Никогда не поздно

Глава 31

В Орум возвращались все вместе. Я ехала между Антуаном, который, словно прилип ко мне и не желал отпускать даже на минуту, и Леммом. Лорд Брокк не желал терять ни минуты времени и попросил ввести его в курс дела. Пришлось рассказывать.

Я коротко изложила события, произошедшие в Оруме и его окрестностях в последние дни, начиная с того рейда, когда нам повстречался богаш. Чем больше я обо всем этом думала, тем сильнее крепла во мне уверенность, что высшая нечисть не случайно появилась на нашем пути.

— Расскажи о призыве, — потребовал лорд Брокк. Отряд медленно, из-за наличия среди воинов раненых, продвигался по направлению в Оруму. Нам никто не мешал, воины, окружили нашу троицу, но держались на почтительном расстоянии, и если и прислушивались, то делали это так, чтобы не показывать своего любопытства. — Подробнее.

— Многого узнать не удалось, — нахмурилась я. вспоминая о событиях, лишивших меня заместителя. — Демон был слабым. Вселился в тело смертного — это нас и спасло. Если бы ему нашли тело мага, даже слабенького, жертв могло быть куда как больше и мы с Сэмом вряд ли бы так легко его одолели.

— И, тем не менее, без жертв не обошлось, — мрачно резюмировал Лемм. — Почему ты решила, что в городе орудуют несколько магов?

— Потому что осуществить призыв мог только демонолог, а использовать ритуал по отнятию жизненных сил — некромант. Разные векторы магии.

— Мы с тобой тоже вполне можем применять темные ритуалы, — нахмурился Лемм, — а не являемся демонологами. По крайней мере, мне так и не удалось освоить эту область магии.

— Кто-то натравил на наш отряд богаша, — я упрямо поджала губы. — Сомневаюсь, что это все совпадение, как и объединенные узами Подчинения волки.

— Если исходить из твоей позиции, то здесь завелась настоящая шайка из сильных магов, — скептически фыркнул Лемм.

— Я не знаю, — вспылила в ответ. — Доказательств нет, улик тоже. У меня почти ничего нет. К тому же, ты сам мне сказал, что знаешь, что за маг играется с Подчинением.

— Я не говорил, что знаю этого мага, — тут же стал серьезным Лемм. — По крайней мере, имя его назвать не могу. Но во всем этом прослеживается все та же рука, что и семь лет назад. Тот, кто сейчас пробует свои силы здесь, однажды уже становился у нас на пути.

— И потерпел поражение, так же как и сейчас. В тот раз мы смогли остановить наступление звергов, уничтожив вожака, в этот — тоже сумели добраться до главного волкодлака.

— А это значит, что у этого мага уже давно точится на нас зуб. Нет, Айрин, — Лемм чуть усмехнулся и покачал головой, — я склонен считать, что мы имеем дело с очень хитрой и изворотливой тварью. Умной тварью, которая не остановится ни перед чем ради достижения своих целей. И я все больше и больше склоняюсь к тому, что это один маг. Сильный, возможно, безумный, способный находить себе сторонников, но один, понимаешь?

— И что же за цели у этой твари? — поинтересовался Антуан. Он не вмешивался в наш разговор, молча ехал с другой стороны от меня, хмурился, кусал губы, качал головой, прислушиваясь к тому, о чем мы разговариваем, но до этого момента не встревал.

— Сила, — пожал плечами Брокк. — Власть. Могущество. Все то, что может дать магия. Или…

— Или он просто безумен, — тихо закончила я.

— И вы склонны считать, что все это дело рук исключительно одного мага? — с легкой неприязнью покосился на нас Антуан.

Лемм глянул на лорда Шариана, хмыкнул, покачал головой.

— Я не знаю, — сухо отозвался он. — Мне надо осмотреться на месте, все проверить. Этот ваш маг, Сэм, может ли быть так, что он действовал сообща с преступником и в результате оказался устраненным за ненадобностью? Один раз он уже оступился, позволил демону управлять им, возможно и в этот раз…

— Нет! — теперь уже вскинулась я, упрямо сжав кулаки и возмущенно покосившись на присланного следователя. — Сэм не имеет никакого отношения к тому, что происходило! — и тут я вспомнила шкатулку, густо обвитую древними рунами, выписки из моей собственной дипломной работы, которые непонятным образом нашлись среди вещей моего заместителя, его собственный научный труд, посвященный той же теме, только в отличие от меня, Сэм копнул куда как глубже и замолчала. Отвернулась, не желая показывать Лемму собственное замешательство.

