По ту сторону дороги

Глава 34

« — Термин «призрачная война» давно уже вышел из нашего лексикона. Спросите у любого жителя Города, никто и объяснить не сможет, что это такое, разве только остались ещё те, кто обучался по старой системе образования.

— Но среди старшего поколения всё-таки ходят разговоры о том, что вернётся новая волна недовольства, вновь наступит война, об этом даже пишут некоторые издания. Как они выражаются — их статьи отражают настроения общества.

— Ерунда! Покажите мне эти газетёнки и их безграмотных редакторов. Наверняка, у них нет лицензии, в официальных изданиях подобной чуши мы не пропускаем. Отдел безопасности и сам Совет уверяет всех нас — «призрачная война» не более чем фрагмент из прошлого, а ныне сказка-страшилка. Охота уничтожила возможность изгнанникам вновь напасть на Объединения, а тем единицам, что спаслись, сама Пустошь не оставила шансов».

— газета «Звезда Закона»,

интервью третьего советника — Джима Эверса.

Первые дни весны в рейте встречали как благословение небес. Здесь, к слову, в отличие от Городов верили в светлый дух Пустоши и её тёмного брата. Особых молитв или обрядов не существовало, каждый верил по-своему, соблюдались лишь ритуалы и традиции самого рейта.

На третий день весны, несмотря на всё тот же невообразимый холод, в рейте устроили грандиозный праздник. Он всем нам был необходим, он вселял надежду на то, что наша жизнь ещё может быть счастливой.

Ленты и самодельные цветы пестрели на каждом углу. От такого разноцветья рябило в глазах, людям хотелось добавить как можно больше красок, хотелось, чтобы вокруг стало теплее и радостнее. Удивительно, но у нас получилось. Шум и гам стоял уже с утра, и мне было бесконечно жаль тех, кто не смог поучаствовать с нами, тех, по кому с рассветом вновь пропели прощальные песни.

Мои щёки порозовели от мороза, я шла в дом старших, а рядом, весело болтая, бежала вприпрыжку Джоанн:

— А если привязать на шею бант, то будет уж слишком кукольно, я ей так сказала. А она на меня накричала, что я испортила ей всё настроение. Но я же не виновата, что она сама глупая, я-то всё честно всегда говорю! А она меня не слушает. Ей хочется вырядиться. Ну конечно, она думает, что Двэйн на неё посмотрит…

— Двэйн? — я подавила смешок.

— Ну да. Ты думаешь, для кого она так выряжается? А я ей сказала, что она маленькая и пусть ищет себе кого-то другого.

Мне стоило больших усилий промолчать, ведь, на деле, Джоанн сама, избавившись от влюблённости к старшему, убедила другую девчонку, какой тот прекрасный и как здорово его любить. Меня слегка раздражали эти игры, казалось, что весь мир вертится вокруг одного только Двэйна.

— А я ей сказала, — продолжала Джоанн, — что он вообще тебя любит.

— Что? — я оторопела.

— А пусть она так думает и не лезет к нему. Двэйн хороший.

— А она нет?

— Она глупая.

— Ты про всех так говоришь.

— Неправда.

— Может, Двэйн тебе самой всё ещё нравится?

— Вот уж нет! — она сложила на груди руки и нахмурилась. — Он просто хороший друг, — деловитым тоном добавила девочка.

— Теперь все будут про меня болтать! Вот что ты наделала!

— Пусть болтают, тебе-то что? Всё равно все знают, что он ни в кого не влюблён. Он хороший, но дурак.

Я усмехнулась. Мы дошли до места, и не успели открыть дверь, как та распахнулась сама, и на пороге появился Рейган. Его деревянная нога стучала по ступеням, а костыль, на который он опирался, громко вторил этому звуку.

— Ну, наконец-то! — как всегда любезно отозвался он на наше приветствие. — Джоанн, со мной пойдёшь. Алиса, зайди внутрь, — Рейган всегда был краток и не любил вдаваться в долгие объяснения. Поэтому без лишних вопросов я зашла в дом, ожидая увидеть Двэйна, но в общей комнате сидел Льюис.

— Привет, красотка, заходи! — весело воскликнул он. — И дверь за собой, ага?

Я напряжённо посмотрела на парня. В последний наш разговор он сообщил мне ужасные вещи и повторения подобного мне совершенно не хотелось. Я захлопнула дверь и села. Льюис продолжал возиться с бутылками, которыми была заставлена маленькая тумба:

— Мне нужно с тобой поговорить, — не отрываясь от своего занятия, произнёс он.

