Никогда не поздно

Глава 49

Райена встретила нас проливным дождем и затором на дороге. Затяжное путешествие, которое вот-вот грозило подойти к концу, растянулось еще на неопределенное время и меня это злило неимоверно. Однако приходилось сдерживаться, бросая негодующие взгляды в окно, поскольку рядом сидел Крис, и он был в восторге. Эта поездка стала первым настоящим путешествием в его короткой жизни, и малыш был счастлив, вдохновлен и возбужден настолько, что я боялась, как бы он не заболел от наплыва эмоций и впечатлений.

Отодвинула шторку на окне экипажа и выругалась про себя — кажется, застряли мы здесь надолго, затор впереди образовался прочный. С тщательно сдерживаемой злостью задернула занавеску обратно и откинулась на спинку сидения, прикрыв глаза. Крис что-то восторженно рассказывал Лемму, а тот внимательно слушал, отвечал, и, кажется, был вполне счастлив. Непредвиденная задержка никак не огорчала лорда Брокка, в отличие от меня.

Я вздохнула, попыталась устроиться поудобнее на жесткой скамье и хоть немного вытянуть затекшие ноги. Долгое сидение в экипаже не пошло моей спине на пользу. Мне и раньше-то не часто доводилось прибегать к таким излишествам, как поездка в экипаже, а после шести лет в Оруме, где передвигаться на длительные расстояния приходилось исключительно верхом и кареты использовались только на коротких промежутках в черте города, который можно было объехать за час, совершенно отвыкла от многочасового сидения на неудобной лавке.

Кстати, об Оруме. Уезжать не хотелось, хоть я и понимала всю необходимость этой поездки. За шесть лет этот город стал мне настоящим домом. Там у меня появился первый в жизни дом, настоящая семья и даже друзья. Я слишком сильно прикипела к маленькому провинциальному городку, в котором знала по именам большую часть населения.

Лаура. Подруга не согласилась поехать со мной. Крайн все еще находился в госпитале и пусть мэтр Райден был уверен, что никаких последствий для его здоровья ранение не принесет, все же настаивал на том, что некоторое время ему необходимо на восстановление, а значит, ни о каких путешествиях и речи не шло. Оставить мужа, Лаура, само собой, не могла и потому их поездка в столицу являлась невозможной.

— Поезжай, — сказала она мне, когда мы уже прощались на пороге нашего дома, который теперь полностью принадлежал ей — я специально выторговала эту привилегию у Антуана. — Тебе это нужно. А мой дом здесь. Надеюсь, мы еще увидимся.

Мне не понравилось ни ее настроение, ни слова, которые она произнесла мне на прощание, но я промолчала. Звучало все так, словно подруга спроваживала меня навсегда и уже не чаяла вновь увидеть на пороге. Что ж, в свете последних событий, а я, конечно же, не смогла удержаться и рассказала Лауре о предложении Лемма, ожидать от нее иной реакции было бы глупо.

— Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой, Айрин, — продолжала свою прощальную речь та, что стала мне сестрой, — и не упускай возможности ею стать. А если вдруг когда-нибудь, так случится, что… — она не договорила и отвернулась, пряча от меня глаза. но быстро взяла себя в руки, смахнула с ресниц предательскую слезинку, и продолжила: — Знай, что здесь у тебя есть семья и этот дом — твой, несмотря ни на какие бумаги. Но я все же верю, что ты построишь свою жизнь там, где бьется твое сердце или же рядом с тем, ради кого оно бьется.

Если я соглашусь на этот брак, в Орум мне уже не вернуться.

Жалела ли я об этом?

Было грустно. Моя жизнь в очередной раз делала крутой поворот и менялась слишком резко и кардинально, но нет. Я не жалела. Орум стал мне домом, я прикипела к нему душой, смогла полюбить непроходимые болота и дремучие леса, что окружали этот городок, даже нечисть, которой было полно в окрестностях воспринималась мной как нечто само собой разумеющееся. Не знаю, как быстро смогу смириться с тем, что не стоит все время быть начеку и держать наготове пару заклинаний. Однако подсознательно я всегда чувствовала, что мне в Оруме не место.

