Призраки пропавшего рейса

Глава 58

К тому времени как Джегер начал стряхивать с себя оцепенение, время их десятого дня в джунглях уже перевалило за полдень. Покинуть темное и тревожное прошлое его вынудило скорое прибытие к цели путешествия.

Несмотря на терзающие его воспоминания, Джегер не выпускал из рук ни компас, ни камешки. По его прикидкам они находились приблизительно в трех тысячах ярдов от линии, за которой лес постепенно начинал умирать. Дальше находились лишь выбеленные временем ядовитые кости мертвых деревьев, сразу за которыми скрывался разыскиваемый ими самолет.

Они спустились в особенно влажную низину.

— Япоруамухуа, — провозгласил Пурууэха, когда вода начала подниматься. — Затопленный лес. Когда вода поднимается так высоко, пираньи часто заплывают сюда из рек. Они охотятся на все, что им удается найти.

Темная вода уже доходила Джегеру до пояса.

— Спасибо, что предупредил, — пробормотал он.

— Они агрессивны, только когда голодны, — попытался утешить его Пурууэха. — А после таких дождей еды у них должно быть достаточно.

— А если они все же голодны? — уточнил Джегер.

Пурууэха поднял глаза на ближайшее дерево.

— Надо выскакивать из воды. Как можно скорее.

Джегер заметил, как что-то гибкое и серебристое промелькнуло под самой поверхностью воды рядом с ним. Вокруг появлялось все больше шелковисто-зеленых тел с большими желтыми, развернутыми вверх глазами и двумя рядами длинных массивных зубов. Некоторые из них касались его ног.

— Они нас окружили, — прошипел Джегер.

— Не беспокойся, это хорошо. Это очень хорошо. Андайрапепотигухуа. Рыба-вампир. Она питается пираньями. Она пронзает их своими зубами.

— Отлично, я не возражаю, если они проводят нас до самого самолета.

Вода продолжала прибывать. Джегер брел почти по грудь в воде.

— Скоро мы поплывем, как пирау’ндия, — заметил Пурууэха. — Это рыба, которая держится вертикально, высунув голову из воды.

Джегер не ответил.

Он был сыт по горло зловонной водой, пиявками, кайманами и рыбьими зубами. Он мечтал как можно скорее добраться до самолета, вывести группу из джунглей и вновь приняться за розыски своей исчезнувшей семьи.

Джегер хотел завершить экспедицию и начать все заново. Он чувствовал, что, пройдя весь этот безумный путь до конца, он каким-то образом узнает судьбу своих жены и сына. Или же погибнет, пытаясь их найти. В любом случае сумрачное существование последних лет невозможно было назвать жизнью. Он окончательно это понял во время посетившего его озарения.

Джегер чувствовал на себе взгляд Пурууэхи, молча шагающего рядом с ним.

— Ну как, мой друг, твои мысли уже прояснились? — наконец спросил индеец.

Джегер кивнул.

— Пора брать под контроль то, что отняли у меня люди, пытающиеся разрушить как мой, так и твой мир, Пурууэха.

— Мы называем это Хама, — понимающе кивнул в ответ Пурууэха. — Судьба или предназначение.

Они снова надолго замолчали.

Джегер ощутил, что рядом с ним появился еще кто-то. Это была Ирина Нарова. Как и все остальные члены группы, она шла, держа над головой свое основное оружие — снайперскую винтовку Драгунова — в попытке сохранить его чистым и сухим. Это было невероятно тяжело, но близость самолета, похоже, ее подстегивала, позволяя без устали стремиться вперед.

Для джунглей Драгунов Наровой был не лучшим выбором оружия, где каждый бой неизменно был ближним, но она утверждала, что для нее это именно то, что надо. Правда, она проявила здравый смысл, выбрав компактный и легкий вариант этой винтовки.

Впрочем, от внимания Джегера не ускользнуло то, что ее любимое оружие — кинжал и снайперская винтовка — чаще всего используется наемными убийцами. Любой наемный убийца по определению был одиночкой. Как и Нарова. Тем не менее эти ее особенности казались Джегеру мучительно знакомыми.

У его сына Люка в школе был друг, которого звали Дэниел. Его поведение очень напоминало Джегеру Нарову. Он был очень прямолинеен, и иногда его заявления казались грубыми. То, что легко давалось большинству детей, способных быстро адаптироваться к любому окружению, для него представляло непосильную задачу. Ему было мучительно трудно устанавливать и удерживать зрительный контакт, пока он не привыкал и не начинал полностью доверять тому или иному человеку.

