Синяя Рыба

Трын-трава

Звук был такой, словно он долетел сюда не то что с другого края света, а вообще из другого мира. Птицы вспорхнули и принялись кружить над деревьями, издавая громкие гортанные крики. Максим открыл глаза, сон моментально слетел с него. В Густом Лесу плавали пахнущие влажной землей предрассветные сумерки, сырые и серые. Мальчик вскочил и увидел Вику, встревоженно озиравшуюся по сторонам.

— Вика, ты слышала? Похоже на взрыв, или что-то в этом роде.

Девочка кивнула. Шестым чувством она осознавала, что прогремевший взрыв явно магического происхождения, и что он как-то связан с ночным происшествием.

— Нам надо убираться отсюда, — пробормотала Вика, деятельно собирая вещи, — Идем. Я тебе по дороге все расскажу. Позавтракать можно и на ходу.

Максим вдруг потер лоб тыльной стороной ладони.

— Я вспомнил! Мне приснился такой жуткий сон! Я летел на самолете, а потом… — Он вдруг захлопнул себе рот рукой, вовремя вспомнив, где находится. Абсолют не любил слов, брошенных на ветер — количество магии, растворенной в воздухе, превышало все предельно допустимые концентрации, и любая, даже сказанная невзначай фраза, могла сбыться буквально. А уж тем более такая сложная и хрупкая энергетическая структура, как сон.

Мальчик поискал глазами знакомый сапфировый силуэт.

— А где Синяя Рыба?

Вика уже шагала по тропе, закинув рюкзак за спину, так что Максиму пришлось догонять ее.

— Это была не Синяя Рыба, — девочка рассказала ему о коварном обмане Эриуса и Хрустальном Лотосе. — И он украл у нас браслеты-обереги, — печально добавила она.

Максим едва устоял на ногах от возмущения — сама мысль о том, что он принял за Синюю Рыбу этого негодяя Эриуса, была ему противна. Он в ярости сжал первое, что попалось ему под руку, но, к счастью, это оказался всего лишь помидор. Помидор возмущенно пискнул от такого обращения — он не хотел становиться томатной пастой, но его мнения, никто не спрашивал.

— Если Скорпиус действительно возродился, нам надо торопиться, — подвел итог Максим. — Чем скорее мы найдем Знаки и доберемся до Абсолютного оружия, тем лучше.

В его глазах ясно читалось: «Я тебя ни в чем не виню».

— Надо было посмотреть на ее ауру, — произнесла Вика убитым голосом.

— Думаешь, я не посмотрел? Просто он хорошо замаскировался.

Вика раздосадовано вздохнула.

— Это все из-за пирожных. Они усыпили бдительность. Эриус что-то подмешал в крем.

— Хотел бы я знать, где настоящая Синяя Рыба? — протянул Максим, — Нам как никогда нужна ее помощь.

— Теперь мы без браслетов, а, значит, уязвимы для Теней, — хмуро проворчала Вика. — А твоя Синяя Рыба вряд ли найдет нас в этихдебрях.

— По крайней мере, у меня есть магический Жезл, — произнес Максим, постаравшись придать своему голосу побольше бодрости. Он засунул руку в карман, но вытащил не Жезл, а золотистый круглый орех. Орех едва заметно вибрировал.

— Орех Справедливости подает нам знак, — негромко сказал он, — Жди беды.

— Там! — вдруг завопила Вика, — Обернись! Там, сзади! Их много!

— Скорее!

Ребята понеслись вперед, не разбирая дороги, не оглядываясь назад, думая только о том, где можно спрятаться. Чтобы запутать преследователей, Максим, бежавший впереди, свернул с тропы и, спотыкаясь, ринулся напролом через буераки и кочки. Вика последовала за ним, хотя в душе не одобряла его решение. Хотя никто не предупреждал ее об этом, подспудно девочка чувствовала, что сходить с дороги в Густом Лесу было самым настоящим сумасбродством.

Их спасла случайность — каким-то чудом Максим выбрал дорогу, ведущую к транспортеру, единственному в этой части Густого Леса. Каменный круг, огороженный стальными перилами, гостеприимно приглашал их отправиться в путешествие, но строгая вертушка турникета, сердито мигающая красным глазом, к сожалению, не отличалась подобным радушием. Не отличался им и сурового вида гном, сильно смахивающий на разбойника из «Снежной королевы», со всклокоченной рыжей бородой, по которой не одно столетие плакали электробритва и расческа.

