Глава 13

« — Миссис Брон, скажите, стоит ли нам в будущем опасаться новых мятежей со стороны Пустоши? Стоит ли нам бояться, что изгнанники снова решат посягнуть на нашу безопасность?

— Конечно, нет, — она усмехается. — С Тенями покончено. Охота прошла успешно. Разумеется, ещё остаются люди за стенами, но бессистемных слишком мало, чтобы они решились навредить нам, у них больше нет сил, и никогда не будет. Уж об этом-то мы позаботимся!» — интервью «О временах Охоты».

Говорят, бури рождены были для того, чтобы очищать землю от скверны, от всего гадкого и грязного. По крайней мере, так всегда верили в Городе, никогда не подвергавшемся подобным стихийным бедствиям. Люди говорили, что Пустошь сама не терпит изгнанников и поэтому пытается их уничтожить. Не знаю, что думать сейчас. Была ли эта буря попыткой убить меня? Или тот факт, что я осталась жива, говорит как раз об обратном?

Сейчас светило солнце — яркое, беззаботное — под тенью леса оно не пекло, а лишь рассеивалось янтарными бликами. Для меня это утро как новая жизнь, не могу поверить, что дотянула до него. Всю ночь меня одолевала лихорадка. Я то приходила в себя, то снова отключалась или засыпала, не находя покоя и во сне. Мне виделись только кошмары, жуткие, изводящие, душащие. Сложно было сказать, где заканчивался бред и начинались галлюцинации. Надо мной склонялись бесформенные тела и расплывшиеся лица, хрипели чудовища, брызгая слюной, я видела себя со стороны всю в крови и с вывернутыми конечностями. Худшей ночи ещё не бывало за всю мою жизнь. И, надеюсь, таковой больше никогда не случится.

Утро отрезвило меня, привело в чувство, если можно так сказать, но моё положение всё же казалось безнадёжным. Остатки воды ушли на промывку раны, и несколько глотков омочили иссушенное горло, больше запасов питья не было, а поблизости не наблюдался ни один ручеёк. К тому же мне было тяжело передвигаться, нога болела жутко, я хромала и хваталась то за одно, то за другое дерево. Еда не придала мне сил, меня мучило лёгкое головокружение, кажется, я умудрилась потерять немало крови. Я вся грязная, липкая, мечтаю помыться, но не могу найти воды даже на глоток. Дорога осталась где-то за гранью видимого, вокруг только шумит лес, понятия не имею, как далеко меня могло унести вчера. Только бы не в самые дремучие дебри!

Я уже успела немного привыкнуть к постоянным звукам, но воспоминания о рассказах ша никак не хотят уходить из головы. Няня знала много историй о Пустоши, какие из них правдивы, а какие нет, никто не мог сказать наверняка, но я успела впитать каждую из них всем своим существом. Рассказы о зверье, монстрах, чудовищах, опасных растениях и необыкновенных явлениях, которые никто не может объяснить. Сейчас я отчасти жалею, что слушала всё это, воспоминания делают меня параноиком, но кто же тогда мог знать, как всё обернётся.

Когда я в очередной раз повалилась на землю, чуть не свернув себе руку, моих сил больше не хватило для того, чтобы подняться. Я прошла всего ничего, а уже так устала! Моё дыхание стало тяжёлым и каким-то охрипшим. Не очень-то радужный знак! Голова разрывалась от боли, про ногу и говорить нечего, да и всё тело ныло и страдало, особенно отзывался на движение бок. Я осторожно задрала футболку, открывая глазам огромное чёрно-фиолетовое пятно, словно разлитое по коже. Это обычным синяком не назовёшь, не удивительно, что мне так больно! Его устрашающий вид отчего-то внушил мне откровенную панику; показалось, что это знак моей скорой смерти, и я не смогла сдержать слёзы. Здесь, посреди дикого леса, не было никого, кто мог бы помочь мне или просто поддержать. Вся моя прошлая жизнь стала казаться ненастоящей, нереальной. Может, я совершила что-то ужасное, и меня отправили в ад? Но я ничего не сделала и не заслужила подобных мучений! Одной рукой ухватившись за подарок Троя, другой нервно стирала накатившиеся слёзы. «Пожалуйста, помоги мне! — прошептала я, ни к кому конкретно не обращаясь, и в то же время обращаясь ко всем. — Забери меня отсюда! Пожалуйста, забери меня домой! Я больше не могу… » Я не волшебник, не герой, я обычная ничем не примечательная девушка. Моего места нет в мире отважных и сильных. Я просто хочу домой, хочу, чтоб это всё, наконец, закончилось.