Доверие к Люку тоже возникло далеко не сразу, но когда он ему поверил, то оказался на редкость постоянным и верным другом. Они состязались во всем — в регби, аэрохоккее, даже в пейнтболе, но это всегда было честным и здоровым соревнованием двух лучших друзей. Они горой стояли друг за друга при столкновении с другими мальчишками.

Исчезновение Люка стало для Дэниела настоящей трагедией. Он потерял своего единственного товарища и компаньона по играм. Так же, как и Уилл Джегер.

Джегер и Руфь, постепенно сблизившиеся с родителями Дэниела, узнали, что их сыну поставлен диагноз «болезнь Аспергера, или высокофункциональный аутизм». Мнения экспертов относительно природы расстройства расходились, и обозначить его наверняка не мог никто. Как и многие подобные дети, Дэниел был увлечен одним-единственным предметом, в котором он, без всякого преувеличения, блистал, — математикой. И еще он с легкостью находил общий язык с животными.

Джегер вспомнил их с Наровой столкновение с пауками. Его еще тогда что-то поразило, хотя вначале он не понимал, что именно. Она держалась так, как будто ее связывали с этими ядовитыми тварями какие-то отношения, как будто она их понимала. И она избегала их убивать, пока у нее не осталось другого выхода.

И если и было что-то, что увлекало Нарову и в чем она блистала, то Джегеру казалось: он знает совершенно точно, что это. Он был уверен, что ее особые способности заключаются в преследовании и убийствах.

— Далеко еще? — спросила Нарова, прервав своим вопросом ход его мыслей.

— Далеко до чего?

— До самолета. Или тут есть еще что-то?

Джегер указал вперед:

— Около восьмисот метров. Видишь, вон там начинают редеть кроны — это граница, за которой лес начинает умирать.

— Так близко, — прошептала она.

— Wir sind die Zukunft. — Джегер повторил слова, которые услышал в самом конце вызванного найакуаной видения. — Ты знаешь немецкий. Wir sind die Zukunft. Что это означает?

Нарова замерла на месте, глядя на него застывшим взглядом.

— Где ты это услышал?

— Эхо из моего прошлого, — ответил Джегер, подумав мимоходом: «Что за привычка у этой женщины отвечать вопросом на вопрос?» — И все-таки, как насчет моего вопроса — что это означает?

— Wir sind die Zukunft, — очень медленно и с видимым усилием повторила Нарова. — Мы — это будущее. Это лозунг Herrenrasse — нацистской расы господ. Когда Гитлер уставал от Denn heute gehort uns Deutschland, Und morgen die ganze Welt, он пускал в ход Wir sind die Zukunft. И люди это хавали.

— Откуда ты все знаешь? — поинтересовался Джегер.

— Надо знать своего врага, — загадочно ответила Нарова. — Я свято в это верю. — Она так посмотрела на Джегера, как будто в чем-то его обвиняла. — Вопрос заключается в том, почему ты знаешь так мало? — Она помолчала. — Так мало о своем собственном прошлом.

Джегер не успел ответить, потому что сзади раздался истошный крик. Обернувшись, он увидел искаженное ужасом лицо Летисии Сантос, которую что-то тащило под воду. Она на секунду вынырнула, взмахнув руками, и снова скрылась под водой.

На мгновение Джегер заметил, что ее обвила огромная водяная змея — одна из тех, о которых их предостерегал Пурууэха. Он бросился на помощь к Летисии и нырнул, хватая змею за хвост, отчаянно пытаясь разжать кольца на теле Сантос.

В таком ближнем бою он никак не мог пустить в ход оружие. Открой он огонь, Летисия погибла бы вместе со змеей. Вода бурлила и плескалась. Тела Сантос и змеи сплелись в схватке, которую женщине ни за что не удалось бы выиграть в одиночку. Но, как ни пытался помочь ей Джегер, чудовищная змея продолжала сжимать свою жертву в смертельных тисках.

И тут где-то позади Джегера раздался треск. Он безошибочно определил, что это был выстрел из снайперской винтовки. Одновременно что-то взорвалось кровью и ошметками плоти посреди свившихся в клубок тел женщины и змеи.

