По ту сторону дороги

Глава 49

Я убегала и не могла убежать. Медведь был огромен, глаза налились кровью, он нёсся за мной по пятам. Потом всё исчезло, но мои ноги вдруг в чём-то увязли, затем я полетела вниз и приземлилась жёстко и больно, с хрустом, из-за чего мне показалось, что я поломала кости, но оказалось, что кости были вокруг меня. Тысячи скелетов были разбросаны в темноте, а потом поднялись вверх и погребли меня под собой. Я задыхалась и звала на помощь, но никто не шёл. Только вдруг всё исчезло, и передо мной возникла Тьма. «Нет! Уйди! Я тебе ничего не должна! — завопила я, но она приблизилась ко мне как столб чёрного дыма. — Прочь!»

— … не должна, не должна, — я осознала, что в действительности шевелю губами и перестала метаться.

Тело всё ещё дрожало, сон тянул меня обратно, и, когда я открыла глаза и увидела только темноту, решила, что всё ещё сплю. Но постепенно сознание прочищалось, и вокруг стали проступать какие-то очертания. Ни деревьев, ни кустов, только каменные стены, такой же каменный холодный пол и шуршащая подстилка из сухих трав и веток.

Рядом лежал Двэйн, он всё ещё спал, но его тело больше не била дрожь, дышал он спокойно и ровно, и я осторожно тронула его лоб — не горячий. Мне и самой стало легче, если не брать в расчёт это вязкое ощущение от сна. Я села и огляделась: это место напоминало пещеру, вот только выхода мне не удалось увидеть. Рядом с нами стояли две фляжки с водой и миска с порезанными фруктами. Я жадно выпила всю свою долю воды и с удовольствием поела, даже не думая о том, чтобы оставить немного про запас.

Я снова посмотрела на Двэйна: его лицо выглядело расслабленным, умиротворённым, и мне стало даже немного завидно — надоели кошмары! Но старший неожиданно вздрогнул и неразборчиво что-то пробормотал. Потом снова, уже громче, и мне удалось расслышать своё имя. «Я здесь, Двэйн!» — тихо отозвалась я и легла рядом, обнимая его как можно сильнее. Сон тут же отыскал меня снова, но на этот раз не мучил, и мне удалось всё-таки вспомнить, каким спокойным он может быть.

Разбудил меня очень странный звук, который спросонья не удалось распознать сразу. Двэйн и я почти одновременно открыли глаза и вскинули головы — в потолке над нами зияло небольшое круглое отверстие, которое я не заметила раньше, и оттуда эхо несло к нам песню. Она совсем не походила на то, что мне приходилось слышать: медленные протяжные мотивы, едва уловимое перетекание одних звуков в другие, никаких резких или неожиданных нот, мелодия льётся плавно, не спеша, даже слегка лениво, и мне почему-то кажется, что она пахнет песком. Тем самым, который остался нам от старого мира, но лишь где-то в неизведанных уголках Пустоши, те ничтожные красные жгучие горы, которые она решила не трогать.

Мы с Двэйном не произнесли ни слова, пока песня не окончилась. Слова понять было сложно, но в песне было что-то о буре, лесе и, к моему ужасу, о Тьме.

— У меня появилась догадка о том, где мы можем находиться, — хрипло произнёс Двэйн, когда песня кончилась, — Рейган рассказывал мне. Недалеко отсюда он нашёл Джоанну.

— Аберненн? — ахнула я.

— Очень похоже. Рейган приходил сюда и тоже слышал подобные песни.

— Они… они ведь покланяются ему, Князю!?

— Так говорят, но никто точно не знает. Эти люди не особо общительны.

— Но они принесли нас сюда.

— Да, — взгляд Двэйна замер в задумчивости. — Почему сломался компас? — вдруг спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами я, — ты взял его в Цветном городке?

— Нет, он мой. Странно, что мы оказались в Аберненне. Набрести на него — это редкий случай. Из всех, кого я знаю, только Рейган бывал здесь, даже жители Рынка не доходили, не могли найти безопасный путь. И хотя мы с тобой не своими ногами дошли, но оказались довольно близко, раз они заметили нас.