Только вот лорд Брокк всегда был наблюдательным. Даже слишком. И от его проницательного взгляда не укрылось мое замешательство. Он понял, что я точно знаю куда больше, но не желаю сразу выдавать все подробности. Правда, приставать с дальнейшими расспросами, не стал. Хмыкнул только многозначительно и замолчал надолго.

А я мучилась от противоречивых мыслей. Да, я обязана была доложить ему о том, что удалось узнать, предъявить находки, отчитаться не только о проделанной работе, но и о своих выводах и подозрениях. Но не могла. Не могла заставить себя бросить даже тень подозрения на Сэма. Как бы там ни было, мой заместитель целых шесть лет был рядом, стал мне настоящей опорой и поддержкой, оценить которую в полной мере я смогла только сейчас, когда его не стало. И потому молчала, не решалась сказать о подозрениях, что родились в моей душе, после посещения квартиры Сэма.

— В Оруме нет сильных магов, — хрипло отозвалась я, нарушив продолжительное молчание. — По крайней мере, таких, которых я могу определить. А если принять во внимание, что нечто подобное уже повторялось семь лет назад, то… это кто-то пришлый. Чужой.

Лемм только головой качнул, но не стал мне ничего говорить. Он словно ушел в себя, полностью погрузился в собственные размышления и даже по сторонам не смотрел, предоставив лошади самой передвигать ногами. Лорд Брокк изволили задуматься.

А я…

Я смотрела на него. Косилась, стараясь скрыть свой интерес от окружающих, и раздумывала о том, что он сильно изменился. Не внешне, здесь как раз-то и не появилось кардинальных изменений. Да, Лемм повзрослел, чуть раздался в плечах, потяжелел, но черты лица остались теми же, разве что у губ пролегла складка, да лоб прорезали едва заметные морщины. В остальном же ничего нового.

Дело было в другом.

Его искра по-прежнему горела ярко, уверенно. И цвет ее пламени был равномерным и насыщенным, что лично меня удивило несказанно, учитывая профессию, выбранную Леммом. Следователи из Особого отдела не могут не запятнать руки кровью. Но искра Лемма имела ровный, чистый цвет. И для меня это было непонятно ровно до того момента, как я попыталась просмотреть его ауру.

И вот тут меня ждал самый настоящий сюрприз.

Лемм уверенно говорил о том, что мой резерв увеличился почти вдвое, он даже сумел рассмотреть темную кайму на моей ауре, чего признаться, даже лорд Аргон не смог заметить. Сразу я не придала этому значения, не обратила внимания на его слова, а теперь… Теперь едва не выпала из седла, когда попытавшись просканировать ауру лорда Леммарда Брокка, поняла, что ничего у меня не получается. Не выходит. Она была скрыта от меня.

А это могло означать только одно — резерв Лемма тоже увеличился. И намного. Он и раньше, еще во времена обучения, был сильнее меня, его искра горела куда как ярче, интенсивнее, да и кровь Древних давала о себе знать.

Принципы магии таковы, что более сильный маг всегда может ощутить резерв того мага, искра которого горит не столь ярко, а резерв не настолько велик. Так вот, в Оруме я могла почувствовать всех без исключения одаренных. Всех! Потому что не было никого сильнее меня. На каждом въезде в город, я оставила специально заряженные амулеты, которые сканировали ауру въезжающих, определяли уровень мастерства каждого, в ком горела искра. На Лемма они не среагировали.

Вообще.

Никак!

И это заставило меня похолодеть от осознания того, что наш неизвестный маг, тот самый демонолог или некромант или кто он там, на самом деле намного сильнее меня. Поэтому я не смогла его почувствовать, мои амулеты просто не уловили его искру.

— Айрин, — Антуан тихонько привлек мое внимание, тронув за рукав. — Тебе лучше отправиться домой и отдохнуть. Все доклады завтра.

Лемм странно покосился на нас, но промолчал, а градоправитель продолжил строить из себя радушного хозяина:

— Вам тоже не мешало бы сразу устроиться, а затем уже приступать к расследованию. Это была долгая и трудная ночь.