— Держу пари, тебе нельзя мне это рассказывать? — улыбнулась я.

— Ну, — он повернулся, — мне этого не запрещали.

— Другими словами, ты попросту не спрашивал?

— Ох, Лиса, оставим формальности. Тебе будет интересно послушать.

Он наполнил два бокала и, предложив один мне, устроился напротив.

— За праздник, — Льюис сделал глоток вина, но я не последовала его примеру и продолжила изучать его лицо. Что бы он ни рассказал, я сообщу об этом Двэйну.

— Надеюсь, ты хорошо училась в школе, Лиса. Знаешь историю «призрачной войны», а?

— Разумеется. Время, когда в Пустоши оказалось много изгнанников, и они устроили войну против Объединений. Многочисленные нападения привели к Охоте, в результате которой, согласно учебникам, Пустошь очистилась от Теней или призраков, как нас всех любезно называют.

— Твёрдая пятёрка тебе, Макклейн, — радостно заявил Льюис. Я вздрогнула, услышав фамилию своих родителей, и в упор посмотрела на старшего.

— Конечно, я знаю, кто были твои мама и папа. Их имена достаточно популярны в Пустоши, они внесли весомый вклад в наше дело.

— Что за дело? Сопротивление? — встрепенулась я.

— В точку, красотка…

— Не говори со мной так, — холодным тоном попросила я.

— Не строй из себя буку и слушай, что я тебе скажу. Времена Охоты официально считаются прошедшими. Сейчас идёт другое время, так? Но по сути охота никогда не кончалась и не закончится, потому что это удобно. Думаю, Двэйн тебе уже всё растолковал, да? Но мы, все, кто находится в Пустоши, не можем жить всё время в страхе и с постоянным недостатком еды, одежды, лекарств. Ты сама уже поняла, что такое жизнь в Пустоши. И, конечно, все мы хотим одного — безопасности и покоя. Объединения — зло, болезнь, поразившая наш мир. То, что они творят, не идёт ни в какие рамки с законами человечности. Поэтому изгнанники, то есть все мы, стали бороться, и с каждым годом наша сила растёт. Отрядов сопротивления много. Шаг за шагом мы пытаемся уничтожить систему, которая уничтожает нас. Мы все могли бы жить в Городах, не опасаясь Пустоши, но Совет, ОБ и прочие не согласны с нашим мнением. Мы боремся за справедливость и за память всех, кого потеряли, — он многозначительно посмотрел на меня. Я заметила: чем дольше он говорил, тем учащённее билось моё сердце.

— Зачем ты говоришь мне всё это?

— Затем, что я предлагаю тебе стать одной из нас. Войти в ряды сопротивления эдакой маленькой «призрачной войны».

— Я не хочу войны.

— Никто не хочет. Но она неизбежна. Либо система сотрёт нас, либо мы разнесём её по кирпичикам и создадим новую.

— Неужели нельзя обойтись без разнесения?

— Иногда нет. Ты не думай, мы не жаждем кровопролитных сражений, мы действуем осторожно, нанося удары лишь по ОБ и Совету. Так сказать, метим сразу в корень зла.

Я в задумчивости закусила губу.

— Почему ты рассказал мне это сейчас?

— Весна наступает, станет тепло, и мы снова начнём борьбу. Зимой никто не действует, ни та, ни другая сторона. Слишком тяжело. Вот только они набираются сил, а мы постоянно издыхаем. Но всё-таки. Я не прошу тебя дать ответ мгновенно, подумай, но не тяни. Если решишь, придётся много готовиться. Ты хоть и стойкая, но всё-таки новичок.

Он осушил бокал до дна, а мой так и остался нетронутым. Я попрощалась с Льюисом и вышла на улицу. Разве это не тот шанс, которого я ждала? Разве я не хотела уничтожить их всех? Тогда почему так страшно принимать решение?

Вечером в рейте разгорелись костры, заиграла музыка, всюду разливался смех, и густые струйки дыма клубились над чашками и кружками. Такого шума поселение не видело уже давно, такой радости давно никто не испытывал.

