Призраки пропавшего рейса

Глава 11

Джегер остался на ночь в квартире.

Ему снова приснился этот сон — тот, который так долго преследовал его после исчезновения Руфи и Люка. Как всегда, он подвел его к тому моменту, когда их у него похитили, причем все образы были такими яркими и свежими, как будто все это произошло только вчера.

Но в миг, когда тьма наносила свой удар, он с криком просыпался на сбитых и влажных от пота простынях. Его терзала эта невозможность пройти дальше, вспомнить, что там произошло, даже в относительной безопасности своих собственных снов.

Он встал рано.

Найдя в шкафу кроссовки, он отправился на пробежку по скованным морозцем полям. Он бежал на юг, по дороге, ведущей вниз, в неглубокую долину, дальний склон которой венчали рощи и перелески. Он выбрал тропу, широким кольцом рассекавшую лесистую местность, и постепенно втягивался в привычный ритм, ускоряя шаг.

Он всегда любил этот отрезок маршрута, где густой лес защищал его от любопытных взглядов, а ряды высоких сосен заглушали звук шагов. Мало-помалу его рассудок расслабился, а медитативный ритм бега успокоил взбудораженное сознание.

К тому времени, когда Джегер снова выбежал на солнце на северной окраине Фазановой рощи, он совершенно точно знал, что ему делать.

Вернувшись в Уордур, он быстро принял душ и включил компьютер. Первым делом он отослал короткое сообщение Эвандро, теперь уже полковнику, надеясь на то, что адрес его электронной почты не поменялся. После обычных вежливых вступительных фраз он задал ему вопрос:

По мнению Джегера, если у кого-то и были причины убивать Энди Смита, то, вероятнее всего, у потерпевших неудачу претендентов.

После этого он забрал драгоценное фото жены и ребенка, вернул секретные документы в тайник на дне военного сундучка дедушки Теда, запер квартиру и завел свой «эксплорер». Он медленно ехал вниз по Хейзелдон-лейн. В этот ранний час времени у него было предостаточно и спешить ему было некуда.

Он припарковался возле кулинарии на Бекетт-стрит. Было девять утра, и закусочная только что открылась. Он заказал яйцо пашот, копченный на древесине пекана бекон и черный кофе. В ожидании завтрака Джегер перевел взгляд на стенд с газетами. Заголовок на первой странице ближайшего к нему издания гласил:

Джегер схватил газету и пробежал глазами статью, наслаждаясь этой информацией и отличным завтраком.

Питер Берке попал в яблочко: благодаря перевороту они достигли всех поставленных целей. Каким-то образом ему удалось переправить своих людей через Гвинейский залив в разгар тропического шторма. Он предпринял этот шаг осознанно, поскольку местная разведка — скорее всего, в лице майора Моджо — сообщила, что из-за ужасной погоды боевая готовность президентских вооруженных сил будет отменена.

Люди Берке ворвались на остров из дьявольски завывающей, исполосованной тропическим ливнем ночи и стремительно сломили сопротивление охраны, которую им удалось застать врасплох. Президента Чамбару схватили в аэропорту Биоко во время попытки покинуть страну на частном самолете.

Джегер улыбнулся. Возможно, ему все же удастся заполучить седьмую страницу декларации «Дучессы». Не то чтобы его это особенно волновало, но…

Пятнадцатью минутами позже он уже звонил у входной двери. Оставив «триумф» в Тисбери, он позвонил Дульче по телефону, чтобы предупредить о своем появлении, и пешком поднялся на холм.

Дульче. Сладкая. Вне всякого сомнения, это имя очень соответствовало характеру жены Смита.

Смит познакомился с ней в Бразилии во время их вторых учебных сборов. Она была дальней родственницей капитана Эвандро. Вслед за головокружительным романом последовала свадьба, и Джегер отлично понимал Смита, поспешившего узаконить отношения.

Пять футов девять дюймов роста, горящие глаза и бронзовая кожа — Дульче была обжигающе страстной. Она также обещала стать идеальной женой, о чем и поведал гостям Джегер, когда ему как шаферу предоставили слово. Одновременно он осторожно напомнил Дульче о дурных привычках, но преданной натуре Смита.

Дверь Миллсайд отворилась. Перед ним стояла, как всегда, поразительно красивая Дульче. Женщина мужественно улыбалась, несмотря на то что ее черты омрачало горе, скрыть которое ей было не под силу. Джегер подал ей корзинку с угощениями, которые он купил в кулинарии, и наспех нацарапанную открытку.

Пока Джегер вкратце излагал ей события трех последних лет своей жизни, она заварила кофе. Он, разумеется, поддерживал контакт с ее мужем, но связь их была преимущественно односторонней: посредством электронной почты Смит докладывал Джегеру, что у него нет никаких новостей о его исчезнувших жене и ребенке.

