Никогда не поздно

Глава 6

Воцарилось молчание. Напряженное такое, гнетущее. Я вспоминала встречу с богашем. Прокручивала в голове каждую минуту, каждый взгляд, возрождала в памяти собственные ощущения и впечатления. Антуан тоже думал. Морщил лоб, кусал губы — он всегда так делал, когда требовалось принять важное решение или найти ответ на загадку, которая в принципе ответов не имела.

— Ты уверена, что его призвали именно для вас? — наконец нарушил молчание градоправитель.

— Нет, — вынуждена была признать я, — всегда остается вероятность, что кокон с зародышем твари остался в том лесу еще со времен войны, много лет просто лежал там, рос, накапливал силу, а наше приближение заставило его вылупиться и очень быстро, стремительно даже, набрать силу. Только… — я развела руками, — сам понимаешь насколько это предположение абсурдно. Там несколько селений в округе, лес, по которому звери бродят. Так что пролежать двадцать лет он попросту не мог. Даже если предположить, что наше появление в той местности стало неожиданностью и кто-то богаша там просто так прятал, то все равно… слишком уж сложно.

— Кто из жителей Орума может такое сотворить? — вопрос этот был ожидаем, и ответ на него у меня тоже был. Единственно верный.

— Только я.

— Уверена? — и взгляд такой… ну такой, что у меня даже мороз по коже прошелся.

— Уверена. В Оруме нет магов сильнее меня, иначе я бы почувствовала. Даже маскировка не поможет в данном случае. Андриш… — я назвала имя второго своего заместителя и усмехнулась, заметив, как скривился Антуан, — слаб.

— Сэмюэль?

— Тоже. Для того чтобы призвать такую сильную тварь из потустороннего мира, необходим не только резерв, искра должна гореть ровно, чтобы потоки были стабилизированы. А накопители… ну ты же сам понимаешь, они не могут обеспечить однородное течение силы. Так что нет, Сэм тоже не подходит. Из всех остальных двенадцати магов тоже никто не может. Боевиков среди них нет, а больше на такое никто не способен. Знаний не хватит, да и силы тоже. Правда, остается возможность появления в окрестных селах самородка, у которого сила проснулась, а мозгов не хватает, но… тоже нет. Призвать богаша случайно нельзя. Для этого ритуал нужен. Заклинание.

— Ясно, — бросил Антуан и поднялся, медленно подошел к двери, даже за ручку взялся. Он старался не показать вида, но я видела, не могла не видеть, что после моих слов, градоправитель испытал облегчение. Да, он был искренне рад, что никто из жителей города не причастен к происходящему. Тяжело было бы признать, что тот, с кем живешь бок о бок или кого знаешь едва ли не с пеленок, замышляет против тебя недоброе. Антуану было бы тяжело, а мне… Я не росла в Оруме, не дружила здесь почти ни с кем, если не считать Лауру и Крайна, так что… мне по большому счету было все равно, кто это. Главным было разобраться с этим делом поскорее. — Сегодня оставайся в ратуше, ты все равно магией пользоваться не можешь. Отправь к воротам заместителей.

— Хорошо, — согласно кивнула, едва удержав облегченный выдох. Просто, в самом деле, тело болело, кисти рук чуть подрагивали, и общее состояние было далеко от понятия «норма», так что предложение Антуана пришлось очень даже кстати. — Только отдай распоряжение, чтобы мне принесли списки всех въезжающих в город за… — тут я немного задумалась, прикидывая, когда в Оруме мог появиться чужой, — последние месяца два.

Антуан одобрительно кивнул, видимо он тоже пришел к той же мысли, а я продолжила:

— И еще, мне нужны будут протоколы городской стражи. Все странные случаи, драки, преступления, совершенные на почве ревности, ссоры и бытовые нарушения порядка, необоснованные проявления агрессии… ну все в таком духе.

— Думаешь?

— Он должен был где-то жить. А магия настолько высокого уровня требует отдачи. Откат должен быть в любом случае и направлен он будет на тех, кто находится в округе.

— Списки всех постояльцев гостиницы за этот период и перечень покинувших город перед тем, как вы отправились на зачистку, — внес предложение Антуан и я согласно закивала.

— Точно, только не в день перед этим, а… за день-два до того, как нечисть напала на то селение.

— Думаешь? — Антуан удивленно приподнял одну бровь, и я нерешительно кивнула в ответ.

— Я не связала сразу эти два события, сам знаешь, нечисти в этих краях предостаточно. Иной раз встречаются еще экземпляры времен последней войны. Но вот сейчас подумала о том, что богаша ведь не просто так вызвали у нас на пути. Не где-то возле поселений и даже не в Оруме, хотя последнее почти невозможно из-за стабилизации потоков над городом, но тем не менее. Его призвали для нас и призвали с какой-то целью.

Антуан резко выдохнул, отпустил ручку двери и в два шага оказался перед моим столом. Наклонился вперед, опираясь обеими ладонями на столешницу, он пытался поймать мой взгляд.

— Твой хвост? — вопрос был задан холодным злым тоном, но мне даже смотреть в лицо градоправителю не надо было, чтобы почувствовать исходящую от него тревогу.

Вздохнула, улыбнулась, подняла взгляд и посмотрела прямо в синие глаза.

— У меня нет таких врагов.

— Айрин! — почти рык.

