По ту сторону дороги

Глава 52

Еще не все звезды успели сбежать, а по небу уже поплыли розовые ленты. Мы двигались бодро, в едином ритме, прислушиваясь к каждому звуку, цепляясь взглядом за тени и подозрительные движения веток и кустов. Несмотря на ожидания, меня совсем не трясло, только желудок пару раз неприятно скручивало и что-то давило на грудь, но в остальном я чувствовала себя полной сил и готовой к любому повороту событий.

Почти к любому. Сначала меня насторожил звук — далекий шум, и я решила, что поблизости есть водопад, но это не был уже знакомый грохот, звук был легким, шелестящим, глубоким. По мере приближения шелест воды, мне казалось, раздавался отовсюду. Незнакомый запах витал в воздухе, с примесью чего-то нового, прохлада окутывала, и мне захотелось поскорее добраться до берега.

Лес оборвался слишком резко, и, вывалившись из-за спины Двэйна, я увидела Море. Я замерла. Синева, синева без края и границ, до самой бесконечности! И вся она движется, живет, так что становится слегка не по себе. А цвет… он меняется! У берега бурлит жемчужная пена, ее сменяют бледно-голубые волны, цвет которых постепенно перетекает в изумрудный, потом сочно-бирюзовый, а вдали становится темно-синим, почти фиолетовым, и то тут, то там мелькают бурые островки, отражая цвет того, что скрывается на дне. Я стою и с трудом могу вздохнуть. Разве может существовать другой берег? Это немыслимо! Это море и есть край света, как можно представить, что оно не бесконечно?!

— Неужели я это вижу? — тихо спрашивает Вэнди. Она стоит рядом, но я не могу оторваться от воды и посмотреть на лицо девушки.

— Мне кажется, — так же тихо добавляет Мисс, — слово «море» слишком простое, оно ему не подходит.

— Как раз наоборот, — возразил Двэйн.

Я с трудом перевела взгляд на старшего. Прости, Двэйн, но даже твоим глазам не сравниться с цветом моря. Но не волнуйся, они прекрасны и так. Старший замечает мой взгляд и долго смотрит в ответ. Ему интересно, что я скажу. Но разве тут можно подобрать слова? Да, ты был прав, мне нравится это море, нравится больше, чем я ожидала.

Нам нельзя задерживаться, и старший ведет нас в сторону Цитадели, из-за чего снова приходиться прятаться под навесом деревьев. Море шумит по левую сторону от нас. Мы все поражены и не можем спокойно реагировать на такое великолепное соседство. Легким бегом мы передвигаемся вдоль берега, пока Цитадель не вырастает у нас перед глазами. Само здание трудно увидеть — его окружает стена из металла, такая же, какая была и в Городах. Ее вид не вызывает у меня ни страха, ни восхищения. Но то, что по-настоящему привлекает мое внимание, так это протянувшаяся через море серая насыпь, по которой проложена металлическая дорога.

— Что это? — я указываю пальцем.

— Это рельсы, — отвечает Двэйн.

— Железная тропа для поезда? — ахает Вэнди, и все мы дружно смотрим в ее сторону.

— Никакая это не тропа, — раздраженно отзывается старший, — это специальное приспособление, по которому поезд может двигаться.

— Хватит умничать, — перебивает его Шон, — для нас это тропа и все.

— А почему их больше не осталось в Объединениях? — спрашивает Ли, и Двэйн, устало вздохнув, отвечает:

— Неужели никто не учил нашу историю? Как вы вообще в сопротивление собрались? Пустошь уничтожила многие постройки старого мира. Например, земля вздымалась под рельсами и ломала их, разбрасывая обломки по всему лесу, а потом делала тоже самое, не давая строить новые. Нам очень мало что осталось от прошлого, хотя некоторые технологии гораздо выше по уровню. Это такой парадокс.

— Это такая Пустошь, — бурчу я.