— Думаешь, кто-то специально мог испортить компас?

— Не компас, а карту. Отличная копия той, что была изначально, но с изменениями. Поэтому мы думали, что идём верно.

— Но кому в рейте это вообще нужно? Какой толк?

— Джоанн брала у меня карту.

От этих слов мне стало нехорошо, эта девочка часто пугала меня, и сейчас мысль о том, что она нарочно могла отправить нас в Аберненн, просто потрясала.

— Джоанн? — тихо повторила я.

— Она прекрасный художник, лучший в рейте, несмотря на возраст. Она выпросила посмотреть карту, потому что ей тоже хотелось в поход.

— Но откуда она могла знать дорогу? Да ещё так точно?

— Не знаю, может спросила у Рейгана. Она умеет вытягивать из него любые сведения и делает это, не вызывая подозрений. Он мог прямо на карте ей всё и показать.

— Но зачем ей это?

Двэйн пожал плечами:

— Её нашли рядом с этим местом, может, она хочет узнать о своём прошлом? Мне не нравится, что мы тут оказались, — он сел и сосредоточенно огляделся. — Не доверяй этим людям. Рейган был от них не в восторге.

Я молча кивнула. Неужели Джоанн и правда направила нас сюда… в место, где поклоняются Тьме? По коже побежали мурашки.

— Знаешь, Двэйн… Она помахала нам на прощание.

— Что? — он встрепенулся. — Ты что оборачивалась?

— Это случайно вышло.

— Ах, Алиса, зачем ты обернулась, — разочарованно вздохнул он, проводя ладонью по глазам.

— Ничего не случится, — как можно увереннее произнесла я. — Это всего лишь суеверия.

— Да, — неуверенно согласился Двэйн, — только суеверия.

Он поднялся и больше ничего не говорил, осматривая пещеру, мне вдруг стало безумно страшно. В Пустоши слишком верят в предсказания и знаки. Рейты проводят множество странных ритуалов, чтобы задобрить лес. И даже будучи воспитанной Городом, я постепенно поддавалась этому влиянию. Духи, у которых просят защиты, странники, предвещающие смерть, огненные круги, чтобы отогнать болезни, часы тишины, чтобы притвориться невидимыми для взора Пустоши. Изгнанники выживают за счёт своей силы, своих умений добывать еду и защищаться от опасностей. Но при этом так верят в особые силы мироздания. Мне до сих пор казалось это немного странным, но теперь я вдруг осознала, что их вера уже успела стать моей. Поэтому вспомним о прощальном взгляде Джоанн, я содрогнулась.

Что если однажды я потеряю всех своих друзей, что если наступит день, когда нам уже не удастся спастись от Пустоши?! Почему именно мы должны что-то решать, что-то делать, почему нельзя оставить это на других? Я посмотрела на Двэйна, и тот, поймав мой взгляд, ободряюще улыбнулся:

— Я разберусь с Джоанн, как только вернёмся. Пусть только попробует ещё раз испортить мои карты!

Я постаралась улыбнуться в ответ, отгоняя мысли о Тьме и Князе.

— Не похоже, чтобы нас собирались отсюда вытащить, — продолжал он. — Сколько сейчас времени? Утро? Ночь? — я молча пожала плечами. — Здесь ничего не понять. Нам долго не просидеть, вода и еда почти кончились, если в ближайшее время к нам никто не придёт, выбраться будет весьма проблематично.

— Говоришь так, будто уже что-то придумал.

Он хмыкнул в ответ и указал на зияющую в потолке дыру:

— Здесь не так уж высоко, я смогу приподнять тебя. Других выходов из пещеры я не вижу.

— Но как я вытащу тебя потом?

— Попробую допрыгнуть сам, а если не получится, то придётся тебе что-то придумать, — он весело подмигнул мне, чего никогда ещё не делал. По крайней мере, сколько я его знаю.

— Такая власть в моих руках, — улыбнулась я, хватаясь за поданную руку. — Даже не знаю, справлюсь ли с такой ношей, с таким искушением!

— Искушением оставить меня здесь?

— Ну да. Надо подумать, приносишь ли ты мне пользу, или я вполне могу обойтись и без твоих командирских замашек.

