Серая Башня

Глава 53 Условие

Закончился период Совета Старших Домов, и делегации разъехались по своим владениям. Мы тоже вернулись в родные земли Дала-Рин. Обсуждение вопроса снятия с нас общепланетного бойкота так ни к чему и не привело. Делегаты решили продолжить обсуждения на следующих Советах. Несомненно, группа делегатов от Домов, послушных и подконтрольных Ори-Ари, внесла существенный вклад в оттягивание принятия решения и немало саботировала обсуждение.

Об условии, выдвинутом Ори-Ари, я поведал отцу ещё в К’хронаале в тот же день, когда встречался с вад’хаэлем Дома Т’халамор-Арран, и мы решили отложить обсуждение этого дела до того, как вернёмся Домой. Отец хотел, чтобы Н’ри тоже принял участие в беседе.

И вот — мы прибыли Домой. В тот же день вечером я, Н’ри и отец собрались в просторном зале и принялись обсуждать условие Ори-Ари.

Прежде всего, нужно было выяснить, где точно находится Мея-Н’раад и какая обстановка царит в мире, куда он попал.

Н’риэль

Мея-Н’раад похитили Эйрин с Анэйрином

И переправили в Мабдэйнэдор,

Это планета людей — мабдэйнов,

Так Камня лишился наш Х’айтрайенборр.

В Мире Мабдэйнов

Жил друг и соратник

Анэйрина, Эйрина —

Некто Отатис.

И в мире Мабдэйнэдор

Специально для Камня хранения

Построили башню Los - D ' hor(«Хранилище», «Сокровищница»)

Предатели — Эйрин с Анэйрином.

Сами мабдэйны её

Называют «Серая Башня».

Это машина, антенна,

Оружие — очень страшное.

Отатис поселился в той башне

И Камня хранителем стал.

С помощью д’хаэнэлле-предателей

Он людей вокруг себя собрал.

Набрал войско — и вокруг Серой Башни

Занял земли, поставил свой град,

Захватил соседние кланы

И создал страну — Стаентрад.

Он стал королём в государстве,

Башня Серая — стала центром страны,

Обладал огромной он властью,

И были подданные верны.

Серая Башня устроена так,

Что любого убьёт д’хаэнэлле,

Что попробует в неё войти —

Всё предатели предусмотрели.

Серая Башня — это радар,

Антенна, сканирует земли

Территории Стаентрада

В поисках д’хаэнэлле…

Лекция Н’ри была большой, и из неё я узнал следующее:

Серая Башня — это радар, оружие-антенна и хранилище. Она умеет сканировать местность страны Стаентрад на предмет поиска д’хаэнэлле и д’хэйлэлле (полуэльфов). При желании пользователя Серая Башня может дистанционно убить любого д’хаэнэлле или д’хэйлэлле на территории Стаентрада. При этом присутствующие поблизости существа — например, люди — не пострадают. Серая Башня настраивается на генетический код жертвы и точечно атакует именно тот организм, который пожелал атаковать её пользователь. Серая Башня посылает специальное волновое излучение на свою жертву, которое мгновенно разрушает клеточные и молекулярные связи.

Серая Башня настроена так, что никто из д’хаэнэлле и д’хэйлэлле не может в неё войти — она тут же атакует полем, разрушающим клетки и молекулярные связи. Кроме того, в настройках Серой Башни по умолчанию стоит функция незамедлительного уничтожения всех д’хаэнэлле на территории Стаентрада, если их там появится больше одного. Да, весь Стаентрад безостановочно сканируется Серой Башней, и если в стране окажется больше одного д’хаэнэлле — всем им грозит немедленная смерть.

Поэтому Х’айтрайенборр не мог послать боевые группы или войска на Землю Людей, чтобы силой отобрать Мея-Н’раад — все воины были бы тут же убиты, стоило им лишь выйти из арки на территории Стаентрада. Для такой миссии, как кража камня Мея-Н’раад, необходимо послать лишь одного агента.

