Серая Башня

Глава 48 Н’риэль

Три blaidheine («года») спустя очередное несчастье постигло нашу многострадальную расу. Появилась новая напасть — helkane («летающие насекомые»), укус которых был смертелен. Много д’хаэнэлле погибли в тот год из-за этих daol'…

Я помню ужасный день. Мы с Н’ри находились в тренировочном зале, крутили сальто, прыгая на батутах, соревновались в том, кто быстрее и больше подтянется, фехтовали тяжёлыми тренировочными мечами, и к нам прибежали испуганные слуги.

Молодые господа!

Поспешите вы скорей!

Ваша матушка больна!

Приключилось что-то с ней!

Мы бросились со всех ног к матери. Её мы нашли в их общей с отцом спальне. Она лежала на постели и вокруг суетились слуги. Рядом в кресле сидел отец, с беспокойством наблюдавший за супругой. На руках у него был белый карликовый лис «корхикс». Он был домашним любимцем отца. Многие народы Империи называли этих животных «эльфо-лисами» или «эльфоухой лисой» — из-за длинных, вытянутых в стороны, ушей. Отец рассеяно поглаживал животное, пытаясь унять тревогу.

Н’ри склонился над постелью, взял мать за руку и спросил:

Матушка, что с тобой?

Выглядишь ты больной.

Расскажи мне обо всём —

Мы курс леченья подберём.

Она простонала:

Ах, сынок, не знаю я.

Что-то плохо стало мне.

Я по саду шла, и вдруг

Всё вокруг стало во тьме.

Закружилась голова,

Ноги не смогли стоять.

В обморок упала я.

Что со мною — не понять.

Н’ри

Как себя ты чувствуешь сейчас?

Не пугай, пожалуйста, всех нас.

Исаэлина-Дэлия

Всё кружится,

Сознанье мутится.

Чувствую, будто пьяна,

Хоть вовсе не пила вина.

Н’риэль

А не случилось ль необычного чего

Пред тем, как стало тебе плохо?

Быть может, съела что-то ты не то?

Быть может, пищу, вышла что из срока?

Исаэлина-Дэлия

Ах, сынок, не помню я.

Обед — такая же еда,

Была что и у вас.

А необычное… позволь,

В руке кольнула резко боль,

И свет дня вдруг угас.

Н’риэль

Боль⁇

Исаэлина-Дэлия

Да, как будто бы укол.

От насекомых, типа пчёл.

Верно, ужалили меня —

И от укуса я слегла.

Она слабо приподняла руку, и мы увидели на предплечье след от укуса — явно оставленный насекомым. Н’ри внимательно осмотрел укус, потом встал и вышел из комнаты.

Вскоре он вернулся с медицинскими приборами и парящими медицинскими роботами. Н’риэль был chetsaelle («учёным»), учёным-самоучкой (других на планете уже давно не было), он всерьёз занимался биологией, изучал медицину и методы лечения от различных заболеваний, а также уделял много внимания изучению дикозверей — и способов борьбы с ними.

Н’ри осмотрел место укуса через увеличительные линзы, приказал изучить укус своему роботу, затем взял пробы крови возле укуса.

Н’ри поцеловал мать в лоб и сказал:

Я скоро, матушка, вернусь —

Лишь пробы крови изучу,

Узнаю, чей это укус,

И вмиг тебя я излечу.

Отец с надеждой во взгляде проводил Н’риэля, быстро направлявшегося к выходу.

Обещание «вернуться скоро» он не сдержал. Лишь поздно вечером, ко второму ужину, Н’риэль появился в большой семейной столовой.

За длинным обеденным столом сидели лишь я и отец, больше никого, мать продолжала лежать в постели. Она была слаба и с трудом разговаривала. Она много потела и часто просила пить, у неё был жар, большую часть времени она проводила в беспамятстве. Отец выглядел испуганным и не знал, что делать. Снаружи, через высокие окна-арки, в залу били лучи закатного солнца, окрашивая всё в рыжий цвет. Они падали на лицо отца, из-за чего оно казалось резким, а морщины на нём стали ещё глубже.