Джегер договорился со своим ближайшим другом, что он сохранит его местонахождение в глубокой тайне. Существовала лишь одна оговорка: если бы Смит умер или каким-то иным способом утратил дееспособность, адвокат разгласил бы эту доверенную его клиенту информацию.

Джегер предполагал, что именно таким образом Раффу и Фини удалось его найти, но он не стал их об этом расспрашивать. Смит умер, и это уже не имело значения.

— Что-нибудь случилось? — спросил Джегер, сидя напротив Дульче за кухонным столом. — Что-нибудь указывало на то, что он был несчастен? Что он хотел покончить с собой?

— Конечно нет! — Глаза латиноамериканской женщины вспыхнули гневом. В ней всегда чувствовался огонь. — Как ты можешь об этом спрашивать? Мы были счастливы. Он был очень счастлив. Нет. Энди ни за что не сделал бы того, что утверждает полиция. Это просто невозможно.

— Может, какие-то финансовые проблемы? — продолжал выпытывать Джегер. — У детей в школе все в порядке? Помоги мне, Дульче. Я барахтаюсь в неизвестности, пытаясь хоть за что-то зацепиться.

Она пожала плечами:

— Ничего такого не было.

— Он не пил?

— Джегер, его больше нет. И… нет, амиго, он не пил.

Он посмотрел в ее затуманенные страданием и гневом глаза.

— У него была отметина, — наугад произнес Джегер. — Что-то вроде татуировки. На левом плече?

— Какая отметина? — На лице Дульче отразилось удивление. — У него ничего не было. Я бы знала.

Джегер понял, что полиция не показала ей фотографию с темным орлом, вырезанным на плече ее супруга. Он понимал, почему они этого не сделали. Его смерть и без того глубоко травмировала молодую женщину. Незачем было добивать ее такими ужасающими подробностями.

Джегер поспешил сменить тему:

— Эта экспедиция на Амазонку, как он к ней относился? Какие-нибудь проблемы с составом группы? С Карсоном? С кинокомпанией? Еще с чем-нибудь?

— Ты же знаешь, как он относился к джунглям, — он их обожал. Он был так взволнован. — Дульче помолчала. — Впрочем, была одна мелочь… хотя она беспокоила больше меня, чем его. Мы постоянно шутили на этот счет. Я познакомилась с группой. И там была женщина. Русская. Ирина. Ирина Нарова. Блондинка. Она считает себя самой красивой женщиной в мире. Мы с ней не поладили.

— Продолжай, — попросил Джегер.

Дульче на мгновение задумалась.

— Эта Нарова… Мне показалось, что она считает себя прирожденным лидером. Она даже на Энди смотрела свысока. Как если бы она хотела его оттеснить — отнять у него экспедицию.

Джегер мысленно отметил необходимость навести справки об Ирине Наровой — досконально изучить ее биографию. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь совершал убийства по такой малоубедительной причине. Но, черт возьми, в этом случае на кону стояло очень многое. Речь шла о доступе к мировой телевизионной аудитории, а это сулило мировую славу с прилагающимся к ней состоянием.

Возможно, тут все же имелся мотив.

Джегер продолжал ехать на север.

Как ни странно, беседа с Дульче помогла ему определиться. Она подтвердила то, что он подозревал и раньше: в жизни Энди Смита все было хорошо. Он не покончил с собой. Его убили. Теперь оставалось выследить убийц.

Он расстался с Дульче, напомнив, что, если ей или детям что-либо понадобится — что бы это ни было, — ей нужно всего лишь позвонить.

Теперь ему предстоял долгий путь от Тисбери до границы с Шотландией.

Джегер так и не сумел понять, почему его двоюродный дедушка Джо решил туда переехать, поселившись вдалеке от семьи и друзей. Ему всегда казалось, что он прячется. Вот только от чего? Трудно было найти более уединенное место, чем Букклеух Фелл, расположенный на берегу Хеллмур-Лох, к востоку от Лангхолма.

«Эксплорер» был неким гибридом между шоссейным мотоциклом и внедорожником, и к тому моменту, когда Джегер свернул на дорогу, ведущую к «хижине дяди Джо», как прозвали ее между собой родственники, он успел уже не раз этому порадоваться. Дороги здесь были покрыты снегом, и чем выше он взбирался, тем хуже становились условия.

Хижина находилась между горами Моссбре-Хайт и Ло-Кнейс — каждая из которых достигала полторы тысячи футов — на высоте около тысячи футов. Она стояла на поляне посреди густого леса. По толстому слою нетронутого снега Джегер заключил, что тут уже много дней никто не ездил.

К багажнику мотоцикла был пристегнут запас продуктов — молоко, яйца, бекон, колбаса, овсяные хлопья, хлеб. Он купил все это, прежде чем свернуть с М6. Въезжая на поляну дяди Джо, он уже с трудом удерживал мотоцикл на снегу, глубина которого местами достигала фута, если не больше.