— Правда, нет. Все, кто знал меня раньше и мог бы ненавидеть, прекрасно осведомлены о том, что я могу справиться с богашем. То есть толку тогда было призывать нечисть, которую я вполне могу уничтожить? Так что нет, это не мой хвост. Думай, Антуан, думай хорошенько, потому что кажется мне, что этот удар был рассчитан на тебя и… я пока понять не могу достиг ли он цели или все самое интересное нас ждет впереди.

Синие глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию, на скулах Антуана заходили желваки. Да, я могла понять его состояние. Очень и очень неприятно сознавать, что подставил под удар своих людей.

— У меня нет даже предположений, — очень тихо произнес градоправитель. — И врагов способных на такую месть я тоже припомнить не могу. Логичней было бы ожидать кинжала в спину или яда. Но никак не магическую тварь такого порядка. К тому же… меня там даже не было!

— А ведь должен был быть, — вдруг тихо произнесла я, чувствуя, как сердце замирает, а затем срывается на бег. Горячая волна вдруг окатила меня с ног до головы, а на смену ей пришел ледяной холод, который родился внутри меня. — Ты же собирался ехать с нами, но…

— Пришлось остаться в Оруме из-за судебного разбирательства.

Я сглотнула ставшую вязкой слюну.

— Антуан…

— Разберусь, — резко бросил он и, оттолкнувшись ладонями от столешницы, выпрямился. Стремительно отошел к двери, снял заклинание, распахнул ее и уже стоя фактически в приемной, глядя на меня через плечо, произнес: — Все необходимые бумаги тебе доставят. Вечером отчитаешься о том, что удалось узнать. И не покидай сегодня ратушу.

Он вышел, аккуратно притворил за собой дверь, а я осталась. И сидела в своем кресле, прикрыв глаза и откинувшись на спинку. Сердце сжималось от страха за него. Холодный пот струился по спине, заставляя чувствовать себя весьма и весьма неуютно. Антуан много для меня значил. На самом деле много. Я была обязана ему жизнью, своей и Криса. И разобраться в происходящем теперь была моя первоочередная задача.

Воспоминания, как и всегда, накатили лавиной, полностью подчинили мой разум, заставив вновь окунуться в беспросветный мрак, почувствовать отчаяние, что целиком завладело моей душой… Я вернулась на шесть лет назад.

Холодно было так, что я даже думать не могла. Ледяной ветер задувал под натянутые на костяные рамы шкуры неизвестных мне животных. Снег скрипел под полозьями, сани покачивались. И от этой качки меня мутило так, что казалось еще немного, и я не только расстанусь со скудным завтраком, но и выплюну собственные внутренности.

Применять магию было строго-настрого запрещено. Мне об этом еще в Дальне объявили, когда возница, огромный, просто ненормально высокий и мощный мужик, до самых бровей заросший черной курчавой бородой, на весь трапезный зал единственного трактира, громогласно объявил:

— Магианна Лайрон! Где магианна Лайрон?

Я вздрогнула, подняла глаза от тарелки и едва удержала желание спрятаться под стол, когда увидела этого человека. Просто… на человека он и похож-то был с трудом. Да, я всегда знала, что Северный Край накладывает свой отпечаток на местных жителей — в условиях вечной зимы и ужасающих морозов, слабые не выживают. И я точно знала, что долго не протяну. Те четыре дня, что мне пришлось дожидаться провожатого на этом постоялом дворе, были сущим испытанием. А ведь Дальна — это только форпост, даже не Северный Край, а его преддверие. Здесь климат мягче и морозы не настолько ужасные.

— Это вы маг, которого в Ашрадар направили? — огромная тень нависла надо мной, и желание спрятаться под стол, а еще лучше — закопаться под землю, чтобы никто и никогда меня не нашел, стало просто невыносимым. Но я, Айрин Лайрон, и я привыкла к ударам судьбы и потому вскинула голову, изобразила нечто, весьма отдаленно напоминающее улыбку, и кивнула, признавая, что да, таки я и есть магианна Айрин Лайрон, дипломированный маг, направленный для прохождения службы в крепости Ашрадар. — И что же ты такого натворила, девонька, что тебя на гибель верную отправили? — в голосе огромного, страшного даже с виду, мужика прозвучало искреннее, неподдельное сочувствие. — Да тебя ж верассом пополам сломает, а затем заморозит.

Я сглотнула. Верасс — это сильный, порывистый ветер, полумагического образования. У него скорость запредельная и насколько я помню из лекций, так до конца измерить ее и не удалось, то есть границы до сих пор не установлены.

Мне стало плохо. Я слезы удержала с трудом, а мой провожатый, только головой неодобрительно покачал, затем чуть отодвинул скамейку и умостился за столом напротив меня. Скамейка скрипнула натужно, но выдержала, видимо здесь мебель с расчетом на северных жителей делали.

— Значит так, девонька, — заговорил мужик, — Утепляйся основательно, ехать нам часов шесть. Магию применять за время пути нельзя. Совсем. Аргоны ее не переносят, и малейшее заклинание приведет к катастрофе. Поняла?

Я лишь слабо кивнула, опустила глаза, готовясь к смерти.

— Кувшины с углями я с собой возьму, конечно, — продолжал мужик, — только толку с них особого не жди. Остынут быстро. Шкуры в санях есть, но… сама понимаешь, морозы здесь такие, что мало что выдержать способно.