— Но она оставила тропу здесь, — возражает Мисс.

— Не думаю, что море подчиняется ей, — предполагает Двэйн. Я почти не сомневаюсь, ничто не может управлять мощью этого синего простора.

— Давайте вернемся к делу, — произносит старший. — Цитадель. Самое главное вы знаете: лишний раз не рисковать и действовать быстро. Это наш единственный шанс понять, что так упорно изучают Объединения, и потом мы уходим на другой берег.

— Конечно, полегче задания нельзя было придумать, — хмыкает Шон.

— Точно! Следите за временем, если нам придется разделиться, вы должны помнить: в пять часов поезд уже отправляется обратно, нужно успеть забраться туда.

— Мы все помним, Двэйн, мы успеем, — ободряюще кивает Вэнди и берет один из белых халатов, которые ребята взяли из Цветного городка, — и передает его Мисс.

— Ты ведь справишься, да, мисс Совершенство?

Все удивленно смотрят на Шона, он выглядит непривычно обеспокоенным.

— Сомневаешься в моих способностях? — усмехается та. — Как будто я делаю это впервые!

Ворота Цитадели остаются открытыми целый день — в этих местах нет почти ни единого шанса, что кто-то посторонний решит вломиться в лабораторию. К тому же считается, что о Цитадели никому неизвестно, а научным работникам требуется постоянный выход к Пустоши, чтобы доставлять образцы. В прошлый свой поход сюда Двэйн с другими ребятами выучили все расписание этого места — кто когда входит, выходит, как приезжают гости, насколько внимательна охрана. И главный их вывод очень порадовал всех — они так долго оставались отрезанными от большого мира, что позабыли об угрозах, с которыми борются Советы. Правильно говорила ша: не доверяй одной лишь человеческой натуре. Ну что ж, их расслабленность нам только на руку.

Спиной я прижимаюсь к металлической стене, солнце еще только поднимается, и она не успела нагреться. Белый халат неприятно липнет к телу, по лбу стекают капли пота, и я надеюсь, что выгляжу не слишком растрепанной. Работникам лаборатории не пристало так выглядеть. Одной рукой я нервно приглаживаю волосы, спрятанный под одеждой пистолет трет кожу; в другой руке я крепко сжимаю карточку и молюсь, чтобы она не вылетела из скользких рук.

Мы стоим так, чтобы камеры нас не заметили, это слепая зона. Я смотрю на море и делаю один глубокий вдох, другой. Мисс и Двэйн переглядываются, старший активизирует наши коды, и мы отрываемся от стены. Мисс уходит раньше, и я в напряжении смотрю ей вслед. Только бы все получилось! Если бы кто-то наблюдал за нами через камеру, решил бы, что мы обычные сотрудники и просто вышли из леса — белые халаты, лиц не видно, никаких подозрений. Мы приближаемся к входу, и я уже слышу щебечущий голос Мисс и резкие басы охранника. Металлические двери навевают страх, но я твердым шагом прохожу мимо, не глядя по сторонам, замечаю только то, что впереди, — белое, похожее на больницу старое здание. Неважно, главное — турникет. Я иду первой, где-то позади бормочет под нос Шон, усердно изображая погруженного в расчеты ученого, Вэнди держится отстраненно, а Двэйн прикрывает Ли — он выглядит слишком маленьким для такой работы.

— Это работа просто с ума сводит, — весело размахивая руками, причитает Мисс.

Краем глаза я замечаю, как она изящно откидывает прядь волос и улыбается самой обворожительной улыбкой. Она так красива, что и я бы с трудом отвела взгляд, не то что этот умирающий со скуки охранник.

— Отправили нас в самую глушь. Я вот говорю маме, она ведь ученый, почему бы мне не остаться при Совете, ее подруга давно говорит, что нам пора стать их помощниками, а она ведь и сама четвертый советник, представляете? А вы тут, наверное, совсем скучаете? Мне искренне вас жаль, но, может, теперь с нами вам будет повеселее?

