По ту сторону дороги

Глава 45

В лицо подул колючий горячий ветер, кидая пыль и мусор в глаза, нос, рот. Небо стало содрогаться первыми ударами, вокруг помрачнело, и все предметы приобрели особую чёткость, которая бывает только во время грозы. Мы торопились, благо я успела сменить платье на более удобную одежду. Нам с Двэйном удалось скользнуть в подвал за мгновение до того, как на землю опустились первые капли дождя.

Двери захлопнулись, и нас окутала темнота, а в нос ударило затхлостью. Старший потянул руки в поисках выключателя, но его пальцы чуть не выкололи мне глаза.

— Ты что специально? — зашипела я.

— Вот больше делать мне нечего, как ковырять в твоём носу!

— Какой же ты стал невыносимый! Надеюсь, как вернёмся в лес, ты снова станешь собой!

— Надейся.

Щёлкнул выключатель, и над головами зажглись несколько лампочек. Перед нами предстало настолько огромное квадратное помещение, что даже дверь на противоположной стороне казалась мне расплывчатой. Вдоль стен шли два ряда каменных столбов с четырьмя шероховатыми гранями, и больше ничего.

— Это и есть хвалёная защитная система? — удивилась я. — Даже нет пары охранников на входе.

— Хм, — Двэйн задумался, — здесь должны были быть волки, дикие ослы и несколько ловушек с ядовитым газом.

— Почему ты так решил?

— Томаззо сам говорил когда-то.

— Когда-то? — недовольно переспросила я. — И давно это когда-то было? К тому же ты так просто поверил ему на слово? Двэйн, ты же никогда никому не доверяешь!

— Его слова звучали как явная ложь, даже слишком, поэтому я решил, что это правда.

— Но что-то здесь всё равно есть, Томаззо не оставил бы свой склад без присмотра. Или… — я неуверенно посмотрела на Двэйна.

— Нет, не оставил бы.

Я снова обратила внимание на дальнюю дверь, теперь от неизвестности стало не по себе.

— Давай поторопимся, Саша и Тима будут ждать, — я заметила лёгкую нервозность во взгляде старшего, он тоже чувствовал скрытую угрозу, исходящую от этих стен.

Мы сделали только шаг, и вдруг приглушённый «дзинь», и ярко-синие клубы дыма начали заполнять помещение.

— Не дыши! Назад!

Я тут же задержала дыхание, мы бросились к двери, но не успели. Дым быстро окружил нас, не давая разглядеть выход. Я упёрлась спиной в стену и вдохнула. Сладковатый запах, не резкий и не раздражающий, от вдоха у меня не помутнело в глазах, не закружилась голова, я не почувствовала ни тошноты, ни слабости. Дым повисел в комнате ещё немного, а потом под всасывающий звук какого-то механизма стал отступать.

И вот всё та же комната, ничего не изменилось; я оглядела свои руки — никаких ожогов, а потом я посмотрела на Двэйна и… не нашла его! Там, где должен был находиться старший, никого не было! Я осталась одна в подвале Томаззо, из которого нельзя выбраться! Но в таком случае, куда делся Двэйн?

— Двэйн! — заорала я.

— Алиса! — голос отозвался прямо с того места, на которое я смотрела.

— Ты… ты здесь? — растерянно спросила я.

— Да, а ты? Ты меня видишь?

— Нет, — мне стало не по себе, — ты стал невидимым?

— Сомневаюсь, протяни руку.

Я неуверенно ощупывала воздух, и в какой-то момент наши ладони соприкоснулись. У меня вырвался вздох облегчения:

— Слава духам, ты здесь!

Двэйн не ответил, только начал перебирать пальцами с моего запястья до локтя, а затем до плеча.

— Я могу всю тебя чувствовать, — заключил он, — значит, дело в зрении или скорее в сознании.

— Иллюзия?

— Вроде того. В Пустоши есть целые заросли растений, которые могут играть с твоим сознанием, мы обходим их стороной. Говорил же, Томаззо — человек оригинальный.

— И что теперь?

— Мы не будем знать, какие ловушки настоящие, а какие нет, а я уверен, ловушки здесь есть.

— Будем обходить всё, — я старалась сохранить спокойствие.

— Да, и не теряй из виду двери.