Вот так и получилось, что я оказалась в санях, закутанная до самых глаз в четыре слоя разномастных шкур, обложенная со всех сторон глиняными горшками с углями, от которых, кстати, через три часа пути не было никакого толка. Если бы не аргоны. Если бы только не аргоны, я могла бы создать магический полог. Но увы, живность, которая в Северном Крае использовалась вместо нормальных лошадей, что просто не выживали при таких температурах, была полунечистью и на магию — любую магию, — реагировала неадекватно.

Я вздохнула, попыталась поглубже закопаться в ворох шкур, чтобы удержать тепло еще хоть немного. Стоит признать, что возница, на самом деле обо мне позаботился. Вздыхал, правда, сетовал на то, что маг им достался хилый, бледный и вообще… (про это вообще, он не договорил, но глянул этак многозначительно), но закутал меня основательно и даже вокруг шкурами обложил, чтобы довезти до места назначения живой.

— Ничего девонька, — бубнил он, сидя рядом со мной (возки здесь были таким хитрым способом устроены, что возница и пассажир находились как бы внутри, что понятно, учитывая климат, только небольшое окошко впереди, позволяло управлять аргонами). — У нас тут, конечно, холодно. Да и нечисти хватает, без дела не останешься. Зато потом, после отработки в Ашрадаре, тебя на любую должность возьмут.

«Если выживу, — пронеслось в мыслях». Но вслух спросила о другом:

— А мой предшественник? Он…

Возница, который, кстати, представился Спарком, только крякнул досадливо, но ответил:

— Так погиб Малох. Три седмицы назад как. Ему как раз оставалось всего ничего доработать, потому-то и запрос в вашу Академию послали, на нового мага. Да не вышло. Прорыв был, чуть севернее Ашрадара, нечисть так и перла, без остановки.

Спарк замолчал и покачал головой. Я тоже не торопилась что-либо еще спрашивать. Нет, мне-то было интересно, куда меня закинула судьба в лице сильных мира сего, но… лучше уж я сама все увижу. Не хочу, просто не желаю знать, что меня ждет впереди. Я устала, я так устала искать свое место под солнцем, бороться и пытаться выжить в условиях, когда выжить в принципе невозможно. И хоть понимала, что теперь должна жить не только ради себя, но и ради ребенка, что ношу под сердцем, руки опускались.

Вздохнув, я отвернулась к стенке возка, и чуть отогнув самый краешек шкуры, выглянула наружу.

Снег. Он был повсюду. А я никогда не любила зиму. Слезы подступили к глазам, но собрав последние усилия, я все же смогла заставить себя успокоиться. Просто… плакать на таком морозе — последнее дело.

— А вон и переправа, — пробухтел Спарк. — Всего ничего уже осталось. Скоро в тепле окажешься. Отогреешься.

Я жалко улыбнулась ему в ответ и снова отвернулась к дырке, проколупанной в стенке возка. Переправа и в самом деле уже виднелась, только… странная она была, как и все здесь.

Огромная обледенелая насыпь, возвышающаяся в три человеческих роста, какой она ширины мне отсюда было не видно, но судя по тому, что возки двигались по ней с двух сторон, довольно широкая. Второй конец этой полосы терялся где-то за горизонтом, а у подножия виднелась сторожевая башня.

Они напали неожиданно. Я даже не сразу поняла, что именно случилось, вот только что небо было чистым, снег — белоснежным, наш возок бодро катился вперед, а в следующее мгновение налетел ветер. Он был такой силы, что одна из шкур, крепившихся к верху саней, оторвалась и захлопала точно крылья огромной птицы.

— Да твою ж…! — выругался Спарк, приподнимаясь на своем месте.

Я непонимающе заозиралась, вытянула шею, чтобы через «окно» рассмотреть, что происходит, но не успела даже приподняться как следует, как на переправу обрушился первый удар. Толстенная ледяная насыпь застонала. Наш возок тряхануло так, что я едва не вывались из него вместе со шкурами.

— Сайгары!!! — непонятно откуда раздался крик, а затем…

Я впервые в жизни столкнулась с нечистью. Настоящей нечистью, а не теми иллюзиями, на которых нам приходилось отрабатывать практикумы в академии. У меня перехватило дыхание, расширившимися от страха глазами, я смотрела на то, как на нас неслось нечто огромное, величиной с дом, белое, наполовину утопающее в снежном вихре. Сердце мое пропустило удар, когда это чудовище со всего размаху врезалось в… магическую преграду, которой с двух сторон была обнесена переправа. Удар был настолько силен, что у меня заложило уши. От страха я даже дышать забыла и только и могла, что ошалело наблюдать, как огромное снежное нечто растекается над моей головой.

Преграда выдержала. А вот ледяная насыпь под нами нет.

Переправа пошла трещинами, возок закачался. Ударной волной его снесло почти к самому краю. Я судорожно пыталась выбраться из-под вороха шкур, в которые была закутана, но не получалось. Меня трясло. Паника вокруг набирала обороты. Со всех сторон слышались крики, стоны, дикое завывание аргонов. Наверное, все-таки кто-то покалечился.