Сложнее всего было расстаться с Антуаном. Лорд Шариан все понял и, так же как и Лаура, не стал чинить мне препятствий и пытаться удержать. Обвинять ни в чем он меня тоже не стал, за что я была ему благодарна. Мне бы очень не хотелось, чтобы Антуан видел во мне врага. Он слишком много для меня значил, хоть я и не смогла ответить на его чувства. Сам лорд Шариан тоже понимал, что если за шесть лет я так и не нашла в себе сил полюбить его, то уже и не смогу посмотреть на него иначе, чем на друга. Но разговор с Антуаном вышел тяжелым и оставил неприятный осадок, пусть мы и не ссорились и не бросались обвинениями, а попрощались довольно таки сухо. Он тоже не ждал меня обратно, к тому же, в связи с тем, что за короткий период Орум лишился сразу всех своих магов, Лемм оставил там на должности временно исполняющего обязанности городского мага одного из своих заместителей, а поскольку ловцы все еще продолжали шарить по лесам в поисках схронов Эвана, то недостатка в магической поддержке у градоправителя Орума не будет.

— О чем ты задумалась? — тихий голос Лемма привел меня в чувство и заставил вынырнуть из своих размышлений. Я открыла глаза.

— О том, что нам все же стоит остановиться на постоялом дворе, а потом попробовать подыскать себе временное жилье. У меня нет уверенности, что семейный особняк герцогов Нэшвилл — это самое благоприятное место для нас с Крисом.

Наше проживание в столице обсуждалось не один раз и являлось причинной жарких споров. Лемм настаивал на том, чтобы мы обживались в их родовом поместье на территории Райены, а я… стоит ли озвучивать причину, по которой мне этого совершенно не хотелось? И да, слухи и сплетни играли во всем этом последнюю роль. У меня практически не было знакомых в Райене и уж точно не было никаких родственников, так что переживать за собственную репутацию я даже не думала, а вот встречи с леди Брокк страшилась, мда…

С нее станется вспомнить события давно минувших дней и напомнить мне про условие печати. Кстати, стоит серьезно поговорить с лордом Аргоном по этому поводу. Тогда, шесть лет назад, отправляя меня на практику в Северный Край, он высказался предельно ясно:

— Я не стал блокировать твою искру, Лайрон. Считаю, что это слишком жестокое наказание для мага, всегда так считал. Но и ты помни — условия печати не должны быть нарушены иначе все будет зря. В этом отношении действие двенадцатой печати останется неизменным: за разглашение — жуткая смерть. И держись подальше от столицы, ничего хорошего тебя здесь не ожидает.

Интересно, являются ли его слова пророческими или же он просто очень сильно хотел убрать меня с глаз подальше, чтобы я одним своим видом не напоминала ему о совершенном преступлении. Я не обольщалась на этот счет, прекрасно понимая, что если меня ждет смерть за совершенное шесть лет назад преступление, то и лорд Аргон и сиятельные лорды Росс и Делгар вкупе с леди Брокк тоже поплатятся за сокрытие особо тяжкого преступления. К тому же, я ведь уже наказана — на мне горит двенадцатая печать, одна из высших мер наказания и пойди, докажи, что условия там не совсем корректные и основные принципы наложения были нарушены. А вот эти господа отделались только лишь клятвой на крови, а это ни разу не наказание. Так что и у ректора и у вышеназванных господ есть определенные причины не желать моего появления в Райене.

А еще мне было любопытно, что именно ректор вложил в условия. Я помню о том, что мне стоило как можно скорее убраться из столицы, забыть о том, что произошло в ту ночь в Академии, никогда никому даже словом не обмолвиться об истинных причинах наложения печати, не произносить имен и, единственное условие от леди Брокк — оставить в покое ее сына. Лорд Аргон сформулировал последнее условие довольно неоднозначно. Я прекрасно помню, как после требований герцогини, он произнес: «Отказаться от всех имеющихся договоренностей и обещаний, забыть о клятвах, если они противоречат налагаемым условиям!»

