заклинаний.

— Подожди! — резко перебила я Лемма, прижимая пальцы к вискам. Что-то дрогнуло внутри, какая-то мысль пронеслась мимо, а я все никак не могла ухватить ее за хвост, чтобы понять… осознать… Я уже сталкивалась с чем-то подобным, однажды… — Тогда… шесть лет назад… — у меня пересохло во рту от волнения и пришлось замолчать на несколько мгновений, чтобы облизать губы и выровнять хоть немного сбившееся от внезапного озарения догадки, — Эван принес книгу. Очень старую. Запретную. И там… — я закрыла глаза ладонями. Было страшно продолжить, я не знала, станут ли мои слова спусковым механизмом для воздействия печати, ведь одним из условий было забыть и никогда никому не рассказывать о той ночи, когда по собственной глупости я нарушила закон и провела ритуал, на проведение которого права не имела совершенно.

— Молчи, — Лемм все понял. Резко поднялся и сделал несколько шагов по читальне. Взъерошил волосы, потер лицо ладонями. — Ты уже сталкивалась с такими знаниями. — Он не спрашивал, просто рассуждал вслух, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Да, — неслышно прошептала я. — Только тогда мне было не до того. Я пролистала книгу. Удивилась и поразилась тому, что информация, содержащаяся в ней, прямо противоречит тому, чему нас учили и все. Признаться честно, я ни на минуту даже не задумалась, откуда у Эвана могла взяться эта книга, но решила, что для сына королевского советника по финансовым вопросам это не проблема. Были бы деньги и связи.

— Где теперь эта книга?

— Я не знаю…

Перед глазами всплыла картинка шестилетней давности. Один из ритуальных залов Академии, в котором мы частенько проводили практические занятия, горящая яркими огнями пентаграмма на полу, опрокинутые и почти полностью оплавленные свечи, лежащая на противоположном от меня конце немаленького помещения не подающая признаков жизни, Камилла. И Маржек, глядящий на меня демоническими глазами.

Книга?

Я начертила фигуру, провела все необходимые приготовления к ритуалу, расставила свечи и даже не забыла раздать своим подельникам небольшие листочки с обрывками заклинаний. И проделала все это, тщательно сверяясь с толстой книгой, которую за несколько дней до этого мне отдал Эван.

А потом? Куда я подевала книгу потом? После того, как все было готово, и мы встали на свои места по вершинам ритуальной фигуры? Кажется, я положила ее на пол, неподалеку, рядом с нашими сумками…

Когда же ритуал вышел из-под контроля, и в зал для практических занятий ворвалась охрана вкупе с преподавателями, ощутившими магические колебания и огромный выброс энергии, случившийся в результате смерти Маржека, все смешалось. А я была настолько обескуражена произошедшим, что просто не обратила внимания на то, что случилось с книгой и остальными нашими вещами. Я об этом просто забыла.

Лемм задумчиво прикусил нижнюю губу, постоял неподвижно несколько мгновений, затем встряхнулся.

— Ладно, уже поздно, давай сворачиваться.

Я лишь кивнула, чувствуя нарастающую досаду. Мы провели несколько часов, переворачивая старые пыльные фолианты, выискивая малейшее упоминание о том, что могло бы быть важно в нашей ситуации, но так ничего путного и не нашли. Нет, я ни на минуту не усомнилась в ценности тех сведений, которые стали мне доступны. Ни одна Академия не дала бы мне столько знаний, ни один даже самый строгий и требовательный профессор не смог бы настолько утолить мою жажду новых открытий. Только вот в нашем расследовании все эти сведения помогли не слишком. Или же я пока не поняла, как именно мне стоит их применить. Не хотелось бы, чтобы это понимание пришло слишком поздно.

— Может быть, стоит наведаться в Академию и поговорить с профессором Майерсом? — спросила я, когда мы уже покинули библиотеку и неспешно направлялись к экипажу. — Возможно, он сможет ответить на некоторые вопросы.

— Не стоит, — отрывисто ответил Лемм. — Мы не знаем, кто замешан во всей этой истории и чем меньше людей знает о нашем расследовании, тем больше шансов не заиметь еще больше проблем. Ноги из всей этой мутной истории растут из Академии. А там… — он усмехнулся невесело и распахнул передо мной дверцу кареты.