Возок трясло, мотало из стороны в сторону. И вдруг… удар повторился. На этот раз преграда треснула и стала осыпаться сверху белоснежными искрами. А я совершила свою первую ошибку — применила магию. Это вышло неосознанно.

Аргоны, запряженные в наш возок, встали на дыбы, заверещали так, что я оглохла, а затем просто бросились вперед, не разбирая дороги. С размаху налетели на встречные сани, и мы перевернулись. Спарк не удержался на своем месте и просто вылетел через крышу. Я осталась одна, в перевернутых набок санях, запряженных взбесившимися аргонами, без возможности выбраться.

С ужасающим грохотом осыпалась магическая преграда, переправа рушилась, раскалываясь на части… меня на огромной скорости несло прямо на одного из снежных монстров…

Я была лучшей адепткой на курсе, гордостью Академии, входила в число первых и самых талантливых учеников. Получила диплом с отличием по специальности «Боевая магия». И пусть мне не позволили продолжить обучение и стать магистром в этой области, я знала себе цену, была полностью и безоговорочно уверена в своих силах и знаниях. Меня ведь даже в императорский дворец на работу приглашали и я бы обязательно согласилась, если бы не вмешательство со стороны. Моя искра сияла так ярко, что равных ей во всей Академии можно было сосчитать по пальцам одной руки.

Нас хорошо учили, великолепно даже. Мы доводили плетения до автоматизма, учили заклинания до такой степени, что они отскакивали от зубов, зубрили теорию, отрабатывали все эти навыки на практике, из нас готовили не просто магов — воинов, способных не только бросаться в бой, а думать прежде всего, оценивать противника, анализировать ситуацию и принимать единственно верные решения и все это за несколько мгновений, поскольку в настоящем бою время чаще всего является решающим фактором и от скорости принятого решения или выпущенного заклинания зависит не только твоя жизнь, но и зачастую жизнь тех, кто находится рядом с тобой и позади тебя. В нас это слишком долго и упорно вдалбливали и мы верили. Искренне верили в то, что являемся магами. Но никто никогда не рассказывал о том, что делать, если твое тело сковано страхом, а в голове нет ни единой мысли, кроме одной: «Это конец!»

Я просто растерялась. Испугалась до такой степени, что ничего не могла сделать. Даже не вспомнила о том, что маг. У меня мысли не появилось применить одно из тех заклинаний, которые на протяжении трех лет упорно вдалбливал в мою голову профессор Мастерс. Я замерла в своем перевернутом возке, лишь чудом удержавшись внутри, и широко распахнутыми глазами смотрела на приближающегося снежного монстра. Наверное, даже кричала. Определенно орала так, что сорвала голос и окончательно застудила горло. Но даже не попыталась применить магию. Я про нее забыла!

Упряжь лопнула, аргоны, запряженные в сани, внутри которых болталась я, сорвались на забег, а возок мотнуло в сторону. Кажется, он на что-то налетел, возможно, на другое транспортное средство, оказавшееся на этой переправе. От удара я чуть прикусила язык, и как ни странно, именно это обстоятельство заставило меня прийти в себя. Не до конца, правда, но соображать я начала. По крайней мере, поняла, что надо выбираться из перевернутых саней, пока меня просто не зажало внутри. Аргоны же, окончательно одурели от магии и, почувствовав свободу, неслись вперед, не разбирая дороги и не понимая, что еще немного… всего несколько шагов и…

Именно это и спасло меня, то, что аргоны оказались впереди и стали первой жертвой сайгара, который уже нацелился на меня. Снежный монстр поглотил несчастных животных, просто заключив их в снежный кокон, и ознаменовал начало трапезы легким пушистым снежком, который осыпался вокруг.

Удар. И еще один. Сани, из которых я пока никак не могла выбраться мотало по переправе в разные стороны. Они врезались в другие повозки, получали ускорение и сбивали с ног аргонов. Еще один удар и я вылетела наружу, больно приложилась спиной о ледяную насыпь и по инерции заскользила вперед, к самому краю. Магической преграды больше не было, и падение ознаменовало бы для меня только одно — неминуемую смерть. Удивительно только было, как во время этого вояжа, меня не затоптали и не переехали — на переправе царил хаос. Нападение сайгаров засекли магические охранки, что ознаменовалось отвратительно надрывным гулом. Казалось, сама земля стонет и плачет. Кричали аргоны, орали и плакали пострадавшие люди, завывал ветер.

А проклятый сайгар снова повернулся в мою сторону.

И тут у меня в мозгу что-то щелкнуло. Глядя на то, как бесформенная, нереально огромная махина, состоящая на первый взгляд из одного только снега, разворачивается в мою сторону и издает победный рык, я вдруг вспомнила выдержку из учебника по видам нечисти. Словно наяву увидела перед глазами черные строчки, в которых говорилось о том, что сайгары — вид полуразумной нечисти, встречающейся только в Северном Крае и то очень редко. Они реагируют на магию, впитывают ее, и потому маги — самое изысканное для них лакомство.

Не удивительно тогда, почему конкретно вот этот никак не может забыть о моем здесь присутствии. Он просто чует мою искру и уже предвкушает, как попробует ее на вкус.

Я вздохнула. На миг зажмурилась и снова распахнула глаза. В учебнике про сайгаров мало что было написано, все ж таки, это и правда настолько редкий вид нечисти, что возможность повстречаться с ним равняется почти нулю. На переправу напало сразу два сайгара, из чего можно сделать вывод, что мне несказанно повезло. Вот просто до одури, ага.

