По ту сторону дороги

Глава 54

Нам принесли лекарства, и я с радостью выпила сразу две таблетки обезболивающего, нам дали воды и немного еды, которой хватило на то, чтобы только успокоить желудок. Время шло, никакого ответа ни от Кристины, ни от Советов. Кто первым примет решение? Сейчас, когда я думала о море, оно казалось мне далеким, нереальным; мне не верилось, что мы находимся прямо на его берегу. А поезд… он стал казаться выдумкой, предметом легенд, не больше. Как в этом мире может существовать нечто, способное увезти нас далеко-далеко от охотников и Объединений?

Два часа дня. Три. Я хожу из угла в угол, ожидание сводит с ума, головная боль не проходит, а монотонное гудение неизвестно откуда действует на нервы. Я мечтаю услышать звуки Пустоши, я хочу выбраться.

Четыре часа. Меня охватывает паника. Нам не уйти, нам не успеть на поезд, нас увезут отсюда, Города заберут нас, а там уже прикончат. Не думаю, что с нами расправятся прямо здесь, наверняка они захотят узнать что-нибудь про рейты и Пустошь. Им всегда нужны сведения… Я хочу выбраться, хочу выбраться! Не понимаю, как ребята могут оставаться такими спокойными. Я снова мечусь из стороны в сторону, мне все чаще вспоминается, как Брон допрашивает меня, как мне ставят метку. Черный рисунок на запястье начинает зудеть, чего никогда еще не бывало, и я тру его снова и снова, надеясь, что он сползет с руки и навсегда исчезнет. Здесь все напоминает тот день. Даже свет такой же резкий и раздражающий. Мне тяжело дышать, я не могу больше ждать. Я хочу выбраться, я хочу спастись!

— Алиса, — голос Двэйна долетел до меня сквозь пелену, и я обернулась. Оказывается, я стояла, прислонившись лбом к входной двери. — Иди сюда, — ровный тон, мягкий взгляд. Я неуверенно подошла и опустилась рядом. Двэйн взял мою руку, но ничего не сказал.

— Осталось меньше часа, — выпалила я.

— Знаю.

— Что нам делать?

— Ждать.

— Я уже не могу ждать!

— У тебя нет выбора. — Он помолчал, потом добавил: — Пока я не могу предложит тебе ничего получше… Дай ей еще десять минут.

— А что потом?

— Потом я заставлю их прийти сюда, и мы выберемся. Даже если ничего не получится, мы должны попробовать.

— Тогда почему мы сидим?

— Если все пройдет удачно и мы окажемся около рельсов раньше времени, то нам придется стоять на открытом пространстве без возможности спастись. А если убежим в лес, то не сможем сесть на поезд. И… я думаю, что она придет.

— Ты так веришь ей?

— Я надеюсь, что хорошо ее знаю.

Двэйн посмотрел мне в глаза, и я едва сдержала слезы. Мне было жаль его, жаль себя, жаль ребят, страшно умирать. Я хотела разрыдаться, но вместо этого произнесла:

— Она видела только одну сторону, мы все были такие. Попробуй ее понять, — мне не хотелось защищать Кристину, но я не могла смотреть, как он мучается.

— Я понимаю, — без тени эмоций ответил старший. — И я не осуждаю, просто не могу смириться.

— Ясно, — я отвела взгляд, но почувствовала, что Двэйн наблюдает за мной.

— Не понимаю, почему Ли так взбесился, — все еще разглядывая стену сказала я, и Двэйн усмехнулся:

— Кажется, он увидел в Кристине твою соперницу.

Я опешила и посмотрела на старшего — его глаза смеялись.

— Что за глупости!

— Он к тебе сильно привязан, чем ты его подкупила?

Старший вновь усмехнулся, и мы оба замолчали. Он все еще держал мою руку, и мне нравилось, как он нежно перебирал мои пальцы. Кристина замужем, но это ведь не означает, что его чувства к ней остыли. Внутри все сжималось, стоило только об этом подумать. Что мне теперь делать с этим? Что делать нам?