Этим агентом не мог быть кто попало. Дело в том, что после того, как Эйрин и Анэйрин похитили камень Мея-Н’раад, переправили на Землю Людей и спрятали в Серой Башне, они велели своему сообщнику Отатису обезопасить страну от попыток эльфов и полуэльфов силой или хитростью вернуть Камень. На Земле Людей было много сторонников Метрополии, Х’айтрайенборра — Земля Людей не была сепаратистским миром во время Великой Войны — и от сторонников стоило ожидать волнений и противодействий тому, что сделали Эйрин, Анэйрин и Отатис. Для того, чтобы решить проблему превентивно, Отатис, по совету Эйрина и Анэйрина, объявил эльфов и полуэльфов вне закона на территории своей страны. Эльфы, полуэльфы, их тексты, строения, памятники, наука, машины, культура… — всё было объявлено вне закона и должно быть подвержено уничтожению. Также Отатис подговорил королей других стран провести такую же политику. Это событие получило в истории Мира Людей название «Великая Чистка Отатиса», а также «Заговор Королей».

Уничтожались памятники культуры эльфов, сжигались тексты, озверевшая толпа ломала машины, сносила дома, самих эльфов и полуэльфов убивали сотнями.

Так закончилось правление эльфов на Земле Людей. И не только правление, но и вовсе их присутствие.

Пропажа последнего Камня, способного открывать Врата на любую планету пространства Межпланетной Империи, означала и прекращение вообще каких-либо путешествий х’айтрайенборрцев по другим мирам. Х’айтрайенборрцы навечно застряли на Х’айтрайенборре, обитатели других планет — на своих планетах, сношения между мирами прекратились, межпланетная империя перестала существовать.

Поскольку на Земле Людей эльфов объявили вне закона и массово истребляли — агент, который должен будет отправиться за Камнем, должен скрывать свою д’хаэнэлльскую внешность. Неплохо бы ему выглядеть как человек, выдавая себя за своего.

На Земле Людей, говорил Н’ри, с периода Великой Чистки Отатиса прошло, по земным меркам, лет шестьсот-семьсот. Если предположить, что все эльфы были истреблены во время тех чисток — то за прошедшие столетия люди-мабдэйны совсем отвыкли от д’хаэнэлле. Скорей всего, Отатис и короли переписали историю и уничтожили все свидетельства о существовании межпланетной империи — так что люди-мабдэйны, предполагал Н’ри, воспринимают эльфов как сказочных персонажей, никогда не существовавших в реальности, и будут шокированы, если встретят реального д’хаэнэлле в своём мире. И хорошо, если только шокированы, а не вспомнят старые времена Великой Чистки и не попытаются убить эльфа.

Даже если обычные люди могут и не питать ненависти к эльфам — стоит ожидать, что ненависть к эльфам заложена в самой культуре — как минимум, Стаентрада — а также какие-либо королевские тайные структуры должны зорко следить за появлением эльфов в их стране и быть готовы в любой момент ликвидировать такого нежелательного гостя из Х’айтрайенборра.

Поэтому агент, что отправится на Землю Людей — должен иметь внешность человека.

Разве возможно устроить подобное? — спросил я Н’риэля. Тот, пожимая плечами, сказал, что процедура по изменению внешности проводилась четсаэлле прошлого и называлась она «Глэйморр». Знания о том, как проводить эту процедуру, утратились с тех времён, как на Х’айтрайенборре воцарилась разруха и хаос, и наука и технологии деградировали. Я пал духом.

Но Н’ри тут же призвал меня не отчаиваться. Он сказал, что изучил имеющиеся записи о процедуре Глэйморр и способен её реконструировать — правда в более грубом варианте. Его метод, сказал Н’ри, будет более требователен к пациенту.