А еще в том же учебнике было написано, что сайгары высасывают не только магию, но и жизненную энергию. А вот убить их очень и очень сложно. Вчерашней выпускнице Академии, пусть даже и лучшей среди остальных, это и вовсе не под силу.

Я в это верить не хотела, как не желала и умирать. А потому… Все же нас и в самом деле хорошо учили и профессор Мастерс, который стал моим личным куратором и руководителем моего дипломного проекта, не зря заставлял нас продумывать картины боя раз за разом, проигрывать иной раз до сотни возможных вариантов развития одного и того же события, строить вероятности.

Мысли в голове закрутились лихорадочно. Убить сайгара сложно, а если… задержать его? Ослабить? Попытаться выиграть время? Охранки орали так, что закладывало уши, и я собственные мысли слышала через раз, значит, рано или поздно сюда доберется отряд из Ашрадара. Не зря же они там вечно на страже?

Сайгары питаются магией. Выпивают живую энергию. Они…

А если… попробовать ударить по нему неживой энергией? Ведь разгоняют же светом тьму, так почему нельзя ослабить сайгара заклинанием из области некромантии?

Плести это самое заклинание я начала раньше, чем вообще сообразила, что именно надо делать. Точно знаю, потому что в мыслях вспоминала леди Ларони, которая, несмотря на всю свою неземную красоту, очевидную хрупкость и древнее аристократическое имя, преподавала у нас ни много ни мало, а Основы теории некромантии, и обреталась в звании профессора и магистра, хоть и требовала, чтобы ее называли не иначе, как леди Ларони.

Некромантия мне не очень удавалась, признаюсь сразу. И вовсе не потому, что леди Некромантка (как в академии называли профессора Ларони) меня по какой-то причине невзлюбила. Нет, она не ставила мне палки в колеса, не заваливала на экзаменах и даже не требовала сверх нормы, но… я чувствовала, что она меня не выносит. Отчего и почему? Не знаю, но отношение ко мне леди Некромантки замечали и сокурсники.

Так вот, всего в некромантии имеется тридцать четыре потока, вернее их намного больше, но еще не родился маг, способный подчинить себе большее число. Та же леди Ларони, кстати, именно тридцатью четырьмя потоками и управляла. Страшная женщина, стоит признать, хоть и выглядела она всегда, как истинная аристократка: красивая, утонченная, превосходно воспитанная. За все время, что она у нас преподавала, я ни разу не слышала, чтобы она повысила голос. Но не хотелось бы мне быть в списке ее врагов. Очень не хотелось.

Я же, несмотря на весь свой потенциал и сияние искры, смогла подчинить себе только пятнадцать потоков, что было на два потока больше требуемого минимума. Это позволяло мне сдавать экзамены, принимать участие в практических отработках, но совершенно точно говорило о том, что некромантом мне не стать никогда. В общем, я не сильно-то и переживала по этому поводу. Раньше. До этого счастливого момента, как оказалась лежащей посреди ледяной переправы, с риском быть если не затоптанной свихнувшимся народом, то выпитой сайгаром и попыталась отмахнуться от одного из самых опасных монстров нашего мира, используя слабенькое заклинание. Совсем слабенькое, для его создания требовалось переплести всего лишь восемь потоков. Да это заклинание концентрирования темной энергии мы на самом первом, еще общеобразовательном курсе проходили, и я его потому и вспомнила сейчас, что оно простенькое совсем и не требует подпитки собственной кровью.

Потоки сплетались мгновенно, напитывались энергией, заклинание обретало форму и наконец-то сорвалось с моих пальцев.

Едва различимым, мерцающе-черным облачком оно полетело вперед и опутало находящегося уже совсем близко от меня монстра. Не полностью опутало, только верхнюю его часть, где предположительно должна находиться голова, но за снежным вихрем, который сопровождал сайгара и вился вокруг его огромной фигуры, нельзя было ничего рассмотреть.

Монстр замер. На мгновение всего, а я затаила дыхание. Почему-то в этот момент даже не подумала о том, чтобы вскочить на ноги и попытаться убежать. Даже мысли такой не возникло!

Но это у меня, хорошо еще, что вокруг все же были люди и не все из них тронулись рассудком. На меня налетел мужчина. Высокий, закутанный в меховые одежды. Он споткнулся, поскользнулся и чуть проехал вперед, едва не рухнув на меня сверху. Правда, сумел удержаться на ногах в последний момент и, наклонившись, шустро подхватил меня под мышки, вздернул на ноги.

— Совсем с ума сошла! — заорал он прямо мне в лицо. — Разлеглась тут, как на пери…

Договорить он не успел. Сайгар, которого я угостила некромантским заклинанием, вдруг издал такой душераздирающий вой, что я пошатнулась и едва не упала, а потом…

Нет, никогда в жизни, ни до ни после, я не видала ничего такого. Он просто обратился в лавину. Мощную, неудержимую снежную лавину, которая с огромной высоты, рухнула на остатки ледяной переправы и с нереальной скоростью стала расползаться по сторонам.