Моя первая зима в Пустоши закончилась, чему я несказанно радовалась, но мне страшно было представить, какая дорога пролегала дальше. Трудно было вообще задумываться о каком-либо «дальше», но слова Льюиса продолжали буравить мой мозг. Если я решусь на этот шаг, если я войду в сопротивление, то назад уже не поверну, это путь только в одну сторону. Мне было страшно думать об этом, хотя в глубине души я понимала — на самом деле, решение было принято уже давно, ещё до того, как Льюис поговорил со мной. Примерно тогда, когда меня лишили семьи…

Мы сидели в большой компании вокруг горящего костра. Вэнди о чём-то думала, с опаской глядя на языки пламени; Шон пел неприличные песни вместе с Полем под дружные укоризненные взгляды Мисс, Елены и Роуз; Рейган постукивал по своей деревянной ноге в такт музыки и без особого интереса слушал истории Джоанн и её подружек. Так же здесь были Кени и София, Эйрин со своей сестрой Марией, которая скучающим взглядом поглядывала на наше сборище, несколько мужчин и женщин, которых я не помнила, Мамушка и Дед, настоящего имени которого никто не знал. Он был самым старым в нашем рейте и пользовался славой хорошего рассказчика. Ну прямо как из сказок списан! Ли и Двэйн присоединились к нам позже, и к старшему тут же подсела черноволосая девушка, которую я уже видела рядом с ним ещё на дне рождения Шона. Немного полновата, кудри спускаются до талии, тёмные глаза, изогнутые брови — несомненно, она производила эффектное впечатление и с удовольствием флиртовала со старшим. Двэйн, похоже, нисколько не противился такому общению. Я невольно нахмурилась и отвернулась от этой парочки, её смех раздражал, а довольная улыбка старшего и того больше. Уж не знаю, чем мне не понравилась девушка, но я решительно избегала возможности знакомства с ней.

— Что такая мрачная, Лис, — рядом подсел Ли, потеснив нас с Вэнди.

— Разве? По-моему вполне даже весёлая, — буркнула я, хоть и не собиралась отвечать грубо.

— А-а, — потянул парень, и я скосила на него недовольный взгляд, — понимаю.

— Интересно. И что же?

— Я предупреждал тебя, Лис, у него много девушек, но серьёзных отношений нет. Понимаешь, Кристина…

— Да меня это совершенно не волнует! — возмутилась я. — У меня свои проблемы на уме.

— И какие? — хихикнул Ли.

— Пытаюсь принять одно решение, но не вправе распространяться, — я довольно улыбнулась. На этот раз мне известно больше, чем Ли.

— У тебя тайны, Лиса? И ты не расскажешь мне?

— Прости, но секреты не мои.

Ли насупился, он терпеть не мог, когда от него что-то скрывают, но я решила его приободрить:

— Думаю, ты сам всё скоро узнаешь. Не переживай.

Юноша натянуто улыбнулся, но уже через несколько минут весело переговаривался с Кени.

— Дед, расскажи нам свою историю! — вдруг раздался звонкий голос одной из подружек Джоанн, и её мгновенно поддержали другие дети.

— Расскажи про лес!

— Нет, лучше про чудовище!

— А про Князя можно? — робко добавил кто-то.

Вокруг костра притихли, и все взоры обратились на старика. Я вспомнила, как летом в том другом рейте мы слушали легенду о далёком море, и во мне тотчас забурлило любопытство: что расскажет этот человек? Я нервно заёрзала на своём месте — сказки и мифы я любила с детства, пусть и многие из тех, что рассказывала ша были жуткими и пугающими. К горлу подкатил неприятный ком: думать сейчас о няне и сестре не хотелось.

— Что же вам рассказать, — прозвучал задумчивый голос, — а песню не хотите?

Дед начал петь.

— Нет-нет-нет! — недовольно закричало сразу несколько человек, и Дед скрипуче закашлялся. Певец из старика не вышел.

— Легенду так легенду. Дайте-ка подумать. Вы уже почти всё слышали!

— Но у нас Алиса не слышала! — весело выкрикнул Ли, и я покраснела, когда все взгляды устремились в мою сторону.

— Тогда вопрос к юной леди, — старик улыбнулся, — о чём вы хотите послушать?

Я задумалась лишь на мгновение:

— О черноте, — мой голос прозвучал уверенно,я поймала на себе пристальный взгляд Двэйна и отвернулась. Старший знал, что я спрошу об этом, не сомневаюсь.