Спустя секунду схватка была окончена. Голова змеи обмякла, и Джегер увидел, что часть ее черепа снесло выстрелом. Мертвые кольца тоже начали разжиматься — одно за другим. Джегер обхватил Сантос и с помощью Алонсо и Камиши вытащил ее из чудовищных объятий змеи.

Все трое принялись усиленно выкачивать воду из ее легких. Джегер мельком оглянулся на Нарову. Она стояла в болоте, продолжая прижимать к плечу винтовку Драгунова, чтобы в случае необходимости выстрелить еще раз.

Сантос закашлялась, ее грудная клетка заходила ходуном, и она постепенно пришла в себя. Джегер убедился в том, что Алонсо и Камиши оказывают ей всю необходимую помощь. Тем не менее она продолжала дрожать, не в силах оправиться от пережитого шока.

Мужчины решили, что остаток пути до самолета понесут ее на руках, предоставив Джегеру возможность догнать возглавляющую их группу Нарову.

— Неплохой выстрел, — холодно заметил он, поравнявшись с ней. — Но откуда такая уверенность, что ты снесешь голову змее, а не Летисии?

В ответ Нарова смерила его не менее ледяным взглядом:

— Если бы кто-нибудь не выстрелил, она уже была бы мертва. Даже с твоей помощью эта битва была бы проиграна. Благодаря этому, — она похлопала по стволу Драгунова, — у меня хотя бы был шанс. Да, вероятность попасть в Сантос была пятьдесят на пятьдесят, но это лучше, чем верная смерть. Иногда пуля спасает жизнь. Стреляют не всегда для того, чтобы ее отнять.

— Так значит, ты бросила монетку и нажала на спусковой крючок…

Джегер умолк.

Он понимал, что пуля Наровой с равной степенью вероятности могла поразить как Сантос, так и его, и все же она выстрелила практически без малейших колебаний. Он не мог сказать, характеризует ли это ее как профессионала или как психопата.

Нарова оглянулась, посмотрев через плечо туда, где осталась убитая змея.

— Жалко удава. Он всего лишь делал то, что и должен был делать, — пытался пообедать. Мбожухуа. Императорский удав. Он внесен во второе приложение Конвенции о международной торговле исчезающими видами животных, потому что ему угрожает вымирание.

Джегер искоса посмотрел на нее. Казалось, судьба змеи ее беспокоит больше, чем жизнь Летисии Сантос. Он подумал, что если она действительно наемный убийца, то для нее естественнее волноваться о животных, а не о людях.

По мере приближения к мертвой зоне рельеф повышался.

Растительность впереди становилась все более редкой, перемежаясь с голыми, выбеленными солнцем мертвыми стволами деревьев, напоминающих бесконечные ряды надгробных плит. В вышине высохшие ветви сплетали причудливый узор — единственное, что осталось от некогда буйной зелени крон. И над всей этой безжизненной картиной нависало низкое серое небо.

Они остановились на краю зоны, в которой не осталось ничего живого.

Вместо привычного шороха стекающего по листьям дождя до них доносился громкий стук капель по земле и высохшей древесине. Это казалось противоестественным, а пространство впереди выглядело пустым и зловеще безжизненным.

Стоявший рядом с Джегером Пурууэха содрогнулся.

— Лес никогда не должен умирать, — тихо произнес индеец. — Когда умрет лес, амагуака умрут вместе с ним.

— Погоди умирать, Пурууэха, — пробормотал Джегер. — Ты не забыл, что ты нам нужен? Ты наш коти’ар.

Они внимательно разглядывали мертвую зону. Далеко впереди виднелось что-то темное и массивное, полускрытое устремленными к тучам костлявыми пальцами деревьев. Сердце Джегера учащенно колотилось. Это явно был смутно различимый силуэт военного самолета. Несмотря на видение прошлой ночи — или, может быть, благодаря ему, — Джегеру не терпелось забраться внутрь и открыть все его тайны.

Он посмотрел на Пурууэху.

— Если бы враг был близко, твои люди уже предупредили бы нас, верно? Если не ошибаюсь, они сопровождают эту Темную Силу.

Пурууэха кивнул:

— Это так. И мы двигаемся быстрее. Мы получим предостережение задолго до того, как они окажутся здесь.

— Как ты думаешь, сколько у нас времени? — спросил Джегер.

— Мои люди постараются предупредить нас за сутки. У нас есть один восход и один закат. За это время мы должны все тут закончить.