Наверное, я бы так и осталась стоять на одном месте, глядя на то, как ко мне неумолимо приближается снежная смерть, но у моего спасителя было другое мнение. Он схватил меня за руку и сорвался с места на забег, увлекая меня за собой. Мы неслись на сумасшедшей скорости, постоянно поскальзываясь, и я точно бы упала, если бы не мужчина, который не отпускал мою руку. На ледяной поверхности уже почти бывшей переправы яркими цветами выделялись пятна крови, то и дело на пути попадались обломки упряжи, перевернутые сани, разбросанные в хаотичном беспорядке вещи… трупы аргаров, людей, которым не повезло попасть под полозья саней или копыта животных. Мой спаситель уверенно лавировал среди всего этого безобразия, время от времени он, делая огромные прыжки или пытаясь удержать равновесие на скользкой переправе, так сильно дергал меня за руку, что казалось еще немного, и он ее просто оторвет, вырвет вместе с суставом. А вокруг царил хаос. Люди бежали, стремясь как можно скорее покинуть рушившуюся по краям переправу, сбежать от нечисти, кричали аргары, поскальзываясь на скользкой дороге и падали, ломая ноги, выл ветер… Откуда он взялся, я так и не поняла, поскольку ледяных прикосновений не ощущала, но от диких нечеловеческих завываний у меня на затылке приподнимались волосы и по телу неслись табунами колючие мелкие мурашки.

А сайгар приближался. Он с упорством гончей следовал за той, что посмела угостить его изысканным лакомством, а затем была так несправедлива, что отказалась предоставить добавку. Я оглянулась через плечо, как раз чтобы заметить, как снежная волна накрыла небольшой возок, возница которого никак не мог справиться с аргарами и развернуть свое транспортное средство. Животные захлебнулись криком, перекошенные, искаженные страхом лица пассажиров до конца дней будут преследовать меня во снах.

Дыхание сбилось, легкие, кажется, разрывались на сотни мелких частичек с острыми углами и каждый из них больно впивался в грудную клетку изнутри. Ноги отказывались сгибаться и если бы не мой спаситель, который продолжал неумолимо двигаться вперед, я бы давно уже рухнула, не в силах даже подняться, не говоря о том, чтобы бежать.

Земля под ногами завибрировала, застонала от боли, край переправы, лишенный магического укрепления начал осыпаться. Огромные ледяные глыбы, отламывались от него и улетали в пропасть. А мы неукоснительно приближались к нему. Я в очередной раз оглянулась, увидела снежную волну, которая находилась уже в нескольких шагах от нас — сайгары передвигались намного быстрее, и споткнулась, ненароком сбив с ног своего спасителя. Упала на него сверху и поняла, что все, на этот раз точно конец.

Мы скользили по ледяному настилу, стремительно приближаясь к краю переправы. Я забыла как дышать, сжалась в комок и из последних сил вцепилась обледеневшими пальцами (варежки, выданные мне Спарком, где-то потерялись, а может и вовсе остались в повозке) в меховую накидку моего спасителя и готовилась к смерти. Перед глазами мелькали обломки повозок, разбросанные вещи, детали одежды, трупы, раскрашенная алыми пятнами крови ледяная насыпь, еще недавно казавшаяся нерушимой переправой. Страшно было, так страшно, что хотелось зажмуриться и представить себе, что ничего этого нет. Перевела взгляд на лицо своего спасителя, отметила, что мужчина достаточно привлекателен (и какие только глупости не лезут в голову перед смертью?), даже несмотря на темную щетину, украшающую его подбородок. А обрыв приближался. Еще немного и мы просто сверзнемся с остатков переправы или же нас все же настигнет сайгар. Я вздохнула, в последний раз взглянула на лежащего подо мной мужчину, вздрогнула, поймав лукавый взгляд, а в следующее мгновение, мы рухнули в пустоту — край пропасти оказался ближе, чем догоняющий нас сайгар.

Я закричала, и крик этот подхватил ледяной ветер, унося вверх. Дыхание перехватило, сердце и вовсе остановилось в этот момент. Руки на моей талии вдруг сжались с такой силой, что я почувствовала боль даже сквозь меховую накидку, в которую меня так усердно закутывал Спарк.

Заснеженное дно пропасти стремительно приближалось.

Рывок… и мы зависли в воздухе.

Я захлебнулась криком и удивленно взглянула на мужчину, вздрогнула, натолкнувшись на его лукавую усмешку, словно во сне, перевела взгляд на виднеющийся высоко над нами край переправы и судорожно выдохнула, заметив тонкую энергетическую нить, тянущуюся от нас к ледяной кромке.

«Мой спаситель — маг!» — пронеслось в голове, а потом пришло понимание, что сайгары-то тоже питаются магией.

— А… — начала я, но договорить не успела, снежная лавина, в которую превратился, опробовавший моих некромантских навыков сайгар, добралась до края и с удовольствием присосалась к тонкой энергетической нити, удерживающей нас на весу. Она лопнула, осыпав нас блестящими золотистыми искорками.

И снова был стремительный полет, правда, на этот раз он закончился слишком быстро. Мы плюхнулись на снег, мой спаситель на спину, я — на него, и мое истерзанное страхом и переживаниями сознание, наконец-то отключилось.

В себя я приходила долго. То выныривала на поверхность, то снова погружалась в зыбкое марево забытья, то парила в невесомости, ощущая небывалую легкость во всем теле или, наоборот, камнем неслась в пропасть, чувствуя, как замирает сердце и сбивается дыхание.