— Э… да. Но я все-таки не помню, когда вы приехали, — я вздрагиваю.

— Так пару дней назад, вы разве не дежурили тогда? Мне казалось, я видела вас.

Я подхожу к турникету, вставляю карточку в тонкий проем, меня глушит паника, но загорается зеленый свет, и толстые стеклянные дверцы разъезжаются в стороны. Я быстро прохожу, не смотрю ни на Мисс, ни на охранника и сосредоточенно двигаюсь в сторону белого здания. Ощущение, будто мне просверливают спину, но система ведь не дает сбоев, я прошла, так что охранник с удивлением спрашивает:

— И это все ваши?

— Да, молодая кровь, знаете ли, будущее Объединений, приходится делать все ради Закона, тут уж любые силы отдашь…

Дальнейший разговор я не слышу, мою карту считывает входная дверь, и я захожу внутрь. Лицо обдает резкой прохладой, и в первую минуту у меня сбивается дыхание. Но я быстро направляюсь в сторону лестницы и только тогда оборачиваюсь. Белый стерильный коридор пуст, но за одной дверью раздается какой-то шум, поэтому я поднимаюсь на несколько ступеней и жду остальных. Один за другим они появляются в здании и двигаются ко мне как роботы, которые не могут свернуть с намеченного маршрута. Двэйн слегка касается моего локтя — нельзя задерживаться в одной точке слишком долго, — и мы поднимаемся. За спиной вновь раздается шум закрывающейся двери, и за нами следует Мисс. Я выдыхаю, первая часть оказалась не так сложна!

Мы стараемся вести себя более естественно, вдруг кто-то решит посмотреть в камеры. Быстро обегая взглядом углы, я замечаю, что они здесь повсюду, от них нигде не укрыться, видимо, безопасность внутри здания важнее, чем снаружи. Конечно, кого им бояться на пустынном берегу?

Второй этап. Вэнди и Мисс сворачивают в сторону, я ловлю бодрую улыбку подруги и стараюсь выдавить что-то в ответ. Мне вспоминается пятое Объединение, та ночь, когда я шла вместе с Льюисом, тогда другие ребята уходили так же. Эти воспоминания мне сейчас ни к чему, я загоняю их подальше и стараюсь думать только о том, что происходит в данный момент. Третий этаж, здесь два крыла, мы действуем без заминок. Вчера было обговорено несколько вариантов действий. Шон сворачивает влево, я остаюсь с Двэйном и Ли. Коридоры совершенно одинаковые, на дверях нет ни одной таблички, только номера, от которых нет толку. Я прокручиваю в голове план здания, который мы украли у Томаззо, но мне все равно сложно сориентироваться.

До сих пор нам никто не попался, я бы решила, что здание абсолютно пусто, если бы не резкие голоса в закрытых комнатах или жужжание и шипение механизмов. Снаружи здание не казалось таким большим, но внутри создается впечатление, что коридоры тянутся на многие километры, они поворачивают, соединяются с другими и заводят в тупики. Мы находимся здесь не больше пяти минут, а я уже успела запутаться. Пока мы просто осматриваемся, надеемся заметить что-то важное, но нужно как можно быстрее выбрать дверь, не то наши блуждания могут вызвать подозрение.

— А здесь все продумано, — тихим голосом произносит Ли, — запускают врага внутрь, и будет он искать выход до самой смерти.

— Вообще-то в этом есть смысл, — соглашается Двэйн, — но мне кажется, что мы близко к центральной лаборатории. По плану Томаззо должно быть так.

— Очень надеюсь, — бурчит Ли.

— Нам нужно выбрать дверь, — вмешиваюсь я, — мы ходим слишком долго.

Старший кивает как раз в тот момент, когда позади раздается звук открывающейся двери и громкие голоса вырываются в коридор. Мы не оборачиваемся и резко сворачиваем за угол. Здесь только две двери, рука Двэйна ложится на ручку ближайшей из них, тихо поворачивает ее, и мы ныряем в полутьму.

