Синяя Рыба

Печальная весть

Зал Совещаний был забит до предела. Высший совет в полном составе ожидал начала собрания. Все возбужденно переговаривались между собой, так что в воздухе стоял несмолкаемый гул голосов. Кентавры в нетерпении били копытами, фениксы хлопали крыльями, эльфы взволнованно мерцали, гномы, как обычно, держались особняком, в стороне от остальных, натянув капюшоны и закутавшись в плащи, хотя в зале было довольно жарко.

Маги и представители Великих Народов были встревожены. Никогда прежде Ротсен не собирал Совет дважды за Луну. Кроме того, ходили слухи, что Синяя Рыба, выполнив свою миссию, уже вернулась в Абсолют, вернулась вместе с Избранным, и очень скоро они придут сюда. Это означало, что в ближайшее время судьба миров будет решена.

Все были в сборе, недоставало только драконов. Их-то все и ждали, постепенно начиная нервничать и недовольно ворчать: дескать, опаздывают и задерживают всех, хотя в кои-то веки могли бы подумать не только о себе.

Наконец двери растворились, и в зал вошел Ротсен. Глава Совета выглядел усталым и измученным, но, как всегда, был в безукоризненно чистом костюме и держался подтянуто и собранно, хотя никто даже не догадывался, каких трудов ему это стоило.

Усилием воли он сфокусировал взгляд на собрании и поднял руку, призывая к тишине.

— Мы начинаем! — объявил он.

Зал моментально загудел.

— Мы не можем начинать! — крикнул кто-то. — Драконов еще нет!

— Я знаю, — ответил Ротсен, сделав ударение на последнем слове. — Но драконы не придут.

— Не придут?! Почему?

— Да они просто-напросто опаздывают! Они неисправимы!

Ротсен подождал, пока шум уляжется, и в наступившей тишине голос его прозвучал неожиданно жутко, как приговор:

— Драконы не придут.

Он опустил голову, словно признавая поражение.

— Они предали нас и перешли на сторону Тьмы. Теперь они сражаются за Эриуса.

В зале воцарилась гробовая тишина. Слышно было, как на улице щебечут птицы. Тишина длилась ровно секунду — столько потребовалось времени, чтобы все осознали услышанное. Спустя же мгновение зал взорвался громкими криками.

— Быть не может!

— Предатели! Негодяи! Я всегда говорил, что драконам нельзя доверять!

— Что же нам теперь делать? Они самые сильные из нас!

Ротсен с трудом восстановил порядок.

— Тихо! Прекратите панику! Ты прав, — кивнул он белому единорогу, смущенно опустившему глаза, — Они сильнее всех нас. Именно поэтому они сейчас не на нашей стороне. Эриус умен, проницателен, и дьявольски хитер. Он перетягивает на свою сторону самых сильных существ, к несчастью, ими оказались драконы. Можно сказать, что им в какой-то степени не повезло, беднягам. У них не было выбора. И это, — он обвел внимательным взглядом своих синих глаз всех присутствующих, — только начало. Рано или поздно этот выбор придется сделать каждому из вас. Эриус будет действовать осторожно. Он не станет спешить делать вас врагами, нет. Сначала он предложит союз. Вы можете согласиться и остаться в живых. Вы можете отказаться. И остаться верными себе и своим друзьям.

Мохнатый снежный барс поднялся с места, его густой мех искрил от волнения.

— Я видел… даже не знаю, что это было. Никогда раньше не встречал таких тварей. Огромная тень, постоянно меняющая форму, как чернильное пятно. Она напала на меня. Я еле спасся. Если бы я не был заряжен до предела, не знаю, хватило ли бы мне сил справиться с ним. Монстры, способные напасть на энергета, опасны для всех нас. Отвратительные твари.

Ротсен кивнул.

— Я тоже уже имел честь познакомиться с новыми обитателями нашего мира. Темным колдовством Эриус вызвал их из Безымянного мира — мира кошмаров и ночной жути. Он создал проход, соединяющий Безымянный мир и наш. Так Тени проникли сюда, и продолжают проникать, потому что Проход остается открытым. Я пока не знаю, как с ними бороться.