— Так значит, ты меня используешь? — его руки легли мне на талию, я вздрогнула, но уже через секунду мои ноги оторвало от земли, и я зацепилась за края отверстия.

Руки скользили по гладкой поверхности, в темноте я не могла разглядеть ничего, за что можно было бы зацепиться. Если бы Двэйн не толкал меня снизу, то шансов вытащить своё тело наверх у меня было бы довольно немного. И почему оно кажется таким тяжёлым? Я подтянулась, напрягая мышцы до боли, и потащила себя на ровную поверхность каменного пола. Двэйн отпустил меня, ноги повисли в воздухе, и от ощущения пустоты я чуть было снова не скатилась вниз. Но спустя несколько мучительных усилий, мне всё-таки удалось выбраться.

Я устало повалилась на спину, руки слегка тряслись, в плечах неприятно ныло. Немного отдышавшись, я приподнялась и огляделась: по обе стороны тянулся каменный коридор, такой же тёмный, холодный и безмолвный. Ни голосов, ни каких-либо других звуков не раздавалось.

— Ну что там? — в голосе Двэйна послышалось волнение, и я самодовольно усмехнулась:

— Ничего такого, за что можно было бы привязать верёвку, — эхо моего голоса разлетелось по коридору, и от этого стало не по себе, — давай, Двэйн, я тебя подтяну.

— Решила всё-таки, что не бесполезен? — я свесилась в дыру, и мне в руки полетел сначала один, а потом и второй рюкзак.

— Думаю, могу использовать тебя ещё немного.

— Лучше признайся, что просто боишься разгуливать там одна в темноте, — он подпрыгнул, но пальцы тут же соскользнули.

— Это ты скажи, что боишься, чтобы я разгуливала здесь одна в темноте, — самоуверенно заявила я, хотя на самом деле с опаской поглядывала по сторонам.

Двэйн снова сделал попытку и на этот раз удачную: его пальцы ухватилась за края, и я сразу же начала помогать ему подтягиваться наверх. Мне пришлось сначала взяться за его локоть, а потом за плечо. Я чувствовала, как у меня на запястьях вздуваются вены, как лицо наливается жаром, и пусть моих сил было маловато, но я упорно тащила Двэйна на себя, и, наконец, мы оба повалились на холодный пол.

— Так что там… про меня… и темноту? — пытаясь отдышаться, спросила я.

— Не знаю, но нам стоит подняться, — настороженно прошептал старший, и его взгляд обратился в дальний конец коридора.

Мы были не одни. Густую темноту теперь робко разгоняло замершее в чьих-то руках пламя свечи, высвечивая худую невысокую фигуру. Это была девочка в красных широких штанах и причудливо перевязанной тоге. Спокойное лицо, на которое падали блики огня, выражало странную смесь покорности и торжественности, раскосые глаза смотрели внимательно и с неким намёком на строгость, словно в подражание взрослым. Густые волнистые волосы были покрыты полупрозрачной тканью и тяжело падали до самого пояса. Она не произнесла ни слова, и молча рассматривала нас, от её взгляда мне стало неловко, и я поспешила встать. Двэйн тоже поднялся, и хотел уже что-то спросить, как девочка развернулась и направилась вглубь коридора. Молча и бесшумно. Мы же остались стоять в полном недоумении, и я поймала себя на мысли, что совсем не хочу следовать за ней. Но девочка остановилась, обернулась и поманила рукой, а затем снова двинулась дальше, не дождавшись ответа. Мы с Двэйном переглянулись, старший пожал плечами и, подхватив наши рюкзаки, пошёл вперёд.

— Стой, — зашептала я, схватив его за руку, — давай не пойдём.

— Перестань, Алиса, — снова вернулся его командный тон, — мы же не можем сидеть здесь вечно, надо идти. Давай, не глупи.

Я обречённо вздохнула, но последовала за старшим. Отчего-то мне не нравилась ни эта девочка, ни её странное поведение, и внутри нарастало беспокойство, которое никак не удавалось усмирить. Я не сразу заметила, что крепко стискиваю пальцы Двэйна и жмусь к нему как можно ближе. Не знаю почему, но даже стены мне казались враждебными, хотя для этого не было ни одной разумной причины. Эти люди вылечили нас, мне стоило ощущать благодарность, но я вместо этого усиленно боролась с желанием поскорее убраться отсюда.

