Последняя тайна

XIX

Слово, услышанное Валентиной, вызвало у нее приступ гнева.

— Фальсификация? — у нее даже лицо покраснело от возмущения. — Вы снова не выбираете выражений! Зачем эти бранные слова?! Вам это, кажется, доставляет удовольствие!

Томаш пожал плечами.

— А что я, по-вашему, должен сделать? Утаить от вас эти факты? Если я это сделаю, — он показал на фотографию головоломки, оставленную убийцей в Дублине, — вы так и не сможете разгадать эту тайну, а следовательно, никогда не раскроете эти преступления.

Инспектор смотрела во все глаза на вход на эспланаду — ей очень была нужна помощь суперинтенданта О’Лири, а он все не приходил. Итальянка обреченно вздохнула. У нее даже засосало под ложечкой от отчаяния, и сопротивляться не было сил.

— Ради работы чего только не приходится терпеть, — выдохнула она, махнув для убедительности рукой в знак капитуляции. — Ладно, докладывайте, что еще не так с Евангелиями…

Историк опять открыл свой экземпляр Библии и нашел первое из Евангелий Нового Завета — от Матфея.

— Первое. Вы должны понять, что Евангелия — это анонимные тексты. Первое из них было написано Марком между 65 и 70 годами, то есть почти через сорок лет после распятия Иисуса. Некоторые апостолы были еще живы, но пребывали уже в очень преклонном возрасте. Тексты Матфея и Луки создавались лет пятнадцать спустя, в период с 85 до 90 годов, а Евангелие от Иоанна позже лет на десять, между 90 и 95 годами, когда первое поколение уже, скажем, вымерло. Эти Евангелия циркулировали между христианскими общинами, но верующие понятия не имели, кто их авторы. Более того, авторство им скорее повредило бы, а так, без имен на обложке тексты воспринимались не как субъективное мнение кого-то одного, но как источник объективной и абсолютной истины. Вроде как непосредственное слово Божие.

— Значит, никто из Евангелистов не заявлял о своем авторстве…

— Именно, — подтвердил Томаш. — И если кто-то и совершил подлог, то явно не они, а те, кто позже навязал им, не спросив, авторство Евангелий. Самое главное, что мы совершенно уверены: двое из учеников, Матфей и Иоанн, не писали этих текстов. В Евангелии от Матфея, например, Иисус и апостолы представлены как они, а не как мы. Это свидетельствует, что автором текста был не апостол, а Матфей был таковым. Кроме того, в стихе 9:9 в этом Евангелии о самом апостоле Матфее говорится в третьем лице — он. Следовательно, Матфей не мог быть автором Евангелия от Матфея, и мы сталкиваемся с примером последующей мистификации Церкви.

Валентина буквально взмолилась.

— Мистификации? Опять вы вредничаете, опять эти гнусные слова!..

— Еще больше это проявляется в случае с Евангелием от Иоанна, — продолжил португалец, не обращая внимания на протесты. — В конце Евангелия автор упоминает «ученика, которого Иисус любил», добавляя в заключительных стихах: «Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его». То есть автор указывает, что он сам не является апостолом, но лишь тем, кто говорил с апостолом. Теперь ясно, что Иоанн не мог быть автором.

— А другие Евангелисты?

— Марк был не учеником, а товарищем Петра, а Лука был попутчиком Павла. Это значит, что ни Марк, ни Лука не были прямыми очевидцами событий, а еще раньше мы осознали, что и Матфей с Иоанном не были авторами приписываемых им Евангелий, — он внимательно посмотрел на Валентину и спросил: — «Что мы имеем в итоге? Каков ваш вывод?»

Инспектор Следственного комитета Италии вздохнула тяжело и обреченно:

— Очевидцев нет.

Португальский ученый сузил глаза.