Я тоже чувствовал себя растерянно. После смерти сестры столкнуться ещё и с болезнью матери — для нашей семьи это было уже слишком. Какие ужасные страдания и несчастья обрушились на наш Дом! Ах, за что нам это, и почему? И это ещё не считая того, что на планете наш Дом был изгоем.

Н’риэль быстро прошествовал до стола и занял своё место, слуги поспешили к нему, неся деликатесы и изысканные вина. Н’риэль отпил немного из кубка, потом взглянул на нас, тяжело вздохнул и сказал:

К сожалению, не знаю,

Как мне матушке помочь,

Её на ноги поставить

И болезнь отвадить прочь.

Те daol ', что укусили —

Совершенно новый вид.

Вижу я его впервые,

Он наукой не открыт.

Я могу и ошибаться,

Но уверен, то — мутанты.

Vad’h

Но откуда им тут взяться⁈

Н’риэль

Кровь дикозверей-гигантов

Была пищей кровососам.

Верно, от взаимодействий с ней

Те daole изменились,

Стала кровь как мутаген.

Vad’h

И что укус — смертелен он?

Н’риэль

Да, мне больно говорить.

Кто тем укусом поражён —

Тому недолго уже жить.

Vad’h

Ох…

Я

Ты можешь ей помочь?

Н’ри (сжав кулаки и печально уставившись в пол)

У нас нет ничего совсем

Против укусов тех мутантов —

Вид не изучен был никем.

Необходимо разработать

Лекарство новое с нуля

Против токсина от укуса —

Займусь задачей этой я.

Токсин — одна только проблема

Из нескольких — в слюне daol '

Живут бактерии-мутанты,

Болезнетворна коих роль.

Науке тоже неизвестны

Эти бактерии. Напасть

Мы незнакомую встречаем,

И чтобы нам тут не пропасть,

Придётся двигаться наощупь,

И новый вид сей изучать,

Проделывать эксперименты

И способы борьбы искать.

Я

Ты уже занялся работой?

Н’риэль

Да, но тут множества голов

Потребен труд, нужна мне помощь

Учёных из других Домов.

Уже связался с четсаэлле

Я некоторыми, с кем знаком.

Vad’h

Они ответили тебе ли⁇

Н’риэль

Ответили.

Vad’h

Но ведь наш Дом…

Н’риэль

Изгои, да, прекрасно знаю.

Общепланетный нам бойкот

Объявлен уже сотню лет как,

Но четсаэлле — другой сорт,

Особый сорт то д’хаэнэлле,

Нас мало в мире, мы одни,

И потому все четсаэлле

Друг с другом искренно дружны.

Мы занимаемся работой

Важнейшей на Х’айтрайенборр —

Пытаемся спасти науку

И дать дикозверям отпор.

Восстановить хотим наследье

Hainaeh chetsaelle («древних учёных») мы,

У нас одна цель, одно дело,

И цели этой мы верны.

Друг друга мы прекрасно знаем,

В дискуссии часто вступаем,

Обмениваемся нашим знаньем,

Друг к другу в гости заезжаем.

Успех у каждого из нас —

Становится общим успехом.

Победу каждого из нас —

Мы празднуем всем нашим цехом.

Ведь технологии, наука —

То достояние для всех.

Прорыв в одной из областей —

В другой сулить может успех.

Никто наукой в одиночку,

Знайте, не может заниматься.

Поэтому друзья помогут

Мне, можете не волноваться.

Мы с четсаэлле из Домов

Других работать вместе будем,

Изучим новых мы daol ',

Лекарство против них добудем.

Vad’h

Отрадно это слышать, сын.

Но каковы твои прогнозы

О состоянье матери?

Какие ожидать угрозы?

Н’риэль

Она будет жить ближайшие дни.