Я спросил, что это значит. И он ответил, что для его версии Глэйморр подойдёт лишь особенный пациент, а не кто попало. Нужны особые качества крови и иммунной системы, а также некоторых других аспектов организма, чтобы процедура прошла успешно и не убила пациента. Подобрать походящего кандидата будет не просто.

Мало того, чтобы он согласился отправиться на Землю Людей, во враждебную среду, к чужакам, и там как-то хитроумным способом ограбил Серую Башню — нужно, чтобы он прошёл Глэйморр — а для этого он должен подходить для процедуры, а кроме того быть готовым пережить адскую боль, и затем, обретя внешность мабдэйна, постоянно жить с болью и телесными муками до тех пор, пока не вернётся назад на Х’айтрайенборр и не пройдёт обратную процедуру.

Тем не менее, найти подходящего кандидата было всё же возможно, и я спросил Н’ри с чего мы должны начать. Он ответил, что начнём мы с того, что он возьмёт пробы крови у всех обитателей нашего Дома и исследует их. Он надеялся, что подходящий д’хаэнэлле найдётся.

И он нашёлся, и им оказался, чёрт побери, я! Я — единственный из всех, проживающих на территории нашего Дома, чья кровь свидетельствовала о том, что мой организм сможет успешно пройти процедуру Глэйморр.

Новость оказалась большим ударом для нас. Отец был в шоке, он не хотел, чтобы я прошёл через ужасы физиологических и генетических метаморфоз, через ужасную боль, которая обязательно сопутствовала процедуре Глэйморр при превращении д’хаэнэлле в мабдэйна — ведь мабдэйны ниже ростом, а значит, придётся укоротиться моим костям, сжаться моему телу, но потом, после процедуры, оно постоянно будет пытаться вернуться в нормальное состояние, кости будут стремиться расти — и этот рост будет причинять боль всем моим мышцам, всем нервам во всех мышцах. Проще говоря, когда я стану мабдэйном — всё моё тело будет постоянно ужасно, адски болеть.

Н’риэль ещё раз всё тщательно перепроверил и получил те же результаты — только мой организм подходит для процедуры Глэйморр.

Тогда мы пошли по другому пути — мы оповестили другие Дома о том, что собираемся посетить Мабдэйнэдор и нам требуется доброволец, чей организм подходил бы для процедуры Глэйморр. Почти никто не откликнулся — все ужасались мысли о том, чтобы превратиться в маленького волосатого мабдэйна и попасть в страну, где зловещее здание-машина, здание-антенна, может в любой момент атаковать тебя особыми боевыми волнами, расщепив на атомы.

Отец очень расстроился. Он просил Н’ри превратить в мабдэйна его вместо меня — и Н’ри лишь заметил в ответ, что процедура Глэйморр просто убьёт отца, ибо он не подходит для неё, и всё это не будет иметь никакого смысла.

Я успокоил отца и сказал, что всё в порядке. В конце концов, ведь это я люблю Эндэлина-Аррию и ради единения с ней собираюсь добыть Мея-Н’раад. Отец мне ничего не должен, и никто другой — мне придётся самому идти на риск ради того, чтобы добиться своей цели.

Похоже, этого нельзя было избежать — мне придётся пройти через процедуру Глэйморр и отправиться на Планету Людей.

Разобравшись с этим вопросом, мы столкнулись с другой сложностью — на Х’айтрайенборр не было камней, открывающих Арки в другие миры. Не понятно, как я должен был попасть в Мабдэйнэдор.

Однако, когда отец и Н’ри навели справки, выяснилось, что Ори-Ари, когда требовал от нас отправиться в Мир Людей, говорил о том, что действительно возможно совершить. Оказалось, как минимум, один камень, открывающий Арку для межпланетных перемещений, на Х’айтрайенборр имелся — и это был камень, открывающий портал как раз в Мабдэйнэдор.

Это был камень, который некогда принадлежал Анэйрину — с помощью которого он и вернулся из Мабдэйнэдор после того, как поместил Мея-Н’раад в Серую Башню и оставил на попечение Отатиса.