Мы следовали за девочкой на некотором расстоянии, а та больше не оборачивалась и бодрым шагом вела нас через тёмный ход. Кое-где мы видели ответвления в другие коридоры, различали там какие-то предметы, а пару раз даже заметили быстро мелькнувшие силуэты, но больше ничего и никого не встретили на нашем пути. Кругом царила мёртвая пугающая тишина. Через некоторое время мы свернули влево, и вместо темноты нас встретил серый потусторонний свет. Я не сразу поняла, что это светила луна.

Всё-таки стояла ночь. Свет лился через полукруглое отверстие, из которого тянуло запахами трав, леса, влаги; оттуда доносился шум листвы, стрёкот насекомых, далёкое рычание зверья, и мне мгновенно стало хорошо, мы снова вырвались из мёртвого безмолвия в жизнь, и я ощутила близость свободы. Но моя радость исчезла ещё быстрее, чем появилась, потому что девочка прошла мимо выхода в новый тёмный коридор. Я остановилась и с грустью заметила, что из этого так называемого окна были видны только верхушки деревьев и нескончаемый простор неба.

— Двэйн! — прошептала я и осторожно приблизилась к краю. Ветра не чувствовалось, но свежий ночной воздух всё равно приятно касался лица.

— Полюбуйся на Аберненн, Алиса, — так же тихо произнёс над ухом Двэйн, — вряд ли ты когда-нибудь снова сможешь здесь побывать.

Мы высунулись ещё немного: огромный массив скалы был весь испещрён такими же окнами, как это. Они как соты располагались рядом друг с другом и оглядывали лес; кое-где виднелись выступы с выделанными в камне ступенями, соединяющими одну пещеру с другой, а в других местах можно было разглядеть верёвочные лестницы, на вид не внушающие доверия. Наша пещера оказалась примерно посередине скалы, и над и под ней зияли чёрные дыры, но здесь не было ни лестниц, ни ступеней.

— Так близко свобода, а выйти нельзя, ужасно жестоко, — пробормотала я, и Двэйн легонько коснулся моего запястья:

— Не похоже, что мы пленники здесь. Аберненн — это мирное поселение.

— И всё-таки… — я обернулась — за спиной снова стояла девочка и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ещё один взгляд на лес, и я позволила Двэйну повести меня дальше.

Скоро я поняла, что мы спускаемся, и немного взбодрилась — легче будет сбежать — но мы всё продолжали идти и идти, пока я не почувствовала тошноту от мрака, холодных стен и бесконечных коридоров. А потом вдруг снова послышались звуки, ни ветра, ни леса, а те же, что мы слышали в своей пещере — звуки песни. Только на этот раз слова звучали ещё приглушенно и неразборчиво, но мелодия всё так же завораживала.

За звуками появился свет, оранжево-красный, он рассеивался по коридору, создавая странные пугающие узоры на стенах. Девочка погасила свечу. Песня становилась громче, свет ярче, послышались и другие посторонние звуки — голоса, стуки, позвякивания, и мы вышли в вытянутую овальную комнату, где сидело несколько человек.

Почти все они расположились вокруг костра и держали в руках деревянные плошки; на них были цветные штаны, у женщин тоги, как у девочки, а у мужчин рубашки, на головах — лёгкая ткань или тюрбаны; их бронзовая кожа золотилась в свете огня, а в глазах появилась настороженность, когда мы вошли. Они молча рассматривали нас, но песня так и не прекращалась, она будто звучала изнутри самих стен. Девочка прижала руку к груди, с лёгким поклоном что-то произнесла и опустилась рядом с взрослыми. Сейчас при большом огне мне померещилось в ней что-то знакомое, но рассмотреть её как следует мне не дали.

— Мы рады видеть, что вы перед нами снова здоровы — произнёс грубый голос, и я не смогла понять, кто говорил: мужчина или женщина. Такую манеру разговора я слышала у несколько советников одиннадцатого Объединения, так что мне сразу стало интересно, говорим мы с изгнанником или нет.

