Право на выбор (СИ)

5-6

После праздника Отчего огня лето как-то быстро пошло на спад, и я наконец снова ощутила себя человеком, а не студнем. Занятия стали продвигаться все бодрее, и Грида несколько раз предлагала мне снять ретрансляторы — но я переживала и для подстраховки носила, отключая их только иногда, чтобы потренироваться в произношении. Но на бытовом уровне они мне и правда не требовались — основные фразы и выражения уже отлетали от десен и не разбивали язык параличом.

— Как ваши дела? — спрашивает уйримка, прислонившись к стенке, пока я подвязываю легкие босоножки. Истрепалась что-то обмотка, надо бы заменить…

Как наши дела?..

… Дорвавшись до тела, Раш’ар сделался как будто одержимым. Сегодня утром он без слов усадил меня на столешницу, опустился на колени, и спустя три минуты я уже не помнила своего имени — только скребла ногтями по скользкой поверхности и задыхалась. Сер’артум, священный уговор, чтоб ему… из-за него я не каждое утро могу сидеть ровно.

— Ну… неплохо. Вроде как…

— По тебе видно.

— Правда?

— Ага… как будто светишься теперь по-другому… Ну, иди осторожно.

— Хорошо. Тогда до завтра?

— Да, спишемся утром…

Что-то не то с ней сегодня… смотрит как-то странно, и это её “спишемся утром”… Что и как она чувствует, я понять не пытаюсь. Встретив меня после той ночи, она без расспросов достала красную ленту и предложила заплести вторую косичку. Удивительное существо… иногда даже немного пугающее. Ладно. Пора домой.

Я бреду окружной дорогой — теперь, когда спала жара, гулять здесь одно удовольствие. Теплые стволы пахнут крепкой древесиной, тяжелые листья отбрасывают рифленую тень… Переругиваются где-то далеко птицы, не руртук, другие… как же их Мар называл, мрын? мрон? надо будет спросить, он как раз выходной сегодня…

Если вынести за скобки постель, в которой каждый раз начиналось негласное соревнование, они с Рашем и правда как будто поладили. Переругиваются, как те птицы, но как-то беззлобно, больше по привычке… Спуская раздражение в мелких перепалках, они сошлись в чем-то куда более важном. Между ними ведь больше общего, чем у меня с любым из них, и это чувствуется — в согласованности движений, в старых шутках, понятных только им двоим, что иногда проскакивают в разговорах… Ведь по сути, это я появилась в их жизни, а не они в моей… что-то общее между ними было задолго до моего появления, и теперь оно постепенно, шаг за шагом, возвращается на свое место — туда, где и должно быть.

Выскакивает камешек, неловко подворачивая ногу — и несчастная обмотка окончательно лопается. Ну что ты будешь делать… Я склоняюсь, кручу ее и так, и этак… зараза, что ж никак не закрепишься, не босиком же мне идти? — и внезапно краем глаза замечаю сбоку что-то огромное… серое… Ухают внутренности, сердце мгновенно разгоняется до ста ударов в минуту. Я медленно поднимаю голову — нет, нет, нет, не может, не может, не может… ааа… твою мать…

На краю оврага стоит серый мрок.

“-Серый мрок — бежать и прятаться. Запомнила?

— Запомнила”.

Под выцветшей шкурой перекатываются каменистые суставы, пока зверь, медленно переставляя лапы, спускается по камням, издавая странные шипяще-свистящие звуки… глаза его мутные, видно даже отсюда… боже мой, он же сюда идет… он же меня…

Я подрываюсь с места — только взметается каменная крошка. Тяжелые удары за спиной — все ближе и ближе. В сторону, в сторону, вверх, камни-камни-камни, корни, земля, ветки раздирают тело, оставляя по куску за спиной, бросает влево и вправо, горит и плавится, в глазах свет превращается в свист… земля хватает ноги, я рву их за собой, отрывая подошвы от костей, быстрей-быстрей-быстрей, пока не поздно, пока не догнал…

Пока не встречается расщелина сильнее меня.

Руками в землю, лицом в руки — живот отдает сотрясающей болью. Я выворачиваюсь, отползаю, спина врезается, перед лицом — только чудовище с оголенной пастью… не так, господи… только не так, как угодно, но только не быть разорванной в шаге от дома, где меня ждут…

Смотреть нет сил, подняться — тоже. Я закрываю голову руками, набираю полную грудь воздуха — но не успеваю закричать.