А потом просто очнулась, захлебнувшись очередным вздохом, закашлялась и распахнула глаза. Я лежала на чем-то относительно мягком, по грудь укрытая одеялом. Пахло лекарственными отварами, целительской магией и свечным воском. Над головой наблюдался потемневший от времени потолок. Некогда он был выкрашен в белый цвет, сейчас же краска облупилась, покрылась толстым слоем копоти и темными разводами.

Я сглотнула и принялась оглядываться дальше. Впрочем, не увидела больше ничего любопытного или хотя бы способного дать определение, где именно я находилась — с трех сторон меня окружала своего рода ширма, состоящая из простыней, натянутых на деревянные рамы.

И где я?

А потом вернулась память. Страх от встречи с сайгарами, ледяной холод, проникающий, казалось в самую душу, ощущение безысходности и паника, что захлестывала с головой, когда на меня неслась снежная лавина, остановить которую не было никакой возможности. Дрожь пронеслась по телу, заставив меня в очередной раз захлебнуться собственным криком. Магия сама сорвалась с кончиков пальцев, и заклинание угодило в белоснежную ткань, отгораживавшую меня от окружающего мира.

Огонь растекся по простыне, на миг осветил небольшое пространство ярким всполохом и… потух. Я сглотнула. Зачарованная ширма? Огнеупорные заклинания?

Да где же я?

— Очнулась! — скрипучий старческий голос заставил поежиться. Появилась предательская мысль спрятаться с головой под одеялом, но… я не успела. Одна из рам, отгораживающих меня от окружающего мира, сдвинулась, являя невысокую сухонькую старушку в сером свободном одеянии Дочери Милосердия.

Госпиталь?

— Ты что же это творишь, болезная? — проскрипела лекарка, приближаясь ко мне и захватывая сухими узловатыми пальцами мой подбородок. — Совсем из ума выжила, али как? Мало тебе того, что сунулась в самую гущу и чуть на тот свет не отправилась, так еще и здесь мне пожар устроить собралась? Ну, что молчишь? — старушка вертела мою голову из стороны в сторону, больно впившись пальцами в подбородок, заглядывала в глаза, оттягивала веки, даже рот заставила открыть, просто надавив пальцами мне на щеки. — Очухалась, — наконец резюмировала она, отпустив мое лицо.

Но не ушла, сложила сухонькие руки на груди и принялась сверлить меня недовольным взглядом.

— А… — голос сорвался, я закашлялась. Затем сглотнула образовавшийся в горле комок и повторила вопрос: — Где я?

— А сама как думаешь, несчастная? И как только ума хватило в Ашрадар отправиться. Совсем нынешняя молодежь бестолковая, — старушка покачала головой, не обращая никакого внимания на мои попытки заговорить, продолжила причитать. — И как только дитя не скинула, ума не приложу? Супругу своему спасибо скажи, коли б не он… эх… магиня, — и столько осуждения было в последнем ее слове, столько порицания, что я невольно поежилась.

А потом до меня дошел смысл ее слов.

Ребенок!

Я подскочила на койке и, отшвырнув в сторону одеяло, приложила обе ладони к животу, глаза закрыла, обращаясь к искре и пытаясь понять… почувствовать…

— Ты что ж это, опять магичить вздумала! — взревела Дочь Милосердия и, не долго думая, хлестнула меня по руке. — Вот, дура девка! Чуть на тот свет не отправилась и все никак не угомонится!

Я вздрогнула и убрала руки. Легкое, едва ощутимое тепло дало знать, что все в порядке и стало легче.

— Где я? — повторила вопрос, укладываясь обратно.

— В Дальне, — проскрипела бабулька, поправляя подушку у меня под головой и укрывая одеялом. — Ох, что творится-то, что творится! — запричитала она, расправляя складки на одеяле. — Сайгары, чтоб им и в посмертии света белого не видать, совсем с ума сошли. Никогда-то такого ранее не было, чтобы на переправу нападали. Если бы не стражи, что подоспели вовремя, то… эх… — она вздохнула, поджала тонкие губы. — Столько жизней, столько невинных за грань отправилось. Тебе повезло еще, милая, супружник-то твой не растерялся, вовремя успел портал открыть, вот вас на крыльцо в таверне и выбросило.

Я судорожно втянула в себя воздух и закрыла глаза. Вспомнилось вдруг стремительное скольжение по ледяной поверхности переправы, а затем полет… и синие глаза незнакомца, которому я обязана жизнью…

— Так что, — скрипучий голос Дочери Милосердия отдалялся, становился приглушенней… я засыпала, — мужу своему спасибо скажешь. Коли б не он… даже и предположить не берусь, чтобы с тобой было.

Я распахнула глаза, и села на постели.

— Кому спасибо сказать?

— Так супругу своему, — повторила бабулька, прищуриваясь. — Видный он у тебя, да если бы только в том дело было. Сообразительный. Если бы не он, да не подоспевшие вовремя стражи из Ашрадара, только Творцу известно, чем бы все это закончилось. Так что, ты отдыхай, девонька, отдыхай. А я супружнику твоему весточку пошлю, что очнулась.

И она, развернувшись, исчезла за белой ширмой, оставив меня в состоянии, близком к панике. Сердце стучало, как сумасшедшее, страх опутал по рукам и ногам. Мне даже вдохнуть было страшно. Так страшно.

