По ту сторону дороги

Глава 32

«Несколько человек в форме появились на пороге нашего дома. Они бросали на меня нахмуренные взгляды. Я отложила куклу и уставилась на них в ответ. У родителей была такая же форма, поэтому я не испугалась их присутствия — наверняка, это были друзья. Но мне не понравилось взволнованное лицо ша, и я занервничала. Незнакомые люди и няня ушли в кухню, я уже собиралась пойти следом, но мне приказали оставаться у колыбели сестры. Прошло совсем немного времени, когда послышались глухие всхлипы ша. Стало страшно. В этот день я узнала, что погибли родители…»

Я неподвижно сидела, уставившись в одну точку. Больше ни слёз, ни рыданий, ни криков. В голове странным образом всплывали воспоминания о родителях, об их смерти. В моей семье не осталось больше никого. Я — последняя, но иллюзий насчёт моего долгожительства я не питала. В комнате я была не одна, кто-то ежечасно сменялся друг с другом, им страшно было оставлять меня в одиночестве. Они не понимали — мне нет смысла убивать себя от горя, или что они там себе думали, у меня было дело, которое обязательно нужно совершить. Возможно, Вэнди переборщила с успокоительным, а может, оно здесь совсем не при чём, но я вот уже несколько часов практически не двигалась с места. Странный звук вытащил меня из оцепенения, и я оторвала глаза от пола. Они слегка болели от слёз, и по той же причине очень хотелось спать. В комнате находился Двэйн. Заметив, что я зашевелилась, он отставил стакан и внимательно на меня посмотрел. «Если он сейчас скажет что-то вроде «мне жаль» или спросит «как ты?», я ударю его в нос», — пронеслось у меня в голове. Я чувствовала, что эти фразы могут привести меня в бешенство. Но старший сказал совсем не то:

— Я знаю, о чём ты тут сидела и думала, — я нахмурилась, но не ответила. — Планировала, как отомстить, верно? — судя по его тону, он не спрашивал, а утверждал. Я отвернулась. — Так я и думал.

— А чего бы ты на моём месте хотел? — мой голос слегка хрипел.

— Я начинал с того же, — на мгновение мне вспомнились его слова о Кристине. А я ведь никогда не задумывалась над тем, как она умерла.

— Будешь читать мне нотации и отговаривать? — я и не пыталась скрыть раздражение.

— Нет, — он сел напротив и устало вздохнул. — В этом нет никакого смысла. Все мои слова будут для тебя пустым звуком. Никакие доводы и просьбы не помогут, — его голос звучал так уверенно, что сомнений не оставалось — он точно знал, о чём говорил. — Сейчас нет.

— Собираешься оставить все разговоры на потом? — я мрачно усмехнулась.

— Я не знаю, что будет потом. Никто не знает. Поэтому я пока не могу ответить на этот вопрос.

Я только пожала плечами, словно говоря «как хочешь, это твоё дело», мне было абсолютно всё равно.

— Почему ты не хотел говорить мне? — вдруг спросила я, пусть даже ответ не сильно меня интересовал.

— Существовало две причины. Я вовсе не собирался держать тебя в неведении. Как ни крути, Льюис прав — мы не можем скрывать такие вещи… Но, во-первых, вернувшись из похода и увидев тебя, я испугался, что ты заболела. Я попросил Вэнди немного приглядеть за тобой. Мы, старшие, считали, что ты сильно ослабла и не выдержишь такого удара. Мы боялись за тебя. Но всё вышло из-под нашего контроля, вернее, Льюис вышел… Мы хотели обезопасить тебя… Во-вторых, у меня была одна мысль, которую следовало проверить. Я предполагал, что торговец мог солгать, нам нужно было время, чтобы проверить его слова. Мы умеем влезать в систему, это сложно, долго и опасно, но мы можем, но… Этих номеров больше нет…

— Могли они нарочно удалить их? — без особой надежды спросила я.

— Не знаю. Вся жизнь в Городе зациклена на коде личности, если его нет в системе, то никаких возможностей для существования не остаётся. Но в прошлом, ещё до рейта, я начинал работать в ОБ…

— В ОБ? — я вложила в голос столько удивления, насколько была сейчас способна.

— Да… Это прискорбная история. Я собирался стать охотником, представляешь?

— С трудом, — ровным тоном отозвалась я.

— Совет и отдел безопасности способны на многие пакости, их уловки становятся всё изощрённей. Я сам наблюдал за этим. Поэтому, кто знает? Но я не хочу давать тебе ложную надежду, потому что если всё правда… то будет только больнее.

Я судорожно вздохнула:

— Им не было смысла что-то выдумывать. В нашем доме была Тень, их тоже допрашивали. А Трой не имеет никакого влияния на отца, он не помог бы. Но… но зачем они передали это послание?

