Призраки пропавшего рейса

Глава 80

Джегер посмотрел на Ирину Нарову.

— Твоя волна, — подзадорил он ее, переводя взгляд на теплую бирюзовую воду. — Если ты, конечно, не сдрейфила.

Позади них поверхность моря вздымалась массивной выпуклостью, становясь все выше и мощнее по мере приближения к пляжу.

— Schwachkopf! Догоняй! — приняла и тут же передала вызов Нарова.

Они развернулись и начали яросто грести в сторону берега. На мгновение рев прибоя заполнил его уши, а затем мощный рывок поднял заднюю часть его доски. Он принялся грести еще активнее, пытаясь оседлать волну, с ревом несущуюся к тоненькой серебряной полоске пляжа вдали, и стать ее частью.

Доска заскользила вниз, стремительно набирая скорость, и он одним ловким движением вскочил на нее, согнув ноги в коленях, чтобы лучше чувствовать волну. Доска неслась все быстрее, и, ощутив знакомый прилив адреналина, Джегер решил исполнить поворот, чтобы не просто победить Нарову, а сделать это красиво и убедительно.

Он развернул плечи в сторону волны, и доска понеслась вверх по двенадцатифутовой водной стене. Взлетев на вспенившийся белый гребень, он попытался развернуться и снова скользнуть вниз. Но Джегер недооценил того, как его ослабили пять недель, проведенных в «Черном Пляже», за которыми последовал почти такой же промежуток времени в джунглях бассейна Амазонки.

Когда Джегер попытался перенести вес тела на переднюю стопу, он вдруг понял, что собственные ноги его не слушаются. Он потерял равновесие и мгновение спустя оказался под водой. Массивная волна поглотила его и увлекла в свои глубины, не переставая вращать в своем ревущем надсадном чреве.

Он ощутил, что первобытная мощь океана схватила его, превратив в свою игрушку, и подчинился. Иначе после такого падения было не выжить. Джегер вспомнил, как наставлял сына, когда впервые взял его с собой заниматься серфингом: «Не спеши. Представь себе, что у тебя есть десять секунд на то, чтобы спасти мир, и всегда трать первые пять на молоко с печеньем». Так Джегер пытался научить сына сохранять спокойствие во время шторма.

Он знал, что, когда волна наиграется с ним, она все равно выплюнет его с противоположного конца.

И в самом деле, через несколько секунд Джегер вынырнул на поверхность.

Он судорожно глотнул воздух и пошарил в воде в поисках поводка доски. Найдя его, он подтянул доску к себе, взобрался на нее и погреб к берегу. Нарова, торжествующе сверкая глазами, ожидала его на песке.

Прошла уже неделя после героического взламывания шифров на барже Джегера и обнаружения заговора под названием «Операция Оборотень». Идея прилететь на Бермуды принадлежала ему. Здесь они намеревались провести несколько коротких дней, перезаряжая батареи и строя планы, одновременно находясь в гостях у родителей Джегера.

Отдых перед неотвратимым сражением.

Бермуды были крошечной британской колонией, расположенной в самом сердце Атлантического океана, что позволяло лучше, чем где бы то ни было, укрыться от любопытных глаз. Родители Джегера даже не жили в самом большом их поселении — на Главном острове. Они предпочли обосноваться в бухте Подковы, среди захватывающей дух красоты мыса Моргана.

Полное уединение. Среди умопомрачительной красоты.

И бесконечно далеко от ада Серры-де-лос-Дьос.

Он не ожидал, что Нарова, человек, который так одержим своей миссией — преследованием, — обрадуется возможности побывать в этом крошечном островном раю. Джегеру подумалось, что, когда они окажутся здесь, вдалеке от всего пережитого, она наконец-то будет готова заговорить о своем загадочном прошлом, в котором большую роль играли ее взаимоотношения с его дедом.

Он и в Лондоне пару раз пытался затронуть эту тему, но даже там Нарова произвела на него впечатление человека, одержимого внутренними демонами.

Визит на Бермуды наконец-то предоставил Джегеру возможность поговорить с родителями о том, как умер дедушка Тед. Они действительно понимали, что дело нечисто, но Джегер тогда был еще слишком юн, чтобы обратить внимание на то, что происходило вокруг.

Поскольку полиции не удалось обнаружить никаких улик, семье пришлось принять версию самоубийства. Но они все равно подозревали, что на самом деле все было не так, как рассказал им следователь.

Как и ожидалось, его родители несколько превратно истолковали появление Джегера вместе с Наровой. Отец даже пригласил его к себе в кабинет, чтобы «поговорить наедине».

Он заметил, что Нарова, несмотря на все свои странные манеры, очень красивая женщина и что они с мамой очень рады снова видеть, что у Джегера… появляются друзья женского пола.