Он помусолил карандаш и раскрыл регистрационный журнал.

— Кто такие, куда направляемся? Ваши жетоны?

Максим машинально запустил руку в карман, выгребая его содержимое. Жетонов у него, конечно, не было, и мальчик это знал. На ладони лежали три монетки — сдача, которую ему дали тогда в магазине. Сейчас казалось, что это было очень давно, чуть ли не в прошлой жизни.

— Нет жетонов — нет прохода, — злорадно хихикнув, отрезал смотритель транспортера.

— Есть! — внезапно выпалил Максим, — Вот! — и протянул ему монетку.

— Это что, жетон? — близоруко прищурился карлик, — Странный он у вас какой-то.

— А, гм… это новый выпуск! — пришла Вика на помощь другу, — Только вчера отчеканили! Видите, какой новенький, блестящий — только что с монетного двора! Еще не остыл даже!

Контролер выхватил монету и долго вертел ее, разглядывая со всех сторон, однако был вынужден признать подлинность «жетона».

— Ладно, — пробурчал он, — Но вас двое! Одно существо — один жетон.

— А это на двоих, — уверенно сказал Максим, наступив Вике на ногу — Видите эту руну, такая палочка с хвостиком? — объяснил он, убедительно показывая на единицу, — Означает цифру «два».

Вика встревоженно озиралась — Тени были уже совсем близко.

— Что-то не помню я, чтобы Совет чеканил двойные жетоны, — засомневался гном. — Позвольте, я уточню этот момент…

— Да что вы! — нарочито удивленно воскликнула Вика. — Не может быть, чтобы вы были не в курсе! Сейчас только такие и делают. Ротсен сказал даже, что пора нам полностью переходить на двойные жетоны, потому что одинарные все равно уже не востребованы: времена сейчас неспокойные, и существа стараются не путешествовать в одиночку. На этот счет, кстати, есть постановление Совета Высших номер четыреста дробь тридцать пять, — добавила она для пущей солидности.

— Ладно, — сдался гном, — Погодите минутку, мне надо зарегистрировать перемещение, — нацарапав их имена в журнале, он вернул жетон Максиму, и официальным тоном объявил: — Проходите. Жетон опустите в турникет. Встанете на каменный круг и назовете станцию назначения.

Максим с Викой стремглав кинулись к транспортеру. У мальчика от волнения так тряслись руки, что он смог опустить «жетон нового образца» в щель турникета только с третьей попытки. Загорелась зеленая стрелка, разрешая проход, круглая перекладина повернулась, и дети ступили на каменный круг. В этот миг на поляну хлынули Тени.

— Куда-нибудь, куда угодно, но подальше отсюда! — поспешно крикнул Максим, — Туда, где они нас не найдут!

Этого оказалось достаточно, чтобы транспортер включился; вокруг незадачливых путешественников закрутился вихрь, потрескивающий от напряжения, а еще через секунду окружающие предметы расплылись в золотисто-белом сиянии, и транспортер сработал, унося ребят подальше отсуда. Тени разочарованно взвыли, схватив пустое место.

Впрочем, они вполне могли довольствоваться гномом, что и сделали.

Несомненно, Вика и Максим были все в том же Густом Лесу — но совсем в другой его части. Здесь была такая непроходимая глушь, что по сравнению с ней тот лес был просто образцом садово-паркового искусства. Густой полог, сплетенный из спутанных ветвей, подпирали стволы высоченных деревьев, высокие и толстые, как колонны старинного храма. Землю устилал зеленый ковер мха, такой густой, что у прочей растительности не оставалось никаких шансов. Ужиться с ним смогла лишь брусника, которая росла повсюду. На приземистых кустиках красовались пурпурно-красные капельки ягод.

— Куда это нас выбросило? — проговорил Максим, пряча в карман Орех Справедливости, который постепенно успокаивался. Вместо ответа Вика тронула его за плечо.

— Гляди, — пролепетала она.