В зале опять поднялся шум, все наперебой делились своими впечатлениями от встречи с Тенями и высказывали предположения по их ликвидации. Ротсену опять потребовалось время, чтобы утихомирить собравшихся. Глава Совета повертел в руке свой Жезл и произнес:

— Мне надо сообщить вам еще кое-что. Мелани исчезла.

— Как? — ахнули все. — Как это могло случиться?

— Теперь это уже не важно! — отрезал он, — Важно, что ее нет. Нигде. И я подозреваю, что дело рук Эриуса.

— А Кэтти?

— Это она мне сказала. Но она знает только, что ее сестра ушла рано утром, и что направлялась она сюда. Больше ее никто не видел. Сегодня же ночью я поговорю с Кэтти, возможно, ей стало известно что-нибудь еще.

— Даниту тоже пропал! — встревоженно крикнула его подруга, красивая белая лошадь с длинной волнистой гривой, отливающей перламутром. — Он не отвечает на Зов!

— А ведь Синяя Рыба должна уже была быть здесь! Где она? Тоже пропала, как Мелли? Кто будет следующим?

— Вы знаете, что случилось в Долине грез? На Розовых Пушистиков было совершено нападение. Их всех уничтожили, или похитили — в Долине пусто, как в заброшенном доме! Флэйк рассказал мне…

— Деревья кен-тай дают все меньше плодов! Мы и так получаем их по талонам! А скоро их вообще не станет!

— Что же нам делать?!!

Ротсен ударил кулаком по столу.

— Успокойтесь! Я найду Мелани. Чем меньше мы будем подаваться эмоциям, тем больше времени останется, чтобы найти решение, и тем больше у нас будет шансов. Эриус не тратит время зря, и в этом, думаю, нам имеет смысл последовать его примеру. Сейчас он взял инициативу в свои руки, и нам нужно во что бы то ни стало получить контроль над ситуацией.

— А Лотос? Вдруг он отыщет его?

— Лотос надежно спрятан! — Ротсен повысил голос, — И Эриус никогда не узнает, где. Поверьте, уж здесь-то точно нет причин для беспокойства.

— Но мы не можем закрывать глаза в надежде, что все обойдется! Мы должны учесть все варианты, даже самый худший! Эриуса нельзя недооценивать. Страшно представить, что может случиться, если он найдет тайник, где спрятан Лотос!

— Нет, — твердо произнес Ротсен, — Он не найдет его. Это невозможно.

Длиннохвостый феникс с ярким малиново-красным оперением вылетел вперед, гордо вскинув голову.

— Ты что, забыл, где мы живем? Мы в Абсолюте. Здесь возможно все. Мы не имеем права сознательно исключать возможность чего бы то ни было.

Ротсен сел в кресло и, закинув ногу на ногу, строго посмотрел на феникса и медленно произнес:

— Как раз для этого у нас и есть Избранный. Он — наш главный козырь. Он — то, чего нет у Эриуса.

— Ой, так ли? Откуда мы можем так уверенно заявлять это?

— Я согласен с Зариной, — поддержал его эльфийский князь, — Мы не знаем, на что способен мальчуган. А от этого злодея Эриуса можно ждать чего угодно.

— Хорошо, — после некоторого раздумья согласился Ротсен, — Я организую дополнительную охрану Хрустального Лотоса. Но надо действовать весьма осторожно: если Эриус проследит за нами, все пойдет прахом.

Высший маг развернул свиток пергамента, лежавший на столе, и встал. Все замерли, ожидая, когда Глава Совета озвучит документ.

— Так, — голос Ротсена звучал решительно и властно, но он был бледен, а руки его едва заметно дрожали. — Распоряжения будут следующими. С сегодняшнего дня водится чрезвычайное положение. Эльфы и Фениксы! За вами лес. Сообщайте обо всем, что увидите немедленно. Кентавры! Холмы и Великая река, до Долины Сахарных Облаков включительно. Гномы! Ваша зона ответственности…

— Горы, знаем, — басовито проворчал бородатый вождь гномов, — Как всегда, нам достается самая опасная работа. В горах драконы, если кто забыл.

— Вечно гномы чем-нибудь недовольны, — шепнул снежный барс своему соседу, старому кентавру с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Ротсен посмотрел в их сторону, и энергет умолк.