Джегер напомнил отцу о том, что он упускает один основополагающий факт: они с Наровой спят в разных комнатах.

Отец тут же дал ему понять, что он в эти сказки нисколько не верит. Лично он был уверен, что представление с разными комнатами — именно представление и ничем иным являться не может. Это была дымовая завеса. Учитывая, что уже пошел четвертый год после исчезновения жены и ребенка Джегера, отец недвусмысленно высказался относительно того, что они с мамой считают, что ему действительно пора.

Джегеру пора было двигаться дальше.

Джегер безумно любил своих родителей. Именно отец привил ему любовь ко всему живому и дикому — к морю, горам, лесу. Джегеру так и не удалось объяснить ему, что сейчас он как никогда прежде убежден в том, что Руфь и Люк живы. Вероятнее всего, он не вступал в подобную полемику, щадя своих родителей, на долю которых и без того выпало немало испытаний.

Он не знал, как обосновать свою убежденность. Как объяснить отцу, что психотропный коктейль, приготовленный для него амазонским индейцем и товарищем по оружию, вернул ему воспоминания, а вместе с ними — надежду.

Они с Наровой все утро занимались серфингом и теперь медленно брели обратно к дому. Родителей не было дома, и Нарова тут же отправилась в душ смывать соль с кожи и волос. Джегер вошел в спальню, где оставил свой айпад. Необходимо было узнать, как дела у всех остальных членов экспедиции.

Пока все до единого не вышли из джунглей, Джегер не решался планировать их следующие шаги. Разумеется, то, что они обнаружили существование плана по возрождению рейха, совсем не обязательно означало, что этот план был реализован. Но все улики свидетельствовали об одном и том же, и Джегер опасался самого худшего.

Сперва был убит Энди Смит, а затем на Джегера и его группу развернулась охота по всей Амазонии. Темная Сила сделала все от нее зависящее, чтобы прикончить их и навсегда похоронить тайну призрачного перелета «Ju-390». Не вызывало сомнений и то, что ее щупальца оплели всю землю и что она располагает серьезными технологическими и военными возможностями. Также не следовало забывать о бесследно исчезнувшем из архивов официальном файле британского правительства.

Куда бы ни перевел взгляд Джегер, повсюду он видел признаки того, что сыны рейха и в самом деле поднимают голову. Но никто этого, похоже, не замечал и не предпринимал ни малейших попыток предотвратить катастрофу. Никто, за исключением самого Джегера и его маленькой, истрепанной невзгодами и боями группы.

Когда Дженкинсон расшифровал документы по «Операции Оборотень», Джегер едва не рассказал о том, что в сундучке его деда лежит документ с таким же названием. Но что-то — он и сам не понимал, что именно, — заставило его промолчать. Эту карту он решил сохранить в рукаве в уверенности, что сейчас еще не время выкладывать ее на стол.

С помощью полковника Эвандро он разработал систему простой зашифрованной электронной переписки, и теперь все уцелевшие члены экспедиции могли поддерживать более-менее безопасную связь. Все, не считая Летисии Сантос. Лучшие люди полковника Эвандро при поддержке специалистов из ПВВ (похищение, выкуп и вымогательство) прочесывали страну в поисках ее следов, но пока их усилия успехом не увенчались.

Включив айпад, Джегер подключился к Протон-мейл — сквозной шифровальной системе, которой они теперь пользовались. Его ожидало одно сообщение от Раффа, спешившего поделиться хорошей новостью: в последние сутки объявились Льюис Алонсо, Хиро Камиши и Джо Джеймс. Они вышли из Серры-де-лос-Дьос под руководством Пурууэхи и воинов соседнего племени — уру-эу-уау-уау.

Все трое находились во вполне удовлетворительном состоянии, и Рафф вместе с полковником Эвандро занимался организацией их быстрой и безопасной отправки домой. Джегер написал ему ответ, попросив сообщить, как идут розыски Летисии Сантос.

Хотя он и понимал, что мало чем может помочь, в глубине души ему хотелось вернуться в Бразилию и лично принять участие в преследовании похитивших ее мерзавцев. Именно это Джегер и намеревался сделать, покинув Бермуды, разумеется, если бы Сантос не спасли раньше. Он поклялся себе, что поможет ей спастись и благополучно вернуться домой.

В папке входящих сообщений находилось еще одно письмо, на этот раз от Питера Берке. Джегер уже собирался его открыть, когда раздался стук в дверь.

Это была Нарова.

— Я ухожу на пробежку.