Вот так. Но… в условиях не было ни слова о том, что я не могу вернуться в Райену или же дать определенные обещания или клятвы повторно. Или все же не стоит рисковать?

Во всех справочниках двенадцатая печать характеризуется вполне однозначно — ее условия нельзя нарушать. Я смогла прочувствовать это на собственной шкуре, когда в Оруме приблизилась к месту проведения ритуала, о котором мне было приказано забыть. Но на Лемма печать не среагировала и границу Райены я преодолела вот уже около часа назад. Потому что условия были не слишком корректно сформулированы или была какая-то иная причина? Вот для того, чтобы окончательно разобраться со всем этим мне и требовалось встретиться с ректором. И только потом, я буду думать над тем, принимать предложение Лемма о замужестве или же оставить все как есть.

— Мы же с тобой уже не один раз обсуждали это, — вскинулся Лемм. — Вы с Крисом будете жить в нашем особняке, и это не обсуждается. Кроме того, что это одно из самых безопасных мест во всем королевстве, там находится святилище, а кто знает, когда сила Кристиана наконец решит пробудиться.

Я вздохнула, нехотя признавая его правоту. Да, все так, но… как же мне не хочется встречаться с леди Брокк. Вот просто до зубной боли не хочется. Но рассказать об этом Лемму я не могу, печать не позволяет, а других причин для того, чтобы найти себе жилье подальше от «семейного гнездышка», придумать не получается.

Пока я копалась в себе и размышляла, пока спорила с Леммом, правда, как-то вяло и нехотя, скорее по привычке, чем из желания что-то доказать, затор на дороге постепенно рассосался и наш экипаж продолжил свой путь.

И вот, наконец, мы прибыли. Карета скрипнула в последний раз и остановилась перед высоким парадным крыльцом. Я выглянула из-за занавески и скривилась — встречать нас вышел сам канцлер.

Порог поместья Нэшвиллов переступала с опаской, каждую минуту ожидая неприятностей. Нервы натянулись до предела, сердце ухало в груди. Мысли крутились со страшной скоростью, и я сама не могла понять, чего страшилась больше: встречи с леди Брокк или же действия печати.

Предчувствие меня не обмануло. Гадость была. Огромная и дурно пахнущая. Она ожидала меня в просторном светлом холле городского дома рода Нэшвиллов.

Два ряда людей в форменной одежде. Около двух сотен человек, которые замерли изваяниями вдоль стен и смотрели на меня. Все слуги дома Нэшвиллов. От дворецкого, немолодого, убеленного сединами, но еще довольно крепкого бытового мага, до последней прачки, у которой не было ни малейшего проблеска искры.

Стоило мне только перешагнуть порог, как все это воинство дружно склонилось в поклоне. Все сразу. Одновременно. Я дернулась и малодушно отступила на шаг. Врезалась спиной в идущего позади Лемма и только его руки на моих плечах, удержали от позорного бегства. А еще Крис, который доверчиво вцепился в мою ладонь и восторженно вертел головой по сторонам. Слуги его интересовали мало, а вот причудливая лепнина на потолке и потрясающие картины с изображением легендарных магических сражений на стенах — очень даже.

— Это что за представление? — прошипел Лемм, перехватывая меня за локоть. Наверняка, он сделал это, чтобы я не вздумала сбежать или не наделала еще каких-нибудь глупостей.

— Почему же представление? — тихонько фыркнул ему в ответ канцлер. — Все как положено. Сегодня в этот дом вошла хозяйка. Если ты не забыл, я, как старший член семьи, обязан представить твою супругу и наследника всем обитателям поместья.

— Ты… — прошипел Лемм и его пальцы сжались на моем локте, но он почти мгновенно ослабил хватку, я даже поморщиться от боли не успела.

— Леди Брокк, — Его подлейшество, канцлер славного королевства Рагнарского, решил не выслушивать дальнейших упреков со стороны собственного наследника, и ловко обогнув воинственного Лемма, перехватил у него мою ладонь, — позвольте представить вам тех, кто отныне и впредь будет служить вам.