— Положение еще хуже, — добавил он. — Между апостолами и авторами Евангелий, похоже, большая временная дистанция. Смотрите, мы точно знаем, что Иисус и его ученики были низкостатусными жителями Галилеи. В то время, как считается, только десять процентов населения Римской империи умели читать. Еще меньшее его количество могло написать пару обычных фраз, и только совсем незначительная, буквально ничтожная часть была в состоянии создать такие объемистые сочинения. По большей части ученики были людьми неграмотными. Так, в стихе 4:13 Деяний Апостолов Петр и Иоанн прямо описаны как agrammatoi, то есть «люди некнижные». Иисус — исключение среди них. Так в 4:16 Лука описывает его читающим в синагоге, но нигде он не появляется пишущим.

— В эпизоде с прелюбодейкой Иисус пишет на земле, — поторопилась вставить свое замечание итальянка.

— Как я вам уже объяснял, вся эта история является вымыслом, в более ранних копиях Нового Завета ее вообще нет…

— Ах, да! — Валентина стукнула себя по лбу.

И Томаш снова вернулся к прерванному рассказу:

— Так вот, ученики Иисуса были неграмотными и низкостатусными людьми, говорившими на арамейском языке и жившими в сельской местности Галилеи. Однако, читая Евангелия, мы вскоре начинаем осознавать, что их авторы не просто грамотные люди, но высокообразованные. За исключением Марка, который писал на греческом народном языке, остальные владели литературным языком элиты, жившей за пределами Палестины.

— Откуда такая уверенность во всех этих мелочах?

— Благодаря проведенным лингвистическим исследованиям — существуют специальные техники — ученые пришли к общепринятому выводу, что Евангелия изначально писались на греческом языке, а не на арамейском — языке Иисуса и его учеников. Например, нам известно, что Матфей переписал слово в слово несколько историй на греческом языке из Марка. Если бы Матфей писал свой труд на арамейском, было бы попросту невозможно скопировать эти сюжеты точь-в-точь теми же словами, что и в греческой версии текста.

— Да-да, теперь понятно.

— Кроме того, стилистическое разнообразие Евангелий с их параболами и другими литературными тонкостями свидетельствует о том, что их авторы были людьми высокообразованными. Больше того, они не могли быть евреями или представителями других народов Палестины. Это проявляется в том, например, что авторы не совсем хорошо разбираются в еврейских традициях. Так, Марк в 7:3 указывает, что «фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук», а это неправда. В те времена у евреев в общем-то еще не сформировалась привычка мыть руки перед едой. Если бы автор данного Евангелия жил в Палестине, он, несомненно, знал бы об этом и не писал бы подобных глупостей. На основании вышеизложенного заключаем с полным правом, что авторы Евангелий были представителями высших классов, говорившими на литературном греческом и не жившими в Палестине, в отличие от учеников Иисуса — носителей арамейского языка, представлявших низшие классы на территории Галилеи. Поскольку по лингвистическим, социальным, географическим и культурным характеристикам они, авторы, очень далеки от образа ученика Иисуса, мы можем определенно утверждать, что настоящими сочинителями Евангелий были не апостолы, а люди, которые ну никак не могли быть очевидцами происходивших событий и даже не жили в то время.

Валентина откинулась на спинку стула, глядя то в одну, то в другую сторону, как будто ища защиты. Увы, ирландский суперинтендант по-прежнему был занят где-то неотложными делами. На его помощь она уже могла не рассчитывать.

— Подождите, — встрепенулась госпожа инспектор, показывая, что боевой дух еще не иссяк. — Откуда же взялись эти авторы? Не по воле же и милости Святого Духа?

Томаш рассмеялся.

— Вы почти угадали, — пошутил он. — Это — дань традиции. Несмотря на наличие доказательств непричастности Матфея и Иоанна к авторству приписываемых им текстов и на имеющиеся весомые признаки того, что Марк и Лука — в похожей ситуации, самое древнее предание Церкви гласит, тем не менее, что два Евангелия написали Матфей и Марк.

— Ага! — возрадовалась итальянка. — Я знала, знала, что все же есть там что-то!

В ответ историк лишь хохотнул.