Мальчик повернул голову в сторону, куда она показывала, и обомлел: сломанный письменный стол валялся на боку, кресло было перевернуто, повсюду валялись клочки бумаги. Максим потрясенно оглядывал следы недавней борьбы.

— Кажется, кто-то пытался захватить транспортер, — прошептал он.

— И им это удалось, — откликнулась Вика, — Транспортер заблокирован! К нему невозможно подойти! — она вытянула руки, и изо всех сил надавила, но что-то не пускало ее приблизиться к каменному кругу, словно вокруг него была воздвигнута невидимая стена. — Мы не сможем вернуться этим путем!

— Значит, придется искать другой путь, — резонно заметил Максим, в свою, очередь, трогая уплотнившийся воздух. — Но нам надо отыскать дорогу — напрямик по бурелому мы недалеко уйдем, а вот ноги переломаем легко. Видишь, там, между деревьями, просвет? Пойдем, посмотрим.

Ребята осторожно приблизились к поляне и спрятались за толстенным дубом. Картина, открывшаяся их взорам, была весьма колоритной: за деревьями лежала круглая, как граммофонная пластинка, лужайка, поросшая серебристо-белой травой, похожей на ковыль. Ее тонкие, как перышки, метелки находились в постоянном движении, повинуясь малейшему порыву ветра, что придавало траве сходство с поверхностью моря в шторм. А на поляне, весело насвистывая задорный мотивчик, работала бригада зайцев. Все были вооружены остро отточенными косами на длинных рукоятках. Максим заметил, что на противоположном конце поляны трава уже скошена, и четверо зайцев ворошили ее граблями, чтобы она как следует просохла. Посередине возвышалась внушительных размеров копна, от дождя предусмотрительно накрытая клеенкой.

Максим и Вика переглянулись и вышли из своего укрытия. Очевидно было, что зайцы настроены миролюбиво и не представляют абсолютно никакой опасности, несмотря на их грозные инструменты.

— Э-э-э… привет! Не бойтесь, мы не сделаем вам ничего плохого, — громко сказал Максим, выходя на середину поляны, — Нам только нужно кое-что спросить у вас.

Он ожидал, что зайцы испугаются и разбегутся или, по крайней мере, удивятся, но длинноухие косари, как ни в чем не бывало, продолжали свой ударный труд, не обращая на детей ровным счетом никакого внимания.

— Они, что ничего не слышат? — Максим в замешательстве уставился на Вику. Между тем двое зайцев выкатили на поляну трехколесную тачку и деловито погрузили в нее копну, ухитрившись не обронить ни одной, даже самой крохотной, былинки.

— Послушайте! — повысил голос Максим, — Нам нужна ваша помощь! Отвлекитесь на минутку, пожалуйста!

Но зайцы пропустили его слова мимо ушей, не удостоив даже взглядом.

— Может быть, им запрещено разговаривать с посторонними в рабочее время? — предположила Вика, — Может, их за это лишают обеда или штрафуют?

Максим в замешательстве почесал кончик носа. Он не заметил как к нему подошел один из зайцев, видимо, бригадир.

— Э-это что еще такое? Почему посторонние на территории? — начальственным тоном спросил заяц.

Вика в изумлении уставилась на серого зверька, слегка оробев от его начальственного тона. Заяц был крупным, упитанным и почти на голову выше остальных. В руках он держал блокнот и шариковую авторучку.

— Мы… — пробормотал Максим.

— Ой, да не слушайте вы его! — протянул кто-то, — С тех пор, как какая-то старуха в черном капюшоне стащила его косу, оставив его без рабочего инструмента, он сам себя назначил старшим менеджером и теперь только и делает, что ходит и командует. Он называет это «руководством», но на деле не руководит, а только работать мешает, да пристает ко всем со всякими глупостями.

— Возомнил себя невесть кем! — подхватил другой, — Следить надо за вещами, а не разбрасывать где попало!

— Что это еще за разговоры?! — возмущенно взвизгнул «начальник», — А ну, не отвлекаться! Работать, бездельники!

Зайцы дружно захихикали, но поспешно схватились за косы, не осмелившись нарушить приказ.