После яркого неонового света ламп эта комната выглядит еще мрачнее, поэтому нам требуется некоторое время, чтобы оглядеться. Здесь несколько столов и складывающихся стульев, пара шкафов с неизвестным содержимым, невысокая трибуна для докладов, а рядом с ней проектор на трех паучьих ножках. Мы разбредаемся по комнате, Двэйн заглядывает в шкафы и быстрыми движениями пролистывает найденные книги. Не знаю, что ему удается увидеть в таких потемках! Ли с любопытством оглядывает странные предметы, а я подхожу к проектору.

Слева от него тянутся длинные полки с папками, на каждой из которых торчит цветной ярлычок. «А», «Б», «В»… Я подхожу к ним поближе. На каждую букву — десятки тонких папок с круглыми дисками внутри. На обложках — фамилии или длинные скучные названия, вроде «Исследование биологических цепочек в системе хищнических групп Пустоши». Я прохожу вдоль полки и невольно останавливаю взгляд на букве «К». Рука тянется сама собой, я перебираю папки до тех пор, пока не замечаю знакомую фамилию — «Кастерли». Я замираю. По затылку пробегает холодок. Под фамилией моих родителей-охотников подпись — «Макклейн». Желудок скручивается. Я без лишних раздумий достаю диск и подхожу к проектору. Система обыкновенная, совсем как в школе, так что мне удается разобраться без труда. Я вставляю диск в узкое отверстие и нажимаю всего две кнопки.

Легкий щелчок, и на стене появляются крупные картинки. Я не вижу ребят, но знаю, что они повернулись в мою сторону. Черно-белые снимки сменяют друг друга, а я не имею понятия, что такое они показывают. Смутно припоминаются уроки биологии в школе, и я жалею, что уделяла ей так мало внимания. Что это: нейронные связи? Внутреннее строение клеток? Для меня все выглядит одинаково, а слова, которые иногда появляются вместе с изображениями, выглядят набором букв, а иногда и отменным ругательством. Я раздражена и хочу все отключить, но тут нас оглушают голоса. Они раздаются за дверью — те же спорщики, что выгнали нас из коридора. Мы испуганно переглядываемся, Двэйн и Ли прячутся в промежуток между шкафами и стеной, друг напротив друга, но мне не хватает времени, чтобы пересечь комнату. Голоса совсем рядом. Глаза мечутся от одного предмета к другому, и взгляд цепляется за трибуну для докладов. Я подлетаю к ней и забираюсь в это маленькое пространство, прижав ноги к груди. Мне тяжело дышать, и вдруг я замечаю, что слайды продолжают сменяться, и мысленно ругаюсь. Я не выключила проектор! Дверь открывается, голоса только что споривших мужчин затихают.

— Ох, что это? — восклицает один, и в голове возникает образ седого бородатого ученого. — Кто это не выключил проектор?

Каблуки ботинок стучат по плиточному полу и замирают в нескольких шагах от меня. Стойте там, я умоляю вас, стойте там!

— Подождите, профессор, — второй голос тоже звучит немолодо, но он не такой низкий и бархатистый. — Это последние исследования?

— Нет, что вы! Это уже история, но при этом какая! Наши первые открытия и разработки. Можно назвать это хроно-лентой.

— Точно, я помню этот эксперимент. Цитадель тогда зарегистрировала энергетические импульсы во время пожара.

— Да! Тогда выгорел большой участок. А вот посмотрите, этот волк прошел через многие наши испытания, долго держался! Они поразительно выносливы!

— Жаль, что все-таки он не дотянул.

— Зато посмотрите, нам удалось изучить его организм. — Я слежу за картинками вместе с учеными, и от увиденного к горлу подходит тошнота, так что приходится отвернуться. — Впрочем, это мало что дало, — продолжает голос, — зверь как зверь, нам так и не удалось понять, как они подчиняются Пустоши, да и подчиняются ли вообще. А какие они вымахали в лесу! До Объединений никто такого не видел.