— Спасибо за вашу помощь, — кивнул Двэйн.

— Присядьте рядом с нашними людьми, — суховато предложил голос. Оказалось, говорила всё-таки женщина: белые одежды, белый тюрбан, худое морщинистое лицо, а в глазах живой блеск и неуёмная энергия.

— Не часто Пустошь направляет к нам гостей, — улыбнулась она. — Здесь места дикие как нигде, да и Аберненн не жалует чужаков.

Опустившись на жёсткую подстилку, я принялась разглядывать этих людей. На их лицах застыло то же выражение покорности и торжественности, что и у девочки. Говорить продолжала только та женщина:

— Моё имя Надира, я являюсь здесь главным тахином.

— Простите? — переспросил Двэйн.

— Тахины — это стражи Аберненна, мы охраняем своишние границы от людей и от Пустоши.

— Почему же тогда вы помогли нам?

Надира сухо улыбнулась:

— Мы оберегаем нашний дом, но это не значит, что мы не можем откликаться на помощь. Вас нашёл Аласкар, — она указала на внушительных размеров мужчину, который по непонятной причине окинул меня сочувственным взглядом и даже не посмотрел на Двэйна.

— Я нашёл вас у самой границы, — голос его был низкий, бархатный, — и сразу перенёс в пещеры. Отрава уже глубоко проникла в ваше тело, вы совсем ослабевали.

— Спасибо вам! — вновь поблагодарил Двэйн.

— Но как вам удалось оказаться так близко к Аберненну? — спросила Надира. — Лишь единицам случалось побывать здесь, мы ревностно храним от всехних свои земли.

— Мы заблудились, компас подвёл, — ответил старший.

— Но вашний компас не врёт, мы уже проверили, — она пытливо всматривалась в наши лица.

— Значит, ошибка в карте. Мы и сами не знаем.

— Вашней карты мы не видели.

— Правда? — Двэйн немало удивился. — Должно быть, выпала в лесу.

— Должно быть, — кивнула Надира, но по её взгляду было понятно: пока нам не верят.

— Мы не искали вас специально, — решила вступить в разговор я, — у нас совсем другие дела. Мы хотим найти своих друзей.

— В этой части Пустоши людям делать нечего. Здесь кроме нас никого нет.

— Может и так, но мы всё равно проверим, — произнёс Двэйн.

— Однажды нам уже давали такой ответ, — в голосе Надиры послышался холодок. — Много лет назад здесь был человек, он сказал, что желает знать, что лежит дальше.

— И он узнал? — спросил Двэйн.

— Это вы мне ответьте.

— Откуда же нам знать?

Надира ещё какое-то время испытующе смотрела на старшего, а тот отвечал ей спокойным, ничего не выражающим взглядом.

— Лейла, — вдруг обратилась она к нашей провожатой, — надо накормить нашних гостей.

Девочка тут же вскочила на ноги и куда-то убежала, оставив нас сидеть в неловкой тишине, а потом вернулась с двумя плошками, наполненными полужидкой кашей, у которой почти не ощущалось запаха. Мне с трудом удалось не скривиться, но желудок радостно приветствовал еду громким урчанием. Когда я из вежливости кивнула девочке и снова заглянула ей в лицо, меня вновь поразили эти знакомые черты.

— Мы не могли с тобой раньше видеться? — вырвалось у меня, и Лейла испуганно посмотрела в ответ.

— Мы не покидаем Аберненн, — отозвался Аласкар.

— Но я уверена, что уже где-то видела тебя, — я снова обратилась к девочке, но та теперь выглядела растерянной, в её глазах застыло непонимание.

— Ты видела не её, — произнёс вдруг старший, — а Джоанн.

И теперь я поняла, что Двэйн был прав, отдельные черты создавали заметное сходство.

— Так это правда? — воскликнула я. — Джоанн на самом деле из Аберненна!

— Нам не известно это имя.

— Но вам должен быть известен ребёнок, от которого вы отказались много лет назад! — мой голос задрожал от возмущения.