Я сглотнула и покосилась на Лемма. Его глаза сверкали от едва сдерживаемой ярости.

— Прости, я понятия не имел, что он тут устроит. Если хочешь, можем остановиться на постоялом дворе.

— Не выдумывайте, — прошипел в ответ канцлер и потащил нас с Крисом вперед.

Он представлял меня, как свою невестку, как супругу своего единственного сына и наследника. А еще… еще у него хватило наглости назвать Кристина юным лордом Брокком, виконтом Мэрид. Шумный вздох Лемма после этих слов еще больше уверил меня в том, что он точно не при делах.

К счастью, церемония представления меня и юного наследника обитателям поместья надолго не затянулась и уже через час, нас со всеми почестями препроводили на второй этаж, где, по словам, дворецкого располагались приготовленные для нас комнаты.

— Отдыхайте с дороги, — улыбаясь, пропел канцлер, который ни на минуту не отходил от меня и Криса во время всего этого представления. — Обед буден подан через два часа.

— Я устала за время пути, но не настолько, чтобы еще два часа сдерживать все негодование, что сейчас бушует внутри, — прошипела я, глядя в глаза Брокка-старшего и старательно удерживая на лице все ту же вежливо-отстраненную улыбку, которой приветствовала штат прислуги поместья. Было ощущение, что мышцы лица свело судорогой, и губы уже никогда не вернутся в прежнее положение.

— Через два часа, — не вошел в мое положение канцлер. Наивный, за два часа, я доведу себя до точки кипения и… только демонам известно, что может произойти.

В этот момент к нашей небольшой компании, застывшей посреди широкого коридора, приблизилась женщина в темном платье. Ее лицо мне было смутно знакомо по представлению внизу, только вот имя память не сохранила. Женщина была довольно высокого роста, крепкого телосложения, и двигалась так, словно маршировала по плацу. На вид ей могло быть как тридцать лет, так и все пятьдесят, совершенно безэмоциональное лицо, без единой морщинки. Темно русые волосы убраны в тяжелый узел на затылке, серые глаза смотрят так, словно просвечивают насквозь. А еще я совершенно точно рассмотрела ее искру. Довольно яркую, стоит признать.

— Лорд Мэрид, — пропела она низким грудным голосом, на звук которого даже у меня внутри что-то дрогнуло, — позвольте я проведу вас в ваши покои. С вашего позволения, леди Брокк.

Я застыла, глядя на нее в недоумении и не до конца понимая, чего она от меня хочет. А мой сын… мой Кристиан, тут же отпустил мою руку, за которую все это время цеплялся и… кивнул. Величественно так, словно всю свою жизнь только тем и занимался, что отдавал распоряжения слугам.

Глядя широко распахнутыми глазами на то, как эта самая дама, держа Криса за руку, уводит его по коридору, я было сразу дернулась следом, но канцлер меня перехватил:

— Не стоит, Айрин. Госпожа Миранда нанята специально для того, чтобы присматривать за Кристианом. Считайте, что она его няня. Через несколько дней в поместье прибудет учитель и камердинер для моего внука.

Няня? Вот эта вот… госпожа Миранда няня? Я шумно сглотнула и перевела взгляд с удаляющейся спины сына на канцлера. В моем понимании няня — это сдобная румяная старушка, которая кормит пирожками и рассказывает на ночь сказки. А госпожа Миранда… даже страшно представить, какие сказки она будет рассказывать.

— Да вы шутить изволите, лорд Брокк? Няня? Да этой даме впору командовать крылом ловцов, а вовсе не утирать нос пятилетнему мальчишке!

Рядом шумно вздохнул Лемм.

— Так она и командовала. Госпожа Миранда Андриатти, боевой маг, командир восьмого крыла ловцов… до недавнего времени, — просветил меня он. — Только у меня нет ни единого предположения, как тебе удалось уговорить ее? — а вот последний вопрос адресовался уже канцлеру.

Брокк-старший дернул плечом:

— Госпожа Андриатти будет находиться с Кристианом постоянно, пока в этом будет необходимость. А теперь позвольте откланяться, меня ждут дела, — и он тут же попытался улизнуть.