— Сколько бьемся-бьемся, а все без толку.

— Ну не скажите. Конечно, продвигаемся мы медленно, но нам многое удалось. Вот взять этот снимок, проект Кастерли.

Эта фамилия прозвучала как гонг в моей голове, и я снова поворачиваюсь к проекции.

— Это же они обнаружили Тьму?

Я вздрагиваю.

— Да, и не только. Это их разработки легли в основу оружия, которое мы тестировали на паучихе.

— Разве их?

— Да, пришлось по записям все собирать, ведь они не успели завершить свой проект. Жили как ученые, закончили как охотники. По крайней мере, так говорят.

— А есть основание полагать обратное?

— Не знаю, никто не стал возиться с эти делом. Но странно, ведь Кастерли работали вместе с Макклейнами, что могло у них случиться? Вот посмотрите, на фотографии настоящие друзья!

Я до боли всматриваюсь в знакомые и незнакомые лица, пока кадр не сменяется. Что за глупости? Что они такое говорят?

— Макклейны? Они разве не из сопротивления?

— В том то и дело, что да. Они были из Пустоши, но каким-то образом удалось уговорить их работать на Цитадель. Кастерли считали, что только изгнанники могут по-настоящему понять лес, и этим нельзя было пренебрегать. Но, как видим, из этого только трагедия и вышла, хотя сам проект стал для нас настоящим подспорьем. Кто знает, будь они живы, может, мы бы уже сейчас могли управлять Пустошью.

— А что же Тьма? Я слышал, они помешались на ней.

— Да, мы часто грешим этим, такова суть нашей работы. Когда они впервые столкнулись с Тьмой, то, разумеется, загорелись идеей все о ней разузнать.

— И результаты?

— Как плохо вы осведомлены о нашей работе, скажу я вам, — ворчит старик, — никаких результатов! Этот вопрос все так же темен для нас, как и сам объект. Но ничего, мы и с этим разберемся.

— Совет волнуется, профессор, вы до сих пор ничего не сделали с поездом.

— Разве это наша забота? У нас Пустошь по одну сторону, по другую эта ржавая тарахтелка! Пусть присылают машины и громят его, сколько хотят!

— Но договор…

— У Цитадели с Объединениями по меньшей мере сотни договоров! Если хотите, чтобы мы поспевали сразу везде, присылайте нам новых сотрудников. Знаете ли, наша работа не менее опасна, чем работа охотников. Только на прошлой неделе мы лишились двух первоклассных ученых, их засосало в «глотки»!

— Это меня мало заботит!

— Ну так отыщите того, кого будет заботить, иначе в Цитадели никого в конце не останется! Что ж, давайте окончим спор, где моя тетрадь? Ах, вот она! Мистер Хайк уже вас заждался, да, и щелкните проектор, будьте любезны!

Комната вновь погружается в темноту, шаги и голоса удаляются, я медленно выползаю из укрытия. Тело затекло, но я думаю только о том, что услышала. Опять про Тьму, опять про моих родителей и тех, и других! Ученые?! Работали вместе? Кто они все такие? Оказывается, я ни про кого ничего не знаю! Как же меня это злит!

— Не знал, — шепчет Ли, — что Цитадель могла работать с сопротивлением. Получается, эти люди были предателями рейтов?

— Помолчи, — Двэйн смотрит на меня, — мы ведь ничего не знаем!

— Вот именно, — выдавливаю я сквозь зубы, — нет ничего в истории моей семьи, что было бы мне понятно! Да и кто мог рассказать? Ша, наверное, и сама не в курсе, а Сэм и подавно. Откуда мне вообще что-то узнать?!

— Из архива, например, — предлагает Ли.

— О чем ты?