Неожиданно рядом послышался глухой треск. Я замерла, даже слёзы бежать перестали. Если это не человек, то, кто бы ни издал этот звук, пусть меня не заметит. Я вжалась в дерево, наблюдая за кустами и ветками. Снова лёгкий, едва различимый шум, и из зарослей появилось животное. Грациозная рыжеватая с белыми пятнами косуля, чьи небольшие рога причудливо торчали, походя на огромную клешню. Её ушки слегка подёргивались, а вытянутая мордочка уставилась прямо на меня. Я боялась пошевелиться и спугнуть животное, но оно не выказало никаких признаков волнения. Наконец, косуля отвернулась и не спеша побрела дальше, будто ничего не случилось, будто она не встретила здесь истекающее кровью человеческое существо. Что, если животное идёт к воде? Я с трудом поднялась и побрела следом. Косуля ушла уже довольно далеко, но её рыжий силуэт был заметен среди деревьев, да и следы копыт различимы на земле. Может, она заведёт меня ещё глубже в лес, а, может, и нет, но я решила рискнуть. В конце концов, что я теряю?

Брести мне пришлось около получаса, и всё чаще и чаще мне хотелось бросить глупую идею и остановиться. Головокружение вызывало тошноту, а каждый шаг отзывался болью, но мысль о воде заставляла меня двигаться дальше. И вот, наконец, я что-то почувствовала, новый запах. Тины и свежести, только такой может витать у берегов водоёма. Если бы могла, я бы побежала, но получилось что-то вроде хромых подскоков. Между ветвями, там впереди, уже что-то заманчиво искрилось, и эти серебряные отсветы гипнотизировали мой взгляд. Я упала, не дойдя совсем немного, и теперь ползла. Мне плевать было на камни, ветки, главное — достичь водоёма. И вот он передо мной, небольшой пруд с мутновато-синей водой. Здесь запах тины сделался ещё насыщенней, но разве такая мелочь может смутить? Я вползла в воду, погрузилась по грудь, ноги увязали в илистом дне. Вода смывала кровь, грязь, остужала мои горящие огнём раны. Пусть она и не кристально чистая, но жажда замучила меня так сильно, что я не обратила на этот факт внимания и жадно пила из ладоней. Вкус странноватый, но какой же он всё-таки приятный! Я благодарно выдохнула и нырнула с головой. Пусть вода омоет меня всю, пусть излечит меня от страхов и сомнений и даст сил двигаться дальше.

Но едва я вынырнула на поверхность, вдруг почувствовала, как что-то опутало мою лодыжку, и меня резко потянуло вниз. Я начала барахтаться, пытаться вырваться, но всё новые и новые сети опутывали моё тело, руки и ноги, пробираясь к шее. Мне удалось ненадолго всплыть и глотнуть воздуха, как меня снова потащило вниз. Я брыкалась и рвалась, а вода кипела и пенилась над моей головой. Грудь сдавливало от нехватки воздуха, а путы становились всё крепче. Ещё один раз на поверхность, глоток и снова под толщу воды. Я уже столько пережила, и вдруг меня утопят какие-то водоросли? Ну уж нет! Голова туго соображала, тело билось как в припадке, и уверенность, что мне всё же не выбраться, укоренялась всё сильнее. Но вдруг я задела рукой что-то твёрдое и неожиданно вспомнила, что с утра прицепила к штанине нож, так на всякий случай. Я потянулась за ним. Запястье было стянуто, но я упорно вытягивала пальцы и, наконец, ухватилась за рукоять. Одного неловкого движения хватило, чтобы освободить руку, а дальше нужно было лишь размахивать в разные стороны. Водоросли резко отпрянули, словно испугались, что их укоротят ещё сильнее, и быстро уползли под ил. Я вынырнула и в панике поплыла обратно к берегу. Меня душил кашель, а горло горело. Да уж, искупалась, нечего сказать! Не помню, сколько я провалялась на берегу, пытаясь прийти в себя, но вскоре, аккуратно набрав воду в бутыль, я похромала подальше от этого водоёма. Кто знает, что ещё здесь может прятаться!

