Право на выбор (СИ)

4-10

— Вот… располагайся.

Дом у Раша выглядит обжитым, но запущенным. Он явно не фанатеет от уборки и сейчас, кажется, немного стыдится бардака: переминается и бестолково перекладывает вещи с места на место. Мне почему-то становится немного смешно.

— Спасибо.

Второй этаж нашего дома пострадал сильнее, чем на первый взгляд показалось: окно вынесло вместе с рамой и куском стены, за день не поставишь, да и некому — так что решено было перекантоваться у Раша, чей дом стоял ниже по склону и каким-то чудом практически не пострадал. Я аккуратно присаживаюсь на единственный свободный стул и с нарастающей неловкостью наблюдаю за хозяином дома.

— Может, тебе чем-то помочь?

— А? — боже, растерянным он выглядит почти… мило? Насколько это слово вообще применимо к кому-то его роста и комплекции. — А… ну…

— ?..

Напоминает первый вечер на Тавросе — как я сидела на кухне у Мара… Мар… в груди колет, и рука сама собой взлетает растереть — как будто она может дотянуться туда, где болит. Тоскливо и бессильно на сердце, я ловлю себя на нечаянной мысли, что могу прямо сейчас расплакаться от страха и усталости — поэтому спешно втягиваю воздух и спрыгиваю со стула.

— Продукты есть? Хоть какие-нибудь?

— Что-то должно быть…

— Звучит многообещающе, — я улыбаюсь с хрустом натянутых нервов. — Сейчас что-нибудь придумаем.

Первые дни после обвала сминаются с ночами в одно липкое, стремительное ничто, и в нем теряется ощущение времени и пространства. Спасателей в Рум'ре все больше, местные активно разгребают завалы, Раш среди них — и после моего активного махания здоровыми руками перед носом он помогает мне пристроиться на пункт выдачи средств первой необходимости. Там уже работает Грида и две незнакомые мне женщины из расы дарган. Они окидывают меня чуть презрительными взглядами, называют лохматым чудовищем, но при упоминании Рихты чуть смягчаются и не так воротят нос. Мы даже успеваем поладить — трудно не найти общий язык, когда целыми днями толкаешься в маленькой палатке. Уши по-прежнему заложены, периодически прокалывают голову острой болью, и только когда я перестаю понимать говорящих на две трети, до меня доходит — ретрансляторы все-таки сдохли.

— Сразу надо было сказать, чего терпела? — ворчит Раш, меняя их с помощью пинцета на новые, совсем крохотные. — А если бы уши отвалились?

— Не отвалились бы… — огрызаюсь тихо и беззлобно.

— Еще как отвалились бы — и носила бы потом в карманах.

— Да ну тебя…

Он нависает надо мной — по пояс голый, весь в бинтах… запах этот его, резкий, но не противный… он всегда такой… когда рядом со мной? Или я просто не обращала внимания?

Едва он заканчивает, я спрыгиваю со стула — быстрее, чем нужно. Ухожу на второй этаж, закрываю дверь — резче, чем нужно… в спальне все еще бардак, мы только перебрались обратно, нужно разгрести весь этот хлам… разгрести, разобрать… иначе…

Лицо горит — как всегда не вовремя. Оно горит почти все время, и жар этот расплавленным стеклом заливает все тело, сковывает его, все движения делает резкими, нескладными… что за черт… какого черта я веду себя как…

Сука.

Нет, не правда. Я ничего не сделала. Я ничего не сказала. Я ничего, ничего, ничего… ничего же? даже сравнивать… даже рядом ставить… как небо и земля, даже думать об этом глупо… Ведь если представить, что я должна выбрать одного… даже сомнений никаких не будет… не будет же, да?

Кого ты обманываешь?

Нет… нет… нет… неправда… ничего… я ничего…

— Все в порядке?

Твою мать. Ну почему именно сейчас?..

— Можно зайти? Я оставил инструменты…

Не можешь. Не можешь, не сейчас, не сейчас…

— Конечно.

Он заходит, сразу идет в ванну… показывается спустя минуту, мажет по лицу и телу быстрым, но цепким и внимательным взглядом… что он понял? понял хоть что-то или бог милостив ко мне?..

Он останавливается у двери… давай же, ну, уходи скорее!.. оборачивается еще раз… уходи!..

— Ты неважно выглядишь…

— Все нормально. Просто устала и хочу отдохнуть.

— Точно?

— Да точно!..

Все тело звенит, как натянутая струна, лопаются виски и капилляры на щеках. Я отворачиваюсь, что-то беру в руки, а что — не вижу… Просто уходи, уходи… мне надо успокоиться… привести голову в порядок, во всем разобраться… да… во всем разобраться… и тогда все станет как раньше, все снова станет нормальным…

Раш уходит — беззвучно, и меня практически тут же накрывает слепотой и глухотой неразбавленного стыда. Он не заслуживает этого… он не виноват, что у меня опять едет крыша… я должна как минимум быть мягкой, приветливой и дружелюбной с ним, чтобы не так мучительно ему было находиться рядом со мной… а вместо этого меня штормит, я не понимаю, что происходит, точнее — я прекрасно понимаю, что происходит, я не могу понять лишь — какого черта? Какого черта я… стала видеть в нем… мужчину?..

Вырвать бы себе ребра… вырвать все изнутри и вышвырнуть на солнцепек, потому что само наличие этих мыслей… Я сползаю по стенке на пол — мое любимое занятие последнее время — и сжимаюсь в комок. Обвожу взглядом комнату — она мало напоминает прежнюю себя, вся раскуроченная… Вряд ли я найду в ней что-то целым… горечью на языке отдает мысль о подарке Шерши, маленьком теплом камушке с ее планеты… В этом новом и чужом пока для меня мире так мало было моего, что утрата любой мелочи словно уменьшала меня саму… Хорошо еще, что кольцо я не снимала… кольцо… Мар…

Новый приступ скручивает грудную клетку, но стон я из нее не выпускаю — услышит же, чуткий у них слух, как у диких зверей… Ничего не выпускать… ни единого вздоха, ни единого взгляда… пока это остается внутри меня, никто кроме меня не страдает.