Мы двигаемся очень медленно, продолжая держаться за руки, и это довольно странно ощущать ладонь того, кого не можешь видеть. Шаг — ожидание, второй — ожидание, первая колонна с моей стороны. Я провожу по ней рукой и ощущаю впадинки и выпуклые линии, словно проступившие вены — настоящее, не иллюзия. Двэйн не видит моих движений, и я говорю ему, что колонна действительно существует. Шаг — остановка, второй — остановка, движемся дальше, страх невольно отступает. А потом раздаётся треск, и я вскидываю голову к потолку: по нему пробегает огромная трещина и как молния рассекает его пополам. Комната сотрясается, я падаю на колени и вскрикиваю, всё дрожит, колонна рядом вибрирует, грохот нарастает.

— Не верь этому! — кричит Двэйн.

Но тут на меня падают первые маленькие обломки и ударяют по голове, и я чувствую их, чувствую боль.

— Двэйн, — мой голос срывается, — это правда, потолок рушится!

Снова грохот, пыль, камни снарядами летят вниз.

— Бежим! — кричит старший.

Позади обрушивается кусок стены, и мы бежим туда, где маячит дверь склада. Сверху летят всё новые и новые обломки, бьют по рукам и лицу, я замечаю, как от локтя к запястью стекает кровь. Всё правда! Треск и грохот, и одна из колонн рушится на пол, мы расцепиляемся, падаем и кашляем от тучи поднятой пыли, она забирается мне в самую глотку, хочет задушить, и страх накрывает ещё сильнее.

— Алиса! — я не успеваю отползти, и огромный обломок бетона валится мне на ноги.

Адская боль пронзает всё тело, я издаю истошный вопль и не могу пошевелиться. Я не могу повернуть голову в сторону раздробленных ног и хочу умереть, только бы не чувствовать этой дикой боли! Я захлёбываюсь слезами и не разбираю криков Двэйна, лишь только собственный нескончаемый вопль.

— Помогите! — ору я и вдруг вновь ощущаю в своей руке ладонь старшего.

Я судорожно хватаюсь за неё, стараясь притянуть Двэйна поближе. Раздаётся новый треск, и сверху летит бетонная глыба. Удар и конец.

Кто-то бьёт по щекам, и я резко прихожу в себя. Сердце колотится как бешеное, лицо в испарине, дышу так часто, что не удаётся сделать нормальный вдох.

— Мои ноги, мои ноги! — я вскакиваю и с удивлением наблюдаю их в целости и сохранности, шевелю одной, другой и снова падаю на спину, пытаясь прийти в себя. Комната в полном порядке, ни обломков, ни трещин.

— Ты цела? — голос Двэйна звучит охрипло, совсем рядом, но я его по-прежнему не вижу.

Ничего не говоря, нащупываю его тело и прижимаюсь к нему со всей силой, старший запускает руку мне в волосы, и я ощущаю его мелкую дрожь. — Всё прошло, прошло, — бормочет он в ухо.

— Почему, — из горла вырывается хрип, говорить ужасно больно, — почему мы чувствовали всё?

— Не знаю. Наверное, Томаззо что-то добавил в газ. Должно быть, Объединения дадут за такое немало.

— Должно быть.

Мне хочется разрыдаться у него на плече, но ведь если мы всё ещё тут, надо добраться до склада.

— Мы ведь умерли, правда, в иллюзии?

— Мы живы здесь, — его голос дрогнул.

— Не хочу так. Не хочу…

— Так не будет, — он берёт моё лицо в свои ладони, и я разглядываю пустоту, — так не будет, — ещё твёрже повторяет он. — Поднимайся, не хватало ещё помереть из-за чокнутого контрабандиста!

Он помогает мне встать, я всё ещё в шоке, но пытаюсь взять себя в руки — до двери осталось пройти ещё не меньше половины комнаты.

На этот раз мы не осторожничаем, что толку, когда обмана чувств не избежать? Мы бежим до двери, но когда оказываемся рядом и дотрагиваемся до ручки, она растворяется в воздухе, открывая пустое пространство перед выходной дверью. Оборачиваемся — склад теперь ещё дальше. Вы вернулись к исходной точке. Двэйн чертыхается, а я сжимаю зубы, и мы бежим обратно.

Примерно на полпути это происходит снова. Иллюзия. Только теперь слышится не треск и грохот, а утробное рычание какого-то зверя. Я замираю и оглядываюсь: в дальнем углу стоит огромный лохматый медведь. Его маленькие чёрные глаза переполнены свирепостью, пасть приоткрыта, он переминает лапами. Всё так реалистично, что даже с этого расстояния я чувствую, как от него несёт звериным запахом. Это просто ненормально! Я хочу бежать, но не могу оторвать от земли ног. Медведь поднимается на задние лапы, становясь раза в два, а то и во все пять больше. Огромное голодное чудовище!

