Призраки пропавшего рейса

Глава 67

Джегер принял сообщение и поспешил отключить телефон. «Полковник Эвандро подтверждает подготовку карантинной посадочной зоны, — прочитал он. — Расчетное время прибытия в район приземления — 16.30 по Гринвичу. Полковник высылает воздушное сопровождение».

Он посмотрел на часы. Девять сорок пять по Гринвичу. Шесть часов сорок пять минут полетного времени, прежде чем они приземлятся в той части аэропорта Кашимбу, которую подготовит для них руководитель бразильских сил особого назначения. Под карантинной зоной посадки имелось в виду место, где Джегер и его экипаж, а затем и весь самолет смогут полностью пройти процесс дезактивации и обеззараживания. Он даже выслал им навстречу что-то вроде воздушного эскорта — скорее всего, пару реактивных истребителей.

Все складывалось как нельзя более удачно.

На протяжении последующего часа они уверенно набирали высоту, по мере того как «Эйрландер» взбирался к своему крейсерскому потолку в десять тысяч футов. Чем выше они поднимались, тем разреженнее становилась атмосфера и тем экономичнее расходовалось топливо, что было жизненно важно для перелета на дальнее расстояние.

Наконец они вырвались из пелены облаков, и в окна кабины заструился солнечный свет. Только теперь Джегеру удалось толком разглядеть, какое внушительное зрелище они собой представляют — дирижабль космической эпохи и зловещего вида самолет Второй мировой, летящие как единое целое.

С учетом цилиндрической формы «Эйрландера» острые, как кинжалы, концы крыльев «Ju-390» торчали на добрых пятьдесят футов в каждую сторону. Джегер подумал, что эти крылья порождают и свою собственную подъемную тягу, помогая «Эйрландеру», мчащемуся вперед со скоростью под двести километров в час, увлекать их к месту назначения.

Нарова с головой ушла в свои документы, а Дейл увлекся съемкой, так что Джегеру оставалось лишь любоваться видом раскинувшегося до самого горизонта одеяла белых пушистых облаков под ними и бескрайним синим небом над головой. Впервые за долгое путешествие у него появилось время, чтобы подумать обо всем, что произошло и что могло ожидать их впереди.

Нарова и ее шокирующие откровения (она была знакома с его дедом и даже с ним работала, более того, он обращался с ней чуть ли не как с родственницей) нуждались в серьезном расследовании. Пока он мог только гадать о том, что все это означает. Как только они прибудут в аэропорт Кашимбу и, по ее собственному выражению, окажутся «в безопасности», он с ней обязательно побеседует. Разговаривать на высоте в двадцать тысяч футов, да еще и посредством интеркома ему казалось неудобным и неуместным.

Больше всего Джегера беспокоила дальнейшая судьба «Ju-390» и его груза. Они находились в нацистском самолете времен Второй мировой, битком набитом гитлеровскими военными тайнами. Тем не менее на его корпус были нанесены опознавательные знаки американских военно-воздушных сил, а обнаружила его международная экспедиция на территории, которая предположительно принадлежала Бразилии, но с таким же успехом могла относиться к Боливии или Перу.

Теперь вопрос заключался в том, кто имел больше всех прав на эту уникальную находку.

«Скорее всего, — размышлял Джегер, — как только слухи о ней просочатся наружу, на Кашимбу опустится целая туча представителей всевозможных разведывательных агентств». Полковник Эвандро был опытным военным, и Джегер не сомневался в том, что он уже выбрал для самолета такую часть огромного авиационного комплекса, где до него не доберется ни общественность, ни пресса.

Скорее всего, эти разведывательные агентства потребуют и наверняка добьются полной информационной тишины, пока не станет ясно, какую версию этой истории можно преподнести широкой публике. Опыт подсказывал Джегеру, что именно так в подобных случаях всегда и бывает.

Американское правительство будет стремиться полностью исключить упоминание о своей роли в организации этого перелета, как и союзники США по Второй мировой — и прежде всего Великобритания, — которые также приложили к этому руку.

Нарова уже намекнула, что как минимум часть обнаруженных ими здесь технологий до сих пор не рассекречена и снимать с них гриф «совершенно секретно» никто пока не собирается. А значит, они, по всей вероятности, будут исключены из заявления, обращенного к мировой общественности.

Но Джегер приблизительно знал, какая история в конце концов попадет в прессу.

Каммлер и его подельники будут изображены как нацистские преступники, пытающиеся спасти свои лучшие научные достижения из пепла Третьего рейха и действующие совершенно независимо от государств-членов антифашистской коалиции. Джегер в этом практически не сомневался. Что касается фильма, на который рассчитывала «Уайлд дог медиа», то Джегер отдавал себе отчет в том, что такой шанс выпадает раз в жизни, а Дейл снимал как одержимый.

О лучшем материале для увлекательного приключенческого фильма в стиле Индианы Джонс было невозможно и мечтать. Джегеру не особенно хотелось представать перед публикой в роли эдакого Харрисона Форда, но Дейл успел отснять довольно много интервью с его участием.

Что сделано, то сделано, и Джегер ясно представлял себе урезанную версию телевизионного сериала, не упоминающего как минимум о части груза самолета, не говоря уже об американских опознавательных знаках на его корпусе. Тем не менее он не сомневался в том, что это будет захватывающее зрелище.

Еще одной деталью, которая наверняка будет исключена из фильма Дейла, являлась преследующая их Темная Сила. Для семейного просмотра будет вполне достаточно «затерянных племен» и Затерянного мира джунглей. И первое, и второе были достаточно драматичны, зато гораздо более удобоваримы для среднестатистического телезрителя.

Джегер полагал, что те, кто послал за ними эту Темную Силу, теперь будут вынуждены ее отозвать. Все равно трофей им не достался. Тем не менее, с учетом «Предатора» и достаточно многочисленного и вооруженного до зубов отряда, он не сомневался в том, что за всем этим стоит одно из ушедших в глубокую тень и окончательно распоясавшихся американских разведывательных агентств.

При наличии такого количества тайных агентств, никому не подотчетных, зато обладающих возможностью делать все, что им вздумается, ответный удар был практически неизбежен.

Когда-нибудь где-нибудь ситуация обязательно должна была выйти из-под контроля, и одно из этих агентств не могло не переступить запретную черту.