— Успокойтесь, мы же не на стадионе, чтоб кричать «Оле-оле!» Да и оснований, собственно говоря, нет. Видите ли, самый древний источник данной идеи — это некто по имени Папиас, который в одном своем труде, датируемом первой половиной II века, писал, что лично разговаривал с христианами, знавшими так называемых старцев. Эти же утверждали, что были знакомы с некоторыми апостолами. Папиас написал примерно следующее — буду цитировать по памяти: «Старец имел обыкновение говорить: “Когда Марк был переводчиком Петра, он тщательно записывал все, что тот помнил из сказанного и содеянного Господом, и делал сие не по приказанию. Ибо он сам не слышал и не сопровождал Господа, но позднее, как уже говорилось, он сопровождал Петра, который приспосабливал к обстоятельствам основные положения, но не создал упорядоченную композицию изречений Господних. Марк же лишь записал некоторые из этих сюжетов так, как их запомнил. И сделал сие с одной только целью: не оставить без внимания ничего из услышанного и не допустить никакой неправды”». О Матфее же Папиас писал: «И тогда Матфей изложил изречения на еврейском языке».

Итальянка буквально светилась от счастья, как будто слушала божественную музыку.

— Вот видите! — радовалась она. — Я же говорила!

— Ну, да, только и здесь не все гладко…

— Вы опять за свое? Dio mio, снова проблемы?! Когда же это кончится!..

Португалец сделал вид, что ничего не слышал.

— Главная проблема состоит в том, что у нас снова отсутствует оригинал текста — на сей раз Папиаса. Есть только изложение данной истории, составленное древним христианским историком Эйсебио. Короче, все, что мы знаем о Марке, выглядит так: некто сказал, что до него написали, что кто-то знал кого-то из тех, кто знал нескольких учеников, встречавшихся с этим Евангелистом. Иначе говоря, Эйсебио утверждает, что Папиас написал, что знавал христиан, говоривших, что они были знакомы со старцами, которые сообщали о своем знакомстве с учениками, утверждавшими, что они лично слышали Марка — на лице его читалось: я бы и рад, но…

— Согласитесь, очень затейливая историческая связь. Информация из пятых рук со всеми вытекающими последствиями. В довершение ко всему многие другие сведения, приводимые Папиасом, признаются историками как ошибочные, то есть это еще тот источник. Но даже если предположить, что его сообщение верное, никто и ничто нам не гарантирует, что Евангелие от Марка, о котором пишет Папиас, является именно тем, которое дошло до нас.

— А что с Матфеем?

— Еще хуже. Эйсебио ничего не говорит об источниках Папиаса, но та небольшая информация о Евангелии от Матфея, которую он нам сообщает, совершенно не соответствует имеющемуся у нас варианту этого же Евангелия. Папиас указывал, что Евангелие от Матфея состояло из сентенций, как Евангелие от Иуды Фомы и, предположительно, источник Q. Наш же Матфей представляет собой более развернутую форму повествования, а не сборник афоризмов. С другой стороны, труд Матфея, по версии Папиаса, был написан на еврейском языке, а «наш» Матфей — как уже было доказано — на греческом. Остается предположить, что Папиас говорит об утерянном Евангелии.

— И все-таки не очень понятно, как же к Евангелиям «приписали» авторов?

— Первая достоверная ссылка на четыре канонических Евангелия была сделана главой христиан Галлии по имени Иреней в 180 году. В то время уже возник интерес к авторству текстов, признаваемых иерархами надежными, потому что тогда было в обиходе много текстов, якобы написанных учениками Христа, такими как Мария Магдалина, Петр, Иуда Фома и другие. Следуя устным преданиям, одно из Евангелий было приписано Матфею, а другое — Марку. Авторство прочих вызывает еще большие сомнения. Сообразили, что автор третьего Евангелия написал также «Деяния Апостолов», где выделяется образ Павла, и тогда было решено признать автором кого-нибудь из близких к нему людей. Выбрали Луку, его попутчика. Имя же Иоанна привязали к четвертому Евангелию вообще вопреки признанию его анонимного автора, что он не был учеником.

— Получается, что нигде и никогда эти персонажи даже не намекали на свое авторство…

— Вот именно. А это говорит нам о том, что авторы этих текстов не были и близко очевидцами описываемых событий. Евангелия были созданы десятилетия спустя после всего происшедшего людьми, которые не знали лично Иисуса, не говорили на его языке, принадлежали к иной культуре. У них было другое воспитание, и жили они в другой стране. А раз так, какое доверие может быть у нас к тому, что они написали?