Камень был изъят у него незадолго до казни и хранился в К’хронаале у особых смотрителей. За камнем зорко приглядывали, потому что это был, судя по всему, вообще единственный T’han A’lot на всей планете. Не могло быть и речи о том, чтобы камень попал в чьи-то частные руки или чтобы он покинул планету.

Через Ори-Ари (мы связались с ним и на его вопрос дали ответ, которого он и ожидал) мы смогли договориться с хранителями камня, чтобы они предоставили его нам — под их присмотром, разумеется — для использования в Арке. Отдать нам камень бессрочно они не могли, и — самое ужасное — они не могли позволить камню покинуть планету.

Это означало, что я смогу открыть с помощью камня Врата в Мир Людей — но не смогу взять камень с собой, чтобы с его помощью открыть Врата обратно.

Это означало, что моя отправка на Землю Людей — будет в один конец. Я не смогу вернуться. Пока не найду другой камень, открывающий Врата на Х’айтрайенборр. Не знаю, имеются ли другие камни на Земле Людей, но там точно находится Мея-Н’раад, камень, открывающий Врата в любой из миров Империи, и если я его добуду — с его помощью я смогу вернуться назад.

Перспектива вырисовывалась невесёлая, и отец был против этой затеи. Но что лежало на чаше весов? В случае успеха — с нашего Дома будет снят общепланетный бойкот. Наше имя очистится. Получив Мея-Н’раад, наша планета обретёт доступ к мирам, типа планет из пространства Библиотеки, где мы сможем добыть знания и технологии, что помогут нам вновь вернуться к научно-техническому прогрессу и — самое главное — уничтожить дикозверей. Мы сможем отомстить мирам-бунтовщикам, которые причинили нам столько бед во время Великой Войны. Мы сможем отомстить миру, создавшему дикозверей и заславшему их к нам — миру Ангоф. И — последнее, но не по значимости — Эндэлина-Аррия будет моей супругой. Разве всё это — не заманчивая награда, ради которой стоит рискнуть?

Я и сам сомневался, и боялся, как и отец, но после того, как мы поговорили с Ори-Ари и оповестили о своём решении К’хронааль, отступать было уже поздно.

Наш Дом начали посещать представители других Домов. Они желали нам удачи, помогали в обсуждении плана действий, а вскоре нас посетили и хранители камня, который они привезли с собой.

Я задался вопросом: а был ли свой камень и у Эйрина, главы Среднего Дома Ринн-Ларр-эль, «Ласточкино Гнездо»? Эйрина казнили после Великого Предательства, вместе с Анэйрином, однако камня при нём не нашли, и обыски в Доме Ринн-Ларр также не привели ни к каким результатам. Сейчас вад’хаэлем Дома Ринн-Ларр является сын Эйрина — Эриндэль, или полностью — Лар-Аэрин-Д’хаэль. Говорят, он разделяет взгляды своего отца насчёт того, что другие миры должны быть свободы от влияния и власти Х’айтрайенборра.

Если бы у него был камень, открывающий Врата в Мир Мабдэйнов, и он узнал бы, что Х’айтрайенборр посылает агента, чтобы выкрасть Мея-Н’раад… — он мог бы послать своих агентов помешать ему. В слугах у него нехватки не было — говорили, у Эриндэля имеется огромное количество бастардов, при чём все они — д’хэйлэлли, полукровки. Ужасные внешне, больные от рождения и живущие недолго. Но неплохие воины и преданно служащие своему отцу.

На тот момент эти вопросы меня не особо волновали, и я не уделил Дому Ласточки слишком много внимания. Меня больше заботило то, что мне предстоит пройти процедуру Глэйморр и попасть в Мабдэйнэдор — где я буду одинок, живущий среди чужаков, заброшенный в чужой мир.

Страху моему и печали — не было предела.