— Поблизости есть приличный постоялый двор?

— Зачем же постоялый двор, — пожал плечами Антуан. — Прошу вас, лорд Брокк, в моем доме вам будет куда удобнее. И не стоит спорить. Леди Шариан будет рада такому гостю.

Лемму ничего не оставалось, как согласиться и принять любезное приглашение градоправителя. Так и получилось, что распрощавшись с Майком, которому еще предстояло проследить за тем, чтобы раненные воины из его отряда получили все необходимое, мы втроем свернули в один из переулков.

Ехали медленно, поскольку улицы были заполнены народом. Жители приветствовали своего градоправителя, кивали мне, с любопытством разглядывали Лемма. У меня сердце сжималось всякий раз, когда кто-то задерживал на присланном из столицы следователе пристальный взгляд. Казалось, что весь город уже в курсе моей тайны. Любопытные жители Орума, без особых проблем сложили два и два и сделали выводы.

Мы неторопливо миновали рыночную площадь, свернули в очередной переулок, за которым наши пути (к моему облегчению) должны были разойтись. Антуан и Лемм должны были проследовать дальше, к Главной площади, неподалеку от которой располагался особняк Шарианов, а я уже почти приехала. Меня охватило нетерпение. Внутри словно что-то царапалось, скреблось, просилось наружу и приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы сдержаться и вежливо распрощаться с Леммом и Антуаном. Спокойно договориться о том, что встретимся завтра с самого утра в ратуше.

Я держалась. Очень сильно старалась не показать вида, что нервничаю все больше и больше. Кусала губы, тут же ловила себя на этом и злилась на саму себя. Ловила удивленно-непонимающие взгляды Лемма и старательно отворачивалась, досадуя на собственное состояние и слишком живую мимику.

Наконец, вежливости закончились. Мы распрощались. Я повернула лошадь, чтобы продолжить путь, но тут…

— Мама! — чистый звонкий детский голосок наполнил улицу, отразился от стен старых домов и взметнулся вверх, потянувшись к неприветливому осеннему орумскому небу.

Мне показалось, что еще немного, и оно просто рухнет мне на голову. Спину обсыпало морозом, сердце на миг остановилось. Я медленно обернулась, чтобы увидеть, как Крис вырывает свою ладошку из руки Лауры и бежит ко мне, широко улыбаясь.

— Мама!

Мне показалось, что еще немного, и оно просто рухнет мне на голову. Спину обсыпало морозом, сердце на миг остановилось. Я медленно обернулась, чтобы увидеть, как Крис вырывает свою ладошку из руки Лауры и бежит ко мне, широко улыбаясь и раскинув руки в стороны, словно бы готовился принять в объятия весь мир.

— Мама!

Я действовала как во сне. Спрыгнула с лошади, в два шага преодолела расстояние до сына и подхватила мальчишку на руки. Прижала к себе, зарылась носом в его волосы. Вздохнула, сильнее сжимая объятия, словно бы хотела, чтобы Крис растворился во мне. Мечтала спрятать его от всего мира, надежно защитить от чужих взглядов, от боли и несправедливости.

— А мы пошли тебя встречать! — радостно заявил мне Крис, обхватывая маленькими ладошками мою шею и прижимаясь щекой к моей щеке. — Я почувствовал, что ты вернулась и не утерпел. Я соскучился!

— Я тоже скучала.

— А еще мне сон снился. Страшный. Лаура говорит, что я даже кричал, когда спал, но я не помню. И сон тоже не помню. Когда спал, то помнил, а когда проснулся — уже все забылось. Так бывает? — Крис стал активно крутиться у меня на руках, так что пришлось поставить его на ноги и присесть рядом на корточки.

— Так должно быть, — я улыбнулась ему, протянула руку, смахивая непослушную темную прядь со лба. — Все плохое пусть уходит с рассветом.

— Ага, — ребенок расплылся в радостной улыбке, — Луара тоже так говорит.

— Он не утерпел, — чуть ворчливо произнесла Лаура, приближаясь. — Пришлось собираться и вместе с ним идти навстречу. Постреленыш, — несмотря на тон, улыбка ее была ласковой, а жест, которым она потрепала Криса по непослушным вихрам — чисто материнский, исполненный заботы, нежности, любви и желания оградить ребенка от всех невзгод.