Валентина вздохнула практически безутешно.

— К счастью, в Новом Завете есть не только Евангелия, — не сдавалась, однако, она. — Там же имеются и другие тексты, не так ли?

Наблюдение заставило Томаша задуматься: следовало ли еще и это подвергать публично сомнению или лучше не надо? Нет, пожалуй, надо, так как эти сведения могут быть полезными для расследования преступлений — придется объяснять до конца, каким бы горьким он ни был.

— Боюсь, что другие тексты вызовут не меньше проблем, и, кстати, серьезных проблем, — произнес он немного опасливо…

— Что-о-о?

— Из двадцати семи текстов Нового Завета только у восьми авторство не вызывает сомнений. Это семь Посланий Павла и Апокалипсис от Иоанна. Но тут речь, заметим, не об апостоле Иоанне. А вот кто написал остальные девятнадцать текстов, нам достоверно неизвестно. Так, Послание к Евреям «приписали» Павлу, хотя можно смело утверждать, что его написал другой человек. Послание Иакова — подлинный документ, но его автор отнюдь не Иаков, брат Иисуса, как ошибочно предположили в Церкви, утверждая сей текст. Все же остальное, дорогая моя, — это подлог!..

Итальянка лишь кивнула, опустив голову:

— Вы в своем репертуаре…

— Сожалею, но правду надо знать, — настаивал историк. — Несколько Посланий Павла тоже, вероятно, сфальсифицированы: Второе Послание к Фессалоникийцам, которое противоречит Первому, кажется более поздним сочинением, призванным поправить кое-что из того, что было написано, но чего на самом деле не было; а Послания к Ефесянам и к Колоссянам созданы в стиле, отличном от Павла, и затрагивают проблемы, попросту неизвестные во времена Павла. По этой же причине он не мог быть автором двух Посланий к Тимофею и еще одного к Титу — в них тоже говорится о проблемах, ему еще неведомых. Помимо этого обстоятельства примерно треть слов, используемых в этих текстах, не встречается у настоящего Святого Павла, а большая часть слов и оборотов характерна для христиан II века. В свою очередь, Иоанн не писал трех Посланий Иоанна, а Петр — двух Посланий Петра, — историк взял в руки Библию. — А это означает, что большая часть текстов Нового Завета была написана не теми, кто указан как автор. И это называется подлогом…

Валентина никак не соглашалась.

— Я этому не верю! — шептала она. — Не могу поверить! — Какое-то время она смотрела в сторону сквера перед библиотекой, абсолютно растерявшись от всего только что услышанного, и, наконец, вздрогнула, и посмотрела на собеседника.

— А Церковь в курсе этого?

— Конечно же, в курсе.

— Но тогда… тогда почему не изымает эти тексты из Нового Завета?

— И что бы там осталось? Семь Посланий Павла и Откровение от Иоанна? Маловато было бы, правда?

— И как же тогда объясняется сохранение этих текстов в Библии?

Томаш улыбнулся.

— Навеяло…

— Это как?

— Богословы давно осознали, что перед ними фальсификации или анонимки. Но ведь можно же не употреблять таких строгих определений, как подлог или фальсификация. Можно же сказать — псевдоэпиграфы, и уже не так страшно. А еще можно добавить, что, хотя указанные авторы не имеют отношения к данным текстам, они священны, потому что были внушены Богом. И вот таким манером, — он покрутил руками наподобие иллюзиониста, — почти магическим, задача решена.

Все внутри Валентины закипало от гнева: как этот португалец смеет говорить такое о Библии, но она пыталась держать себя в руках. В конце концов, кое-какие контраргументы еще оставались.

— Говорите, что вам заблагорассудится, но одно совершенно точно: тексты Нового Завета повествуют нам об одном и том же. А это свидетельствует о подлинности истории Иисуса.

— А вот тут вы ошибаетесь. Библейские тексты рассказывают нам о разном, некоторые же сюжеты и вовсе полностью выдуманы.

— Вы шутите, что ли?!..

Томаш почесал голову.

— Например, рождение Иисуса в Вифлееме.