Мы срываемся с места. Иллюзия это или нет, но мне по-настоящему страшно, не могу думать, не могу убедить себя в том, что это неправда. С грохотом медведь опускается на пол, и за нашими спинами раздаются его тяжёлые прыжки. Духи Пустоши, помогите! Зверь догоняет нас за секунды и ударяет лапами по спинам. С криками мы валимся на пол, мне кажется, что кожу рассекли кинжалом, от несуществующей крови вся рубашка становится мокрой. Прямо под ухом новый рык, и боковым зрением я вижу вытянутую морду животного. Кожей я ощущаю его шерсть, запах забивается в ноздри, я пытаюсь унять дрожь, но медведь не даёт мне собраться с мыслями: он отбрасывает меня лапой, я отлетаю в сторону, падаю на спину и снова кричу от невыносимой боли. Все кости, все мои кости сломаны! Я надеюсь, что потеряю сознание, и тогда иллюзия рассеется, но ничего не происходит. Медведь навис где-то над Двэйном, и я слышу его крик.

— Этого не существует, не существует, — сквозь прерывистое дыхание бормочу я, — моё тело в порядке, тело в порядке.

Но как можно убедить себя в этом, когда испытываешь такую боль?

— Алиса, — слышу хрип старшего, — надо подняться.

Звуки возни, снова рык и стоны.

— Я в порядке, я в порядке, — повторяю я шёпотом, — я изгнанник из третьего Объединения, я ненавижу Пустошь, и я в порядке. Я ненавижу Город, и я в порядке.

Мне удаётся опереться на локти и ползти вперёд. Рядом снова оказывается медведь и рычит мне в лицо. Я прикрываюсь рукой, и продолжаю тащить своё тело к складу. Он не может меня убить! Я двигаюсь, а значит, это всё неправда!

— Я в порядке, я в порядке. Я хочу увидеть море, и я в порядке. Я стреляла в людей, и я в порядке. Я боюсь Тьмы, но я в порядке, — слёзы заливают глаза, из уголка рта течёт кровь. Я не сойду с ума здесь, в этом подвале! Я не для этого общалась с Князем!

Странно, но именно эта мысль придаёт мне сил, и я ползу ещё быстрее. Двэйн бросается чем-то в медведя, чтобы отвлечь на себя. Я стараюсь не слушать крики старшего и просто ползу к этой поганой двери. Моя спина упирается в холодную стену, и я пытаюсь подняться. Получается не с первого раза, но, хватаясь за ржавую ручку, мне всё-таки удаётся встать на ноги. Теперь боль ощущается меньше, мой мозг начинает осознавать, что тело здорово. За спиной снова рёв, от воспоминаний о котором я уже никогда не избавлюсь. Я тяну за металлический засов, и тот со скрипом отползает в сторону. Медведь почти рядом. Я чувствую спиной, как он замахивается своей лапой, но я падаю в открывшийся проём, и медведь рассыпается в воздухе. Я лежу, не могу пошевелиться, от прохлады этой комнаты по коже бегут мурашки.Это настоящее, настоящее!

Мы молча набиваем рюкзаки оружием и тайными чертежами ЦиТадели, которые Двэйну с явным облегчением удаётся отыскать здесь. Мы оба надеемся, что действие газа уже закончилось, и на обратном пути нам не придётся сражаться с галлюцинациями. Теперь мы видим друг друга. Лицо Двэйна пыльное, бледное, глаза покраснели, а руки всё ещё дрожат, но он упорно продолжает спрашивать, в порядке ли я. Нет, не в порядке, у меня тоже трясётся всё тело, и в каждом углу мне мерещится что-то подозрительное. Хочется на свежий воздух, хочется в лес, хочется снова оказаться в объятиях Двэйна. Ничего не видеть и не слышать, кроме его успокаивающего размеренного сердцебиения.

— Ну, — мы стоим в дверях между складом и квадратной комнатой и со страхом осматриваем пространство, — готова?

Я коротко киваю, и старший берёт меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. Несмотря на усталость, внутри меня поднимается буря эмоций, от которой подкашиваются ноги. Его ободряющая улыбка не успокаивает меня, а вызывает бесконтрольную дрожь. Мой взгляд замирает на его губах, и я чётко понимаю, что безумно, просто до смерти хочу его поцеловать. Кажется, задохнусь, если его не поцелую, но Двэйн отворачивается, и я внутренне себя одёргиваю. Сейчас не время. Но мысль так и нудит в голове: «Влюбилась. Влюбилась. Я влюбиласьв тебя, чёртов ты старший! » От этого становитсяне менее страшно, чем от фокусов Томаззо, и я переключаю своё внимание на зал с колоннами.