— Не позволю! — тут же перегородила все пути к отступлению я. — Объяснитесь, будьте любезны! Что за представление вы устроили?

Канцлер поморщился, глянул на меня, на сына, понял, что в данном вопросе мы с Леммом совершенно солидарны и скривился.

— Не здесь, — кивнул в сторону лестницы. — Идемте в кабинет, не стоит давать слугам повод для сплетен. Они, конечно же, все связаны клятвой, но… чем меньше информации, тем меньше соблазнов.

Уже в кабинете, Брокк-старший по-хозяйски указал нам на низкий мягкий диван, сам же занялся напитками. Я садиться не собиралась, насиделась за время пути, потому приняв из рук канцлера стакан с чистой водой (себе и Лемму он плеснул чего-то крепкоалкогольного), неторопливо прошлась к окну и выглянула наружу. Ничего интересного, окна кабинета выходили в сад. Облетевшие деревья, пожухлая трава на газонах, убранные по осенней поре клумбы, темные дорожки, купол… наверное, святилища… Вот и весь пейзаж. В поместье Брокков я была третий раз в жизни. И если первый раз для меня ограничился лишь древним храмом, то в свое прошлое посещение этого дома, когда Лемм сообщал родителям, что мы с ним намерены пожениться, мне и самой не хотелось находиться здесь долго. Я знала только, что территория всего поместья практически такая же огромная, как и территория Академии. Вот и все.

— Ты снова решил вмешаться не в свое дело, — пока я разглядывала окрестности, разговор между отцом и сыном накалился. Лемм злился, и мне даже смотреть на него не надо было, чтобы это понять.

— Это мое дело. Это дело моей семьи, в конце концов, — невозмутимо отозвался канцлер.

— Это моя жизнь, отец. И у тебя нет права решать, что и как в ней должно происходить!

— Пока вы будете раздумывать и решать, пройдет время. Я сделал так, как лучше для семьи, для нашего рода. И не тебе сейчас возмущаться, сын. Да вы оба поблагодарить меня должны, что я все так хорошо устроил. Теперь ни одна шавка не посмеет даже чихнуть в сторону моего внука! Кристиан — наследник рода на законных основаниях. Я все сказал!

Я по-прежнему малодушно стояла к ним спиной. Было… странно. Не обидно, но как-то, словно все равно.

Сзади раздались шаги, что-то стукнуло, затем зашуршали какие-то бумаги.

— Вот, держите. И да, поздравляю вас, правда, эти поздравления опоздали на шесть с половиной лет. Не стоит благодарности.

Заинтригованная последними словами, я обернулась. Лемм, взъерошенный, возбужденный, читал какие-то бумаги. И да, я откуда-то точно знала, что в них. Просто… просто было бы глупостью считать, что канцлер королевства Рангорского пустит такое важное дело, как женитьба единственного наследника на самотек.

— Вы же утверждали, что Совет согласился внести изменения в закон о гражданских взаимоотношениях. И ритуал, проведенный Леммом семь лет назад, будет признан действительным. Так зачем тогда все это?

Канцлер резко обернулся и посмотрел на меня. Выжидающе посмотрел. Он определенно ожидал скандала или упреков или… не знаю, может, думал, что я в сердцах начну швыряться молниями или боевыми заклятиями.

— Согласился, — кивнул он. — И переговоры по этому вопросу все еще проводятся. Только вот новый законопроект вступит в силу не раньше следующего года. А мы и так уже потеряли шесть лет. И никаких документальных подтверждений вашего брака не существовало, так что даже в случае признания, Кристиан все равно считался бы незаконнорожденным. Я исправил вашу ошибку. На этом все. Примите мои поздравления и позвольте откланяться, меня ждут в королевском дворце. Всего доброго! — и он, насмешливо поклонившись мне, величественно выплыл из собственного кабинета.