— Нашние дети не покидают Аберненн, — невозмутимо ответила Надира.

— Но мы знаем девочку, которую нашли у ваших границ, и она, наверняка, сестра Лейлы! — взрослые не проявляли никаких эмоций, в то время как сама Лейла побледнела и тихо села на пол.

— Вы ошибаетесь, юная леди, вам что-то померещилось, и, будьте добры, перестаньте шуметь, из-за ваших криков прервалась песнь.

Действительно, мелодия больше не исходила из стен, но я не могла так просто усмирить своё негодование:

— Почему вы не признаёте её?

— Алиса…

— А в ней ведь точно есть ваша кровь, она странная и говорит всякие вещи о буре и…

— Алиса! — Двэйн смотрел мне за спину, на его лице не было страха, но тело напряглось, и он сжал моё запястье.

Я тоже повернулась и прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Из тени появилась женщина, красивая, с тонкими чертами лица и копной светлых вьющихся волос; подол её алого платья волочился по полу, а её руки… они были увиты розами, их шипы впивались ей в кожу, и капли крови стекали по запястьям, пальцам и падали на пол. Я с ужасом наблюдала, как она медленно обошла вокруг сидящих и расположилась рядом с Надирой. Никто из присутствующих не выглядел удивлённым.

— Не волнуйтесь, — в этом мелодичном голосе сразу узнавался исполнитель песни, — это не так больно, как кажется, но зато помогает направить свои мысли к Пустоши, — в отличие от остальных она говорила обычно.

— О да, ей бы это понравилось, — всё таким же напряжённым голосом произнесла я.

Незнакомка мягко усмехнулась:

— Меня зовут Адина, я одна из поющих, нам в Аберненне отведена важная роль: мы вспоминаем о прошлом и пытаемся отыскать ответы в настоящем.

— Вы поклоняетесь Тьме? — выпалила я.

— Да, как и вам стоило бы.

— Это самое худшее зло, которое смогла придумать Пустошь, — произнёс Двэйн сквозь зубы.

— Всё зависит от точки зрения, — возразила Адина.

— Никому ещё не удавалось выйти из неё живым.

— Странно, а мне казалось, что твоя подруга выглядит вполне живой.

Двэйн бросил на меня взгляд, но я смотрела только на женщину с розами. Откуда они знают? Почему они об этом заговорили?

— Сколько раз ты погружалась в черноту? — спросила Адина. Мне не хотелось отвечать, но та повторила настойчивее: — Сколько?

— Три, — неохотно ответила я.

— Три? — спросил чужим голосом старший, но я не смогла повернуться в его сторону.

— И ты уже просила его о помощи? — с улыбкой продолжила женщина, а меня обдало холодом.

— Что? — мой голос сорвался.

— Ты ведь просила его о помощи? Сколько раз он помогал тебе?

— Один… только раз попросила…

— О чём ты? — не понимал Двэйн.

— Возможно, просила один раз, но помогать он мог и больше, не так ли, юноша? — теперь Адина весело разглядывала старшего.

Я медленно перевела на него взгляд: Двэйн слегка побледнел и выглядел ошарашенным. Посмотрев на меня, он объяснил:

— При наводнении… когда я всплыл с тобой из воды, на берегу была она, Тьма. Сначала я испугался, что она нападёт, но ничего не случилось, чернота просто ушла в лес. Я не хотел пугать тебя и потому не сказал, мне ведь было неизвестно, что ты завела с ней дружбу!

— Ничего я не заводила! Каждый раз это было случайно! Перед тем, как я попала в рейт, — я лихорадочно загибала пальцы, — во время пожара, когда Пустошь взялась мстить, нам просто некуда было бежать! И с Убийцей… да, я попросила этого Князя помочь нам! Решила рискнуть, и ведь получилось!

— Ты попросила… ты сама вошла во Тьму? — он нервно сглотнул.

— Это всё пугает меня не меньше, но некуда было деваться!

— Тебе не следует пугаться, — перебила нас Адина. — Он не тронет тебя.

— Но почему? Что он такое?

— Мы не знаем.