— Вот! Железная дисциплина! — Старший заяц с гордостью обернулся к Максиму, ошарашенно хлопающему глазами, — Я всегда говорил, что самое важное для повышения производительности труда — это грамотная политика руководства!

— Можно спросить, — робко перебила Вика, — Зачем вы это делаете? Это какая-то особенная… трава?

Заяц картинно сморщил нос, делая вид, что жутко оскорблен.

— Как? Неужели вы не знаете? Какой конфуз! Это не просто «особенная трава»! Это — легендарная Трын-трава. Мы косим ее, выполняя наш древний ритуал. А зайцы, да будет вам известно, свято чтут традиции предков, и не отступают от них ни на йоту. Мы работаем не покладая лап: покос идет и в дождь, и в непогоду, днем и ночью, — торжественно добавил тоном добродетельного великомученика.

— А ночью как, темно же? — удивился Максим, сдерживая смех.

— Не скажи, — хитро улыбнулся Заяц, — Все предусмотрено. Трын-трава светится в темноте. Да и вообще травка чрезвычайно полезная.

Вика с интересом наблюдала за процессом работы.

— И что вы потом с ней делаете? — полюбопытствовала она.

— Да у нас ее эльфы оптом скупают. Экстракт трын-травы — основной компонент многих волшебных зелий. Мы-то в магии не особо соображаем, но эльфы — они в этом деле профи. Говорят, они изобрели для нее целых триста тридцать три применения! — Внезапно бригадир зайцев настороженно пошевелил ушами и шустро спрятал блокнот за спину.

— А что это вы меня так расспрашиваете? Вы, случаем, не из налоговых органов? Что-то вопросы у вас какие-то подозрительные, да и выглядите вы странновато. Имейте в виду, у меня все оплачено. Кстати, налог на продукцию сельского хозяйства рассчитывается по льготным ставкам, и вообще, мы находимся в свободной экономической зоне!

Максиму с трудом удалось убедить зайца, что он обознался, но длинноухий начальник окончательно успокоился только после того, как тщательно просканировал их ауры.

— Извините, — буркнул он, — Сейчас времена неспокойные… Видели бы вы, что здесь вчера творилось! Поналетело откуда-то тьма тьмущая монстров, да таких, что на сон грядуший лучше не поминать. Откуда они взялись — ума не приложу. Никогда не думал, что в Абсолюте водятся такие чудовища. Весь Лес переполошили.

— Транспортер сломали, — вставил кто-то.

— Это случилось как раз в ночь Великого Пересечения Миров.

— Представляю, как вы, наверное, испугались, — сочувственно заметил Максим.

— Мы?! Ничуть! Это — еще одно полезное свойство трын-травы. Тот, кто косит ее, становится таким храбрым, что ничего не боится, даже самых страшных чудовищ!

В кустах раздался шорох, Максим испуганно вздрогнул, но заяц и ухом не повел. Шорох повторился, на этот раз с другой стороны, и Максиму вдруг очень захотелось попробовать себя в роли косаря.

— И Тени вас не тронули? — спросила Вика с недоверием.

Заяц посмотрел на нее так, словно она решила уточнить, действительно ли солнце встает на востоке, вода мокрая, а деревья растут снизу вверх.

— Конечно, нет! — членораздельно произнес длинноухий начальник, — Я же говорю: мы их не боялись! Чтобы победить кого-либо, надо сначала победить свой страх. Монстры нападают только на тех, кто слабее их.

— А если…

— Никаких «если»! — отрезал заяц. — Вера не может быть половинчатой, она должна быть абсолютной, либо ее нет вообще. Будешь сомневаться хоть самую малость — ничего не выйдет… Кстати, а как вы сюда попали-то? — Заяц вдруг резко сменил тему, — Через транспортер, что ли? Надо же, на входящие он еще работает.

— Как нам выбраться отсюда? — спросила Вика, — Вы знаете дорогу?

— Заблудились, — понимающе хмыкнул Заяц, — Сочувствую. Жаль, помочь ничем не могу. Мы всю жизнь живем в Густом Лесу, и никогда не были в других местах. Эльфы должны знать. Они много где летают. Вот только найти их сейчас нелегко. Тени распугали их, а эльфы умеют так ловко прятаться, что их ни за что не отыскать. Попробуйте, может, вам повезет.