Мне пришлось признать правоту Лемма, да и сама думала так же. Просто не хотелось верить, что и еще кто-то из тех, кому я когда-то доверяла безоговорочно, может оказаться тем, кого мы ищем.

Лемм устроился напротив меня, постучал по крыше экипажа, давая вознице знак трогаться и только после того, как мы выехали с Круглой площади, произнес едва слышно.

— Как ты смотришь на то, чтобы завтра нанести визит одной нашей старой знакомой?

Он не назвал имени, ни словом не дал понять о ком именно говорит. Но мне это было и не нужно. Яркие глаза, темные волосы, всегда уложенные в идеальную прическу, чуть вздернутый носик — лицо Камиллы встало перед глазами так ярко, словно она сама сидела напротив меня рядом с Леммом. Сердце слабо трепыхнулось в груди, а затем болезненно сжалось.

— Я все равно должен рассказать ей о том, что случилось в Оруме, и подумал, что ты захочешь…

— Да, я хочу увидеть ее.

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно кивнул Лемм. — Насколько мне известно, леди Росс сейчас гостит в поместье своего отца, туда мы и отправимся с самого утра.

Дождь с силой барабанил по крыше, мутные потоки стекали по оконному стеклу, размывая действительность. Я слегка поежилась и обхватила себя руками за плечи. Однако не пошевелилась и от окна не отошла, продолжила бессмысленно смотреть вперед, хоть и не могла практически ничего разглядеть.

За спиной натужно заскрипела дверь, впуская в небольшую комнатушку порыв холодного ветра и запах готовящейся в кухне еды. На этом постоялом дворе, казалось, даже стены пропитались не слишком приятным ароматом подгорелого мяса и кислой капусты.

— Я договорился об ужине и месте для лошадей, — произнес Лемм, закрывая дверь. Отвратительный скрип в очередной раз резанул по нервам, вызывая непроизвольную дрожь и мурашки.

Я не ответила. И не обернулась.

Мы застряли на этом постоялом дворе, в двух днях пути от Делгара из-за разыгравшейся непогоды. Райена провожала нас всего лишь небольшой моросью и хмурым серым небом, но чем дальше мы продвигались, тем сильнее становились дожди. Дороги развезло так, что местами стало невозможно проехать. А дождь все не прекращался. Наоборот, потоки воды, которые извергало затянутое серыми тучами небо, становились все сильнее и сильнее, и в результате нам пришлось искать ночлег на этом постоялом дворе. Продолжать путь стало невозможно.

Увы, когда два часа назад, наш экипаж остановился у крыльца единственного на всю округу постоялого двора, то оказалось, что таких незадачливых путешественников здесь достаточно. Свободных мест не оказалось и все, что нам предложил хозяин сего славного заведения — это два набитых соломой тюфяка в общем зале.

Лемму пришлось с ним договариваться. Даже представить боюсь, сколько он заплатил за этот чулан под самой крышей, в который с трудом поместилась узкая кровать под тканым, давно выцветшим покрывалом, два колченогих стула и стол.

— О чем задумалась? — Лемм подошел ближе и остановился в шаге за моей спиной. Он не прикасался ко мне даже краешком своего камзола, но я остро ощущала его присутствие. Всей кожей ощущала. Как и напряжение между нами, которое становилось все сильнее с каждый днем, с каждым часом, который мы проводили, запертые в нутре экипажа, отрезанные от всего мира.

А теперь вот эта комната. И кровать. Одна на двоих.

— Ни о чем серьезном, — вопреки логике спокойно произнесла я. — Переживаю за Криса.

— Ему ничего не грозит. Поместье хорошо охраняется, к тому же Миранда…

— Я знаю. Все это знаю, как и то, что вокруг него слишком много опытных магов, способных защитить маленького мальчика от любой опасности. И прости, наверное, я неправильно выразилась. Я переживаю не за Криса, а из-за него. Если ты думаешь, что твой сын вот так просто смирится с присутствием рядом с ним мэтра Ранно, то это не так. Как бы по возвращении в Райену нам не оказаться на обломках хорошо защищенного и укрепленного поместья.