Хотя пребыванье токсина в крови

Может матери мозг повредить,

Бактерии могут кишечник сгубить.

Однако же жить — она пока будет.

Не долго, как бы я говорить не хотел.

У нас есть aelon s eakh' i dann («одна неделя»),

Может быть, d ' hu («две»), но это предел.

Он опустошил кубок вина и принялся за еду. Некоторое время спустя разговор продолжился.

Н’ри

Прежде нужно изловить

Несколько этих daol ',

Чтобы лучше изучить.

Слуг использовать ли что ль?

Также нужно сообщить

Всем, живущим в Тэак’х-Морр,

Чтоб наружу не ходили,

Не надев защитной формы.

Укусили мать в саду —

Вероятно, насекомые

Любят обитать в садах.

Пока они нам не знакомы

Следуйте моим советам,

И каждый будь насторожён.

Опасны насекомые эти.

Серьёзны будьте.

Vad’h

Хорошо.

Ловля daol' в саду вызвала ажиотаж среди слуг и гостей Дома. Я как раз работал в своём творческом кабинете над скульптурой — это было неплохим способом отвлечься от тревожных мыслей. Разумеется, я боялся за здоровье матушки, но я не мог ничем помочь, всё в тот момент зависело лишь от Н’ри.

Я водил скульптурной палочкой pfeann над пластичным нано-материалом at’harrak’ht emhiarr, придавая ему нужную форму, а наши домашние музыканты находились тут же рядом и играли — я любил, когда они играют во время моей работы. В этот раз я, разумеется, запретил им играть весёлую музыку — ситуация вовсе не располагала к праздности. И вдруг в творческий кабинет влетела ondaerisa, принадлежавшая к этому же музыкальному коллективу. Запыхавшись, она выпалила:

Скорее все спешите в сад!

Там мастер молодой, Н’риэль,

Награду всем пообещал,

За выполненье странных дел:

Тем, кто поймает helkane ,

Что покусали леди-мать —

Н’риэль награду им вручит.

Спешите, чтоб не опоздать!

Музыканты тут же прекратили играть.

С блеском в глазах и подавшись вперёд, музыкант, игравший на deilynn, спросил:

И много платит он?

Ondaerisa

Кредит

На проживание бесплатно

На землях Дома Дала-Рин

В течение blaidhein …

Deilynnal'

Отрадно!

Ondaerisa

Ещё пять тысяч к’хронаальских

Монет — Geale ellirres(«лунические золотые листья»; деньги, ходящие в столице и имеющие универсальную общепланетную ценность)

Deilynnal'

Неслыханная это щедрость!

То — просто чудо из чудес!

Гусляр отбросил инструмент и поспешил прочь из комнаты. За ним последовали другие.

Ondaerisa (кричит вослед)

Только не забудьте

Вы в защиту облачиться

С ног до головы,

А то мастер Н’риэль злится.

В сад он никого

Без защиты не пускает,

Без защиты вас

Те helkane покусают.

Когда музыканты исчезли, я отложил работу и покинул творческую мастерскую. Створки ворот в арочном проёме с шаркающим звуком сомкнулись за мной, и я направился к саду — посмотреть, как слуги и работники Дома будут ловить насекомых в саду. Ветер раздувал, как паруса, газовые занавески у колонн, и день был жарким.

Я

Удар! Ещё! И — получи!

Меч рассёк воздух почти возле виска Н’ри, но он вовремя отскочил в сторону.

Я хотел продолжить бой, но он поднял руки, призывая остановиться, его шлем открылся, а через мгновение и защитные доспехи раскрылись, и Н’ри вышел из них.

Н’ри

Фух, на сегодня хватит, брат!

Я тоже разоблачился.

Я

Впервые видишь ты мечи

Как будто — двигался ты так!

Тебя я трижды сумел ранить.

Твой переполнен ум сомненьем?

Н’ри

Все мои мысли заняты

Заботами об излеченье.