Кричит мрок — низко и страшно — когда в него на полной скорости влетает темное тело. Отбрасывает в сторону, рычит на него, лупит… веткой?.. что это?… кто это?.. Не Мар и не Раш, нет, другой…

Мрок топчется, бросается снова — и получает по спине оглоблей. Снова и снова незнакомый тур заносит руки над головой, трещит древесина, трещит и раскалывается о голову зверя. Тот мотает головой, покачивается… и наконец перестает бросаться вперед. Его ведет из стороны в сторону, он издает низкий рокочущий звук, как старый двигатель… и наконец тяжело оседает, опускается на брюхо и замирает со свистом.

Тяжело дышит тур передо мной, я вижу, как ходуном ходит его спина. Он медленно оборачивается — и знакомое лицо кажется мне незнакомым. Передо мной стоит Вереш — приветливый мальчик, который носил мне фрукты, который смущался при виде меня в тонкой рубашке.

Передо мной стоит мужчина, только что убивший зверя — его руки, лицо и шею медленно оплетает темная вязь.

— Вам крупно повезло.

Мои внутренности другого мнения на этот счет. По ощущениям, я отбила себе все что можно, но больше всего пострадали ноги — все разбитые, ступни и лодыжки горят огнем. Другого мнения Мар и Раш’ар, прилетевший буквально через минуту после врача. Как он добрался от космопорта за полчаса?.. Не хочу даже думать, с какой скоростью он ехал…

Врач выглядит невозмутимым — как будто его каждый день вызывают на дом осматривать женщину, которая собрала своим телом все камни и стволы близлежащего оврага. Не обращая на пристальные взгляды и капли внимания, он бережно, но уверенно ощупывает каждую косточку, наносит мазь и накладывает повязки.

— Этот молодой арнум заслуживает похвалы. Надеюсь, вы почтите его семью как должно.

— Само собой, — как эхо отзывается Мар, не глядя в сторону Вереша, что изваянием застыл на пороге комнаты. В его сторону никто из присутствующих старается не глядеть — я в первую очередь.

Потому что черные полосы на его теле никуда не исчезли.

В ушах у меня шум, в голове — кавардак. Еще один? Третий? Что с ним делать вообще? Куда деть? Я только с двумя разобралась… куда третьего-то? а можно это как-нибудь… назад сделать?.. ааа, что за глупости, я же прекрасно знаю, что никак… но почему теперь? Он ведь не первый раз меня видит, тогда почему раньше не было признаков? Вошел в половую зрелость, что ли? Нет, ну почему?.. может, мне лучше из дома теперь не выходить?..

— Это же Зов крови у тебя, верно? — резко спрашивает молчавший до этого Раш. Он не проронил ни слова, когда увидел меня на диване в гостиной всю ободранную, только глаза почернели; молчал, пока доктор обрабатывал синяки и ссадины. А теперь вот…

— Не… знаю… — тяжело произносит Вереш, не отрывая от меня глаз. От его взгляда неуютно — он словно под кожу пытается залезть. — Отец… не так описывал…

— Не знает он! А кто знает?! — еще немного, и Раш бросится на него, но Мар останавливает его одним движением.

— Погоди, я вот тоже не уверен. Он не пытается нас убить, разве не видишь?

— И что?

— Надо было уроки не прогуливать.

— Я тебя сейчас…

— Уймись и подумай. В любом случае надо проверить, — Мар лезет в свой планшет, все еще очень хмурый, но куда спокойнее Раш'ара, которого просто колотит. — Я отправлю тебе контакты клиники, скажешь от кого, примут без очереди.

— С… спасибо…

Я перевожу недоуменный взгляд с одного тура на другого. Если не Зов крови, тогда что?..

— Есть еще что-то, о чем я не знаю?..

— Давай потом, ладно? — Мар косится на врача, тот наблюдает за нами со снисходительным любопытством. — Спасибо вам за помощь, дальше мы сами.

— Разумеется. Сейчас подготовлю рекомендации.

Он долго набирает что-то в планшете, после чего отправляет на мой файл с длинным перечнем анализов и добавок, которые мне нужно принимать. Зачем столько? Присвистывает и Раш, как обычно без спросу сунувший нос мне за плечо.

— Извините… — поднимаю я голову на врача. — А все эти анализы… думаете, я могла что-то повредить при падении?

— Предосторожность точно не повредит, в вашем-то положении.

Мне кажется, я слышу звон. Он нарастает, нарастает, заглушая и затягивая все. Положении?.. о каком… положении… он говорит?..

— Простите… не совсем понимаю…

— Вы в тяжести, — произносит доктор с небрежной легкостью. — Мои поздравления. Не знаю правда, кому из ваших супругов пожать руку… но в любом случае, это большая радость. Здесь самый минимум, будет лучше, если вы в ближайшее время…

Тяжести? Это что же… у меня будет… ребенок?..