— Хотели показать свою мощь, влияние, не знаю… У многих из рейта оставались семьи в Объединениях, когда их изгоняли. Город создаёт гораздо больше Теней, чем все считают… — он замолчал, на его лице появилось озлобленное выражение.

— Я не понимаю… Это бессмысленно. Почему бы им просто не казнить нас всех? Зачем отправлять нас в лес, а потом пытаться снова отлавливать и убивать? — спросила я, хотя не особенно интересовалась ответом.

— А ты не понимаешь? — устало спросил Двэйн. — Мы отвлекаем внимание Пустоши. В лесу собирается столько людей, которые с трудом могут себя защищать, что ей нет смысла атаковать Города. Нападать на нас куда проще и интереснее. Мы кормим её землю, её животных. Советам остаётся лишь регулировать нашу численность. Если им кажется, что поселений стало слишком много, они отправляют охотников. Можно сказать, что мы обеспечиваем безопасность Городов.

— Но нам говорят, что Теней больше не существует…

— Конечно! Так они убеждают людей, что в Объединениях всё благополучно, никто больше не выступает против Советов, все довольны своей жизнью. И к тому же, если у кого-то и появляются некоторые сомнения, они сразу теряют надежду на спасение. Нет изгнанников — нет возможности выжить в лесу. И все их возмущения постепенно затихают. А если понадобится прибавить изгнанников, то виновных всегда можно отыскать.

— Это же чудовищно! — вырвалось у меня, но мой интерес к словам Двэйна тут же угас. — Это неправда! Они не умерли! Это неправда!

Я легла лицом в стол и снова заплакала. Они убили их! Они убили Сэм и ша. Я убью их всех! Убью Брон! Ненавижу! Это неправда!

Последующие две недели у меня не было ни минуты без дела. Хоть мысль о том, что няни и сестры больше нет, постоянно вибрировала в голове, я не могла поддаваться боли. Ли стало хуже, и мы искали всё новые способы лечения. Я жила у его постели, не переставая бороться за него. Не хватало, чтобы и Ли ушёл! Если Вэнди ещё пыталась ухаживать за другими больными вместе с остальными лекарями и присоединившейся к ним Мамушкой, то я не могла думать о ком-то ещё. Все прочие казались мне безликими бумажными фигурками, которые не имеют значения (очевидно, врачевание не моё призвание), и я бросила все силы на борьбу за жизнь юноши. Казалось, что мы вели жестокую войну против невидимого врага, и я убедила себя — если Ли выживет, всё изменится в лучшую сторону, все проблемы удивительным образом исчезнут. Я знала, что именно потеря родных отозвалась в моей душе таким упорством и не совсем здоровой борьбой, откровенно обратившейся в фанатичное желание. Я забыла о себе и своём состоянии и довела бы своё тело до истощения, если бы рядом периодически не появлялись Вэнди, Двэйн, Мисс и даже Шон. Пока я сражалась за Ли, они сражались за меня. Это было кошмарное время. Один день был похож на другой, словно часы замёрзли, и время застыло. Пустошь молчала, и Елена предположила, что этой зимой она обрушила недовольство на одно из Объединений (такое тоже бывало), но Вэнди говорила, что скорее всего достанется нам всем. Слишком много крови было пролито за лето. За такое она наказывает.

Спустя бесконечно долгое время Ли пошёл на поправку. Он страшно похудел, осунулся, его лицо посерело, но он продолжал жить. Мы всё ещё заботливо следили за его состоянием, боясь повторного проявления признаков болезни, но дни шли, и юноша стал лучше есть, веселей разговаривать, при этом не переставая посмеиваться надо мной. Говорил: складывается ощущение, будто это я болела весь этот месяц, а не он. Я впервые вздохнула с облегчением, но почувствовала ужасную усталость. Во мне не осталось больше сил, и Вэнди временно уволила меня с работы, записав в ряды пациентов. Никакие возражения не возымели действия, а только вынудили перейти к угрозам — если я не приму её помощь, то она передаст меня в руки старших, которые церемониться не станут. Не скажу, что была против отдыха, но безделье возвращало к мыслям о ша и Сэм, изъедая изнутри, поэтому я большую часть времени проводила у Ли. С ним никогда не бывало скучно, к нему постоянно заглядывали гости, да ещё к тому же это был домик Двэйна.

