«Он сказал — прямо, через поле, а потом вдоль железной дороги», — на всякий случай еще раз повторила Вика, глядя на лежащую перед ней дорогу.
Фарид разбудил ее рано утром, на рассвете. Тонкая бархатная накидка плохо защищала от утренней прохлады, но от ходьбы девочка постепенно согрелась. Поднявшись на бугор, она огляделась. Отсюда мельница казалась крошечной, как игрушка из шоколадного яйца с сюрпризом. И со всех сторон к ней бежали, летели и ползли самые разные существа, каждый со своим мешком, — они спешили избавиться от ненавистного им багажа, заранее радуясь, что скоро расстанутся с ним, и будут возвращаться домой уже налегке. А за холмом лежало поле, засаженное подсолнухами.
— Прямо, через поле, — сказала Вика, — Что ж, вперед!
Солнце еще не успело добраться сюда — холм отбрасывал на землю густую тень, заслоняя светолюбивые растения от их небесного собрата. Когда девочка спустилась вниз, все подсолнухи дружно, словно по команде, повернули к ней свои огромные, что твои мельничные жернова, круглые головы, украшенные нарядным чепчиком ярко-желтых лепестков. У них не было глаз, но Вика совершено явственно почувствовала на себе взгляды тысячи обращенных к ней лиц, которые со страстным, жадным вожделением ждали чего-то.
— Привет, — запнувшись, проговорила она. — Как же вас много!..
«Что это они на меня так уставились? Как банкиры на должника-банкрота. Будто я каждому должна кругленькую сумму!»
— А… я тут просто гуляю. Вы ведь ничего не имеете против?
Подсолнухи выжидательно молчали. Вика прищурилась, настраиваясь на диапазон, в котором было видно ауру. Аура, безусловно, у них была, но такая тусклая и размытая, что почти сливалась с небом. Такая аура бывает у тех, кто так устал, что полностью обессилел.
— Если вы кого-то ждете, то это не я, — добавила Вика, — То есть я — это я. Но я — не та, за кого вы меня приняли.
Подсолнухи молчали. Стало очевидно, что продолжать этот монолог не имеет смысла. Вика уже решила уходить, в глубине души надеясь, что растения не обидятся на ее бестактность и не съедят ее за это, но тут первые лучи солнца упали на поле, которое поднялось уже так высоко, что холм больше не был для него помехой. И тогда она все поняла.
«Им нужно было солнце, а не я! Они его ждали. Это же подсолнухи!»
Подсолнухи сияли от счастья, подставив долгожданному солнцу каждый квадратный сантиметр своих соцветий, и с аппетитом насыщались свежей энергией, стараясь не обронить ни капли живительного света.
— Солнце! Солнце появилось! Обернитесь, обернитесь! — суматошно-радостно шелестели они.
— На восток! Все смотрим на восток!
— Не упускайте его из виду!
Под этот суматошный, не прекращающийся ни на секунду гомон Вика продолжила свой путь. Поначалу такое своеобразное звуковое сопровождение забавляло ее, но очень скоро она привыкла к нему, и почти перестала обращать на него внимание. Девочка не заметила, как бессвязное бормотание вдруг прекратилось, отдельные реплики стали осмысленными, а общий тон разговора — совершенно конкретным, так не похожим на недавнюю веселую и беспечную болтовню.
— Они здесь. Они вернулись!
— Мы бессильны перед ними. Кто нам поможет?
— Спасите нас! Спасите нас!
Отдаленные раскаты грома, похожие на рык разбуженного дракона, заставили Вику вздрогнуть. Гроза была бы сейчас весьма некстати. Стоило ей подумать об этом, как солнце скрылось за пухлой серой тучей, и весь мир тут же померк, побледнел, и как-то осунулся. По земле прошуршал ветер, закружив сухие травинки, откуда-то повеяло пещерной сыростью.
«Тени!»
Вика вдруг осознала, что стало тихо, как на кладбище. Она огляделась, но, кроме подсолнухов, вокруг никого не было. В первый раз за все время, с тех пор как она оказалась в Абсолюте, ей стало по-настоящему страшно — потому что на этот раз она была одна.
Сердце билось так громко, что девочка испугалась, что это ее выдаст. Несколько минут она разрывалась, не зная, что предпринять: затаиться, спрятаться здесь, или бежать, и если бежать, то в какую сторону. Кто-то коснулся ее руки, Вика вздрогнула, но это оказалось не чудовище, а всего лишь лист подсолнуха.