— Спасибо, — вымучено улыбнулась подруге. — Что бы я без тебя делала.

Лаура только плечами пожала в ответ. А затем подняла взгляд и… я точно знала, что именно, а вернее — кого, она увидела у меня за спиной. Кожей, всем телом почувствовала тот миг, когда Лемм спрыгнул с лошади, когда сделал первый шаг по направлению к нам. Я не смотрела на него, не могла видеть, что именно он делает, но отчетливо представляла себе, как удивленно распахиваются светлые глаза, как лицо Лемма вытягивается от удивления, как спустя мгновение оно проясняется от понимания, осознания того, что именно он видит.

Крис вертелся возле моих ног, что-то щебетал увлеченно, спрашивал и тут же отвечал сам себе, а потом вдруг замолчал. Поднял любопытный взгляд на медленно приближающегося к нашей компании Лемма. Я слышала каждый его шаг, едва различимое шуршание гравия под тяжелой поступью, колебания воздуха от его дыхания, словно вокруг вдруг затихли все звуки и больше никого не осталось, кроме нас двоих. Чувствовала разливающееся вокруг напряжение, что оседало на коже. Крис вероятно тоже что-то такое почувствовал, потому что подобрался весь, сжался, точно пружина. Но вместе с тем от него не исходило ни настороженности, ни страха. Скорее он был преисполнен предвкушения и какого-то радостного, нетерпеливого ожидания, любопытства, пусть и пытался всеми силами скрыть это.

Оборачивалась я медленно. Сжав зубы и набрав в грудь побольше воздуха, заставила себя развернуться в тот самый момент, когда почувствовала, что Брокк стоит всего в шаге за моей спиной. Было страшно. О, боги, как же мне было страшно в этот момент. Как сильно колотилось сердце. Как отчаянно хотелось оказаться вместе с Крисом как можно дальше отсюда.

Глаза Лемма были первыми, что я увидела, обернувшись. Всегда светлые, прозрачные точно родниковая вода, они потемнели. Налились тьмой, яростью… в них медленно, но неумолимо закручивались два опасных яростных вихря.

Вот она. Та самая буря, которую я ждала.

Лемм молчал. Он лишь сжал зубы с такой силой, что на скулах у него заходили желваки, да губы превратились в тонкую, практически белую полоску. Он был не просто в ярости. Он был взбешен настолько, что казалось, вокруг него сгущается воздух.

И как-то потемнело сразу. В воздухе почувствовался запах приближающейся грозы.

— Привет! — Крис, никогда не страдавший особой стеснительностью, с присущей его возрасту любознательностью, выглянул из-за моих ног.

Лемм опустил глаза. Посмотрел на мальчика. Губы его дрогнули. Глаза стали практически черными. Я краем глаза заметила, как сильно он сжал кулаки. На мгновение мне показалось, что он сорвется. Не сдержится и ударит, вложив в этот удар всю магию, всю свою силу, все наследие своих древних предков.

— Привет, — отозвался лорд Брокк и голос его, звучал на удивление спокойно. Лишь отдаленно можно было различить рокочущие нотки — верный признак того, что он на грани. О, как хорошо мне был знаком этот тон, хоть я и слышала его лишь однажды, тем не менее, забыть не могла. Сердце сжималось, кровь стала стучать в висках так сильно, что я даже понадеялась на обморок. А что? Только утром, совсем недавно, я почти полностью опустошила резерв, и пусть магическое выгорание мне не грозило, истощение-то вполне могло снова настигнуть.

Но не повезло. Сила, влитая в меня Брокком на том берегу, после уничтожения волкодлаков, прижилась как родная. Словно бы я и не колдовала на пределе сил и возможностей. Словно бы не пыталась выложиться до последней капельки, рискуя потушить собственную искру. А жаль. Обморок был бы сейчас как раз кстати.

— Лемм… — мой голос был похож на комариный писк, но он услышал. Отвел взгляд от озадаченного, слегка растерянного лица Криса и заглянул мне в глаза, обещая… угрожая… уверяя в том, что на этот раз мне точно не спастись.