Я сглотнула и схватилась обеими руками за одеяло, намереваясь встать, найти свою одежду и… что делать дальше, я понятия не имела, но смирно лежать в кровати просто не могла.

Дочь Милосердия, видимо, прекрасно понимала, что именно со мной происходило, потому что, ширма, за которой она скрылась, вдруг чуть сдвинулась, являя мне морщинистую старушечью руку с тонким запястьем. И прежде, чем я вообще успела понять, что именно происходит, с узловатых пальцев сорвалось мерцающее зеленоватыми искорками заклинание. А я перед тем, как провалиться в целебный сон, вспомнила, что Дочери Милосердия все магини. Поголовно. Наличие искры и образование по специальности «Лекарское искусство» является обязательным условием для вступления в Орден.

В следующий раз я проснулась от громких голосов неподалеку. Глаза открывать не торопилась, просто лежала, прислушиваясь к тому, о чем говорят, и пыталась определить без применения магии, в каком я состоянии.

Определялось плохо. А вот разговор, свидетельницей которого я стала, насторожил.

— С ума сошел? — голос был мужской и мне вроде бы незнакомый. Но… чувство было такое, будто бы я уже его слышала. Странное такое чувство. Я точно была уверена в том, что говорившего не знаю, а вот голос его… — Девчонке всего-то двадцать лет! Да она еще и беременна! Варнай, я все понимаю, но и ты пойми, что для нее это верная смерть. У вас, в Ашрадаре, мужики не выживают, а она… Да ты посмотри на нее, одни глаза и нос, и тот курносый!

За нос мне стало обидно. А в том, что говорили обо мне, сомневаться не приходилось.

— Она боевой маг, Антуан! Боевой маг! Ее учили выживать в любых условиях! — второй голос мне точно был незнаком, поскольку, если бы я когда-либо слышала вот эти громовые раскаты, то точно бы не забыла. Даже мурашки по коже побежали и внутри что-то завибрировало.

— Ага, — скептически хмыкнул тот, кого назвали Антуаном. А я вдруг вспомнила, почему мне показался смутно знаком его голос. И нет ничего удивительного, что я не сразу узнала говорившего. Просто до сего момента, я слышала от него только одну фразу, мягко скажем, не совсем приличную. — Видел я, чему ее там учили. Она чуть не погибла на той переправе, Варнай! Мы чудом спаслись! Вернее, твоими заслугами. Мне пришлось использовать портальный амулет, который ты передал перед отъездом.

— Но не погибла же! — снова пробасил Варнай, а у меня сердце затрепыхалось. Это же надо, какой голосище! Жуть просто. — И потом, Антуан, ты мне, конечно, брат, но… что у тебя за интерес в этой пигалице? Или… мне стоит тебя поздравить?

— Я ее на той переправе впервые в жизни увидел! — а возмущения-то сколько в голосе.

— Тогда я не понимаю.

— Мне маг нужен. В Оруме без мага никак. Сам знаешь, нечисти в наших местах хватает, иной раз за ночь целые селения вырезает. А она… сам сказал, боевой маг, неплохой, судя по отзывам из Академии. Реакция слабовата, но это дело поправимое. Да будь ты человеком, Варнай! Пожалей ты и меня, и девчонку. В Ашрадаре от нее никакой пользы не будет!

Я дыхание затаила, прислушиваясь к этому разговору. Сначала было странно просто лежать и слушать, как обо мне говорят совершенно незнакомые мужчины, делят меня, точно дети одеяло друг на друга перетягивают. Но чем дальше они говорили, тем больше я понимала, что вот сейчас, в этот самый момент, решается моя судьба. Смерть или амнистия?

И да, я понятия не имела, кто такой этот Антуан, не представляла себе, где находится этот Орум, в котором вот просто позарез нужен маг, но… я молилась про себя, чтобы тот, который Варнай, уступил. Просто… просто в Ашрадаре я не выживу. Точно не выживу.

— Ладно, — шумно вздохнул Варнай, — решать будет она сама. Если согласится поехать с тобой, так и быть, оформлю бумаги и отправлю повторный запрос в Райену. Нам теперь не один маг требуется, после вчерашнего происшествия-то.

— Согласна! — дальше притворяться я не посчитала нужным, и открыла глаза.

В следующую минуту, одна из ширм исчезла, и я смогла рассмотреть обоих мужчин. Один, тот, который Антуан (точно уверена, поскольку прекрасно помнила вот этот лукавый прищур синих глаз, и лицо его было мне смутно знакомо), а вот второй… хм… второй был очень примечательным. Огромный. Он был настолько высоким, что непроизвольно пригибался, словно бы боясь, что заденет головой потолок. Русый, с аккуратной бородкой, широченными плечами и огромными, точно лопаты ладонями. Но глаза… глаза у него тоже были синие, как у Антуана.

— Я согласна, — прохрипела снова, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Понятия не имею, где находится этот ваш Орум, но в Ашрадар я не хочу еще больше.

Антуан расплылся в улыбке, хлопнул по плечу своего родственника (а в том, что они точно родственники у меня сомнений не было больше, уж слишком похожее выражение появилось на совершенно разных лицах), и произнес:

— Готовь документы, — это Варнаю, — выезжаем на рассвете, — это уже мне.