— Не преувеличивай, — усмехнулся Лемм. — Один маленький мальчик не сможет разрушить то, что создавалось и укреплялось веками.

— Ага, — фыркнула я, но разубеждать Лемма не стала.

Мы помолчали. Дождь усиленно барабанил по крыше, потоки воды стекали по мутному стеклу, отрезая нас от реальности. Здесь и сейчас мы были вдвоем. Только он и я.

— Лемм, я… -

— Айрин…

Я резко развернулась, встретилась взглядом со светлыми глазами Лемма и… совершенно забыла, о чем хотела сказать. Он тоже замолчал. Смотрел на меня и молчал. И все стало неважным. Отошло на задний план, а затем и вовсе исчезло, было смыто холодным дождем, растворилось в той, иной реальности.

Я не знаю, кто из нас сделал первый шаг. Не помню, как получилось так, что одежда стала вдруг мешать, а затем и вовсе исчезла. В целом мире не осталось никого и ничего, кроме нас…

На этом постоялом дворе мы застряли на два дня. Два долгих дня, которые пролетели как одно мгновение. Два дня, наполненные нежностью и любовью, страстью… единением… Мы с Леммом практически не покидали пыльной и тесной комнатушки под крышей. Мы были вместе.

Сбылись мечты глупенькой адептки, грезящей о том, чтобы засыпать и просыпаться рядом с любимым. Лежать рядом, упиваясь нежностью и томительными минутами настоящего счастья, слушать, как дождь барабанит по крыше…

Это были одни из самых счастливых дней в моей жизни.

Дорога до Делгара растянулась с двух дней до пяти. Дороги размыло до такой степени, что большую половину мы решили проделать верхом, опасаясь, что экипаж просто загрязнет.

И вот, наконец, долгожданный конец этого путешествия. Величественные башни родового поместья рода Камиллы выросли на горизонте, уверенно подпирая шпилями серое неприглядное небо. Мы вымокли до последней нитки, не спасал ни плащ, ни даже заклинание — слишком много силы требовалось, чтобы держать над головой невидимый магический щит.

— Наконец-то, — Лемм придержал своего коня, ожидая пока я поравняюсь с ним. — Никогда не думал, что буду настолько рад оказаться под крышей дома славного семейства Делгаров.

— Я мечтаю о горячей ванне и теплом вине с пряностями. Очень надеюсь, что Камилла не выставит меня за порог, как только увидит, — несмотря ни на что, в душе у меня царил разлад. Увы, я понятия не имела, как отнесется к моему появлению на своем пороге, бывшая подруга. Камилла, так же как и Эван, как леди Брокк и ректор. Принесла в свое время кровную клятву о неразглашении. Знала ли она о том, что на самом деле произошло той ночью в Академии? Участвовала ли в той авантюре, что придумал Эван?

Ответов у меня не было, но сердце сжималось всякий раз, когда я думала о леди Росс.

— Лорд и леди Брокк! — хорошо поставленным голосом объявил дворецкий, распахивая перед нами высокие двери одной из гостиных залов поместья. Помнится, в пору нашего студенчества и того, самого первого визита в Делгар, именно эта гостиная была облюбована нами. Здесь мы предпочитали проводить те короткие часы, когда погода не позволяла отправиться на прогулку или же было слишком рано, чтобы ложиться спать. Сколько партий в карты было разыграно на вон том низеньком столике у камина, сколько книг прочитано, сколько секретов поведано…

Я тряхнула головой, с усилием отгоняя непрошенные воспоминания и решительно переступила порог, отстав от Лемма всего на пару шагов. Было ли мне страшно? Нет, скорее волнительно. И очень хотелось увидеть Камиллу. Она первая отнеслась ко мне, как к человеку, первая протянула руку помощи, и… она никогда ничего не требовала в обмен на свою дружбу.

— Лемм! — знакомый голос раздался совсем рядом, и я вздрогнула. — О, Богиня! Как ты здесь оказался? Только не говори, что проделал такой путь в эту ужасную погоду? У нас уже неделю льет как из ведра, все дороги размыло, иной раз мне кажется, что еще немного и море будет плескаться у самого порога Делгара! Ты сумасшедший, вот что я тебе скажу!