Заяц вывел ребят на тропинку, такую узкую и неприметную, что сами бы они ее ни за что не обнаружили, и пожелал счастливого пути.

— Вот, возьми на счастье, — услышал вдруг Максим чей-то голос. Он посмотрел вниз и увидел, что один из зайцев дергает его за штанину. В лапе у него был зажат пучок травы.

— Трын-трава волшебная. Говорят, она отпугивает злых духов, значит и от Теней тоже должна помогать. Сбереги ее, авось, пригодится.

Максим только открыл рот, чтобы поблагодарить доброго зайца, как тот уже убежал и, присоединившись к своим товарищам, принялся энергично размахивать косой.

— Господа! Не расслабляться! Перекур закончился, все за работу! — раскатился над поляной звонкий голос «начальника».

— Пошли, — вздохнула Вика, — Искать эльфов.

Скоро заячья поляна осталась позади, и путников со всех сторон окружили деревья. Изредка солнечный свет пробивался сквозь густой полог леса, и от этого по земле, то появляясь, то вновь исчезая, прыгали красноватые пятна. Могучие кряжистые дубы и вязы стояли слева и справа от дороги, протягивая друг к другу корявые ветки, и негодуя, что узкая полоска пространства мешает им соединить их. Между ними прямо над тропой была перекинута паутина, липкая, как незастывшая карамель. Судя по толщине ее нитей, себе размеры пауков, которые ее сплели, были весьма внушительными. Максим задумался о том, что едят эти пауки, но воображение нарисовало ему такую чудовищную картину, что мальчик не стал додумывать эту мысль до конца.

— Ты думаешь, мы найдем эльфов? — спросила Вика у Максима, шедшего впереди. Тот еле расслышал ее, хотя был в двух шагах — толстый ковер палой листвы и густой подлесок скрадывали все звуки, отчего в Лесу стояла душная, ватная тишина.

— Не знаю, — откликнулся он, — Но эта дорога куда-нибудь да ведет.

— Очень надеюсь, что она нас не заведет, а выведет.

Вдруг сзади послышался крик. Дети вздрогнули и остановились. Крик повторился.

— Подождите, постойте! Максим! Вика!!

Ребята поначалу решили, что это, наверное, кто-то из зайцев, но, услышав свое имена, задумались. Максим точно знал, что они не представлялись. Самым правильным сейчас было бы спрятаться, и, скорее всего, они бы так и поступили, как вдруг одновременно вспомнили одно и то же: Знак.

Это может быть знаком.

Максим насторожился, встревоженно всматриваясь в чащу, пока не услышал тяжелое хлопанье крыльев. Когда же на землю перед ним упала взъерошенная черная птица, он понял, что жестоко ошибся. Мальчик опустил руку в карман и нащупал Орех Справедливости, но талисман, как ни странно, оставался неподвижен, показывая абсолютную безопасность.

— Эриус, — хрипло выдавил Максим. Вика сжала кулаки и рванулась к нему, так что ему пришлось схватить ее за плащ.

— Прочь! Душегуб, лицемер, чудовище! Убирайся отсюда, или в каком-нибудь музее природы станет на одно чучело больше! Уверена, ни один из них не откажется от такого великолепного экземпляра!

Птица смиренно опустила голову, давая понять, что нападать не собирается. Она заговорила, и в ее голосе сквозила такая бесконечная печаль, что у Максима на глаза невольно навернулись слезы.

— Прости меня, Максим. Я подвела тебя. Я думала, что смогу остановить Эриуса, но ошиблась. Я вижу, ты не узнаешь меня. Как все-таки много зависит от внешнего вида, хотя он — всего лишь оболочка. Недаром в вашем мире есть поговорка, что встречают по одежке.

— Ты — Синяя Рыба? — сипло пробормотал Максим.

Не верь ему! — перебила его Вика, — Он подлец и обманщик! Ему ничего не стоит навешать тебе такой лапши на уши, что нам хватит провианта на всю дорогу. Он обманет тебя, как когда-то обманул меня!

Максим нерешительно перевел взгляд на Вику. В ее словах определенно был здравый смысл.