— Везде ведь есть архивы, — он пожимает плечами, — здесь тоже должен быть.

Мы с Двэйном молча смотрим на парнишку, потом друг на друга. Во мне еще все бурлит от раздражения, и я стараюсь, чтобы мой взгляд хоть немного смягчился. Я жду его решения, как бы меня ни мучила неизвестность, я не стану подвергать нас опасности. Я научилась выбирать.

— Нам были бы интересны эти документы, — произносит он, и я ощущаю невероятную благодарность. — Мы узнали, что Советы хотят управлять Пустошью, это, понятно, станет концом рейтов. Сейчас хотя бы лес сдерживает их. Но до этого можно было и самим догадаться. А этот проект уже кое-что существенное.

Я не знаю, зачем он так долго рассуждает вслух. Мне не терпится сорваться с места.

— Но как мы передадим их сопротивлению, если уедем на поезде? — вопрос Ли поражает меня — я ведь даже не задумывалась над этим.

— Поезд всегда возвращается.

— Но они хотят его уничтожить.

— Они не станут, столько лет уже он приходит сюда, и до сих пор от него не избавились. К тому же нам нужно исследовать другой берег.

— А может, это нужно тебе?

Я ни разу не слышала, чтобы Ли сомневался в старшем. Из-за полумрака или по другой причине его лицо мне кажется взрослее.

— Ли, ты знаешь, я всегда заботился о рейте.

— Но что, если в этот раз это только твое личное желание? И ты можешь ошибаться.

— Ли, — вступаю я, — даже если мы вернемся с документами, что сопротивление может сделать? Начать войну? Нам не хватит сил.

— А что даст другой берег?

— Ли, ты не хочешь ехать? — в голосе Двэйна слышится растерянность. — Когда мы говорили с тобой, ты согласился.

— Мне страшно. Но не от того, что за морем может ничего не быть, а из-за того, что может случиться, пока нас не будет, — такой серьезный и такой напуганный, мне хочется убедить его, что ничего не случится, но Теням такая ложь режет уши, поэтому я говорю:

— Мы не можем знать, что случится, но теперь мы здесь, так далеко, куда почти никто не решается забраться. Будет обидно, если мы сейчас развернемся и уйдем, а вдруг на том берегу в самом деле сможем найти помощь? Здорово, что ты хочешь вернуться и защищать свой дом, но пока о нем заботятся другие, а нам нужно идти.

— Алиса права. И знаешь, наверное, это еще тяжелее — оставаться в неизвестности.

Ли быстро кивает:

— Ладно, может так и есть. Давайте уже пойдем куда-нибудь.

Мы выскальзываем в коридор, осматриваемся и снова движемся по бесконечным коридорам. Как отыскать здесь архив? Я чувствую, как внутри нарастает паника, я боюсь, что нам так и не удастся отыскать нужную дверь. Во мне разгорается нетерпение. Я хочу знать, над чем они работали, как столкнулись с Тьмой? Оказалось, эта связь тянется еще от моих родителей. Их Князь тоже не тронул?

Двэйн резко хватает меня за руку и не дает повернуть за угол.

— Ты что, не видишь? — шипит он. — Там человек стоит!

Мы замираем за углом, пытаясь что-нибудь придумать.

— Сколько мы будем тут стоять? — шепчет Ли. — На камерах это будет выглядеть странно.

— Согласен, — тихо отвечает Двэйн, — попробуем пройти в обход.

— Но мы не знаем, где архив, — возражаю я. — На схеме Томаззо одни квадраты и линии, ничего не подписано. Мы можем проблуждать тут часами.

— И у тебя есть идеи? — спрашивает Двэйн.

— Вообще-то… — я киваю в сторону незнакомца в коридоре.

Старший хмурится, а Ли переводит непонимающий взгляд с меня на Двэйна и обратно.

— Мне это не нравится, — шепчет старший.

— Мне тоже, — соглашаюсь я. — Но другого выхода я не вижу.