— Хорошо, — ответил Джегер, не сводя глаз с монитора. — А когда ты вернешься, может быть, мы наконец-то поговорим? Мне все же хочется узнать, как ты познакомилась с моим дедом. И почему ты меня так ненавидишь.

Нарова замерла в дверях:

— Ненавижу тебя? Ну, наверное, уже не так сильно, как раньше. Но да, возможно, мы могли бы поговорить.

Дверь за ней затворилась, и Джегер открыл сообщение.

Джегер сделал то, что от него требовалось. Фотография оказалась зернистым черно-белым снимком, сделанным с помощью телеобъектива. И снова это явно была «Дучесса», вдоль поручней которой расположилась группа высокопоставленных нацистских руководителей. Он ничего особенного не заметил, поэтому, продолжая разглядывать фото, подключился к скайпу и послал Берке вызов.

Когда южноафриканец ответил, его голос был хриплым от напряжения:

— Присмотрись к четвертому парню слева, в самом центре фотографии. Ты его узнаешь? Это лицо, эта гримаса, эта омерзительная прическа, глубокие морщины на щеках. Никого тебе не напоминает? А теперь представь себе эту же физиономию с маленькими и совершенно идиотскими усиками в стиле Чарли Чаплина…

Внезапно Джегеру показалось, что в комнате исчез весь воздух, и ему вдруг стало нечем дышать.

— Не может быть! — ахнул он. — Это невозможно. Мы расшифровали список, и его там не было. Все нацистские главари были, все, кроме него.

— Перепроверьте, — отозвался Берке. — Еще раз прочитайте весь список. Потому что если это, черт побери, не Адольф, мать его, Гитлер, то я китаец! И еще одно. На обороте фотографии проставлена дата. Седьмое мая 1945 года. Думаю, мне не надо объяснять тебе, что это означает!

Закончив разговор с Берке, Джегер два раза кликнул курсором на мониторе, приближая фотографию. Он всматривался в черты человека на палубе «Дучессы», не решаясь поверить собственным глазам. Сомнений не было — это лицо как две капли воды напоминало фюрера. Из этого следовало то, что он находился на судне в бухте Санта-Изабель через неделю после того, как предположительно застрелился в своем берлинском бункере.

Прошло немало времени, прежде чем Джегер очнулся, с трудом вернувшись в реальность. Сообщение Берке — видимо, последняя мрачная тайна «Дучессы» — его буквально оглушило. Одно дело — совершенно точно обнаружить, что многие из сообщников фюрера и главных архитекторов этого зла под названием Третий рейх после окончания войны остались живы, одновременно избежав наказания.

Совершенно иначе выглядело доказательство того, что то же самое сделал сам фюрер.

С помощью поисковика Протон-мейл Джегер вошел в старый почтовый ящик для черновиков, который взломали враги. Он не мог устоять перед соблазном заглянуть туда, тем более что отследить его местонахождение через Протон-мейл было практически невозможно. Его серверы находились в Швейцарии, и утверждалось, что получить доступ к идущему через них трафику не удается даже Национальному агентству безопасности США — самому мощному центру электронного слежения в мире.

В папке для черновиков лежало новое сообщение.

Оно находилось там уже несколько дней.

Джегера охватило дурное предчувствие.

Как и в прошлый раз, сообщение было пустым и предлагалось лишь перейти по ссылке в «облако». Джегер сомневался, что это оставил в папке кто-то из членов экспедиции. Преодолевая дурноту и ужас, он вошел в «облако» и кликнул первый jpeg-файл в полной уверенности, что это очередное жуткое фото Летисии Сантос — часть непрекращающейся nervenkrieg.

Он сказал себе, что обязан посмотреть, потому что на одном из этих тошнотворных снимков враг мог невольно оставить какой-то ключ к своему местонахождению, тем самым предоставив зацепку, которая позволила бы Джегеру и всем остальным распутать весь клубок.

Открылся первый файл: всего шесть строчек текста.

Ein Nacht und Nebel — ночь и туман.

Ощущая, как бешено колотится его сердце, Джегер кликнул на второй jpeg. На этот раз открылось фото. Со снимка на Джегера затравленно смотрели когда-то красивая зеленоглазая женщина и мальчик-подросток. Ввалившиеся глаза на изможденных лицах были обведены черными кругами.

Мать и сын стояли на коленях перед неким подобием нацистского флага, большую часть которого занимало изображение… Рейхсадлера. Жена и сын Джегера сжимали в руках экземпляр «Интернэшнл Джеральд Трибьюн». Дрожащими руками Джегер приблизил название газеты. Дата сообщила ему, что с того момента, как был сделан снимок, не прошло и недели. Это неопровержимо доказывало тот факт, что всего пять дней назад они оба были живы.

Под фотографией он увидел еще две строчки.