Я

Есть продвиженье в этом деле?

Н’ри

Увы, без помощи Домов

Других я не решу проблему —

Итог и вывод мой таков.

Я

И что планируешь ты делать?

Н’ри

Дома другие посетить.

Я (удивлённо)

Дома другие⁈ Но ведь мы же…

Н’ри

Изгои, да. Но не решить

Без помощи проблему нашу.

По удалённой связи я

Уже общался с четсаэлле,

И в гости ждут они меня.

В свои домашние llafur(«лаборатории»)

Меня любезно приглашают,

Где вместе над проблемой мы

Потрудимся, как подобает.

Я

Значит, отправляешься ты в путь?

Н’риэль

Да, брат. Надеюсь, ты меня проводишь

До границ Дома? Проехаться чуть-чуть

Со мною ты ли не изволишь?

Я

Конечно, Н’ри, готов всегда

Тебе компанию составить.

Когда отправимся мы в путь?

Куда ларак’хов нам направить?

Н’ри

Время не терпит и нужно спешить,

Матушке нашей всё хуже и хуже.

Хочу я отправиться завтра же в путь,

Неважно — в день солнечный иль непогожий.

Я

Конечно, как скажешь, Н’риэль.

Я покинул тренировочный зал и направился в свою комнату.

Там меня ждала, парящая над скульптурной подставкой, незаконченная фигура, а неподалёку сидели музыканты и исполняли песню.

Ondaerisa

А вот и мастер Даланадриэль!

Я

Тревогу, грусть испытываю я.

Сыграйте что-нибудь печальное, друзья.

Они заиграли «Nuoremivaenlaeh» — «Грустно мне сегодня».

На следующее утро я, Н’риэль, и группа охотников и наёмных воинов — всего около десятка числом — сели на ларак’хов и приготовились отправиться в путь. Нас вышел проводить отец, несколько домашних слуг и, гостящие у нас, извечные музыканты.

Н’ри

Постараюсь вернуться с благою вестью, отец!

Болезни ужасной настанет конец!

На руках у отца был корхикс, которого он рассеянно гладил, используя это занятие как способ успокоиться. В глазах отца, обращённых к Н’ри, читалась тревога и робкая надежда. Vad’h кивнул, и мы тронулись.

Могучие врата раскрылись перед нами, и мы выехали наружу. День был светлый, ясный, тёплый, стояло лето — temhraid’h («жаркий сезон»).

Сразу за воротами нас встретили груды черепов — белеющие жуткие пирамиды, будто напоминающие о том, что царит за пределами защитных стен родного дома. Миновав их, мы направились по дороге, ведущей к восточной границе наших владений.

Teak’h Morr — замок, множество построек, возвышавшихся конусами, тонкими башнями, усечёнными пирамидами — отдалялись позади, становились всё меньше. Стоял день и было светло, но, если бы мы выехали в сумерках, мы видели бы, как светятся голубовато-зелёные люминесцентные линии и узоры и символы на башнях Teak’hMorr. В сумерках и в ночи это выглядело потрясающе.

Впереди мы видели поселение тех, кто заключил договор с нашим Домом и получил право жить на этой земле — мы их называли «работники» и «слуги». Они выполняли разную работу для Дома — и тем оплачивали своё право тут жить и пользоваться благами. Кто-то из них был музыкантом, кто-то плотником, кто-то охотником, кто-то наёмным воином, кто-то земледельцем, кто-то работал на ларак’хозаводческой ферме, кто-то оказывал представителям Дома сексуальные услуги… — каждый в соответствии со своими талантами и возможностями оплачивал свою часть договора, заключённого с Домом Дальняя Равнина.