— Тогда почему не стоит бояться? Такого ужаса, который внушают мне Князь и сама Тьма, я больше никогда не испытывала, и вы говорите не бояться? Да, он помог мне несколько раз. Я безумно этому рада, но не знаю, что об этом думать! За всё всегда приходиться отвечать, а я получила помощь от самой Тьмы! Что если однажды мне придётся отплатить ей тем же? Что это Князь может заставить меня сделать? Я даже представлять боюсь. Духи Пустоши, только его и надо бояться!

— Не кричите, юная леди, и послушайте…

–Не называйте меня так! Моё имя Алиса, а это Двэйн, — я показала в сторону старшего. Меня трясло от злости и от страха, мне хотелось закончить этот разговор. Что если во время потопа Князь собирался забрать долг? Он ищет меня, он найдёт меня!

— Хорошо, Алиса, — немного раздражённо произнесла Адина, — известна ли тебе легенда о Буре?

— Что придёт и сметёт всё на свете за грехи людей? — протараторила я. — Да, в рейтах любят легенды.

–Это может оказаться далеко не легендой.

— Бросьте, — вступил в разговор Двэйн, — у нас тут бури каждый день между Городами и изгнанниками, я много слышал про ваши обряды, песни и что там у вас ещё. Большинство легенд Пустоши идут от вас, но вместо того, чтобы придумывать концы света, лучше бы посмотрели на реальность и помогли нам справиться с происходящим!

— Гордыня губит, молодой человек, — сурово ответила Адина, — а вы все горды и слепы и не хотите посмотреть в будущее. Объединения и рейты падут вместе, если не остановить Бурю, такое единение вас устроит?

Прежде чем Двэйн что-либо ответил, я спросила:

— К чему вы об этом начали?

— Часть легенды утверждает, что тот, кого пометит Тьма, и принесёт Бурю.

— Если вы про меня, — с нервным смешком произнесла я, — то на мне нет никакой метки, кроме трёх пунктирных линий, а вот на Убийце, который, к слову, сейчас мёртв, она была.

— Метка и не должна быть видима. Ведь и Бурю представить можно по-разному.

— Тогда можно сказать, что Буря уже приходила в прошлом.

— Можно, но это не конец.

— Значит, вы считаете, что раз уж я помечена, то принесу смерть?

— Вовсе не обязательно. Вы и начало, и конец, и можете стать как причиной её появления, так и причиной того, что это никогда не случится. Но для этого придётся разобраться со своим страхом. Думаете, вы случайно оказались здесь? Мы не знаем, что такое Тьма, Алиса, но знаем, что она не трогает тебя, а это знак.

— Да это какой-то бред! — я устало покачала головой.

— В вас нет ничего особенного…

— Благодарю.

— И мы всё думали, почему же именно вы, может, это просто случайность, а, может, и нет. Это не так уж и важно. Важно то, чего хотите вы.

— Я хочу, чтобы жили моя семья и мои друзья, и чтобы ни Пустошь, ни Объединения больше не были угрозой. Я больше не хочу трястись от страха каждый день!

— Прекрасная цель, и ради неё вы направляетесь к берегу?

— Э…

— Здесь больше нет ничего, куда стоило бы стремиться, и я очень сомневаюсь, что вас интересует только то, что построил там Совет. Хотите пересечь море, так?

— Это вас не касается, — холодно ответил Двэйн.

— Но, Алиса, ответы не где-то там, они здесь, в нашем общем лесу, а не на мифических землях.

— Вам бы говорить про мифическое!

— Вам нельзя уходить! Берег — не больше, чем выдумка, так поведала нам Пустошь. Легенды говорят: чтобы постичь сущность Тьмы, нужно проникнуть в самую её глубь, к самому сердцу.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине, и мне захотелось убежать куда подальше, но по ногам растеклась неприятная вялость, дышать стало труднее, и я уцепилась за Двэйна. Пройти сквозь Тьму? Она сказала, пройти сквозь Тьму? Я поняла, что смеюсь.

— А может… может, вам самим и прогуляться?

— Но он выбрал не нас.

— Меня никто не выбирал, ясно? То, что он меня не тронул пару раз, ещё ничего не значит! Попробуйте сами, может, вам повезёт.