Мои мысли прервались — раздался резкий щелчок, и в комнату вошел незнакомый мужчина. Мы встали на ноги, Двэйн еще крепче сжал мою руку. Все мои страхи мгновенно отступили на задний план, я жадно вглядывалась в открывшийся коридор, но на пути было препятствие в виде человека. Он не двигался, на его лице читалось отвращение, и его слова от этого оказались еще более неожиданными:

— При выходе ударьте так, чтобы я потерял сознание, лучше сотрясение, чем смерть. Потом налево, в маленькой комнате сразу за поворотом — рубильник, обесточьте здание. Затем прямо по коридору до лестницы, вниз на первый этаж. У центрального выхода будет комната, там свалили ваши рюкзаки. Ворота еще открыты, так что выберетесь без проблем. Но если вы хоть кого-нибудь убьете, я лично перестреляю каждого, понятно? Кристина мой друг, и я доверяю ей больше, чем себе, но мы круто подставляемся. Она сказала, вас нужно отпустить, и я пытался ее переубедить, но раз она так решила, то не мне судить. Выметайтесь, и я надеюсь больше никогда не увидеть вас.

— Спасибо! — быстро произнес Двэйн, и мы рванули к выходу. Старший выполнил просьбу охранника, и тот медленно осел на пол, но я уже мало думала об этом. Свобода! У нас есть шанс! Спасибо тебе, Кристина!

По моим венам разливался адреналин, я почти чувствовала, как он выплескивается в кровь. В моих висках стучало, я видела все четко до мельчайших деталей. Я почти не думала, не рассуждала, но я точно знала, что делаю. До рубильника я добралась первой, и когда этот убийственный яркий свет погас, ощутила невероятное облегчение, мне показалось, что я спряталась, что меня больше никто не увидит, никто не сможет меня поймать. Странно, но я даже ощутила эйфорию и не смогла скрыть радостную улыбку. «Надеюсь, — подумала я, — что не схожу с ума».

Коридор — ступени — ступени. По зданию разносятся голоса, слышится топот ног. Конечно, в первую очередь охрана проверит пленников. Но мы уже на втором этаже, наш пролет пуст, и мы незамеченными добираемся до первого этажа. Здесь тоже никого, но в одну из комнат открыта дверь, и оттуда слышатся возбужденные голоса. Я слишком тороплюсь, поэтому Двэйн перехватывает меня и жестами просит отойти назад. Я подчиняюсь и становлюсь рядом с Ли, мы переглядываемся, и в его глазах я вижу ту же смесь страха и радости. Нам не должно быть весело, это неправильно.

Мысли мечутся в моей голове как бешеные, мне хочется рассмеяться, но зубы свело, я с трудом могу шевелить челюстью. Сердце бьется слишком часто, вызывая боль, мне кажется, даже стены против нас. Я не замечаю, как Двэйн и Шон ныряют в комнату, и только когда оттуда раздаются приглушенные звуки борьбы, испуганно вздрагиваю. В этой комнате наши рюкзаки, без них нам нет смысла отправляться на другой берег, мы можем погибнуть. Мне кажется, что мы стоим на месте слишком долго; то, что сюда еще никто не спустился, — настоящее чудо! Мне становится все тревожнее, я снова и снова оглядываюсь, хватаю Ли за локоть и спускаюсь вместе с ним по последним ступенькам лестницы. Мне уже не весело, мне так страшно, что немеют ноги, но я могу контролировать себя, а еще я могу думать.

Мне не нравится, каким темным выглядит коридор за лестницей, там нет окон, а мы еще и обесточили здание. Если кто-то решит подобраться к нам, то мы заметим его не сразу. Нужно двигаться.

В руки мне прилетают рюкзак и пистолет, я смотрю на Двэйна и замечаю кровь на шее и небольшую рану около уха. Старший кивает в сторону выхода, и в этот момент сверху доносятся крики. Быстрее, быстрее.

Не знаю зачем, но я поворачиваюсь к Ли и вижу, что он замешкался. Одной рукой я держу пистолет, другой хватаю парнишку за руку и тяну за собой. И тут за его спиной я замечаю фигуру, и в тот же миг раздается оглушающий выстрел. Чей-то взвизг. Я стреляю в ответ наугад, ничего не разбирая. В ушах звенит, мне больно, но я радуюсь, что Ли уже в безопасности. Когда я успела его оттолкнуть, уже и не помню.

— Беги! — Кто-то хватает меня за руку, в ответ не стреляют, может, я попала. Надеюсь, только ранила.