— На Бездонное Озеро я съезжу сам. Предупрежу тамошних обитателей. Все остальные — будьте начеку. Ни в коем случае не ищите неприятностей сами. Избранный скоро будет здесь.

— Что делать нам? — из-за стола поднялся седобородый старец. Его брови были сурово сдвинуты, но мудрые глаза светились добротой, сердечностью и бесконечным состраданием ко всему живому. В руке он сжимал Жезл с прозрачным, как слеза, кристаллом горного хрусталя.

— Вам и всем остальным магам я поручаю отыскать средство борьбы с Тенями. Они не могут быть непобедимы, наверняка у них есть какое-то уязвимое место. Какое — нам и предстоит выяснить. Делайте что хотите, в вашем распоряжении будет все, что потребуется, но оружие против черных монстров Эриуса должно быть найдено.

Старец кивнул и опустился на место.

— Что же касается Лицензий, — Высший маг глубоко вздохнул, зная, что то, что он сейчас скажет, вызовет бурю негодования, — С завтрашнего дня мы прекращаем их выдачу. Временно. Поймите! — он повысил глосс, пресекая возможные возражения, — мы не можем поступить иначе. Магическая энергия не резиновая, ее запаса еле-еле хватает, чтобы сводить концы с концами. А в свете последних событий мы не можем позволить себе роскошь транжирить ее направо и налево. Неизвестно, сколько потребуется энергии для того, чтобы остановить Эриуса и уничтожить Тени. Каждая капля на счету. Помните это.

К его огромному удовлетворению, Совет воспринял последнее стоически — все смирились с этим, скрепя сердце, и никто даже не попытался возразить: это было ни к чему. Все понимали, что решение это, хотя и строгое, но справедливое, более того, необходимое.

Ротсен замолчал и перевел дух. От него исходили потоки силы, такие сильные, что языки пламени свечей, в кованых серебряных подсвечниках, трепетали, словно от сквозняка, а воздух кольцами закручивался вокруг его высокой фигуры.

— Знайте, — громогласно воскликнул он. — Отныне для нас есть только два пути — вы можете убежать, скрыться, и жить в постоянном страхе быть пойманными Эриусом и его черными тварями. И другой путь — бороться. За жизнь, за солнечный свет и безоблачное небо. За Мироздание.

Внезапно окно распахнулось, и в зал, тяжело дыша, влетела Синяя Рыба.

Все дружно повернули головы.

— Простите, что опоздала и заставила вас волноваться, — она наклонила голову и скрестила плавники в традиционном жесте приветствия, — Мне очень жаль, но я вынуждена вас огорчить: произошло непоправимое.

Ротсен хотел было что-то сказать, вдохнув в грудь побольше воздуху, но Синяя Рыба взмахнула хвостом, и он замер с открытым ртом.

— Черный Орел. Эриус… — Синяя Рыба еле дышала, широко разевая рот в беззвучном крике, словно селедка, выброшенная приливом на скалы, — Я пыталась этому помешать… Видят Небеса, я сделала все, что смогла… Он убил Мелани.

Ротсен побледнел как снег, и чтобы не упасть, схватился за деревянную спинку стула.

— Но… как?! Мелли — опытный маг и храбрая воительница. Чтобы одолеть ее в бою, нужно обладать недюжинной силой и мощью. Эриусу это не под силу! Это невозможно, немыслимо!..

Синяя Рыба только вздохнула и ничего не ответила.

— Я знала, что ты не поверишь мне. Тяжело поверить в это, но я говорю правду.

— Ты уверена? — сквозь зубы процедил он.

Синяя Рыба печально опустила плавники, всем своим видом выражая глубокое сочувствие.

— Прости. Я не смогла защитить ее. Поверь, моя скорбь неизмерима. Эта такая потеря… для всех нас, — она бросила быстрый взгляд на сидящих за столом членов Совета, но тут же вновь уставилась в пол.

— Он напал на нас из засады. Застал врасплох, — начала она свой рассказ, — мы не были готовы к нападению, ее жезл даже не был заряжен. Он решил, что Мелани известно местонахождение Хрустального Лотоса, и хотел, чтобы она рассказала ему. Она ответила, что ничего не знает, но он не поверил. И убил ее. — Синяя Рыба всплеснула плавниками. — По-моему. Эриус сошел с ума. Он нес полную ахинею — все время повторял, что он — это я, и все время твердил о приближающейся катастрофе, которая уничтожит все живое. Я всегда знала, что темная магия не доведет до добра, — думаю, что он нечаянно заколдовал сам себя, да вдобавок еще и лишился рассудка.