— Тебе придётся пройти этот путь.

— Вы меня силой заставите?

— Нет, это должно быть добровольно.

— Тогда советую вам искать кого-нибудь другого!

— Неужели ты хочешь стать виновной в приходе Бури?

— Да что вы привязали ко мне эту свою Бурю? — я вскочила. — Я ни за что на свете не стану пробираться в глубину Тьмы. Надеюсь, я вообще никогда её больше не увижу! Мы уходим на другой берег…

— Но там искать нечего! Все ответы тут! — Адина тоже встала.

— Это только одно мнение, — возразил Двэйн, — каждый верит историям, которым привык верить. Легенды о море и другом береге тоже пришли откуда-то. Мы не знаем ещё много о лесе, ни одно Объединение не знает, и не вам решать, что нам выбирать, — он встал рядом со мной.

— И вы нечестны с нами, — уже спокойнее добавила я, — вы отказались от беззащитного младенца, а теперь просите спасать мир?

— Тот ребёнок не был нашим.

— Но это ведь ложь! Может, это Джоанне досталась метка? Я бы совсем не удивилась. И ещё: один раз в черноте я была не одна, со мной была подруга Вэнди, и она тоже осталась жива, так что в вашей теории что-то явно не так!

— Ещё девушка? — Адина нахмурила брови.

— Вот именно.

— Тогда давайте убедимся, следуйте за мной.

— Я никуда за вами не пойду!

— Не надо так переживать, — усмехнулась она, — я веду вас к выходу из пещеры.

Двэйн кивнул мне, выбора не было, самим нам ни за что не отыскать выход из каменного лабиринта. Впереди шли Адина и Лейла — девочка снова держала в руках свечу, — а позади с настоящими копьями шли тахины, Надина и Аласкар. Я боялась, что нас могут завести в какую-нибудь западню, но вскоре уловила запахи леса, свежий воздух охладил моё разгорячённое лицо, и я с удовольствием сделала глубокий вдох. Луна стала бледнее, на востоке слегка порозовел горизонт, а лес как будто притих. Я с радостью ощутила, как под ногами хрустят веточки.

— Спасибо за вашу помощь, — сухо поблагодарил Двэйн.

— И что решили-таки отпустить, — едко добавила я.

— Никто бы вас держать не стал, нужно только кое в чём убедиться и заодно убедить вас, –я с волнением посмотрела на Адину, а та перевела взгляд на лес и тихонько запела.

Сначала я не могла понять, зачем она это делает, и с трудом могла думать под эту убаюкивающую мелодию, но потом мне вдруг стало всё ясно. Я почувствовала Её раньше, чем увидела, а когда на опушке появилась непроглядная стена, даже не смогла разозлиться на Адину и, схватив Двэйна за руку, бросилась бежать. Старший и не думал сопротивляться.

— Не надо, Алиса, вернись! — раздалось позади.

Но я бежала и совсем не собиралась возвращаться. Тьма дышала в спину. Нет, только не опять! Ты не заберёшь меня! Пожалуйста, отпусти!

— Алиса! — крикнул Двэйн, и мы резко повернулись. Конечно, от неё нельзя убежать! Нас разделяло лишь несколько сантиметров, меня охватили паника и ужас, и я вдруг вытянула вперёд руки и заорала:

— Стой! Не приближайся! — я не ожидала, что она остановится, но Тьма застыла прямо перед моей ладонью. — Что ты пристал ко мне? Я благодарна за помощь, правда, но почему ты не можешь оставить меня в покое? Я боюсь тебя! Отпусти меня, наконец! Уходи! Прочь! Уходи! Не хочу тебя видеть! Прочь!

Мгновение ничего не происходило, а потом она вдруг поднялась столбом и улетела. Я изумлённо посмотрела ей вслед, не веря своим глазам, и не могла пошевелиться. Моё сердце колотилось о рёбра, руки тряслись, я поймала на себе искажённый от ужаса взгляд Адины, а потом Двэйн взял меня за руку, и мы побежали. Я прогнала Тьму, я прогнала её! Я заставила её уйти! Но радости от этого почему-то не ощутила.