Солнце заливает все золотом, в нос ударяют запахи ветра и моря, я глубоко вдыхаю. Свобода! Ли снова рядом со мной, и мы вместе подпираем дверь стулом, который, как оказалось, ребята предусмотрительно вынесли вместе с собой. Шаги и крики в коридоре все громче, Двэйн, Шон и Мисс разбираются с охраной. Ворота так близко, в открытый проем можно видеть, как блестят бирюзовые волны! Мы мчимся, не оглядываясь, только бы успеть!

Я бегу, но каждый шаг мне вдруг отдается дикой болью, и она становится все сильнее. В боку не просто колет, он горит, и я вдруг ощущаю что-то липкое на коже и футболке. Не останавливаясь, я опускаю взгляд. Черт! Правую сторону заливает кровь, а на ткани дырка от пули. Я зажимаю рану рукой и бегу, уже прихрамывая. Боль становится невыносимой, у меня слезятся глаза, и я понимаю, что теряю силы. Черт! Черт!

— Алиса! — рядом хрипит голос Ли.

Я поворачиваюсь — в его глазах ужас, он смотрит на мою рану, а потом в глаза.

— Все нормально! Только слегка задело.

Мы бежим по песку, мои ноги заплетаются. Дышать становится труднее, в глазах все расплывается, мне кажется, что тело режут ножом. Мне жарко и мне смертельно больно! Я боюсь остановиться и заставляю себя бежать.

— Двэйн! — крик Ли раздается у самого уха, у меня подкашиваются ноги, но парнишка подхватывает меня. Нет, нет, бежать! Надо бежать!

— Алиса! — старший закидывает мою руку себе на плечо. — Потерпи, Вэнди тебя вылечит.

Я до крови кусаю губы и хватаюсь за старшего. У него за спиной тяжелый рюкзак, но он тащит меня вперед, и вот уже о мои ноги ударяются шелковистые волны.

— Море, — шепчу я, — море.

— Да, давай, Алиса… еще немного.

Мы оказываемся возле насыпи из белых камней, поверх которой лежит железная тропа. Ребята рассматривают ее с любопытством, мне тоже интересно. Но эта боль застилает глаза. У меня вырывается крик, я падаю в воду, и Двэйну не сразу удается меня поднять. Во рту ощущается соль. Это открытие так поражает меня, что на одно короткое мгновение я забываю о ране.

— Соленая, вода соленая! — твержу я.

— Да, да, — я лежу на руках старшего, он гладит меня по волосам и нервно поглядывает на Вэнди, появляющуюся надо мной. Рядом с нами вода окрашивается розовым, и я жмурюсь — ему не идет этот цвет.

Пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы не было так больно! Как я поеду на другой берег? Какая будет от меня польза в таком состоянии? Я хочу что-то сказать, но тут понимаю, что слышу странный звук. Кажется, он раздается уже давно, но только сейчас стал достаточно громким, чтобы его заметить. Дробный стук и скрежет. Все громче и громче. Меня пускает в дрожь, я думаю, что умираю.

— Ребята, это едет поезд. Спокойно, Алиса, все хорошо. Приготовьтесь сразу сесть, охрана может появиться в любой момент.

— Двэйн, Двэйн, — я цепляюсь за его руки.

— Все хорошо, Алиса, все хорошо!

Я слегка приподнимаюсь, старший поддерживает меня, и все мы смотрим в сторону быстро приближающегося черного пятна. Оно растет, оно рычит как зверь. Вэнди с ужасом садится рядом, а я прижимаюсь к Двэйну. Это чудовище, настоящее чудовище! Ребята испуганно отступают, и никакие убеждения старшего не могут их успокоить. Гигантский железный монстр останавливается рядом с нами. Он полностью сшит из металла, но дышит как живой. На тропе его держат странные колеса, и он так высоко от воды, что я не представляю, как смогу на него забраться. Двери открываются сами собой, приглашая в свою призрачную полутьму.

— Без машиниста? — удивленно бормочет Двэйн. — Просто не заметил… Быстро внутрь! Он скоро уйдет!

— В его живот? — ахает Ли. — Я не полезу!

— Это не живот. Давайте, ну же!

Ребята не могут двинуться с места, их пугает этот огромный зверь. Я тоже смотрю на него со страхом. Неужели придется залезть в это нутро? Мне кажется, что это похоже на самоубийство. Старший еще что-то кричит, и первым к поезду подходит Мисс. Я замечаю, как дрожат ее руки, но она все же легко подтягивается и, оглядывая брюхо этого гиганта, кричит:

— Залезайте! Это просто металлическая коробка.