— Итак, — старик понизил голос, — мы привыкли с вами жить в окружении леса, в окружении Пустоши. Даже те, кто рос в Городе, с малых лет знакомы с её пейзажами и с её голосами. Но ни один житель Объединений никогда не слышал о Тьме. Да, мы стараемся не произносить это слово — кто лишь из страха, а кто из предосторожности — ведь она часто приходит на зов своего имени. Первые изгнанники нового времени, оказавшись за пределами стен и столкнувшись с чернотой, впадали в ужас, и те, кому удавалось спастись, пытались выяснить, откуда появился тёмный дух Пустоши. Они искали ответы в лесу, они доходили до самого моря, но загадка так и оставалась неразгаданной. Говорили, что его принесло чудовище, что приходит по железной тропе с дальнего берега (если таковой и в самом деле существует), другие верили, что его создали Объединения, дабы бороться против Теней. Но есть и те, кто считает, что чёрное полотно зародилось само, именно здесь, в лесу. Оно ползало по земле, пока не наткнулось на человека. И увидев его, оно сделало несчастного своим пленником, который до сих пор бродит внутри неё, надеясь найти себе преемника. Но правда ли это? Может, Князь сам создал её? Может, он и не человек вовсе? Нам сложно сказать, ведь почти все, кто пытался выяснить правду, исчезли навсегда. Те счастливчики, что вышли из черноты живыми, не могут дать нам ответов: всё, что они видели вокруг — лишь плотно окутывающая тебя ночь.

— А те, кто встречал самого Князя? — спросила я, заставив всех вздрогнуть от неожиданности.

— Таких людей нам не довелось встретить вновь. Что с ними случалось — неизвестно. Но существует поверье, родившееся ещё много лет назад, о том, что если Тьма оставит на человеке свою метку, то он принесёт бурю в Пустошь.

— Бурю? — переспросил кто-то.

— Что за метка? — послышался другой голос.

— Никто не знает, ведь человека с этой особой меткой никогда ещё не доводилось видеть. В Пустоши есть место, называемое Аберненн, там в пещерах живут люди, поклоняющиеся черноте и тому, кто в ней бродит. Они не считают метку легендой, но вряд ли сами могут ответить на вопросы, которые вы задаёте мне.

Я обхватила колени руками, холод не то от мороза, не то от рассказа пробирал насквозь. Мой взгляд невольно отыскал Джоанн, и я вздрогнула снова — девочка смотрела на меня в ответ и улыбалась. Это не выглядело зловеще или хитро, совсем нет, обыкновенная улыбка ребёнка, но мне всё равно стало не по себе. Много месяцев назад Джоанн сказала, что я принесу бурю, но я не собиралась ничего разрушать. Ну если только парочку Советов. Но это желание поддерживалось многими. Наверняка, девочка уже слышала эту легенду и хотела меня напугать. Да, я два раза попадала во Тьму, но никакой метки на мне не было, и быть не могло. Мне просто повезло. К тому же в последний раз и Вэнди оказалась со мной, её он тоже не тронул. От этих мыслей мне стало легче, чернота лишь ещё одно создание Пустоши, от которого страдаем мы все, пока Советы хихикают над нами со своих башен. Я сделала большой глоток грисы, тепло разлилось по всему телу, и я вновь стала слушать весёлые песни Шона под затихающие разговоры, наблюдая, как Двэйн и та девушка уходят куда-то вместе. Снова. Я пыталась подавить накатывающее раздражение.

— Не хочешь тоже пойти домой? — сонно спросила Вэнди, я кивнула и неожиданно для себя самой спросила:

— А ты слышала про это место — Аберненн?

— Да, разумеется. В Пустоши осталось мало поселений, которые были бы нам неизвестны. К тому же Джоанн…

— Что Джоанн? — резко спросила я.

— Ты знаешь, Рейган нашёл её совсем маленькой, и это произошло у самых границ Аберненна. Он ходил туда, но все отказывались от девочки, говорили, что она не из их числа, и взять на воспитание не захотели. Они вообще странные, те люди, наверное, как и странники, — Вэнди пожала плечами, а я вновь почувствовала внутреннюю дрожь. Это просто легенда! Это просто совпадение! Джоанн лишь повторяет чужие глупости! Но Пустошь сделала меня параноиком, и мне едва удалось заснуть в эту ночь.

Утром моё решение показалось мне настолько естественным, что я даже удивилась, почему раздумывала так долго. Объединения не принесли ни мне, ни моим близким ничего хорошего, ничего светлого, и желание разобрать их по кирпичикам появилось само по себе. Наверное, именно эта мысль и вела меня до сегодняшнего дня.

Зайдя в дом старших, я поднялась на второй этаж. Кабинет Двэйна я знала, поэтому уверенно шагала по коридору. Что бы он ни сказал, всё решено. Пусть делает, что хочет. Громкий стук в дверь, и голос старшего по ту сторону, позволяющий войти.