— Нам надо поговорить, — произнес он спокойно. Даже улыбнуться попытался, правда попытка вышла донельзя жалкой, а улыбка получилось кривой и какой-то дерганной.

— Лемм, я…

— Не здесь, — все так же спокойно отозвался Брокк, оборачиваясь и жестом показывая застывшему Антуану, что никуда с ним не поедет.

Наверное, мне стоило броситься к градоправителю и молить того о помощи. Просить, не оставлять меня, не бросать один на один с неизбежным, поддержать, защитить, как он пытался делать все эти шесть лет, но…

В ответ на растерянно-вопросительный взгляд Антуана я лишь вымучено раздвинула губы в улыбке и мотнула головой, давая понять, что справлюсь. Сама. Как и всегда.

А Лемм уже не обращал на меня внимания. Он присел на корточки перед Крисом и о чем-то с ним тихо говорил. И мой сын, мой малыш улыбался ему. Широко. Открыто. Доверчиво, словно бы они были знакомы всю жизнь. Их сходство было поразительным настолько, что даже я на миг замерла, не в силах поверить, что такое возможно. Но так было. Только слепой мог не заметить, что они удивительно, просто невозможно похожи друг на друга. Те же черты лица, цвет волос, разрез глаз, та же манера поджимать губы или поправлять слишком длинную, спадающую на глаза челку, тот же поворот головы… Даже жесты у них были похожи, хоть такого и не могло быть, поскольку Крису просто не с кого было их копировать. Но тем не менее, это было. Поразительное, просто уникально сходство, за тем лишь исключением, что Крис был еще слишком мал и его черты пока не утратили детской одухотворенности.

Совершенно не подозревая о том, какие мысли бродят в моей голове Крис доверчиво вложил свою ладошку в широкую ладонь Лемма и, не переставая взахлеб о чем-то рассказывать, повел его к нашему дому, лишь только через несколько шагов, словно бы вспомнив о чем-то, обернулся и крикнул:

— Мам, Лу, не отставайте!

— С ума сойти, — прошептала Лаура, переводя ошарашенный взгляд с удаляющейся парочки на меня и обратно. — Айрин, что…

— Это конец, — прошептала я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заплакать. — Мне конец.

Лаура только вздохнула, приблизилась, обняла меня, сжимая в объятиях на мучительно короткое мгновение, и тут же отступила снова. Она не сказала больше ни единого слова, ни о чем не спросила и даже не смотрела на меня с любопытством и нетерпением, словно бы чувствовала, какая буря разрастается у меня внутри, словно бы уже сейчас предчувствовала, что наша налаженная, устаканившаяся и совершенно обыденная жизнь, дала трещину.

— Итак, — Лемм вошел в мою спальню, тихо притворив за собой дверь и тут же прижавшись к ней спиной, перекрывая мне все пути к отступлению. — Настала пора все же поговорить. И я очень надеюсь, что на этот раз ты не станешь увиливать, и не будешь придумывать сомнительных отговорок.

Я только вздохнула. Вскочила с кровати, на которой просидела почти час, кусая губы и пытаясь придумать, что говорить. Удивительно, но Крис принял Лемма сразу. С первого взгляда, с того самого мгновения, как увидел его на дороге. Он словно понял, что именно их связывает и тут же открыл свое маленькое сердечко. Странно, но мой малыш даже не спросил, кто этот незнакомец, на которого он так удивительно похож. Почувствовал? Осознал? Проникся доверием? Узнал его, хоть и видел в первый раз в жизни.

— Лемм, я…

— Я жду, Айрин, — он говорил спокойно, уверенно.

Ничто не выдавало тех чувств, что вполне вероятно, бушевали у него внутри. А вот я так не могла. Волновалась, боялась, едва не плакала. И никак не могла найти слов. Не знала, что сказать и как сказать о том, о чем просто не имела права говорить.

Я промолчала, отводя глаза в сторону. Рано или поздно это должно было случиться. Я была не настолько наивной, чтобы не понимать, что придет время и мне необходимо будет разыскать Лемма и все ему рассказать. Просто я не думала, что все получится так скоро и так… так… неожиданно.