Если бы сейчас были сумерки — то на стенах и крышах домов поселенцев тоже сияли бы люминесцентные сине-зелёные линии, узоры, завораживающе мерцал бы свет в окошках — но сейчас был день, и мы видели просто дома. Они были разных форм, многие походили на грибы с широкой шляпкой — сам дом имел форму цилиндра, а крыша была широкой полусферой, края которой загибались кверху, и она куполом зонта нависала над домом. Домики тех, кто победнее, напоминали небольшие башенки — в два-три этажа — белые, бежевые, цилиндрической формы, с редкими, вытянутыми вверх или имеющими форму удлинённых арок, окнами. Стёкла в них тёмные — это особые стёкла, которые собирают солнечный свет и преобразовывают в энергию. Эта энергия питает дом и все электроприборы в нём.

Дорога вела через селение, и мы двигались по ней. Мимо проплывали домики-грибы и домики-башни. Домики-грибы были широкими, и рядом стояли, похожие на них, грибные беседки — они полностью копировали дом, только вместо стен у них были лишь колонны — в беседках сидели местные жители, было время обеда и развлечений. Они провожали нас любопытными взглядами, некоторые махали рукой, и мы махали в ответ.

Весёлые dwynnaene кричали:

Молодые господа,

Что из Дома Дала-Рин,

Направляетесь куда?

Я

Путь наш будет очень длинн!

Брат Н’риэль в Дома другие

Отправляется гостить.

Тропы горные, лесные,

Луговые впереди

Простираются пред ним,

Ну а я же — остаюсь.

На обратном на пути

К вам я в гости напрошусь.

Девы расхохотались.

Поселение закончилось, и мы некоторое время ехали по лугам. Сочная зелень сияла в ярких лучах солнца. Эти луга использовались как пастбища для ларак’хов, за эти луга наш Дом и получил своё название — Дальняя Равнина.

Несколько vaire («часов») спустя мы достигли границы владений нашего Дома и там остановились.

Н’ри

До встречи, брат. Надеюсь, скоро

Вернусь с благою вестью я,

Надеюсь, матушке поможем,

Минует род наш бедствие.

Я

До встречи! И удачи вам в пути!

В тебя я верю, братец, ты — герой!

Ты сможешь нашу матушку спасти,

И в Дом вернёшь наш радость и покой.

Н’ри и сопровождающие поехали дальше, покидая наши владения, а я некоторое время смотрел им вослед, сидя верхом на спокойно замершем ларак’хе. На сердце постоянно было тяжело и тревожно все последние дни. Только бы у Н’ри всё получилось, только бы ему удалось спасти нашу мать, думал я, глядя на его спину.

Когда силуэты брата и спутников стали совсем маленькими, едва различимыми вдали, я направил ларак’ха обратно к Тэак’х-Морр.

Я помню: я бреду по длинным коридорам с высокими потолками, и мимо меня проплывают в стенных нишах шкафы и полки с книгами, фигурками, статуи. Статуи держат в руках светильники, рассеивающие тьму. Под ногами у меня длинные ковровые дорожки с узорами, они тянутся и тянутся вдаль. С другой стороны от меня проплывают арочные проёмы, ведущие в другие помещения. Я прохожу мимо них. Голова моя брита налысо, сейчас полдень, а утром я узнал страшную весть.

Брат не успел вернуться вовремя и спасти мать. Она умерла на вторые сутки после его отъезда.

Умерла тихо, посреди ночи — если бы не постоянно бдящие возле неё слуги, мы узнали бы о её кончине лишь наутро. По словам слуг, мать просто в какой-то момент перестала дышать, и произошло это незаметно и неожиданно: вот совсем недавно она была жива, тяжело дышала, иногда стонала и ворочалась, и вот вдруг лежит неподвижная, мёртвая.

Снова я видел слёзы на глазах отца, страдание на его лице. К сожалению, и этот раз был не последний, когда плакал отец.

Н’риэль считался экспертом по наукам, у него была llafur, хорошо оборудованная, содержащая устройства и инструменты, сохранившиеся ещё со старых времён, времён до Великой Войны и деградации Х’айтрайенборра. Н’риэль изучал книги и записи старых учёных и с непоколебимой решимостью и страстью стремился освоить науки и стать настоящим четсаэлле.