— Прости, — Лемм приблизился и протянул мне бумаги. — Я не знал, что он так поступит. Признаюсь, этот вопрос мы с ним оговаривали, но… я думал, что все произойдет несколько не так и…

Я молча протянула руку, отобрала у Лемма бумаги и вчиталась. Мда… как выяснилось, почти семь лет назад в Главном храме Райены, лорд Леммард Брокк, маркиз Драгшир взял в жены, госпожу Айрин Лайрон и тому есть не только документальное свидетельство, но и подписи самого лорда канцлера, герцога Нэшвилл и еще двоих лордов, имена которых мне были совершенно незнакомы. Вторым документом, являлось официальное свидетельство о рождении лорда Кристиана Брокка, виконта Мэрида. Родителями являлись лорд Леммард Брокк и леди Айрин Брокк.

Я держала в руках бумаги и понимала, что все, назад пути уже нет. У меня просто нет иного выхода, как согласиться. Канцлер сделал все возможное, чтобы привязать меня и Криса к их семье. А еще он сам того не подозревая вывел меня из-под удара. Я не давала согласия на этот брак, не стояла рядом с Леммом перед алтарем в храме, не нарушала условий печати. И судя по бумагам, которые сейчас были у меня в руках, мы поженились за полгода до того ритуала.

Только вот… сам того не зная, Брок-старший подвесил клинок над моей головой. Моей и Криса.

— Оперативно, — только и произнесла я, отдавая Лемму бумаги. — Ему хватило всего несколько дней для того, чтобы состряпать настолько качественную подделку.

— В том-то все и дело, — Лемм взъерошил волосы обеими руками, — это не подделка. Любая экспертиза докажет, что бумаги подлинные.

— Свидетели. Всегда можно перекупить или пригрозить…

— Не в данном случае, — Лемм выдохнул и присел на широкий подоконник. Теперь мы находились с ним лицом к лицу. — Оба лорда, которые выступали нашими свидетелями в настоящий момент мертвы. Они ничего никому не смогут сказать. Единственным, кроме нас, живым свидетелем является отец, а… его слово приравнивается к королевскому и априори не может быть оспорено. Только члены королевской семьи имеют право выразить свое недоверие и то, нужны будут доказательства.

Я кивнула. Что ж, канцлер проявил себя, как и всегда. Он решил и он сделал так, как решил. Ничье больше мнение в расчет просто не принималось.

— Ты понимаешь, что это нельзя обнародовать? — тихо спросила я у Лемма.

— Думаешь, наш поводырь придет к тем же выводам, что и Эван? — в глазах Лемма скользнула тревога. Он, так же как и я понимал, чем для всех нас чревато публичное оглашение нашего с ним…хм… уже шестилетнего брака.

— Эван же понял. Я не хочу рисковать Крисом, Лемм. Я согласилась на этот дом, — он фыркнул, явно вспоминая все наши с ним жаркие споры по дороге. — Я приняла все ваши условия, но… сейчас не время кричать на все королевство о том, что у меня есть сын. Мы не знаем, кто наш враг, и можем лишь догадываться, на что он способен.

— Я понимаю. Крис в любом случае не покинет поместье. И даже здесь всегда будет находиться под постоянным наблюдением. Я сам переговорю с Мирандой. Поверь, она хороший маг.

— Я тоже хороший маг, Лемм, несмотря на то, что так и не стала ловцом. Но даже я не смогла предположить, что опасность придет от того, кого я знала много лет и считала другом. И Андриш… он служил под моим началом, я знала все его недостатки, видела, как облупленного, но даже предположить не могла, что он способен на то, что учинил. А сейчас…

— В поместье безопасно, — упрямо произнес Лемм. — Я усилю охрану по периметру…

— Да что толку в охране, когда наш враг владеет ментальной магией! — воскликнула я и, резко развернувшись, уселась на подоконник рядом с Леммом. — К тому же он в состоянии воздействовать на группу людей. Ты понимаешь, что это значит? Вся твоя охрана в любой момент может повернуться против нас. И даже я сама… на меня ведь тоже действует ментальная магия.

— Ловцы могут сопротивляться, — качнул головой Лемм. — А тебе я дам амулет. Против прямого направленного удара, он не спасет, но сможет ослабить воздействие и выиграть тебе несколько мгновений.