— Ладно, — Двэйн соглашается непривычно быстро. — Может, это не такая уж и плохая идея. Иди.

— Я?! Вообще-то я думала, что пойдешь ты!

Двэйн округляет глаза:

— Такой, как он, поверит больше заблудившейся девушке, чем мне. Тут без вариантов, Алиса. У тебя все получится! Я совсем рядом.

— Очень благородно, отправлять девушку вперед, а самому прятаться за углом, — недовольно шепчу я.

— Тут каждый делает то, что поможет всем! Старшие всегда выбирают самый эффективный вариант. Даже если он им меньше всего нравится. Так что хватит возмущаться и иди уже. Я в тебя верю, Алиса! Давай!

Я делаю глубокий вдох, понимая, что старший прав. И собирая всю свою смелость, выхожу из-за угла.

— Ой, мистер, счастье, что я кого-то встретила! — я стараюсь как могу и надеюсь, мое лицо, действительно, излучает счастье.

Мужчина отрывает взгляд от своих бумаг, спускает круглые очки ниже на переносицу, удивленно оглядывает меня и хмурится:

— Вы кто?

— Я здесь новенькая, — радостно сообщаю я, и прежде чем уверенно что-то добавить, слышу в ответ:

— Никто не говорил о новеньких.

— Я на днях приехала, меня сам мистер Хайк встретил, представляете? — Его глаза округлились. Это же не мистер Хайк? — Сказал, людей здесь не хватает, вот и прислали. Слышала о том, что произошло на прошлой неделе. Сразу двоих ученых, да еще в «глотки»! Ужас какой!

— Да, это прискорбно, — сухо отвечает мужчина, но его взгляд смягчается, он снова заглядывает в свои бумаги и скучающе прибавляет: — Так что у вас случилось?

— Понимаете, я здесь еще плохо ориентируюсь, а мне велели сходить в архив. Видимо, я неправильно поняла и заплутала.

Ученый оглядывает меня недовольным взглядом. Кажется, его не радует такой бестолковый работник.

— По этому коридору до конца, потом налево до первого поворота, далее направо и выйдите к архиву.

— О, да я все-таки почти справилась! Спасибо вам огромное!

— Да-да, хорошего дня! — сказав это на прощание, он исчезает за первой попавшейся дверью. Не знаю, это я надоела ему или он собирается позвать охрану.

Двэйн и Ли мгновенно появляются из-за угла, парнишка показывает мне поднятый вверх большой палец. Мои щеки горят, меня трясет, но я очень горжусь собой.

Старший ободряюще кивает, но ничего не говорит, и я замечаю, как он прячет свой пистолет обратно в карман халата.

— Скоро о новеньких будут говорит все подряд, — шепчет он, — нам лучше поторопиться.

Мы с Ли согласно киваем. Я буквально чувствую, как удача начинает ускользать от нас. О нас уже знают двое — охранник и этот мужчина. А может, кому-то из ребят тоже пришлось притворяться новичками. Слухи разлетаются быстро, особенно в таких закрытых организациях. Двэйн сжимает мою ладонь и уводит нас дальше по коридору.

Архив. Ничем не примечательная дверь, только табличка с названием, но для меня это место представляет огромную ценность. Может, на этот раз я сама разузнаю что-то, и мне не придется слушать о своих родителях от Брон, от Двэйна или ученых Цитадели. Внутри все колотится даже сильнее, чем во время моего неловкого актерского представления.

Мы заходим. Я ожидаю увидеть полки, ящики с папками, документами и компьютеры, но мы оказываемся в ослепительно белой комнате, посреди которой стоит невысокий постамент с сенсорной светящейся панелью.

— Добро пожаловать в архив! — раздается от стен, и мы дружно вздрагиваем и вертим головами по сторонам. — Введите в поисковой строке нужное вам слово или сочетание слов.

Я подхожу к панели. Руки слегка дрожат, но что мне ввести? Пробую «Кастерли».