— Итак, — Лемм сделал шаг по направлению ко мне, заставив этим своим движением меня практически вжаться в стену. — Почему ты уехала из Райены? Почему не дождалась диплома? Почему все бросила? И… во имя всех богов, Айрин! Почему ты ничего не сказала мне о ребенке?!! — он перестал сдерживаться и в один стремительный шаг оказался рядом, практически касаясь меня своим телом, заставил меня буквально распластаться по стене.

— Какое это имеет значение теперь? Ты сам сказал, что уже связан. У тебя, вероятно, и семья есть. Зачем ворошить прошлое? Зачем…

— Ты рехнулась? — светлые глаза расширились, в глубине зрачков мелькнуло такое удивление, что я сама на миг опешила. — Связан? Я связан с тобой, Айрин! Уже шесть лет как? Или ты не помнишь?

Он вдруг схватил мою ладонь, резко дернул рукав вверх, разрывая его и обнажая запястье, на котором едва заметно змеился тонкий, сейчас уже совершенно белый шрам.

Я только судорожно вздохнула, рвано выдохнула и…

— За нас! — провозгласила Камилла, торжественно поднимая вверх тяжелую глиняную кружку, доверху наполненную дорогим изысканным вином.

— Точно! За нас! — не отстала от нее я, тоже вскидывая вверх руку с зажатой в ней деревянной плошкой.

Мы сидели на полу, в нашей с Камиллой комнате в общежитии Академии и… пили. Да-да, сегодня нам обеим захотелось немного расслабиться, Камилла предложила сразу прогуляться в Райену и посетить какое-нибудь приличное место, но я решительно отказалась. Тогда соседка вытащила из своих запасов бутылку дорогого вина и заявила, что праздновать мы будем в любом случае и с меня бокалы и закуска.

Бокалов у меня не оказалось. Честно признаться, даже приличных чашек не нашлось и все, что я смогла отыскать, это старую, сохранившуюся еще с приютских времен, глиняную кружку с отколотой ручкой и тонкой ветвистой трещиной, что змеилась с одного бока, и небольшую деревянную плошку, которую обычно используют для перетирания трав. Да еще конфеты, которые сегодня утром притащил Лемм.

— Ммм… Брокк тебя балует, — протянула Камилла, засовывая в рот сразу две конфеты. — Очень дорогие конфеты. Просто неприлично дорогие.

— Вот гад! — тут же всполошилась я, подхватила коробку с презентованным не далее как пару часов назад шоколадом, и принялась рассматривать ее со всех сторон. — Знает же, что я в этом ничего не понимаю и пользуется.

— А что тебя не устраивает? — удивленно вопросила соседка и отобрала у меня коробку. Вытащила из специального углубления еще одну конфетку и быстренько затолкала ее в рот. — Вкуфно фе?

— Я просила его не делать мне дорогих подарков, а он… — я притворно всхлипнула, но не отказала себе в удовольствии и засунула в рот сразу две конфетки.

— Фкуфно! — кивнула в ответ.

— Давай еще! — Камилла подхватила бутылку, ловко плеснула в свою чашку, затем наполнила до краев мою посудину. — У меня созрел тост!

Я осторожно прикрыла ладошкой рот, пытаясь сдержать весьма и весьма неприличную икоту, и с сомнением покосилась на наполненную до краев плошку. Вино было очень дорогим, как по мне, так неприлично дорогим. Старик Март, у которого я несколько лет назад начинала свою карьеру подавальщицы, удавился бы на собственном ремне, если бы только узнал стоимость одной такой бутылки. А Камилла откуда-то раскопала целых три. И чуть раньше торжественно заявила, что не встанет с места, то есть с ковра, пока мы все их не опустошим. Признаться честно, я не была настолько оптимистична, поскольку пить не умела совсем. То есть, можно сказать, что до сегодняшнего вечера, я спиртное-то и не пробовала толком. А тут… целых три бутылки. А у меня уже от первой порции в голове шуметь начало, и комната стала как-то непривычно покачиваться. Не очень сильно пока, но судя по энтузиазму подруги — все еще впереди.

— Ээ… — нерешительно попыталась приструнить соседку. — Может быть, уже хватит? Завтра нам еще на лекции с самого утра и… ик… — я снова прикрыла ладошкой рот. Язык стал заплетаться и простые слова удавались мне с трудом, щеки налились краской и горели огнем, стало жарко.