Жилище было небольшое, скромно обставленное. Кроме двух кроватей, комода с одеждой, старого стола здесь больше ничего не было. Интересным же было то, что в доме Двэйна находилось огромное количество рисунков, каких-то набросков, валявшихся, где попало. Старший нехотя признался, что рисовал сам и, собрав всё в кучу, кинул в свободный угол. Я немало удивилась неожиданно открывшемуся для меня таланту Двэйна, но тот не имел никакого желания это обсуждать. «Прошлые привычки», — отмахнулся он. Но как по мне, эти прошлые привычки выглядели довольно «сегодняшними», по крайней мере то, что я успела заметить.

Разумеется, в доме была комната под туалет и душ, а также зона, где находилось что-то вроде печки, на которой готовили еду. По словам Ли, Двэйн почти всё соорудил сам, без помощи посторонних.

В один из дней мы с Двэйном вместе дежурили у Ли, хотя парнишка уже отчаянно просил его выпустить. Мы болтали о всякой чепухе, когда я вдруг кое-что вспомнила:

— Так ты, значит, работал на ОБ? — Ли, конечно, уже знал о прошлом Двэйна, а мне стало любопытно.

— У всех есть свои недостатки.

— Как же так получилось, что ты оказался по другую сторону? Но если не хочешь, можешь не рассказывать, — быстро добавила я.

Двэйн ненадолго задумался, но, наконец, ответил:

— Нас подставили свои же.

— Нас?

— Меня и Кристину, — неохотно пояснил старший. — Начальник ОБ и пара его помощников допустили ошибку. У главы в тот день был юбилей, и все были немного навеселе, вечером организовывалось празднество. Утром охотники поймали в лесу изгнанника и привели к нам… ненавижу говорить так… к ним на допрос. Никто не обратил на этого «дикаря» никакого внимания, он же Тень, он — никто, поэтому недостаточно позаботились о его охране, и тот сбежал. Почти все в тот момент уже находились в общем зале и начинали пирушку. Изгнанник устроил поджёг, и из-за большого количества техники пожар обернулся взрывом. Полздания снесло, погибших оказалось немало. Всей верхушке ОБ грозила казнь, Совет был в ярости, ведь это не только принесло урон Городу, но подрывало веру в систему, ведь всё, что лежит в пределах стен считается недосягаемым для опасности извне. И ОБ решило сбросить всю вину на новобранцев, которых ещё мало знали — я и Кристина работали там всего полгода. Они обвинили нас в сговоре с изгнанником, в шпионаже и прочей нелепице, которую можно было подстроить. Скорее всего, нам грозила бы казнь, но мы сбежали быстрее. Криситина, честно говоря, не хотела уходить. Она верила, что мы сможем доказать свою невиновность, верила, что нас будут справедливо судить. Она… она боялась уходить в Пустошь. Но я считал, что уж лучше бежать в лес, чем оставаться под носом у Совета. Я уговорил её, пообещал, что… что мы сможем выжить. У нас был друг среди охотников, он помог нам бежать. Но ОБ было готово к подобному, уж слишком сильно они тряслись за собственные шкуры, и бросилось следом. Нам почти удалось скрыться, но… — Двэйн на мгновение замялся, я заметила, как его руки сжались в кулак, — пуля попала в Кристину. Выходит, что я подвёл её… А мы с тем охотником спаслись. Его, кстати, зовут Рейган.

— Ого! — удивилась я, не знала, что у этих двух старших есть общая история.

— Поэтому мы без меток. Нас не изгнали, мы сделали это сами.

— Из какого вы Объединения?

— Из второго, не так далеко от твоего. Ну, что ж, — он сложил руки на груди, — ты всё-таки выудила из меня историю моего прошлого. Я это тебе ещё припомню.

Я смущённо улыбнулась, на самом деле даже не ожидала, что Двэйн расскажет что-либо о своём прошлом. Значит, охотники убили его девушку, вот почему старший сказал мне ту фразу о мести: «я начинал с того же».

— А у тебя, — неуверенно начала я, — у тебя остался кто-нибудь в Городе?

Двэйн посмотрел на меня пустым взглядом:

— У меня не осталось там никого ещё до побега в Пустошь, — в его голосе звучало стальное спокойствие, но страшно было представить, что на самом деле творилось у старшего внутри.

Мой мир тоже обнищал, за пределами рейта в нём остались только Трой и Бетти. Я машинально схватилась за деревянного лиса, невидящим взглядом уставившись в одну точку. Очнувшись спустя мгновение, я заметила на себе пристальный взгляд Двэйна. На его лице, казалось, застыло выражение понимания и чего-то ещё, я бы сказала тоски или… как всегда, невозможно было определить, что он чувствует. Старший отвернулся, заговаривая с Ли, а я всё продолжала думать об охотниках, ОБ, о Совете, Объединениях, понимая, что внутри разрастается слепая ненависть ко всему, что с этим связано. И я не пыталась бороться, я приветствовала её с упоением. За всё, что они совершили, придётся заплатить.