Право на выбор (СИ)

4-0

… Свет за окном тает и растворяется в густеющих сумерках, чтобы разлится холодной розоватой мглой, когда на небо вместо Шерхентас выходит Лум’ра — Глаз Ночи. За неимением выбора он равнодушно освещает землю и все неизменное в ней; заглядывает в окно, инспектирует комнату и вскоре покидает её, оставляя один рассеянный полумрак.

Ноги затекли и отнялись — трогать их не хочется. Сначала я думала встать — обработать руку в конце концов, умыться, спуститься вниз и помочь с уборкой, деликатные звуки которой иногда до меня долетали… а потом передумала. Все тело окаменело, утратило подвижность, сама мысль во мне утратила подвижность. Одно лишь эхо пережитого бродит по лабиринту скрученного тела, не находя ответа.

Что мне делать? Я не хочу так жить, мне так не нравится. Но уйти я никуда не могу, заставить уйти Раш’ара — тоже… Помирить их с Маром… даже смешно становится, как представлю. “Ребята, давайте жить дружно!” Спать с ними по очереди и только эскалировать ревность? Как в такой ситуации вообще найти выход, приемлемый и нетравматичный?.. Мне стыдно за устроенную сцену — но другого пути я не видела. Может, стоило просто уйти из дома?.. Возможно… но уходить от ситуации в тот момент казалось неправильным — я не могу все время избегать того, что происходит передо мной… того, что происходит из-за меня…

Я все-таки вытягиваюсь и не сдерживаю стона. Внизу давно все стихло, и звук собственного голоса кажется слишком, слишком громким в ночной тишине. Нет, так не пойдет. Нужно вставать, смыть кровь с руки и пола… как никто не вломился ко мне, они ведь явно слышали запах и волновались… Может, использовать это?.. ааа, шантажировать собственным здоровьем — тупиковый путь, так нормальных отношений не построишь… хотя я уже по сути это сделала…

Льется вода в каменную чашу, унося розовые струйки… Тянет живот — от голода и, кажется, скоро начнутся критические дни… Спуститься вниз? Ну уж нет, не смогу смотреть на них… Раш'ара просто поколочу… а перед Маром очень стыдно.

Я выхожу из ванной — и вижу на полу у двери поднос. На нем стакан с еще теплым травяным чаем, муршут — булочка с овощной начинкой — и мазь. В глазах кипит и жжет, кипит и жжет в груди… Кто бы это не сделал — хотя я прекрасно знаю, кто именно — от благодарности каменные внутренности идут трещинами и разваливаются на куски. Слабость накатывает душными волнами и течет из глаз без единого звука, без единого вдоха.

Что мне делать?.. Я не знаю, не знаю, не знаю, что мне делать?.. Как… как сделать так, чтобы все наладилось?.. Я могла бы сложить лапки и сказать — решайте все сами, не доводите меня… могла бы, не чувствуй вообще ничего… Но я не могу… в этом странном танго, которое пока только калечит участников, у меня — основная партия.

Заснуть не удается — я долго думаю над уколом успокоительного, но не решаюсь. После этих уколов я словно прибитая веслом — а мне нужно соображать, нужно придумать что-то… Окаменевший мозг быстро разогревается до воспаления, чтобы зависнуть уже от перегрева. Ничего путного в голову не идет, выхода я не вижу — все утыкается в боль, ревность и попранные моральные принципы. Чем-то придется жертвовать и по-хорошему, нам бы троим сесть за стол переговоров… вот только эти двое говорить явно не настроены… Хотя я могу это предложить… а дальше уже как пойдет…

Утром я пишу Гриде сообщение и прошу выходной — она относится с пониманием и не спрашивает о причинах. Выхожу из спальни лишь после того, как оба тура уходят из дома — молча и порознь. Внизу — убрано, сломанная мебель куда-то растворилась, и даже без этого обильное пространство становится еще свободнее… Тишина звенит и давит на уши — я стряхиваю ее с себя, как холодную воду.

Не хочу тут оставаться.

Спонтанная прогулка по окрестностям затягивается — я даже, чрезмерно отдышавшись и набравшись смелости, дохожу до местной лавки и покупаю уже готовые шерки и устраиваю импровизированный пикник под деревьями. Время от времени проходящие мимо туры здороваются, дети — глазеют, но не подходят… к счастью, место я выбрала относительно уединенное — в тишине мысли наконец остывают и обретают ясность.

Я не буду никого шантажировать, не буду ставить ультиматумы. Я попробую увязать их в разговор с условием, что только при их мирном сосуществовании останусь в доме, а в противном случае напрошусь на постой к дору Шарраху. Это должно подействовать — ведь они оба физически нуждаются в моем присутствии и должны как-то договориться… шаткий мир всегда лучше, чем добрая война.

…Но мне не приходится никому ничего говорить.