— Нет, не хватит! — упрямо поджала губы Камилла. — Не хватит! Мы будем пить, пока пьется, вот. И… и эти вот, пусть… пусть… пусть умоются горючими слезами и… и идут куда глаза глядят!

Подруга яростно сверкнула глазами и мстительно потрясла кулачком в сторону запертой на все замки двери.

Я вздохнула.

Причина, по которой, моя аристократичная до кончиков волос соседка вдруг решила сегодня напиться вдрызг, мне была ясна, как простейшее заклинание.

Эван Росс.

Сегодня Камилла в очередной раз застала его с одной из девиц, которых Эван менял чаще, чем носки. И ведь не скрывался, паразит этакий. Даже не пытался как-то замести следы или попытаться спрятать концы в воду. Впрочем, девицы, которых Эван обычно выбирал на одну ночь, тоже не особо держали языки за зубами. У меня даже сложилось впечатление, что в Академии со скоростью шквалистого ветра распространилась некая не совсем приличная игра среди молодых леди и… не совсем леди. «Затащи в постель Росса» называется. Девчонки словно разума лишились. Каждая считала своим долгом хоть на пару ночей, но стать девушкой Эвана.

И это притом, что помолвку ни Камилла, ни сам Эван не скрывали. Не афишировали, само собой, но и не молчали об этом.

— Камилла, — мне стало ее так жаль. Ну так жаль, что глаза защипало от слез. Я даже попыталась было переползти к ней поближе, но не рассчитала количество выпитого вина и угодила ладонью прямо в конфеты. Выругалась. Очень неприлично, на что Камилла только тихо хихикнула. — Мне так жаль, правда. Хочешь, я с ним поговорю?

— И что ты ему скажешь? — леди Делгар явно куда как быстрее меня нашла общий язык с алкоголем, поскольку говорила она вполне связно. — Это же не Брокк. — она вздохнула и снова потянулась за бутылкой, разливая вино в третий раз.

Я закусила губу, наблюдая за тем, как рубиновая струйка стекает по стенкам деревянной плошки и поняла, что надо срочно что-то делать. Определенно. И главное — очень быстро, поскольку уверенности в том, что после третьей дозы дорогого элитного вина, которое сама Камилла обозвала «легким столовым» я точно не встану.

— Может, тебе стоит разорвать помолвку?

— Думаешь, я могу? Нет, в каком-то смысле, конечно же, могу, — она тряхнула волосами и нахмурилась, отставляя свою чашку обратно на ковер. — Только после того, как мне исполнится двадцать один, и я стану совершеннолетней. А это будет только в середине лета. Боюсь, что к этому моменту, мой папенька подсуетится и устроит все таким образом, что я буду уже давно и прочно замужем за этим кобелем! Ненавижу его! — голос Камиллы сорвался. Она резко взмахнула рукой и не заметила, как опрокинула свою чашку. Дорогое вино выплеснулось на наш старенький ковер, потекло по обшарпанному паркету под стол. Я сразу было дернулась убрать, но когда поняла, что в таком состоянии просто не смогу прицелиться, да и язык здорово заплетается, так что, ни одно заклинание у меня не выйдет, как положено, решила не рисковать. К тому же, у меня с бытовой магией и так не все ладно.

— Ненавижу! — продолжала бушевать Камилла. — Как только у него совести хватает после своих девок подходить ко мне. Прикасаться ко мне, после того как… как… О! Как я хочу его смерти.

Я вздохнула. Подумала о том, чтобы такого спросить у подруги, чтобы отвлечь ее от разговоров от Эване. И не придумала ничего лучше, чем брякнуть:

— Думаешь, Лемм бы вел себя иначе?

Камилла икнула. Затем испуганно прижала ладошки к губам и воззрилась на меня настолько ошарашенным взглядом, что я даже растерялась.

— Эт… ты сейчас о чем? — ласково так спросила она.

— Нуу… — я отвела взгляд. Признаться честно, этот вопрос меня давно интересовал. Причем настолько, что я все думала, как бы так умудриться и все же задать его Камилле. Да не решалась, а вот сейчас. — Он же тебе нравился. Ты была влюблена в Лемма и даже ждала от него предложения о замужестве.

— И что? — Камилла тряхнула волосами. — Кто в здравом уме не желает стать леди Брокк? Покажите мне эту дуру, и я рассмеюсь ей в лицо.