Со дня смерти Майровинэльды он жаждал мщения и обдумывал способы поимки озёрного эндгарра. Но после заболевания матери его внимание переключилось на другое — его стали интересовать только поиски средства излечения. Когда Н’риэль вернулся из поездки, то с радостью сообщил, что он и его друзья-учёные смогли-таки создать средство излечения, а затем он с ужасом узнал о смерти матери.

Два траура плохо сказались на нашем Доме, и особенно на Н’риэле. После смерти кого-то из членов семьи, остальные домочадцы, как правило, стригутся налысо. После этого мы храним траур по умершему до тех пор, пока волосы не отрастут до плеч. Первая смерть, Майры, здорово подкосила нас всех, особенно мать и Н’риэля. Вторая же смерть привела к тому, что Н’риэль, кажется, слегка тронулся.

Он сказал, что не будет отращивать волосы — будет хранить траур до тех пор, пока не отомстит дикозверям, пока не уничтожит их полностью. Когда у нас с отцом уже давно отросли длинные волосы после смерти матери, Н’риэль так и оставался коротковолосым. Таким и был его образ, под которым он стал известен за пределами нашего Дома — д’хаэнэлле с короткими всклокоченными волосами, похожими на иглы ежа. Один из немногих жителей Х’айтрайенборра, который не имел длинных волос.

Н’риэль помешался на науке и поиске способов борьбы с дикозверями. После смерти матери он практически не выходил из llafur, проводя всё время в постоянных исследованиях и экспериментах.

Он ещё несколько раз совершил поездки в земли других Домов, где его, как правило, охотно принимали. Учёных на нашей планете осталось немного, и каждый был на вес золота. Д’хаэнэлле, с которыми он встречался, были такими же учёными, как он — самоучки, изучающие науки по книгам и записям, оставшимся от настоящих древних учёных.

Одержимость Н’риэля сделала его действительно видным учёным и специалистом в своём деле. Некоторое время спустя совместные работы Н’риэля и коллег привели к тому, что им удалось распространить по всему Х’айтрайенборр лекарство от укусов насекомых, а потом — создать искусственный вирус, которым они заразили некоторое количество особей, и те, в свою очередь, заразили всех остальных — и так весь вид helkane всего за несколько emt’hiore («месяцев») был полностью уничтожен.

Заслуги Н’риэля не остались незамеченными. Он действительно зарекомендовал себя на всю планету как виднейший учёный — биолог и специалист по разработке оружия против дикозверей — и вскоре после триумфальной победы Н’риэля над насекомыми наш Дом пригласили на общепланетный Совет Старших Домов в городе К’хронааль, столице планеты, где собирались обсудить вопрос снятия бойкота с нашего Дома. Мы могли перестать быть Домом-изгоем, преступление нашего предка — Анэйрина — могло быть прощено. Через знакомых отец узнал, что большинство Домов настроены к нам дружелюбно и вполне готовы проголосовать за снятие бойкота, но один Дом до сих пор питал к нам неприязнь и непреклонно выступал против — Дом Т’халамор-Арран-эль («Башня Над Рекой»), но проблема нам не казалась существенной.

Наш Дом уже заранее праздновал скорую отмену бойкота, и все поздравляли Н’риэля и благодарили его. Он лишь скромно улыбался и не знал, как реагировать на похвалу.

Когда настал день, когда наш Дом должен был впервые за сотню лет, с момента наложения бойкота, посетить город К’хронааль и присутствовать на собрании Совета Старших Домов — Н’риэль сказал, что не сможет поехать с нами, так как занят очередными научными изысканиями. Это было досадно, мы с отцом понимали, что в Совете хотят, прежде всего, видеть именно Н’риэля, а вовсе не нас, но брат оставался непреклонен и отказывался ехать. Нам с отцом пришлось ехать без него.