Летом это место напоминало настоящий рай. Джегера, Руфь и Люка неудержимо сюда влекло.

Но в долгие зимние месяцы…

Три десятилетия назад двоюродный дедушка Джо выкупил эти земли у Государственной комиссии по лесному хозяйству. Он построил хижину практически собственноручно, хотя для такого скромного названия она вышла чересчур роскошной. Он направил на свой участок ручей и выкопал несколько маленьких, впадающих друг в друга озер. Окружающий ландшафт был превращен в настоящий экологический рай, вплоть до затененных террас для выращивания овощей.

Хижина была снабжена солнечными панелями, дровяной печкой и ветряным электрогенератором, что позволяло ей существовать в практически автономном режиме. Тут не было стационарного телефона и сигнала мобильной связи, поэтому предупредить о своем приезде Джегер не мог. Из стальной трубы камина валил густой дым — за дрова в лесу платить не приходилось, так что в хижине всегда было тепло.

В свои девяносто пять двоюродный дедушка Джо нуждался в тепле, особенно когда погода портилась, как, например, сейчас.

Джегер припарковал мотоцикл, утопая в снегу, пробрался сквозь сугробы и громко постучал в дверь. Ему пришлось постучать еще несколько раз, прежде чем изнутри донесся голос:

— Иду, иду!

Раздался скрежет отодвигаемой задвижки, и дверь распахнулась.

Из-под копны белоснежных волос на Джегера пристально смотрели живые блестящие глаза, не утратившие за минувшие годы ни капли своей проницательности.

Джегер протянул старику коробку с продуктами:

— Я подумал, что тебе это может пригодиться.

Двоюродный дедушка продолжал всматриваться в него из-под кустистых бровей. После смерти дедушки Теда дядя Джо, как они его называли, занял место почетного деда и зарекомендовал себя в этом качестве выше всяких похвал. Мужчины — молодой и старый — были очень близки.

Узнав нежданного гостя, дядя Джо просиял:

— Уилл, мальчик мой! Думаю, не стоит даже говорить, что мы тебя не ждали… Но входи же. Входи. Скорее. Снимай с себя эту мокрую одежду, а я поставлю чайник. Этель ушла на прогулку. Решила пройтись по снегу. Ей уже восемьдесят два… а может, три, а ведет себя так, как будто ей шестнадцать.

В этом был весь дядя Джо.

Джегер не видел его уже почти четыре года. Время от времени он присылал ему с Биоко открытку, но не для того, чтобы поделиться новостями, а чтобы сообщить старикам, что он все еще жив. А теперь он совершенно неожиданно возник у них на пороге, и Джо в присущей ему манере воспринял это как нечто само собой разумеющееся.

Очередной обычный день в Букклеух Мур.

Какое-то время они, как и полагается, обменивались новостями. Джегер вкратце рассказал о своей жизни на Биоко. Двоюродный дедушка Джо поведал ему о последних четырех годах в Букклеухе, заметив при этом, что особых перемен в их затерянном мирке не произошло. Затем он спросил о Руфи и Люке. Он просто не мог не задать этот вопрос, хотя в глубине души понимал, что, если бы Джегер хоть что-то выяснил, он узнал бы об этом в числе первых.

Джегер подтвердил, что их исчезновение по-прежнему остается загадкой.

Покончив с новостями, двоюродный дедушка Джо устремил на Джегера один из своих испытующих взглядов, в котором таилась усмешка.

— Даже не пытайся убеждать меня в том, что ты проделал весь этот путь среди зимы только для того, чтобы привезти старику продукты, хотя лишними их не назовешь. Говори, для чего ты приехал.

В ответ Джегер сунул руку в карман куртки и вытащил свой телефон. Пролистав снимки, он нашел фотографию с орлом, сделанную им с документа об «Операции Оборотень».

Положив телефон на стол перед дядей Джо, Джегер сказал:

— Прости, что заставляю иметь дело с новомодной техникой, но мне необходимо знать, означает ли этот символ для тебя хоть что-то.

Дядя Джо начал шарить в кармане вязаного жилета:

— Мне нужны очки.

Он взял телефон и, вытянув руку, начал поворачивать его в разные стороны. Было совершенно ясно, что обращаться с этим аппаратом он не умеет. Но, когда его глаза различили изображение на экране, с ним произошла перемена столь же драматичная, как и неожиданная.

В течение нескольких секунд краска полностью покинула его лицо. Он стал бледным, как привидение. Его рука задрожала, и он медленно положил телефон на стол. Когда старик поднял глаза, в них застыло выражение, которого Джегер никогда во взгляде дяди Джо не видел и увидеть не ожидал.

Страх.