Ребята молча повинуются.

— Вэнди, помоги Алисе, — раздается голос старшего.

Мне больно! Как же все горит!

— Двэйн, — голос девушки дрожит, — рана глубокая, у меня нет таких лекарств.

По лицу Вэнди катятся слезы, старший смотрит на нее непонимающе, я содрогаюсь, хотя все еще не понимаю, о чем она говорит. Или не хочу понимать.

— Вэнди, надо ее спасти…

— Я знаю, но я не могу! Я не справлюсь с такой раной, — она рыдает, и меня трясет уже в лихорадке.

— Она не умрет! — цедит старший сквозь зубы.

О ком они говорят? Я не хочу умирать.

— Мне больно, Двэйн, — я плачу вместе с Вэнди, больше не могу терпеть.

— Сейчас, сейчас, Алиса, — он быстро целует меня в лоб, — Вэнди, сделай что-нибудь! Не слышала, чтобы он кричал так отчаянно.

— Она не перенесет дорогу. Ей нужна серьезная помощь, я не могу ей ее дать, но… они могут, — она кивает в сторону Цитадели.

— Нет, — Двэйн бледнеет, меня обдает холодом.

— Иначе она умрет! Думаешь, я хочу оставлять ее? Давайте все останемся!

— Быстрее, вдруг этот монстр поедет! — кричит кто-то из ребят, они не понимают, почему мы медлим.

— Нет, нет, после всего… они казнят нас, — бормочет старший.

— Но мне ее не вылечить. Прости, Алиса… Я…

— Ничего, Вэнди, — говорю я спокойно, — ничего…, — мне хочется ее успокоить, но внутри все сжимается от страха. Я не хочу умирать! Я как можно крепче цепляюсь за Двэйна.

— Позови Тьму, Алиса!

— Что?? — мы с Вэнди восклицаем вместе.

— Может, она вылечит тебя? Князь, Тьма, кто бы там ни был, помоги! — он кричит от безысходности, и я ощущаю, как трясутся его руки.

— Помоги мне, тот, кто бродит во Тьме, пожалуйста, помоги! — тихо произношу я. Но никто не приходит. Впрочем, я и не надеялась, что он появится. — Я прогнала его, Двэйн, он не услышит… Только не оставляй меня, ладно? Забери на поезд.

— О, Алиса! — Вэнди вся в слезах, а старший все чаще смотрит в сторону Цитадели. Нет, пожалуйста, не отдавай меня им!

— Трой говорил про амнистию…

— Нет, нет, — я судорожно трясу головой и плачу, — я не хочу, не хочу! Пожалуйста… пожалуйста, Двэйн! Не оставляй меня!

— Ты умираешь, Алиса, — его голос звучит твердо, но глаза, как и у Вэнди, красные от слез, — они могут тебе помочь.

— Нет! Нет! Лучше умереть! Я не вернусь!

— Алиса, я не хочу терять тебя! Я останусь тоже.

— Тебя убьют, — вмешивается Вэнди, и я понимаю, что она права.

— Тебя казнят… на тебя нет амнистии… забери с собой… я не хочу! Не хочу! — если бы не боль в боку, я бы забилась в истерике.

Рядом раздается хлюпанье, и около меня оказывается кто-то еще.

— Она ранена? — слышу я голос Кристины.

— Пуля, — коротко сообщает Двэйн.

— Не оставляй меня, не оставляй меня! — внутренности словно скручивает от этого ощущения безысходности.

— Вам ее не довезти.

— Знаю. Почему ты здесь?

— Я увидела кровь, боялась, что тебя ранили.

— Понятно.

На лице Кристины я вижу искреннее сочувствие, но мне плевать:

— Я не останусь! Не останусь!

— Вэнди, иди к поезду, — тихо приказывает Двэйн. Он отцепляет от меня ее руки и с силой отталкивает в сторону. — Вэнди, живо! — старший кричит с яростью.

— Мы увидимся еще, Алиса! — она возвращается и целует меня в щеку, быстро поднимается и убегает в рыданиях. Я хватаю пальцами воздух:

— Нет, нет, Вэнди! — почему она ушла?