— Доброе утро! — громко возвестила я, заходя в комнату. Двэйн оторвал удивлённый взгляд от своих бумаг и спокойно ответил:

— Доброе! — он стоял ближе к окну, и рассветные лучи красиво золотили его волосы и высвечивали слегка тёмные круги под глазами.

— Выспался? — не удержалась я от вопроса. В моём голосе явственно послышались ехидные нотки, и Двэйн, слегка сдвинув брови, спросил:

— Я уже в чём-то провинился? — его голос звучал ровно.

— С чего ты взял?

— У тебя странный тон, — он недовольно скривился, заглянув в очередной документ, потом тяжело вздохнул, отложил его в сторону и посмотрел на меня. — У тебя дело? Не хочу выглядеть негостеприимным, но меня ждут невероятно весёлые отчёты по лекарствам.

— Разве не Елена этим занимается?

— Отчасти. Но мне нужно посмотреть, сколько, чего и где нужно достать. Составлю план, мы это с остальными старшими обсудим, — он говорил скучающим тоном, ему явно не хотелось всё это объяснять.

— Я быстро. Мне бы хотелось стать частью сопротивления! — выпалила я на одном дыхании.

Двэйн молчал, опустив на меня тяжёлый изучающий взгляд. Он никак не реагировал на моё заявление, он просто смотрел и всё. Пауза казалась невыносимо долгой, и, наконец, старший произнёс:

— Нет, — он сказал это твёрдо, тоном, не принимающим возражений, и, сев за стол, продолжил копаться в бумажках. — Если это всё, можешь идти, — не поднимая головы, добавил старший.

Я стояла, не шелохнувшись. Мне приходила в голову мысль, что он откажет, но я ожидала его высказываний, ожидала слов «ты не готова», «это не твоё» и подобную чушь, но столь краткий и резкий ответ ввел меня в замешательство.

— Почему?! — возмущённо воскликнула я. — Я хочу помочь в борьбе против охотников! Хочу помочь рейтам выжить и не бояться преследователей со стороны Объединений! Хочу, чтобы это разделение на жителей Городов и изгнанников кончилось, в конце концов!

— Ты хотя бы себя не обманывай, — устало произнёс Двэйн и снова взглянул на меня.

— Но это так!

— Нет. Может, в глубине души ты, действительно, этого всего хочешь, но сейчас ты думаешь совсем о другом. Ты просто хочешь мести, а не того, чего мы с таким трудом пытаемся добиться, для тебя сейчас это где-то на десятом плане.

— Неправда! — моё сердце бешено стучало от волнения.

— Ты отправишься мстить, а не бороться, из этого ничего хорошего не выйдет. Поверь мне.

–Они убили мою семью! — не выдержав, закричала я, но лицо старшего не изменилось.

— Они убили и мою семью, — спокойно ответил он.

— Тогда как ты можешь останавливать меня?

— Твоя злость приведёт лишь к тому, что сделает ещё больнее. Они погибли для того, чтобы ты стала убийцей? Для того чтобы ты тратила свои силы на бесполезную ярость, на то, чтобы своими опрометчивыми решениями испортила всё, чего мы успели достичь? А так и будет, если ты начнёшь мстить. Тебя Льюис позвал, не так ли? Он не в себе, мы уже едва сдерживаем его. Все его ребята теряют над собой контроль. Вы не единственные, кто терял близких, в Пустоши таких целые сотни, но все они понимают, что местью проблему не решить. Знаешь, в мире до Пустоши существовала история о мифическом чудовище — его звали гидрой — стоило у него отрубить голову, как на её месте появлялось две. И так далее. Вы сделаете то же самое. Послушай, Алиса, — он заговорил мягче, — я понимаю тебя, понимаю, как желание всех уничтожить рвёт на части, но ты можешь справиться с этим. Подожди, успокойся, и однажды я позову тебя в сопротивление. Если не передумаешь — присоединишься.

Внутри меня всё бурлило. Два варианта, у меня есть два варианта: пойти с Льюисом сейчас или дождаться, когда Двэйн соизволит ввести меня в курс дела, когда он решит, что я могу делать, а что нет.

— Прости, Двэйн, — у меня в глазах стояли слёзы, руки тряслись, — но я сама за себя решаю, и я не могу ждать.

Я выскочила из его кабинета и почти бегом спустилась по лестнице. Как я и предположила, Льюис находился в общей комнате.

— Согласна, — выпалила я с порога. — Я иду с вами!