— А… твоя мать? Как она отнесется к тому, что мы теперь женаты? И Крис…

— Никак, — равнодушно пожал плечами Лемм. — Ее нет в столице. Да и… даже если она и узнает, то ничего не сможет сделать.

— Почему? — я затаила дыхание в ожидании ответа. Даже сердце почти не билось, а все нервы натянулись до предела.

— Она… не в себе, — Лемм невесело усмехнулся и опустил голову, пряча лицо за темными прядями. — Два года назад она заразилась Черной гнилью, Теперь безвыездно живет в Нэшвилле. В себя приходит редко, почти никого не узнает. Надеюсь, ты понимаешь, что этот факт скрывается и не подлежит распространению.

— Мне… жаль, — выдавила из себя и отвернулась.

Черная гниль. Подумать только. Заболевание, которому подвержены только маги. Оно полностью тушит искру, разъедает ауру и медленно сводит с ума. Заболевшие становятся агрессивными, плохо отличают вымысел от реальности. На ранних этапах болезни, когда искра еще не погасла полностью, могут происходить случайные стихийные всплески. В древности, считалось, что Черная гниль — это наказание от богов.

В учебниках писали, что эту заразу занесли к нам демоны, еще во времена Великой Имерии, когда процветала демонология и маги повсеместно проводили ритуалы и призывали потусторонние сущности в наш мир. Вроде бы, распространение Черной гнили и явилось одной из причин Большого раскола, в результате которого исчезли Древние маги, а сама Империя развалилась на несколько отдельных государств. Спасения от Черной гнили не было, как не было и точных сведений о том, как именно болезнь выбирала своих жертв. заразиться этой гадостью можно было только при прямом контакте с носителем. При очень тесном контакте. А вот распознать болезнь на первых стадиях не представлялось возможным.

Интересно, как леди Брокк умудрилась ее подцепить? Что-то я сомневаюсь, что среди аристократов эта гадость так уж распространена, в противном случае, слухов было бы не избежать. Правда, тут не стоит сбрасывать со счетом, что не все маги были подвержены Черной гнили, но… насколько я знаю, закономерность так и не выявили. По странному стечению обстоятельств, получалось, что из десяти магов, контактировавших с заболевшим, Черная гниль приживалась только в пяти-шести. Остальные имели иммунитет, хоть ни один лекарь так и не смог понять, что было тому причиной.

Я могла понять, почему канцлер так рьяно скрывает произошедшее и пытается не допустить слухов. Если при дворе станет известно, что герцогиня Нэшвилл болеет неизлечимой страшной болезнью, даже не берусь предположить, что будет. В древности, из-за одного-двух заболевших уничтожали целые города, не разбираясь, кто является носителем заболевания, а кто даже искры не имеет.

— Что мы будем делать? — тихо спросила я, нарушая затянувшееся молчание. Деятельная натура требовала куда-то бежать, искать ответы на вопросы, а вот разум подсказывал, что не стоит спешить. Прежде надо все хорошенько обдумать, проанализировать известные уже сведения, выработать четкий план… — Понятия не имею, что нам искать и с чего стоит начать. Меня злит сама мысль о том, что Крису грозит опасность.

— Ступай к себе, — Лемм однако не пошевелился, продолжая сидеть на подоконнике и смотреть в никуда.

— Отдохни после дороги и ни о чем сегодня не тревожься. Миранда на самом деле великолепный маг с огромным опытом. Она не выпустит Криса из поля зрения, а для того, чтобы устранить ее саму надо очень сильно постараться. Поверь, в этом отношении на нее можно положиться, к тому же она обязана отцу и уж точно сделает все и даже немного больше, чтобы его не разочаровать. Поместье неприступно, большинство старших слуг здесь маги или бывшие военные. Отец серьезно относится к безопасности.

Я прикрыла глаза. Вот оно, то от чего я всегда старалась убежать, чего не желала в своей жизни.

— Лемм… я всю дорогу до Райены только и думала, анализировала, вспоминала. Мне нужно в Академию. Я хочу поговорить с лордом Аргоном, встретиться с профессором Майерсом. Может быть, они смогут пролить свет на поведение Эвана. И потом… надо все же узнать, кто был наставником Сэма.