«Они могут принимать любую форму».
Эта мысль решила ее выбор в пользу последнего — Вика вскочила как ужаленная, и бросилась наутек. Девочка бежала так быстро, как можно бегать только в Абсолюте, но даже здесь всему был предел — в конце концов запас сил был исчерпан, и волей-неволей ей пришлось сбавить скорость, несмотря на панический страх перед невидимыми врагами.
— Эй! — вдруг окликнул ее ближайший подсолнух, — А ты что здесь забыла?
— Кого ты ищешь?
— Кто прислал тебя? Откуда ты узнала про него?
— Это Тень! Замаскированная Тень! Не разговаривайте с ней! — взвизгнул кто-то, и все поле разразилось криками.
— Я вам не Тень! — рассердилась Вика.
— Зачем ты пришла сюда? Что ты собираешься делать?
— Мы обещали сохранить в тайне это место! Как ты его отыскала?!
— Уходи прочь!
— Да отставьте же меня в покое! Я ничего не искала! И не знаю, о ком вы говорите!
— Не дайте ей уйти! Она обманщица! Это она украла солнце!
— Верни нам наше солнце!
Вика вдруг остановилась. Слева от дороги, перпендикулярно ей в зарослях подсолнухов зиял проход, такой широкий, словно здесь проехался уборочный комбайн. Но стебли были не перерезаны, а согнуты.
«Странно».
Не раздумывая, Вика повернула налево.
— Стой! — завопили подсолнухи, — Тебе туда нельзя!
«Они будто что-то прячут от меня. Что бы это могло быть? Сейчас узнаем».
Тропа вывела на небольшую поляну. Вся земля была покрыта толстым ковром подсолнечной лузги. А прямо перед ней сидел дракон.
— Ой, — сказала Вика.
«Ну что, допрыгалась?» — шепнул ей внутренний голос.
На самом деле, — Вика просто этого не знала, — это был не взрослый дракон, а всего лишь детеныш, совсем недавно вылупившийся из яйца. Но его габариты были столь внушительными, что их оказалось более чем достаточно, чтобы у девочки душа ушла в пятки от ужаса. Боясь пошевелиться, она стояла и смотрела на летающего ящера размером с двухкамерный холодильник, и весом как минимум в тонну. А он, замерев от неожиданности, не мигая, смотрел на Вику своими круглыми нефритово-зелеными драконьими глазами. Трудно было сказать, кто из них испугался сильнее: девочка или дракон.
— Х-хороший дракончик, — дрожащим голосом пробормотала Вика, — Д-д-д-добрый дракончик.
Дракон попятился назад, пока не дошел до края поляны. Он изо всех своих драконьих сил молотил воздух своими кожистыми, как у летучей мыши, крыльями, силясь взлететь, но безрезультатно — дракончик был еще слишком мал для полетов. Забившись в угол, он замер, мелко дрожа. Вика была так напугана, что ей потребовалось время, чтобы сообразить, что крылатый ящер сам ее боится. Из его зеленых глаз выкатились две крупные слезищи, и упали на землю, превратившись в сверкающие алмазы. И тут девочка заметила, что у ящера недостает хвоста. На том месте, где должен был быть хвост, у него неуклюже болтался короткий обрубок.
«Бедный!» — ахнула Вика.
— Я — друг! — подняв вверх ладони, сказала она, стараясь вложить в эти слова всю свою искренность, — Я пришла с миром. Не бойся меня.
«За что его так?..»
Дракончик отчаянно зарычал и, вжавшись в землю, открыл пасть — защищаясь, он хотел выдохнуть пламя, но у него получилось лишь несколько жалких искр — как зажигалка, в которой кончился бензин.
«Он запуган до смерти!»
Вика осторожно пощупала взглядом его ауру.
Страх. Обида. Отчаяние. Разочарование в жизни.
Она хотела отвести взгляд, но не смогла.
Он почти потерял веру в добро. Отвергнут. Брошен. Потерян. Забыт.
Совсем недавно она чувствовала то же самое.
Из последних сил Вика попыталась разорвать мысленный контакт, но он с каждой секундой становился все прочнее, как застывающее стекло.
Вынужден скрываться здесь. Беззащитный. Беспомощный.