Ротсен исподлобья посмотрел на Синюю Рыбу, взгляд его был мрачнее тучи.

— Я найду его. Я найду его, где бы он ни был. И отомщу. Клянусь, — он поднял жезл, и камень вспыхнул магическим пламенем. Клятва была принята.

Синяя Рыба кивнула.

— Я полечу к Кэтти. Бедная крошка! Попробую утешить ее, как смогу.

С этими словами Синяя Рыба ударила хвостом по воздуху и скоро исчезла вдали. Ротсен проводил ее потерянным взглядом, и бессильно опустился на стул. Его сердце в одночасье превратилось в кусок льда, а грудь железными обручами сдавила безмерная тоска и отчаяние.

— Мелли… — прошептал он, все еще глядя в окно, словно надеясь увидеть любимую. — Нет! Не может быть!..

Мелани все любили, ее потеря была горем для каждого из сидящих в зале Совещаний. Комнату наполнило траурное молчание, — было тихо, как в склепе, слышно было, как со свечи капает воск. Кто-то всхлипывал, уткнувшись в плечо соседа, кто-то рыдал в голос, не в силах сдерживать эмоции.

Вождь кентавров, цокая копытами по каменному полу, подошел к Ротсену и положил ему руку на плечо.

— Прошлого не изменить. Даже здесь. Даже тебе. Ты знаешь это, — вполголоса проговорил он.

— Но зато можно изменить будущее! — Ротсен резко обернулся, в его глазах застыла боль и что-то еще, что кентавр не смог понять, — Надо положить конец его злодеяниям! Эриус заслужил смерть, и он умрет.

Кентавр склонил голову вбок и тихо, но твердо произнес:

— Мелани это не вернет.

— Тебе не обязательно напоминать мне об этом! — вскипел Ротсен. — Я прекрасно знаю это сам.

Кентавр отпрянул, но выдержал его взгляд.

— С его смертью в мире не прибавится добра. Ты же знаешь, борясь со злом его же методами, мы только умножаем его. Месть — не самый лучший мотив. Ты же сам нас этому учил. Мы не должны терять надежду. Шанс должен быть у каждого. Возможно, он поймет. И изменится.

— Эриус? Изменится? — Ротсен горько рассмеялся. — Скорее, гномы будут играть в симфоническом оркестре, или Великая река потечет вспять! Этого не произойдет. Никогда!

— И тем не менее, мы должны позволить ему решать самому. У него есть право выбора, и мы не можем лишить его этого права.

— Он сделал свой выбор! — вскричал Ротсен, вскакивая со стула. — Он злодей, и не станет другим! Если бы я не знал тебя, то подумал бы, что ты оправдываешь его.

Кентавр сокрушенно покачал головой.

— Я его не оправдываю. Я лишь не хочу допустить лишние страдания, и предостеречь тебя от поступков, которые, возможно, станут ошибкой.

— Я решу сам, — отрезал Высший маг, — Оставь свои советы при себе. Я все сказал. Вы знаете, что делать. Можете приступать немедленно. Совет закрыт.

Постепенно все стали расходиться, живо обсуждая услышанное.

И никто не обратил внимания, что эта Синяя Рыба была не такая как всегда: она была непохожа на себя. Жесты, мимика, интонации — вроде бы ее, и в то же время чужие. В ее поведении было что-то новое, холодное и скользкое, хотя она всеми силами старалась это скрыть, в голосе появились металлические нотки, а взгляд стал другим — хитрым, проницательным, и цепким, мгновенно подмечающим все детали.

Но впопыхах никто этого не заметил.

Никто не заметил и того, что багряно-красное свечение — это не горечь утраты и душевная боль, а нечто совсем иное — затаенный гнев и беспощадная жестокость. Что поделать, злоба и печаль — чувства одного плана, и визуально они выглядят весьма похоже. Все были слишком взволнованы, чтобы ощутить эту почти неуловимую разницу.

На что Эриус, впрочем, и рассчитывал.