— Двэйн, ты не можешь остаться, а она попадает под амнистию в третьем Объединении, — голос Кристины звучит мягко.

— Пожалуйста, я не хочу!

Старший склоняется над моим лицом, гладит по голове, а потом смотрит на Кристину:

— Я не могу уйти.

— Но ты должен. Какая польза будет от твоей смерти? Я все разузнала, Двэйн, тебе здесь места нет.

От этих слов мне становится еще страшнее, нельзя, чтобы старшего поймали. Он должен уехать.

— Садись на… поезд, — с трудом выдавливаю я, — и забери меня с собой.

— Ты умираешь, — скорбный голос Кристины меня раздражает. Двэйн смотрит на меня, но ничего не говорит. Все, что я вижу, это его бездонные голубые глаза.

— Она должна выжить, ясно? — вдруг произносит он.

— Я позабочусь о ней, обещаю, Двэйн.

— Нет… нет… я не хочу… нет. Ну пожалуйста! Забери меня с собой!

Мне очень больно, не могу это терпеть!

— Алиса…

— Не оставляй меня…

— Алиса, я не позволю тебе умереть. Но я вернусь за тобой, слышишь? Я найду тебя, верь, пожалуйста! — Он плачет, зачем он плачет? — Если бы я мог, то не оставил бы тебя здесь…

— Двэйн, быстрее, он снова начал рычать! — кричат издалека.

— Я вернусь за тобой, хорошо? Пожалуйста, скажи что-нибудь!

— Хорошо, — я выдавила это, только чтобы ему стало легче.

Я знаю, что должна его отпустить, знаю, что это самое верное решение. Решение, в котором у нас обоих есть шансы остаться в живых. Но это самое сложное «хорошо», которое мне когда-либо пришлось произнести.

— Быстрее, Двэйн! — тихо говорит Кристина.

— Да, — он целует меня в лоб, щеки, губы, — прости, прости. Алиса…

— Вон они, быстрее! — раздаются голоса со стороны берега.

— Иди, тебя могут убить…, — хриплю я.

— Алиса… — он снова целует меня, а я уже ничего не вижу из-за слез. — Я вернусь за тобой, обещаю! Делай, что тебе скажут. Не перечь Совету. Ничего не бойся! Я вернусь! Мы сойдем с поезда, как только сможем! Я вернусь!

Я судорожно киваю, всхлипы мешают мне говорить.

Он опускает меня на руки Кристины, но все еще держит мои ладони.

— Быстрее, Двэйн! — слышится ее голос.

— Уходи! — снова выдавливаю я. Он слишком медлит, я должна его оттолкнуть. — Все будет хорошо, Двэйн… я не боюсь, — я стараюсь, чтобы голос звучал как можно тверже.

— Ну же, иди! — кричит Кристина, и я больше не чувствую пальцев старшего.

Я смотрю ему в спину, вижу, как он запрыгивает в уже движущегося зверя, как, держась за что-то, выглядывает из его брюха и смотрит на меня. Он все дальше и дальше от меня, а я пытаюсь запомнить его последний взгляд. Я осталась одна. Снова одна. Я боюсь, что никогда больше их не увижу. И плевать на Город, на Закон. Только бы снова увидеть их!

— Не стрелять! — приказывает Кристина. — Ей предоставлена амнистия в третьем Объединении. Сообщите Совету и позовите врача. Все будет хорошо, Алиса, не бойся, он вернется. Я знаю его, он вернется за тобой. Все будет хорошо.

Все будет хорошо. Я буду повторять себе это каждый день. Все будет хорошо, Двэйн, я тебе обещаю. Буду повторять это столько, сколько смогу.

Меня зовут Алиса, я — изгнанник, и со мной все в порядке. Я несколько раз встречалась с Тьмой, и я в порядке. Я узнала, что такое Пустошь на самом деле, и я в порядке. Я чуть не лишилась семьи и одной, и другой, но я все еще в порядке. Я испытала ненависть, месть и боль, а еще безграничное счастье, поэтому я в порядке. Я дошла до берега моря, увидела поезд, и я в порядке. Я потеряла все и должна вернуться туда, где все началось, и я в порядке. И я отправлюсь на другой берег, чтобы искать своих друзей, и я буду в порядке.

Я — часть души и плоти Пустоши. Я — изгнанник. И я начну все сначала. Я буду в порядке. Обещаю, я буду в порядке!