Весь оставшийся день прошёл сравнительно неплохо и спокойно. Если, конечно, не считать, что моё состояние постепенно ухудшалось. Меня беспрерывно клонило в сон, лоб горел огнём, а рана начала кровоточить, совсем немного, но достаточно, чтобы создать мне проблемы. Я всё меньше и меньше передвигалась, хотя куда шла, и сама не знала. В голове то и дело звучал голос Троя: «Ты должна выжить». Иногда и его образ вставал перед глазами и мерещился мне между деревьев. Лихорадка, по-видимому, не стала дожидаться ночи и снова решила меня навестить. Я чувствовала, как постепенно начинаю сходить с ума, и во избежание этого старалась говорить сама с собой. Меня бил озноб и страшно тошнило. Под вечер я больше не могла двигаться и просто легла под деревом. Я начинала сдаваться. Каждый шорох тревожил меня, вызывая ещё больший бред. И я была уверена, что эта ночь станет последней. Трой, забери меня, унеси меня далеко…

В очередной раз я очнулась, когда стояла глубокая ночь. Луна серебрила землю, обращая её в какой-то призрачный потусторонний мир. Было свежо и тихо, даже как-то слишком. Думаю, эта тишина и разбудила меня. Сознание моё было ясным, я чувствовала себя лучше. Но тишина насторожила меня. Ещё одну бурю мне точно не выдержать! Хотя ничего пока не говорило о её приближении. И всё же что-то было не так. Я села и стала всматриваться в лес. Всё застыло. Всё вокруг словно прикинулось мёртвым. Прошло, наверное, лишь пару минут, когда между деревьями я различила какое-то странное движение. Но ни силуэтов, ни очертаний живого существа не было видно. Впереди, вообще, ничего не было видно. И тогда я поняла: лес окутывала настоящая густая тьма. Я огляделась вокруг и похолодела. Чернота как живая расползалась по лесу и словно пожирала всё, как чудовище, протягивая свои лапы. Ша была права, рассказывая свои страшилки. Она говорила о Тьме, блуждающей по Пустоши, голодной и ненасытной, таящей в себе нечто, неизвестное никому. А ещё ша говорила, что эта тьма, так же как и дикие земли, имеет разум, понимает, кто ты, откуда взялся и чего страшишься больше всего на свете. И теперь эта Тьма наползала на меня. От неё веяло холодом, но не было ни запаха, ни звука, не было вообще ничего. Её щупальца уже дотянулись до моих ног, и я наблюдала, как лодыжки погружаются в эту чёрную жижу, их уже нельзя было разглядеть. Тьма была плотной, как ткань. Она забиралась всё выше, окутывая со всех сторон, подобралась к горлу и проглотила целиком. Я не задохнулась, не умерла, но оказалась в кромешной темноте. Всё здесь словно бы застыло, и только моё дыхание, частое и прерывистое, подсказывало, что я ещё существую. Мои руки, пальцы — всё шевелилось, но их нельзя было увидеть. Так шли минуты в чёрном забвении. К нему нельзя было привыкнуть, но страх всё же начал постепенно отступать. До тех пор, пока я не ощутила Его. Внезапно появившееся чувство не просто тревоги, но ужаса, окутало как кокон. Во тьме что-то жило, оно двигалось, хоть и его нельзя было услышать, дышало, хоть его и нельзя было почувствовать. Оно бродило где-то рядом, я точно знала об этом. Меня бросило в дрожь, ничто ещё не навевало на меня такого ледяного страха. Ни буря, ни дурацкие водоросли не шли с ним ни в какое сравнение. И все байки о чудовищах казались теперь детским лепетом. Даже встреча с диким зверем, и та была бы лучше, сейчас я это ясно понимала. От животного, даже от монстра, можно было бы спастись, шанс есть всегда, но от Него невозможно. Это знание словно жило где-то на клеточном уровне, и оно же заставило меня замереть, практически не дыша и не двигаясь. Он где-то рядом. Ищет, а, возможно, просто подглядывает за мной. Я ощущала присутствие чего-то кожей. Мне казалось, что вот-вот на меня нападёт нечто ужасающее, нечто, пугающее сейчас больше, чем смерть. Но оно прошло мимо. Может, решило, что моё время ещё не настало. По крайней мере, я была уверена, что Это знает — я здесь. Я шумно выдохнула через нос и сжалась в комочек, поджав колени. Если темнота не сойдёт, она сведёт меня с ума. Голова снова закружилась, тошнота подступила к горлу, я поняла, что скоро потеряю сознание, но именно в этот момент вновь почувствовала, что кто-то идёт. Кто-то приближался ко мне. И пусть того ощущения ужаса больше не было, мне совсем не нравилось оставлять себя беззащитной. Но сознание быстро мутнело, и я понадеялась, что в этой тьме меня не заметят, и отключилась.

Загрузка...