Она не изменилась. Совсем. Все та же блистательная красотка из знатного рода в элегантном платье нежно-сиреневого оттенка, идеальная прическа, ровная кожа, глаза. я в ту же секунду почувствовала себя побирушкой, несмотря на то, что мой дорожный костюм был пошит всего за несколько часов до нашего отъезда из столицы и создательницей этого произведения была самая известная модистка, после продолжительного путешествия под проливным дождем, дорогая ткань была безвозвратно испорчена, кружева поникли мокрыми тряпками, а подол был нещадно заляпан грязью.

А взгляд Камиллы изменился. Он стал серьезнее, глубже. Не было в глубине ее синих, как летнее небо, глаз больше любопытства, восторженности, наивности. Зато появилась скрытая тоска и боль, одиночество, усталость. Все это никак не отразилось на лице, зато глаза… глаза выдавали ее с головой.

— Почему не послал магический вестник? Не предупредил о своем приезде? — она стремительно подскочила с диванчика, на котором сидела до нашего появления и решительно приблизилась к Лемму. Остановилась в шаге, окинула его взглядом, поморщилась от вида помокшего насквозь камзола и грязных сапог. — И что значит: лорд и леди Брокк? — одна идеальная бровь чуть приподнялась. — Я не так долго пробыла здесь, вдали от Райены и общества и точно не могла пропустить такое важное…. — и вот в этот момент вошла я, чем привлекла внимание Камиллы.

Она споткнулась посреди фразы, синие глаза увеличились в размере, рот приоткрылся… Удивление, недоверие… шок… и слабая, едва заметная… радость? Или я просто пытаюсь выдать желаемое за действительное.

— Здравствуй, — мой тихий голос произвел эффект взорвавшегося заклинания. Камилла вздрогнула, отшатнулась на шаг, ее рука тонкой плетью взметнулась вверх, пальцы сжали горло, будто бы пытаясь разжать невидимую удавку.

— Айрин?

— Знаю, что не стоило появляться вот так, без предупреждения, но… я рада тебя видеть. На самом деле, рада.

— Д-да… да, я тоже рада, — взгляд Камиллы переместился с меня на Лемма, затем обратно. Она нахмурилась, дернулась, словно бы пытаясь подойти, но в последний момент передумала. — Леди Брокк? Лемм? Вы… когда вы поженились?

— Шесть лет назад, Камилла. Еще до моей практики.

Это стало неожиданностью для нас обеих. Мы не договаривались о том, что будем говорить Камилле, и для меня стало открытием, что и ее Лемм не желает посвящать в истинное положение дел. Впрочем, это разумно. Не я ли сама недавно размышляла о том, что мы понятия не имеем, под чьей личиной притаился наш неведомый враг. Правда, очень не хотелось подозревать Камиллу.

Но если я просто удивленно взглянула на Лемма, пытаясь понять, чем он руководствовался, когда выдавал нашей старинной подруге ту же легенду, которая теперь с легкой руки канцлера, вовсю гуляла по столице, то Камилла сдавленно всхлипнула, прижала тонкие пальчики к губам, снова перевела взгляд с Лемма на меня. А затем она изменилась. Вмиг стала леди. Благородной, аристократичной до кончиков ногтей и… совершенно равнодушной.

— Вот как, — голос ее прозвучал холодно. Спина стала прямой, как палка, губы сжались в тонкую линию, глаза сверкнули. — Что ж, поздравляю, хоть, стоит признать, что это и запоздало, но тем не менее. Вы вероятно желаете привести себя в порядок. Я отдам необходимые приготовления.

Горячая ванна, сухая одежда, стакан теплого питья — меня клонило в сон, но я упорно держалась, сцеживая зевки в кулак. Я ждала Лемма. Нам отвели смежные спальни, соединяющиеся между собой неприметной дверцей в гардеробной. И вот я ждала. Смотрела в окно, покусывая нижнюю губу, думала… Впрочем, нет, думать не получалось. Хотелось спать. Очень. Но еще больше хотелось увидеть Лемма и спросить. Много о чем спросить, на самом деле.

Легкое дуновение коснулось кожи, едва ощутимо пощекотало еще влажные волосы на затылке и испарилось. Я резко обернулась и удивленно приподняла брови.

На пороге моей спальни стояла Камилла.