Мы пересекаем комнату в паническом темпе, но больше не сталкиваемся ни с какими видениями, действие яда, видимо, закончилось. Я первой оказываюсь у двери, резко распахнув её, выбегаю на улицу, но тут же валюсь с ног. В рот и нос заливается вода.

— Алиса! — слышу я крик старшего сквозь шум. Он поднимает меня за подмышки. По земле потоками течёт вода, образовывая а настоящее море, а дождь с грохотом льёт непрерывной стеной.

— Вот почему ещё никто не сбежался сюда на наши крики!

— Да! Но тут река близко, если выйдет из берегов… — он не договаривает и тянет меня за собой.

По щиколотку в воде, да ещё и с тяжёлыми рюкзаками мы идём медленно, но зато улицы абсолютно пусты. Старший, к моему удивлению, ведёт меня не к выходу из города, а в незнакомое заведение, из окон которого льётся свет, слышится музыка и многоголосый шум.

Я не успеваю ничего спросить, как мы оказываемся внутри. Смесь духов, пота, алкоголя и табака едва не сбивает меня с ног. Людей здесь набилось столько, что двигаться свободно практически невозможно. Двэйн тянет меня прямо в толпу, бесцеремонно расталкивая всех руками. Локти, лица, чьи-то тела — мне хочется поскорее выбраться отсюда. Я вдруг замечаю неприметную дверь, в сторону которой двигается старший, но тут раздаётся крик:

— Это они! — мы замираем, в нашу сторону тычет пальцем какой-то парень нетрезвого вида. — Те, кого ищут! Это они! — его возглас бездушно подхватывают, и вот уже крики звучат громче музыки, а потом и та останавливается.

— Они там, там!

Мы в панике пытаемся протолкнуться к двери. Слишком много людей, они не станут… Но раздаётся выстрел.

— Не стрелять! — я узнаю голос Троя, а потом начинается паника.

Люди несутся встречным потоком к выходу, я крепче хватаюсь за руку Двэйна и грубо отталкиваю девушку, вцепившуюся мне в руку. Она хватается за другого. Сквозь крики толпы слышится: «стоять» и «за ними», но мы уже закрываем за собой дверь.

Мы оказываемся в полутёмной комнате, заваленной старыми вещами: комодами, столами и прочей мебелью. Мы без лишних разговоров подпираем дверь этим барахлом и бежим дальше. Я ничего не спрашиваю, просто доверяя двэйну. Длинный коридор, заканчивающийся дверями, и снова коридор. В конце концов, мы оказываемся в маленькой комнатке, где с испуганными лицами нас ждут Саша и Тима.

— Слава духам, вы здесь! — восклицает девушка и бросается с объятиями ко мне и старшему.

— Давайте быстрее, — прерывает Тима и указывает на лаз в полу.

— Спасибо, — бормочет Двэйн.

— Мы его еле нашли. С той стороны ход не завален, мы проверили, так что не волнуйтесь.

— Спасибо, — ещё раз повторяет старший.

— Только мог бы предупредить раньше, а не сегодня утром, — улыбается Саша.

— У нас были другие планы, — отвечает Двэйн девушке, — не думал, что придётся бежать.

— Вот держи ещё, как и просил — Тима протягивает полосатый блокнот, и старший быстро прячет его в карман, — это Широ всё делал. Надеюсь, пригодится. И удачи вам! — они пожимают друг другу руки.

— За нами погоня, так что прячьтесь.

— Отсюда есть и другой выход, только в город, а не за его пределы, — отвечает Саша и манит нас ближе к проходу.

Двэйн ещё раз кивает ребятам на прощание и прыгает во тьму.

— Да, вот ещё фонарик, — Тима вкладывает его в мои руки, — и лучше бы вам не хранить так много секретов друг от друга.

— Алиса! — раздаётся снизу.

Я свешиваю ноги в отверстие в полу, вымученно улыбаюсь Саше и Тиму и прыгаю следом за старшим. Над головами захлопывается крышка, я включаю фонарь, и мы снова бежим.

Сырой, пахнущий гнилью туннель заканчивается быстрее, чем я ожидала. Мы вылезаем на размякшую грязь и снова оказываемся под ливнем.

— Опять побежим? — задыхаясь, спрашиваю я. Двэйн улыбается:

— Ты сегодня медведя победила, неужели не осилишь бег?

— Не могу дышать.

— Можешь, Алиса, ты должна. Давай сюда руку.

Дождь заливает лицо, под ногами — жидкая каша, и мы бежим подальше от Цветного городка под защиту деревьев и ночи. Странно, но я так счастлива, что снова вижу Пустошь.