— Ты правильно поступаешь, что сомневаешься, — кивнула птица, — Осторожность никогда не помешает. Но я не обманываю тебя. Я действительно Синяя Рыба. Эриус хотел вывести меня из игры, и это благодаря ему я сейчас пребываю в теле орла. Присмотрись к моей ауре, и ты поймешь, что я говорю правду.

Максим прищурился, склонив голову набок, но Вика громко сказала:

— Ауру можно и подделать! Это не доказательство!

Птица покорно вздохнула.

— У вас есть Лупа Истины. Посмотри сквозь нее. Лупа покажет тебе мою истинную сущность. Посмотри на меня через Лупу, и ты убедишься, что я не вру.

— Откуда ты знаешь о Лупе? — гневно вскричала Вика.

— Марвин рассказал мне, что вы заходили в его библиотеку. Он мой старинный друг. Я следовала по вашим следам, но у транспортера номер тринадцать след обрывался. Мне удалось отыскать вас с огромным трудом — в этом облике мои магические способности практически равны нулю.

Вика замерла. Это непохоже на Эриуса. В самом деле, зачем черному магу, представ перед ними в своем истинном облике, настойчиво упрашивать поверить в то, что он — Синяя Рыба? Значит, возможно, он не врет? То есть она…

Однако Максим решил все же последовать совету птицы, и вытащил из рюкзака подарок старого панцирника. Поднеся Лупу к глазам, мальчик ошеломленно вскрикнул, едва не выронив хрупкий предмет.

— Вика, гляди!

Сквозь круглое стекло Лупы Истины все выглядело размытым, как на плохо проявленном фотоснимке, но ошибиться было невозможно: Синяя Рыба выглядела изможденной и несчастной, но, без сомнения, это была она.

Максим бросился к птице и сжал ее в объятиях.

— Синяя Рыба! Мне так не хватало тебя! — он сконфуженно покраснел, но все же решил высказать свою мысль вслух: — Я боялся, что ты нас бросила.

Синяя Рыба мягко высвободилась из его рук.

— Ты, девочка. Тебя зовут Викой?

Вика нервно кивнула.

— Мелли рассказывала о тебе. У тебя осталась еще Эссенция Гармонии? Это — единственное, что может помочь мне вернуть мне мой истинный облик. В фонтане Эссенции больше нет — Эриус превратил ее в отвратительную черную гадость: я не знаю ее названия, но в Абсолюте никогда не было ничего подобного.

При упоминании о Мелани Вика всхлипнула и проглотила комок в горле, ее аура полыхнула желто-коричневым сполохом осознания непоправимости произошедшего.

— Кажется, я могу вас утешить, — улыбнулась Синяя Рыба, прочитав ее мысли, — Мелани не погибла. Эриус держит ее в плену в своем логове. Он специально обманул Ротсена, чтобы заставить его страдать и тем самым спровоцировать на необдуманные поступки. Эриус знает, что боль и отчаяние способны толкнуть на безумство даже самого мудрого из нас, а ему это только на руку.

Вика открыла бутылочку с розовой жидкостью — к счастью, ее оставалось еще немало.

— Этого хватит? — с надеждой спросила она.

Синяя Рыба оценивающе посмотрела на бутылку.

— Должно хватить.

— Ты будешь ее пить? — Максим открутил от термоса жестяную крышку, служившую одновременно и стаканом.

— Нет, — она клювом перекусила молодой стебель перистого хвоща, заканчивающийся пышной метелкой, — Намочи ее как следует и обрызгай меня.

Вика не без труда засунула хвощ в узкое горлышко бутылки. Намокнув, он сразу стал куцым и тонким, как веревочка. Вика что есть силы тряхнула веткой, предварительно зажмурившись, и каскад розовых брызг окатил с головы до ног всех троих. Эссенция подействовала и на растение — у ветки тут же отросли корни, и, вырвавшись из рук девочки, она по-паучьи побежала укореняться, предусмотрительно выбирая место подальше от обочины дороги.

Птичье тело Синей Рыбы застыло на мгновение, а потом затряслось, словно в приступе, покрылось сетью трещин, и вдруг с хрустом разломилось на части, как яичная скорлупа.

Синяя Рыба вновь стала собой.

— Я свободна, — прошептала она.