Дракончик понемногу приходил в себя. В ауре этой девочки не было и тени зла, но поверить в это ему было так же сложно, как поверить рыбе, попавшей в сеть, что где-то есть моря без рыболовов. Он не шевелился, но дрожать перестал.
— Верь мне. Я не сделаю тебе больно. Я хочу помочь, — сказала Вика.
— Почему? — пискнул дракончик.
— Потому что все существа должны помогать друг другу.
— Ты… серьезно?
Вика кивнула. Она чувствовала его сомнение, и вместе с ним отчаянное желание довериться девочке.
— Я сначала тоже так думал, — наконец ответил он. Голос его был тонким и звенящим, как новенький камертон, — Пока меня не бросили.
— А что… — Вика запнулась, — что у тебя с хвостом?
— Злая черная птица напала на меня. Хищная птица. Кровь молодых драконов обладает множеством магических свойств.
— Это был Эриус, — прошептала Вика. — Без сомнения.
— Без хвоста я никогда не смогу летать!
— А твои родители?..
— В ту ночь я остался один в гнезде. Я не знаю, что случилось с мамой. А мой отец… Я ему больше не нужен. Он предал меня, все наше племя, и весь мир.
— Как зовут твоего отца?
— Рикки.
Вика шагнула к несчастному дракону и погладила его шершавую чешуйчатую кожу. Крылатый ящер был горячий, как радиатор отопления.
— Я убежал. Потом я узнал, что почти все драконы переметнулись на сторону Тьмы. Наверное, я последний, кто еще верен старому доброму Абсолюту. Истинному Абсолюту.
— Я тебя вылечу! — пообещала Вика, — У меня есть Эссенция Гармонии. — Она вытащила бутылочку и принялась откручивать присохшую пробку. Но когда ее взгляд упал на ее содержимое, девочка побледнела и до крови прикусила губу.
Она забыла, что уронила ее, пролив целебный нектар на землю. Бутылка была пуста.
— Сейчас, — выдавила Вика, переворачивая бутылку вверх дном, — Подожди немного.
Рубиново-розовая капля медленно ползла к горлышку, оставляя на внутренней стенке бутылки влажный блестящий след. С каждым сантиметром она становилась все меньше и меньше…
— Ну же! — подбодрила Вика, отчаянно зажмурившись, — Давай!
Дракончик нерешительно поднял голову. В его глазах блеснула слабая надежда.
«Я пообещала ему! Обнадежила! Я не имею права отступиться от своих слов!.. Еще чуть-чуть. Пожалуйста!»
Вика зажала отверстие рукой и ударила кулаком по донышку. На ладонь упала капелька размером с бусинку.
— Пей, — велела она.
— Это?!
— Скорее! — Эссенция испарялась с ладони со скоростью капли воды, попавшей на раскаленную конфорку.
Дракончик высунул розовый язычок и послушно слизнул лекарство.
«Умоляю, пусть она подействует!»
Юный представитель древнего племени доверчиво прижался к ней и потерся об ее ногу, как домашняя кошка.
— Он сейчас отрастет? Ты — Высший маг, да? Ты все можешь? Все-все?
— Да, я маг. Я все могу, — успокаивающе прошептала Вика, изо всех сил стараясь поверить в это сама.
— Ты такая добрая! — дракончик несколько раз мотнул головой в подтверждение своих слов. — Ты самое доброе существо на свете!
Он положил передние лапы ей на колени. Вика накрыла их своими руками.
— Сейчас. Потерпи…
Девочка закрыла глаза. Верить! Надеяться. Ждать…
Она очнулась от его громкого радостного крика:
— Мой хвост! Он вырос! Вика, ты только взгляни!
Он получился коротким, и забавно загнутым вверх, но дракончик этого не замечал: не помня себя от радости, он принялся кругами носиться по поляне, потом перекувыркнулся через голову и ухватил зубами себя за хвост. Вика весело рассмеялась, глядя на его сумбурное веселье.
— Теперь я смогу летать! Я стану настоящим драконом!
— Почему ты прятался здесь, в поле? — спросила Вика.
Дракончик перестал кувыркаться и взмахнул туда-сюда своим возрожденным хвостом.