Я только плечами пожала, не став уточнять, что несмотря ни на что, замуж за Леммарда Брокка совершенно не собиралась. Просто… просто я понимала прекрасно, где я и где — он.

А Камилла воодушевилась. Даже про Эвана и его многочисленные измены забыла.

— В Лемма влюблены все. Вот вообще все, кого я знаю. Так было всегда, Айрин. Он с самого детства притягивал к себе внимание. Был таким серьезным, рассудительным, надежным и вместе с тем… очень мягким и каким-то… родным, наверное. Вокруг него всегда было много девушек. Очень много. Они слетались к нему, как… да вот как к Эвану! Точно так же кружили вокруг, липли, что мухи на мед. Только ты знаешь, — она вдруг нахмурилась, закусила нижнюю губу, словно бы задумалась, а потом тряхнула кудряшками, и продолжила: — Я даже не могу вспомнить, встречался ли он с кем-нибудь. До тебя, я имею в виду.

— Вот как? — я старательно пыталась скрыть собственное любопытство. Что говорить, несмотря на то, что с Леммом мы уже почти полгода встречались, я о нем мало что знала. То есть, я знала какой он, каким он может быть, знала, что люблю его, что могу положиться… но совершенно ничего не знала, о том, как он жил до нашей с ним встречи. Нет, он рассказывал мне о своей семье, о путешествиях, о семейных праздниках и всем таком прочем, но… этого мне было мало, а больше Лемм не торопился меня просвещать. А тут такой источник информации.

— Ага. И знаешь что, подруга. Когда я увидела, какими глазами он смотрит на тебя, то точно поняла, что даже не буду пытаться привлечь его внимание.

— Почему? И какими глазами он смотрит? — я удивилась. — Нормальные у него глаза. Красивые.

А Камилла расхохоталась. Чуточку истерично, очень демонстративно, громко, откинув назад голову.

— Вот видишь? — наконец произнесла она, когда отсмеялась. — Ты этого даже не замечаешь. Ты ведь совершенно не пытаешься его удержать, не стремишься ему понравиться, ты… ты словно живешь сама по себе. А он все равно дышать в твоем присутствии боится. Смотрит на тебя, словно на богиню, сошедшую с небес и осветившую его жизнь. Поверь, я бы душу продала за то, чтобы на меня так смотрели, — она чуть помолчала, а затем как-то грустно улыбнулась и тихо добавила: — Только мне уже не нужно, чтобы на меня так смотрел Лемм.

Я не знала что сказать. Просто не знала. Я видела, как страдает подруга. Понимала ее. И мне тоже было больно. За нее. Обидно. Тоже за нее. И хотелось превратить Эвана Росса в кучку дурно пахнущего пепла. Опять-таки из-за нее.

— Ладно, — Камилла тряхнула волосами. Снова улыбнулась, правда, на этот раз улыбка у нее вышла несколько натянутая, и потянулась за новой бутылкой. — Давай пить, подруга.

Я вздохнула, понимая, что отделаться не выйдет. Покосилась на плошку, наполненную до краев, и с тоской подумала о том, как плохо мне будет завтра утром.

— Кстати, я все хотела у тебя спросить, да случая не подворачивалось подходящего, — Камилла первой расправилась с вином и отставила в сторону совершенно пустую чашку. — Как долго ты Брокка будешь на голодном пайке держать?

Я в этот момент делала глоток вина и как результат поперхнулась. Закашлялась, вино пошло носом, обожгло слизистую, в груди тоже стало очень горячо и неприятно.

— Ч-что? — наконец удалось просипеть мне. — Т-ты о чем?

— Ой, да ладно, — фыркнула Камилла, — а то ты не понимаешь. Вы уже сколько вместе? Полгода? И за все эти месяцы, ты так и не уступила ему. Я сейчас о близости, если ты не поняла. Не стыдно? Лемм не Эван, он верный… аж до оскомины, стоит признать. За что ты так с парнем, а? Что он тебе такого сделал?

Мне только и оставалось, что хлопать глазами, открывать и закрывать рот и… мычать что-то невразумительное. Такого вопроса от Камиллы я точно не ожидала. Впрочем, я его вообще ни от кого не ожидала, стоит признать.