— Не спеши, — Лемм нахмурился. — Я сегодня загляну в королевскую канцелярию и оставлю запрос на получение допуска в архив совета магов и королевскую библиотеку. Начнем оттуда. А Академия… ты же понимаешь, что корни идут оттуда. И твой бывший заместитель и Эван… они оба учились на одном факультете и вполне логично предположить, что…

— Наставник Сэма мог и не иметь отношения к академии, — высказала я терзавшее меня предположение. — Не мне рассказывать тебе о том, что такое факультет демонологии. Да и ты сам знаешь, что Эван никогда особо не дружил с наукой. У него был неплохой потенциал, как у мага, но своей искрой он практически не пользовался. Во время учебы, как демонолог, Эван был никудышным.

— И все же… давай сразу попробуем разобраться, не привлекая к себе внимания. Мне не дает покоя тот случай в Делгаре, когда пропал Эван. Если наши догадки верны, то именно тогда, он впервые встретился с поводырем и попал под ментальное воздействие. И с этого все началось.

Я кивнула. Но у меня были и свои подозрения. Книга. Та самая, запрещенная законом книга с заклинаниями по демонологии. Шесть лет назад я не придала значения тому, что она появилась у Эвана, решила, что для сына советника короля достать такой раритет не является сложным. В конце концов, деньги и громкое имя решают многие проблемы и открывают почти все двери. Но… если предположить, что именно эту книгу Эван позаимствовал у нашего загадочного поводыря? Как узнать-то?

— Ладно, — я со вздохом согласилась. Хоть внутри и дрожало все от нетерпения, пришлось принять справедливость слов Лемма. Впрочем, сейчас у меня была еще одна тема для разговора и она являлась не менее важной, чем поиски поводыря. Только вот набраться смелости и спросить об этом прямо, было… страшно, но необходимо. — Но ведь у нас есть еще одна проблема, о которой стоит поговорить… наверное… — я сглотнула и махнула рукой, в которой все еще держала бумаги, сообщающие о том, что вот уже шесть лет как я жена. Законная. — Твой отец…

— Знаешь, — Лемм невесело усмехнулся и потер лицо руками, отбрасывая со лба пряди темных волос, — я начинаю понимать, что своим решением он оказал мне неоценимую услугу.

Я вопросительно приподняла бровь, без слов требуя продолжения.

— В прошлый раз мне понадобилось три года, чтобы добиться твоего расположения и почти полгода, чтобы ты ответила согласием на мое предложение. Даже думать боюсь о том, сколько времени потребовалось бы сейчас, чтобы затащить тебя к алтарю. А так… — он усмехнулся и обнял меня за плечи, привлекая к себе, — все уже решено и ты никуда не денешься. Уверен, отец придумает, как объяснить все это в свете.

— Как у тебя все просто получается, — буркнула я, опуская голову ему на плечо и прикрывая глаза. Ощущения защищенности и умиротворения захватило меня. Как раньше, когда еще не было между нами ни того ритуала, ни печати, ни шести лет разлуки. Лемм всегда умел успокоить, вселить мне уверенность в себе и в завтрашнем дне.

— В жизни все просто. Это мы сами усложняем ее.

Я тихонько фыркнула, но отвечать не стала. Не хотелось.

— У нас все получится, — уверенно произнес Лемм, легонько касаясь губами моего виска. — Я приложу к этому все усилия.

На это мне ответить было нечего, разве что пообещать самой себе, что и я сделаю все возможное, чтобы получилось. Потому что хочу этого, потому что… знаю, что не хочу больше быть одна. И я… хочу верить, доверять… как раньше.

Остаток дня прошел на удивление мирно. Лемм отправился по своим делам, а я до темноты просидела с Крисом. Переиграла с ним во все известные ему игры, успела пообщаться с госпожой Мирандой, немного погрустить из-за разлуки с Лаурой и Крайном и отправилась спать.

А утром меня ждал сюрприз.