— Я прячусь от Теней, — хриплым шепотом отозвался он, — Я нашел здесь укромное местечко. Там, где растут подсолнухи, почти всегда светит солнце, поэтому Тени сюда не заходят. Тени не любят солнечный свет. Они — порождение Тьмы. Тьма избегает открытого противоборства со светом, тем более когда исход схватке очевидно не в ее пользу. Но в последнее время даже здесь становится небезопасно. Я боюсь их, Вика. Я видел, — он понизил голос, — На что способны эти твари. Я видел, как Тень поймала феникса.
— Она убила его?
— Нет. Хуже. Его перья вдруг стали черными, словно их измазали мазутом, у него отросли длинные острые когти. А глаза, Вика! Счастье твое, что ты не смотрела в его глаза! Они стали пустые, как у мумии, а взгляд их был переполнен ненавистью и ожесточением. Он стал злым, злым, понимаешь! Больше он был не фениксом. Я не знаю, как зовутся эти монстры, но, похоже, что это не единичный случай. Я думаю, Тени могут проделать такое с каждым из нас. Вот этого-то я и боюсь.
Вика с неподдельной тревогой посмотрела на дракона.
— Я здесь для того, чтобы искоренить это зло. Я и Максим. Мы не позволим Теням превращать добрых симпатичных существ в чудовищ. Поэтому мне пора идти. Мне надо разыскать Максима.
— Пожалуйста, не оставляй меня одного! — дракончик захлопал крыльями и метнулся к девочке, — Мне страшно!
— Хорошо, — согласилась она, — Пойдем вместе. Честно говоря, мне тоже так будет спокойнее. Все-таки ты — Дракон!
— Только давай договоримся, — быстро сказал он, — Не отходить друг от друга больше чем на пять шагов.
Так они и пошли: Вика — впереди, а дракончик — в арьергарде. Маленький ящер вел себя как взрослый: не озорничал и не баловался, он ступал почти неслышно, то и дело поднимая голову и втягивая носом воздух. Когда они пересекли поле, день уже подходил к концу. Девочка огляделась, прищурившись — окружающие предметы были плохо различимы в сумерках. Впереди темнела железнодорожная насыпь.
Вика первой вскарабкалась по склону и помогла взобраться своему крылатому спутнику. Стальные параллели рельсов однопутной узкоколейки, уже порядком тронутые ржавчиной, в обе стороны уходили за горизонт, где терялись в темноте.
— Теперь мы не собьемся с пути, — успокоилась Вика. — Идем!
Сначала девочке идти по шпалам даже понравилось, но довольно скоро она устала — расстояние между двумя соседними шпалами было таким, что приходилось либо семенить, либо, наоборот, делать очень большие шаги, что было еще неудобнее.
В какой-то момент девочка почувствовала, что страшно проголодалась, но помышлять о еде сейчас было пустой тратой сил — все равно взять ее было неоткуда. Она приуныла — стало ясно, что сегодня в город Мастеров она точно не поспеет. Дракончик пыхтел сзади, стараясь не отставать, хотя по его опущенному хвосту было понятно, что малыш выбился из сил.
Наконец усталым путникам посчастливилось набрести на заброшенную станцию. Здесь колея раздваивалась, от главной дороги, как молодые побеги от ствола дерева, отходили боковые тупиковые ветки, косичкой переплетаясь между собой. Когда-то здесь кипела бурная деятельность, по дороге каждую минуту проходили поезда, и шустрые гномы-железнодорожники сновали между вагонами, разгружая товарные составы. Но сейчас все платформы по пояс заросли травой, от деревянного здания вокзала остался только покосившийся остов из полусгнивших балок, до жути напоминающий скелет динозавра мезозойской эры — точно такой же Вика видела в прошлом году в краеведческом музее.
Однако им повезло: на запасном пути стоял отцепленный вагон. Что самое замечательное, он был спальным. К счастью, вагон оказался открыт.
— Пойдем, — прибодрила дракончика Вика, и, не дожидаясь ответа, направилась к вагону, — Переночуем здесь. Конечно, не люкс, но как-никак крыша над головой. Все лучше, чем ничего.
Внутри было темно, как в погребе, но сухо и довольно-таки чисто, в общем, это пристанище оказалось вполне сносным. Вика выбрала купе, где окно было закрыто, и залезла на верхнюю полку. Дракончик устроился на полу, засунув голову под крыло.
— Разбуди меня, если что, — пробормотала она и через мгновение забылась крепким сном.