— По вашему запросу найдено три тысячи двадцать одно совпадение, — сообщает женский голос, — для более точных данных конкретизируйте запрос.

Ввожу «проект Кастерли».

— По вашему запросу найдено семь совпадений в открытом доступе и одно совпадение в ограниченном доступе. Для выбора нажмите соответствующую клавишу.

На экране высвечиваются две кнопки, я сомневаюсь. Только самая ценная информация может храниться в засекреченном виде, но как ее получить? Я хочу рискнуть и выбираю «закрытый доступ».

— Для получения файлов данного уровня введите основание доступа: код, должность, фамилию или степень родства.

Сжимаю и разжимаю кулаки, с трудом попадаю по нужным буквам, и на экране высвечивается «дочь». Еще мгновение я смотрю на это слово, а потом подтверждаю ввод.

— По вашему запросу найдено два положения: Саманта Кастерли и Алиса Кастерли. Выберите соответствующее положение и подтвердите свою личность, приложив ладонь, как указано на схеме.

Я выдыхаю — было страшно, что компьютер отыщет только Сэм, ведь мое родство может не иметь здесь значения. Вытираю правую ладонь о халат и прикладываю ее к специальному окошку.

— Алиса Кастерли, ваш идентификационный номер был удален, ваше присутствие объявлено несанкционированным.

Меня обдает холодом, над нами загорается красный свет и взвывает сирена.

— Вот черт! — вырывается у меня.

— Уходим! — кричит Двэйн.

Он дергает за ручку, но дверь не поддается, старший бьет ногами и руками:

— Она заблокирована!

Мне нечем дышать. Как я могла забыть, что мой код удален? Как хотя бы на секунду я могла не подумать об этом? Стены словно залило кровью, вой режет слух. Я подставила нас! Что я наделала?

Раздаются выстрелы, и я не сразу понимаю, что это стреляет Двэйн. Он пытается пробить замо̀к, а я с ужасом понимаю, что по ту сторону даже сквозь сирену слышится топот ног. Быстро оглядевшись, ищу другой выход, но здесь только стены и этот экран. Я дергаюсь в его сторону, судорожно возвращаю назад одну электронную страницу за другой. Может, так сирена перестанет верещать? Нет. Тогда я в отчаянии выбираю «открытый доступ», затем «скачать». Проценты летят, а за дверью слышатся крики. Я оборачиваюсь: Двэйн отступил и поднял пистолет. Замер, ждет. Сто процентов. Плоская маленькая флэшка выпрыгивает из разъема. Она там уже была или ее вставила я из тех, что лежат рядом? Не помню. Выхватываю и прячу в карман.

С грохотом вылетает дверь, мы падаем на пол, я цепляюсь за руку Ли. Только не его! Нас окутывает какой-то дым, ничего не видно, над головой крики, слов не разобрать. Пара выстрелов, но кто и в кого стреляет — непонятно. Я нащупываю свой пистолет, и тут чьи-то руки хватают за халат и резко отрывают меня от пола. Перед глазами из пелены появляется чужое обозленное лицо, я взмахиваю руками в попытке ударить хоть куда-нибудь. Пытаюсь выстрелить, но пистолет вылетает из рук.

— Прочь! — ору я, мне противно видеть этого человека, а еще я слышу крик Ли.

Пытаюсь вырваться, но что-то черное мелькает перед глазами, а потом в голову ударяет боль, я падаю. Звуки приглушаются, в глазах все плывет. Я ничего не понимаю, не могу думать, голова готова развалиться. Я приподнимаюсь на руки, но грубый толчок снова роняет меня на пол. Рядом падает кто-то еще, и я тяну руку, чтобы узнать. Но она тяжелая и неподъемная. Двэйн, где ты? Туман становится плотнее, обнимает мой мозг. Ничего не вижу. Кто лежит рядом? Чувствую только холодный пол. Двэйн…